Торговля с Бразилией как мерило величия России и Китая

На прошлой неделе в столице Бразилии завершился 11-й саммит БРИКС. Большая часть пунктов итоговой декларации этого мероприятия уже привычно сопровождаются словами «вновь заявляем», «приветствуем» и «подтверждаем», что само по себе неплохо характеризует содержание и динамику развития дискуссии внутри этого клуба. Впрочем, на саммите было и кое-что принципиально новое — совместные политические заявления, которые раньше позволяли несколько разнообразить дискурс, в этот раз ушли на второй план. Связано это с тем, что теперь у власти в Бразилии стоит человек, взгляды которого на мировую политику довольно серьезно отличаются от взглядов других членов клуба. На первое место ожидаемо вышли вопросы экономического сотрудничества. Страны БРИКС обычно договариваются только о «приверженности устойчивому развитию», но это не отменяет того, что БРИКС — очень удобный формат, который может быть успешно использован для развития контактов высокого уровня, позволяющих наращивать двусторонние экономические связи между членами клуба. За каждой такой встречей стоит работа по поиску возможностей и решению проблем. А в ходе саммита мы наблюдаем результат — кто сделал эту работу хорошо, а кто — не очень. Давайте сравним результаты делегаций России и Китая, претендующих на роль мировых держав. В качестве мерила мы предлагаем развитие отношений этих стран с хозяйкой форума — равноудаленной от них Бразилией.

На прошлой неделе в столице Бразилии завершился 11-й саммит БРИКС. Большая часть пунктов итоговой декларации этого мероприятия уже привычно сопровождаются словами «вновь заявляем», «приветствуем» и «подтверждаем», что само по себе неплохо характеризует содержание и динамику развития дискуссии внутри этого клуба. Впрочем, на саммите было и кое-что принципиально новое — совместные политические заявления, которые раньше позволяли несколько разнообразить дискурс, в этот раз ушли на второй план. Связано это с тем, что теперь у власти в Бразилии стоит человек, взгляды которого на мировую политику довольно серьезно отличаются от взглядов других членов клуба. На первое место ожидаемо вышли вопросы экономического сотрудничества. Страны БРИКС обычно договариваются только о «приверженности устойчивому развитию», но это не отменяет того, что БРИКС — очень удобный формат, который может быть успешно использован для развития контактов высокого уровня, позволяющих наращивать двусторонние экономические связи между членами клуба. За каждой такой встречей стоит работа по поиску возможностей и решению проблем. А в ходе саммита мы наблюдаем результат — кто сделал эту работу хорошо, а кто — не очень. Давайте сравним результаты делегаций России и Китая, претендующих на роль мировых держав. В качестве мерила мы предлагаем развитие отношений этих стран с хозяйкой форума — равноудаленной от них Бразилией.

Еще год назад отношения Бразилии с КНР находились под угрозой. Новый президент южноамериканской страны Жаир Болсонару не просто критиковал Китай — он построил всю свою предвыборную кампанию на нападках на «коммунистов» (значение этого термина в лексиконе Ж. Болсонару очень широко и неопределенно), намерении выйти из созданного ими БРИКС, предложениях выгнать китайцев, которые «скупают Бразилию», и восстановить «нормальные» отношения с США.

Стадия принятия

Надо сказать, что прозрение пришло к Ж. Болсонару довольно быстро — понадобился всего год, а нынешняя администрация США немало этому способствовала. От Дональда Трампа бразильский лидер не смог добиться ничего, кроме дружеской встречи с похлопыванием по спине, рукопожатиями и громкими похвалами. Инвестиции из США в Бразилию так и не пошли, прорывы в поставках бразильской продукции на американский рынок не случились. Но самое сильное разочарование настигло в начале октября. США не поддержали вступление Бразилии в ОЭСР, и это сильно задело даже не симпатизирующих Ж. Болсонару бразильцев. Они во многом справедливо считают, что подержанные США Аргентина и Румыния достойны этого в меньшей степени, чем восьмая экономика мира; но тут дело еще и в том, что Д. Трамп публично обещал поддержку в ходе встречи с Ж. Болсонару. Вторым серьезным разочарованием стало отсутствие предложений от американских нефтедобывающих компаний в ходе объявленного Ж. Болсонару мега-аукциона по продаже прав на разработку крупных разведанных месторождений подсолевой нефти.

Китай обладает довольно сильным лобби в Бразилии, постоянно и неуклонно «работает» со всеми политическими силами и заметными экономическими, научными или культурными акторами, не слишком интересуясь их идеологией. Поэтому в Поднебесной всегда готовы к электоральным сюрпризам в странах-партнерах, не «рвут на груди тельняшку», не выражают озабоченности, не заявляют о вмешательстве США, а просто спокойно и грамотно делают свою работу. Китайское лобби начало оказывать серьезное давление на Ж. Болсонару еще до его вступления в должность, это стало заметно до первого тура, когда рейтинги кандидата демонстрировали неизбежность его выхода во второй тур. Основным рычагом влияния стало использование поддерживающих Ж. Болсонару финансами представителей крупного аграрного бизнеса, для которых поставки в Китай — это вопрос сотен миллионов, если не миллиардов, долларов. За такие деньги они были готовы действовать через голову президента, через его окружение, через кого угодно. Пока Ж. Болсонару пытался понять, как можно наладить жизнь без КНР, отношения с Поднебесной начал выстаивать его вице-президент Амильтон Мурао, который посетил Китай и сходу смог добиться снятия запрета на поставку мяса сразу с 45 бразильских заводов и заверений в том, что эта тенденция может продолжиться.

Александр Корольков, Фернанду Сезар Коста Шавьер:
Три горизонта отношений Бразилии и России?

К тому моменту, когда в октябре Ж. Болсонару направился с визитом к КНР, все было готово для публичного признания, что он будет развивать отношения с этой страной. В Пекине было подписано 11 двусторонних соглашений в области энергетики, образования, науки и сельского хозяйства. Среди них Соглашение о взаимном признании сертификатов уполномоченных экономических операторов, выданных таможенными органами обеих стран (юридическое лицо, получившее после выполнения всех условий особый статус в системе ВЭД, которое имеет право использовать упрощенные процедуры при таможенном оформлении грузов), которое должно существенно облегчить торговлю. Китай показал Ж. Болсонару, что сотрудничество с ним может быть весьма выгодным для решения его внутриполитических проблем, количество которых пока растет — был подписан целый ряд санитарных протоколов (термообработанная говядина, хлопковые отруби, некоторые фрукты). Более того, удалось достичь договоренностей о том, что китайские госкомпании в консорциуме с Petrobras примут участие в мега-аукционе и очередном аукционе подсолевой нефти. Они стали единственными иностранными инвесторами на этих аукционах.

Извинения приняты

На саммите БРИКС Ж. Болсонару едва ли не напрямую извинялся перед Китаем за то, что было сказано им в ходе предвыборной кампании. И это не удивительно, учитывая, что стоит на кону.

Товарооборот двух стран составляет 98,6 млрд долл. (по состоянию на 2018 г.) при положительном для Бразилии сальдо (29 млрд долл.). Китай для Бразилии — основной импортер ее продукции (в основном речь идет об импорте соевой муки, сырой нефти и железнорудного концентрата) и экспортер (очень разнообразная номенклатура промышленных изделий). Для Китая Бразилия не самый важный, но значимый торговый партнер. На эту страну приходится (по данным на 2017 г.) 1,1% всего китайского экспорта (доля России в китайском экспорте для сравнения — 1,8%) и 3,1% всего китайского импорта (доля России — 2,5%). В 2019 г. товарооборот на фоне ухудшения отношений, видимо, несколько снизился, но в результате достигнутых в этом году договоренностей по поставкам мяса, сырья для производства кормов и фруктов, а также, учитывая динамику поставок нефти, в 2020 г. стоит ожидать существенный рост.

Часть обеспечивающих этот рост соглашений были подписаны на полях саммита БРИКС, куда глава КНР приехал несколько раньше остальных гостей. В ходе встречи главы Китая и Бразилии подписали еще восемь соглашений, среди которых санитарный протокол для поставки в КНР дынь, соглашение о сотрудничестве в агротехнологиях, в области транспорта, здравоохранения, соглашение о создании благоприятных условий для взаимных частных инвестиций в сектор услуг, соглашение о создании платформы обмена информацией для усиления инвестиций, обмен фильмами, телепередачами (страны работают над созданием сразу двух совместных стриминговых сервисов для продвижения национальных киноиндустрий) и т.д.

Даттеш Парулекар:
БРИКС не должен превратиться в антиамериканский клуб

Министр экономики Бразилии Паулу Гедес после встречи с китайскими коллегами сообщил СМИ, что стороны ведут переговоры о создании зоны свободной торговли, отметив, что хочет «больше торговли с Китаем». Он также заявил, что выступает за расширение подобной зоны до размеров всего БРИКС. Но пока известно только о переговорах с Китаем, который, очевидно, заинтересован в получении 200-миллионного рынка для своих товаров с высокой добавленной стоимостью. Бразилии это позволило бы еще больше нарастить поставки сельхоз продукции и сырья в КНР, а это соответствует интересам местного крупного бизнеса.

В этом контексте Китай заявил о намерении предоставить Бразилии 100 млрд долл. из пяти китайских госфондов. Эти деньги по большей части должны стать «инвестициями в инфраструктуру». Тут стоит отметить, что предвыборные речи Ж. Болсонару не безосновательны. Китай и правда активно «скупает Бразилию», только в нынешних масштабах это началось не при левых (Ж. Болсонару обвинял в этом Лулу и Дилму), а после их отстранения от власти. По данным CEBC (Бразильско-китайский деловой совет), Китай в период с 2007 по 2018 гг. инвестировал в Бразилию 58 млрд долл. Как они распределялись по годам, можно посмотреть вот на этом графике, который наглядно демонстрирует происходящее:

Рост инвестиций при Мишеле Темере — это результат его программы концессии и приватизаций. Китай воспользовался возможностью и в последние годы инвестирует во все стратегические отрасли бразильской экономики, прежде всего в электроэнергетику — приобретение производящих мощностей, сетей и компаний-дистрибуторов, а также в строительство дорог, железных дорог, линий телекоммуникации и т.д. Все это сферы, получив влияние в которых, КНР сможет не только хорошо заработать, но начать делать правительству Бразилии предложения, отказываться от которых будет все сложнее. Ж. Болсонару хочет приватизировать еще больше госпредприятий и что-то подсказывает, что в отсутствии других инвесторов на них придет все тот же Китай.

В рамках новых объявленных инвестиций Китай планирует разморозить созданный в 2017 г. двусторонний фонд для расширения логистической сети Бразилии. В 2018 г. совет фонда не собирался, и теперь мяч на стороне бразильцев — как только они дадут «зеленый свет», начнутся переговоры о инвестициях 15 млрд долл. (при условии, что бразильская сторона выделит 5 млрд долл.).

Еще одно стратегическое направление, продвигаемое Китаем, — расширение собственного банковского присутствия. Китай хочет повысить долю своих банков прежде всего в секторе агробизнеса на рынке Бразилии. ICBC, Bank of China, Haitong и China Construction Bank (CCB) расширят активы бразильских подразделений в этом году примерно до 3,5 млрд долл., чтобы конкурировать в кредитном предложении с другими игроками. Это часть политики по укреплению юаня. За увеличением присутствия китайских банков может последовать предложение использовать при расчетах (например, в торговле сельхоз товарами) китайскую валюту.

Важный результат встреч лидеров стран в октябре и на БРИКС проявился уже после завершения саммита. Это то самое предложение, от которого будет крайне сложно отказаться, несмотря на давление партнеров из США. 18 ноября Ж. Болсонару принял главу Huawei в Бразилии Вэй Йао. В присутствии известного в России по полету на МКС космонавта Маркуса Понтиса, который сегодня занимает пост министра науки и технологий, представитель Huawei рассказал о том, как бы он «хотел, чтобы в Бразилии был 5G». Так, по крайней мере, описал суть встречи сам Ж. Болсонару, отметив несколько раз, что никакого предложения глава Huawei в Бразилии не делал и что «есть еще корейская фирма, которая может предложить этот сервис». Президент так сбивчиво комментировал встречу не только из-за того, что речь шла о довольно сложных технологиях — вопрос политически очень деликатный, учитывая давление США на Huawei, связанное как раз с распространением оборудования для сетей 5G.

США оказывают давление на Бразилию, чтобы она присоединилась к запрету госструктурам (в клубе «антихуавей» уже Австралия, Новая Зеландия, Япония и Вьетнам) на покупку продукции китайских телекоммуникационных компаний. Министр торговли США в ходе своего визита в Бразилию в начале августа заявил, что «закупка в КНР таких чувствительных технологий как оборудование для 5G угрожает национальной безопасности страны», поскольку китайское правительство обязывает частные компании сотрудничать со спецслужбами и разведкой. Об этом, а также об опасности использования китайских систем видеонаблюдения с распознаванием лиц в начале июля 2019 г. говорил и глава Южного командования вооруженных сил США (SOUTHCOM) адмирал Крейг Фоллер. В начале октября США отправили в Бразилию специалистов, которые должны были донести до местных властей выводы Комитета по иностранным инвестициям в США относительно потенциальных угроз от приобретения оборудования для 5G в Китае.

Анастасия Захарцова:
Торговая политика Дональда Трампа и Латинская Америка

Тем временем гонимые США китайские компании «ZTE», «Huawei», «Dahua» и «Hikvision» активно закрепляются в Бразилии. Причем плохие отношения Ж. Болсонару с Китаем им нисколько не помешали. Они «заходили», например, через губернаторов северо-восточных штатов, которые находятся в оппозиции президенту. Девять штатов сформировали консорциум и запустили проект частно-государственного партнерства для прокладки тысяч километров оптоволоконных линий. Частные партнеры нашлись тут же. ZTE инвестировал в прокладку 5 тыс. км линий оптоволокна в штате Пиауи (один из самых бедных штатов Бразилии), Dahua (вместе с Hikvision контролируют треть глобального рынка видеонаблюдения) начала поставлять свою продукцию в штаты Пернамбуку и Баия, а также ведет переговоры с правительством штата Сеара; Huawei инвестировал в создание в Баие системы распознавания лиц более 4 млн долл.

Но 5G — это очень принципиальная тема для США. Ж. Болсонару надо пройти между Сциллой и Харибдой. Во время своего визита в Китай он заявил, что его страна проведет аукцион — кто даст лучшее предложение, тот и будет строить сети. Проблема в том, что лучшее предложение, скорее всего, даст Китай; и если Бразилия примет политическое решение, то это будет негативно воспринято в Пекине.

«Они знают, кто у нас президент?»

В отличие от Китая, внимание к России в бразильских СМИ перед саммитом БРИКС фактически отсутствовало. Россия, к сожалению, не имеет здесь почти никакого влияния, работа с Бразилией на уровне регионов, общественных организаций, политических партий или минимальна, или вообще не заметна. На высоком уровне отношения очень фрагментированы, а повестка таких встреч выглядит пустой и непоследовательной.

Приезд российского президента в Бразилию был так хорошо подготовлен, что местные СМИ обсуждали всего две темы — как В. Путин и Ж. Болсонару будут говорить о Венесуэле; и почему в посольстве России в Лондоне не знают, кто действующий президент Бразилии. Первая — чистая спекуляция, потому что в принципе всем (включая нагнетавших журналистов) было понятно, что они просто не будут говорить ни о Венесуэле, ни о Боливии, ни о вопросах марксизма-ленинизма публично. Но и вторая тема показалась публике не менее интересной. Напомним, посольство России в Великобритании опубликовало в своем Twitter старое фото с БРИКС, на котором запечатлены на тот момент президент Бразилии Мишел Темер и ЮАР — Джейкоб Зума. Ошибку сразу заметили и начали комментировать в духе «а точно ли в России знают, что в Бразилии сменился президент?».

Если Китаю пришлось в этом году серьезно постараться, чтобы правильно «настроить» Ж. Болсонару, то Россия никогда не представлялась нынешним президентом Бразилии в каком-то дурном свете (скорее всего, он вообще о ней не очень-то думал), а к россиянам в стране отношение традиционно уважительное, а не настороженное, как к китайцам. Но никак не удается найти этому применение. Кстати, политика в отношениях России и Бразилии не играет заметной роли. При «левых», условно «антиамериканских», правительствах было все то же самое.

Говядина в обмен на удобрения

Товарооборот России и Бразилии с января по октябрь 2019 г. составил 4,43 млрд долл., продемонстрировав некоторый рост по сравнению с этим же периодом 2018 г. (4,065 млрд долл.). Этот рост обусловлен началом поставки мяса с ряда бразильских предприятий, запрет на который снял в конце прошлого года Россельхознадзор. Напомним, ограничения на поставки мяса из Бразилии были введены 1 декабря 2017 г. Причиной стало обнаружение в бразильской продукции рактопомина — стимулятора роста мышечной массы, запрещенного в России. Вред этого вещества для человека зависит от концентрации, тем не менее, он запрещен в 160 странах, включая ЕС. В США, Бразилии и Мексике он разрешен, и власти этих стран считают полный запрет рактопомина инструментом протекционизма и даже нарушением норм ВТО.

Cтруктура поставок из Бразилии в Россию с января по октябрь 2019 года зеленым цветом отмечены категории, которые выросли, желтым – которые снизились.

Бразильское мясо весьма конкурентоспособно на российском рынке по соотношению цена/качество и, как показывает практика, очень быстро после отмены запретов начинает отвоевывать рынок (что и вызывает напряжение лоббистских усилий российских производителей). После сертификации поставок всего с восьми предприятий в 2019 г. рост составил 13% по говядине и 6,6% по свинине. Важное место в бразильских поставках на российский рынок занимает соя, оксид и гидроксид алюминия, а также сельхозтехника (21% экспорта в долларовом выражении в 2018 г.).

Россия поставляет в Бразилию больше всего хлористого калия и удобрений с содержанием азота, фосфора. Эти позиции в последние годы в долларовом выражении растут каждый год примерно на 20%.

Cтруктура поставок из России в Бразилию с января по октябрь 2019 года зеленым цветом отмечены категории, которые выросли, желтым – которые снизились.

В результате Россия для Бразилии — это всего 0,72% ее экспорта (32 место) и 2,05% импорта (11 место). Доля Бразилии в экспортных поставках России — 0,72%, а в импорте — 1,4%. Весь годовой товарооборот двух стран почти на 2 млрд долл. меньше, чем инвестиции КНР в один только энергетический сектор Бразилии в 2017 г.

Александр Корольков, Татьяна Русакова:
Борьба за подсолевую нефть Бразилии: мега-аукцион, который только начинается

«100% титана»

И вот случилась вторая (первая прошла на G20) встреча президентов двух стран, которая уже была не знакомством и предполагала какие-то результаты. Продлилась она, впрочем, не дольше, чем тянулось опоздание Владимира Путина. Российского лидера ждали 45 минут, а уже через 50 минут он проследовал в обратном направлении, решив не общаться с журналистами, но дружелюбно сказав им по-португальски muito obrigado (большое спасибо). Из-за опоздания российского лидера президенту Бразилии пришлось отсрочить встречу с президентом ЮАР.

Официальное сообщение администрации Ж. Болсонару о результатах встречи ограничилось упоминанием того, что В. Путин воспринимает предстоящий визит в Москву (в рамках межправкомиссии) главы правительства Бразилии Оникса Лорензони и вице-президента Амильтона Мурау как «продвижение в двусторонних отношениях».

Президент России в интервью российским СМИ на полях БРИКС сделал крайне важную, на наш взгляд, ремарку о визите бразильской делегации: «<…> будем обсуждать очень много вопросов интересных, в том числе связанных с планами Бразилии по развитию. Если бразильские партнёры заинтересуются, то, я думаю, с точки зрения инвестирования в инфраструктуру, в другие перспективные объекты они могут найти в России интересных партнеров». Звучит многообещающе, и хочется надеяться, что так и произойдет.

Официальный сайт Кремля опубликовал стенограмму начала переговоров с дежурными словами В. Путина, перечисляющего статистику достижений в двусторонних отношениях — вроде того факта, что Россия поставляет в Бразилию 100% титана; и что весь товарооборот двух стран — это 30% от товарооборота РФ со всей Латинской Америкой, а в долларовом эквиваленте он достигает 5 млрд.

По информации источников газеты «Estadão», переговоры президентов касались исключительно двусторонних экономических отношений. Российская сторона, в частности, высказала интерес к участию в тендере на продолжение строительства АЭС Ангра 3, в расширении поставок в Бразилию пестицидов и удобрений. Бразилия хотела бы поставлять в Россию больше замороженного мяса — Россия пока серьезно ограничивает поставки.

Вообще поставки мяса — вопрос, который мог бы не только обеспечить россиян доступной качественной говядиной. С рактопомином надо, конечно, как-то разобраться, но все же терзают сомнения, что принимаемые меры связаны исключительно с борьбой за качество продукта. В отличие от Китая (который тоже пытался так давить на Бразилию), масштаб тут совсем другой и предмет давления вряд ли стоит утраченных обеими сторонами выгод. Решение по мясу развяжет целый узел двусторонних противоречий. Сейчас ситуация в этой сфере, по данным Россельхознадзора, такова: по категории «мясо и мясопродукты» ввоз ограничен с 14 из 35 лицензируемых предприятий; по категории «говядина» разрешены поставки только с семи из 59 предприятий; по категории «мясо птицы» из 54 предприятий запрещены поставки с 23, а по свинине разрешены поставки только с пяти из 32 предприятий. Горизонт для снятия ограничений велик, поставки могут вырасти весьма существенно. Кстати, эмбарго 2017 г. признано Федеральной антимонопольной службой РФ причиной взлета цен на мясо — до 30% на свинину и до 20% на говядину. От него выигрывают крупные российские производители мяса (в сегменте премиального охлажденного мяса, которое производят фермеры, роль далекой Бразилии не так велика), а страдает массовый российский потребитель.

Александр Корольков, Татьяна Русакова, Фернанду Сезар Коста Шавьер:
Российский бизнес на бразильском IT-рынке при Жаире Болсонару

1/20 величия

У Бразилии и Китая товарооборот в 20 раз больше, чем у Бразилии и России ровно потому, что Китай имеет технологические и инвестиционные возможности, соответствующие роли мировой державы, а Россия — нет. По структуре экономики, по наполнению экспорта и по ВВП Россия больше похожа на Бразилию, чем на Китай. От этого надо отталкиваться в поиске взаимных интересов и путей сотрудничества. Кстати, основной экспортный товар России и Бразилии в Китай один и тот же — сырая нефть. Россия поставила в Китай в 2018 г. нефти пока намного больше — на 41 млрд долл. против 14 млрд долл. у бразильцев, но они наращивают объемы поставок быстрее.

Но фантомные ощущения былого величия все очевиднее мешают России выстраивать нормальные отношения с партнерами среди развивающихся стран (с развитыми тоже, но тут не об этом). Это проявляется и в не всегда корректном отношении к их элитам, и в отсутствии желания «опускаться» до методичного постоянного взаимодействия и совместной работы в области науки, образования, культуры и технологий.

Но больше всего российским торгово-экономическим интересам, на наш взгляд, вредит желание побыть демиургами мировой политики — решить такие «важнейшие» для нас вопросы, как кто будет править в той или иной стране на другом континенте, как подкинуть ежа американцам и как покрасочнее описать все это на очередном брифинге, красуясь перед собственными журналистами. В общем-то, мы ведем себя почти как США, которых критикуем, только оснований для этого, включая пример собственного успеха, у нас нет.   

Между тем Россия может быть очень востребована Бразилией и другими развивающимися странами как альтернатива и США, и Китаю. У России страны все еще сохраняются некоторые преимущества в области технологий, российские частные IT-компании приходят на рынок той же Бразилии, у России есть, что предложить в области образования. Даже деньги в России есть, раз она тратит их, например, на Кубу, долги которой потом снова придется списывать, или на Венесуэлу, из которой их приходится срочно «возвращать», пока есть такая возможность. Почему бы не делать стратегические инвестиции в страну, в которой вероятность вернуть их и получить прибыль цивилизованным путем куда выше? А там, может быть, и долгосрочные геополитические возможности в регионе начнут появляться.