Тарифная политика Дональда Трампа: итоги первых ста дней

«Торговая война против всего мира» стала очередным шоком первых ста дней новой администрации. Новые тарифы далеко выходят за пределы чисто технического шага. За ними стоит более широкий замысел — реиндустриализация США и опора на собственные силы в промышленности.

Разница в тарифах стала фактором деиндустриализации США: доля в мировом промышленном производстве с 2001 г. по 2023 г., согласно документу, сократилась с 28,4 до 17,4 процента. С 1997 г. по 2024 г. США утратили порядка пяти миллионов рабочих мест в промышленности. Деиндустриализация превратилась и в вопрос национальной безопасности. Масштабные военные поставки за рубеж (по всей видимости, имеется в виду Украина) обнажили нехватку производственных мощностей и ограничения в быстром пополнении запасов вооружений. За последние пять лет торговый дефицит США вырос на 40 процентов, достигнув в 2024 г. 1,2 триллиона долларов. Данные факты легли в основу аргументации для введения чрезвычайного положения и повышения пошлин.

Очевидно, что сегодня мы наблюдаем лишь начало крупномасштабных изменений тарифной политики США.

Но уже первый этап позволяет сделать как минимум два вывода.

Во-первых, торговая политика США характеризуется высоким уровнем секьюритизации, то есть увязки не только с вопросами экономики, но и с вопросами безопасности. Среди них возрождение промышленности США и борьба с поставщиками наркотиков. Новая политика осуществляется в режиме чрезвычайных положений, сближаясь с политикой санкций. Тем не менее тарифы пока рано смешивать с санкциями, которые остаются скорее инструментом внешней, а не торговой политики.

Во-вторых, новый курс Трампа базируется на принципе «кнута и пряника». Первые результаты говорят в пользу его эффективности. Практически все страны, в отношении которых вводились индивидуальные тарифы, пошли на переговоры с США. В отношении же Китая, который ввел ответные меры, Вашингтон пошел на резкую эскалацию тарифов.

«Торговая война против всего мира» стала очередным шоком первых ста дней новой администрации. Новые тарифы далеко выходят за пределы чисто технического шага. За ними стоит более широкий замысел — реиндустриализация США и опора на собственные силы в промышленности.

Одним из наиболее резонансных событий начала второго срока президентства Дональда Трампа стало масштабное повышение тарифов на импорт в США. Новая тарифная политика затронула практически всех торговых партнеров, а для группы из более чем семидесяти стран введены отдельные пошлины.

Павел Каневский:
Тарифный маховик: новая старая торговая стратегия США

Ключевым документом новой торговой политики Трампа стал исполнительный указ 14257 от 2 апреля 2025 года. Правовым основанием для него служит Закон о чрезвычайных международных экономических полномочиях 1977 года (IEEPA). Своим указом Трамп ввел чрезвычайное положение в связи с дисбалансами в торговле и невыгодным для США распределением производств. Новые тарифы — инструмент реагирования на чрезвычайную ситуацию.

В настоящее время в США действуют 45 режимов чрезвычайного положения, введенных по основаниям IEEPA. Большинство предполагают использование санкций — то есть ограничительных мер в области финансов и торговли. Однако исторически санкции использовались как самостоятельный инструмент и редко включали в себя тарифы. В основном они предполагали блокирующие финансовые санкции, экспортный контроль и иные ограничения. В некоторых случаях тарифы дополняли санкции, как это произошло в случае ограничительных мер США против России: масштабные финансовые санкции, экспортный контроль, транспортные, визовые и иные ограничения усиливались пошлинами на российскую сталь. Но в целом политика санкций и политика пошлин существовали обособленно друг от друга. Базирование нового указа Трампа на нормах IEEPA, на первый взгляд, сближает санкции и пошлины. На деле они остаются разными инструментами. Санкции служат в качестве внешнеполитического инструмента, целью которого является принуждение страны-мишени к смене своего политического курса. Тогда как целью тарифов остается получение экономических выгод и влияние на торговую политику зарубежных стран.

Преследование экономической выгоды явно обозначено в документе, несмотря на отсылку к вопросам безопасности. Поэтому тарифную войну Трампа пока нельзя рассматривать в качестве инструмента санкций.

Другая особенность документа — развернутая концептуальная часть, объясняющая причины и смысл новой тарифной политики. В отличие от многих других исполнительных указов, которые представляют собой короткие и сухие документы, указ 14257 выполнен в форме полноценной доктрины, объясняющей новый курс. Ее инструментальная цель — возвращение к принципу взаимности в торговле. Подобный принцип закладывался еще в 1930–1940-е годы ХХ века и предполагал сбалансированность экспорта и импорта в двусторонних торговых отношениях. Иными словами, объемы импорта США из страны Х должны были компенсироваться объемами американского экспорта в данную страну. К настоящему времени, согласно преамбуле к указу Трампа, сложилась ситуация, когда тарифы США оказываются ниже или значительно ниже, чем у других стран. Подобная разница усугубляется дополнительными протекционистскими мерами торговых партнеров США. Среди них упоминаются лицензионные ограничения, технические барьеры в виде избыточных регламентов и требований, санитарные и фитосанитарные меры, неадекватная патентная система, инвестиционные барьеры, субсидирование производств, тенденции к монополизации, контроль валютного курса, налоговая политика, коррупция.

Разница в тарифах стала фактором деиндустриализации США: доля в мировом промышленном производстве с 2001 г. по 2023 г., согласно документу, сократилась с 28,4 до 17,4 процента. С 1997 г. по 2024 г. США утратили порядка пяти миллионов рабочих мест в промышленности. Деиндустриализация превратилась и в вопрос национальной безопасности. Масштабные военные поставки за рубеж (по всей видимости, имеется в виду Украина) обнажили нехватку производственных мощностей и ограничения в быстром пополнении запасов вооружений. За последние пять лет торговый дефицит США вырос на 40 процентов, достигнув в 2024 г. 1,2 триллиона долларов. Данные факты легли в основу аргументации для введения чрезвычайного положения и повышения пошлин.

Павел Кошкин:
100 дней, которые потрясли весь мир: первые показатели Д. Трампа на высшем посту

Изменение тарифов предполагает два основных шага. Первый — введение 10-процентной пошлины на все ввозимые в США товары. Второй — дополнительные индивидуальные пошлины на импорт для более чем 70 стран, обозначенных в приложении к указу. Для них пошлины варьируются в зависимости от уровня дисбаланса торговли с США. Впрочем, на ряд импортируемых товаров новые тарифы не распространяются. Среди них продукты интеллектуальной деятельности, обозначенные в IEEPA, сталь и алюминий, автомобили и запчасти к ним, медь, медикаменты, полупроводники, критически важные минералы и энергоносители.

В отношении Канады и Мексики сохраняются льготы, предполагаемые Соглашением о свободной торговле между США, Канадой и Мексикой (USMCA). Однако ранее в отношении обеих стран Трампом уже были повышены пошлины. Причем сделано это было опять же через введение чрезвычайного положения в связи с потоком наркотиков через границу с Канадой и Мексикой. Оба механизма предполагали введение 25-процентных тарифов, за исключением энергоносителей из Канады, в отношении которых пошлина составила 10 процентов.

В указе 14257 специально оговаривалось, что в случае ответных пошлин администрация будет еще в большей степени ужесточать американские тарифы. И наоборот, в случае шагов по выправлению дисбаланса пошлины могут быть пересмотрены. Подобный механизм «кнута и пряника» не замедлил проявить себя в действии.

«Кнут» ожидаемо используется прежде всего в отношении Китая. Попытки выправить торговый баланс между двумя странами предпринимались Трампом еще в первый срок. В начале второго срока именно КНР стала закономерной и наиболее крупной мишенью торговой политики США. 1 февраля 2025 г. Трамп подписал исполнительный указ 14195. Выпущен он был одновременно с упомянутыми выше указами по Канаде и Мексике. Вводилось чрезвычайное положение в связи с потоком наркотиков или сырья для них из КНР, а в качестве ответной меры тарифы на китайские товары повышались на 10 процентов. Затем указом 14256 отменялись ранее действовавшие изъятия по товарам низкой стоимости, отправляемым в США почтой. К тому же указ 14257 вводил дополнительные тарифы в отношении китайских товаров в размере 34 процентов. Китай пошел на пропорциональное увеличение своих тарифов. В ответ Трамп поднял американские пошлины до 84 процентов (указ 14259), а также увеличил пошлины на товары низкой стоимости, доставляемые почтой (ранее введены указом 14256). В ответ на новый виток пропорциональных ответных действий Китая по увеличению своих тарифов Трамп повысил индивидуальную пошлину в отношении КНР с 84 до 125 процентов и увеличил пошлины на товары низкой стоимости. Одновременно в отношении 75 стран действие индивидуальных пошлин было приостановлено на 90 дней (указ 14266).

Очевидно, что сегодня мы наблюдаем лишь начало крупномасштабных изменений тарифной политики США.

Владислав Белов:
Конфликт хозяйственно-политических пространств США и ЕС в эпоху второго Трампа

Но уже первый этап позволяет сделать как минимум два вывода.

Во-первых, торговая политика США характеризуется высоким уровнем секьюритизации, то есть увязки не только с вопросами экономики, но и с вопросами безопасности. Среди них возрождение промышленности США и борьба с поставщиками наркотиков. Новая политика осуществляется в режиме чрезвычайных положений, сближаясь с политикой санкций. Тем не менее тарифы пока рано смешивать с санкциями, которые остаются скорее инструментом внешней, а не торговой политики.

Во-вторых, новый курс Трампа базируется на принципе «кнута и пряника». Первые результаты говорят в пользу его эффективности. Практически все страны, в отношении которых вводились индивидуальные тарифы, пошли на переговоры с США. В отношении же Китая, который ввел ответные меры, Вашингтон пошел на резкую эскалацию тарифов.

Большой вопрос — в какой степени новые тарифы будут способствовать возрождению американской промышленности и какую цену придется заплатить рядовым потребителям товаров и услуг. Другой вопрос — до каких пределов возможна эскалация торговой войны США и КНР с учетом сохраняющегося уровня их взаимозависимости. Ответы на эти вопросы, скорее всего, появятся уже в пределах президентского срока Трампа. Что касается России, то ее вообще нет в повестке тарифной войны. В значительной степени это объясняется тем, что торговля с США сошла на нет после начала специальной военной операции в 2022 году. Импорт российского сырья в США запрещен. Под запретом и большая часть экспорта. Финансовые санкции парализовали банковские платежи, а по стали и так действуют запретительные пошлины.

Впервые опубликовано на сайте Международного дискуссионного клуба «<Валдай».