Шесть лет «Доктрине Хультквиста»

Шведский нейтралитет и политика неприсоединения имеют довольно обширный и удачный двухвековой опыт, и эти традиции продолжают оставаться актуальными в повестке дня руководителей Королевства. Претерпев множество периодов обострения военно-политической обстановки как в Европе, так и в мире, в 2014 г. Стокгольм встретился с новой геополитической реальностью. С 3 октября того же года вопросы обороны страны находятся в руках социал-демократа Петера Хультквиста, который предпринял ряд ревизионных шагов, но не изменил генеральной линии нейтралитета в обороне.

За последние шесть лет Швеции по большей части удалось повернуть вспять прежнюю разоруженческую политику и укрепить двусторонние связи с Финляндией. Фактический альянс двух стран также сблизился с США и Великобританией — двумя крупными членами НАТО. Помимо этого, заметно возросла реакция шведских ВС на любые передислокации российских войск как в западных частях РФ, так и на Балтике. Однако остаются проблемы в комплектации и финансировании войск — решение о возвращении призыва принималось два года, расходы на оборону растут незначительными темпами, снизился экспорт обычных вооружений, а выход на полноценное стабильное сотрудничество и его запуск в полную силу намечен, по словам Хультквиста, только на 2025 г. В то же время шведская оборонная промышленность демонстрирует пятый год подряд заметный рост контрактов внутри страны и рост экспорта небоевого оборудования. Отношения с Россией на первый взгляд не претерпели существенных изменений — Королевство не выступило против проекта «Северный поток-2», однако поддерживает западные санкции против Москвы. С другой стороны, образ России как агрессивного игрока на международной арене проскальзывает практически во всех заявлениях шведского министра обороны и используется для продвижения трансатлантического сотрудничества. В то же время официальная оценка российской политике в правительственных документа звучит как «непредсказуемая» — высшее руководство Королевства, конечно, «ругает» российскую сторону как за «агрессию», так и за «свёртывание демократии», но предпочитает не портить связи с Москвой окончательно, упоминая о выгодах в экономических отношениях двух стран.

Неприсоединение позволяет Стокгольму сохранять независимую оборонную политику и не исполнять требования американской администрации о повышении военных затрат, однако заявленные ещё в 1990-х гг. зоны интересов в Прибалтике, участившиеся и укрупнившиеся военные учения вместе с антироссийской риторикой, а также карта визитов и переговоров Петера Хультквиста могут говорить о зарождении ещё одного центра силы в Европе — нейтрального, но тесно сотрудничающего с главным противником Москвы. И этот хрупкий баланс между нейтралитетом и возможностью вступления в НАТО способен захватить с собой Финляндию — ведь две страны уже официально заявили об интеграции части своих ВС, привлекают к сотрудничеству соседей из НАТО, а их военная структура соответствует всем стандартам Альянса. Несмотря на наращивание военной мощи, пусть и не форсированное, сегодня в Стокгольме главенствует линия на нейтралитет, заработанный годами дипломатических усилий, и для его слома, учитывая характер политической культуры Скандинавии, обязательно нужно одобрение большинства населения (а не просто элит), которое в свою очередь против поворота от существующих прагматичных порядков.

Шведский нейтралитет и политика неприсоединения имеют довольно обширный и удачный двухвековой опыт, и эти традиции продолжают оставаться актуальными в повестке дня руководителей Королевства. Претерпев множество периодов обострения военно-политической обстановки как в Европе, так и в мире, в 2014 г. Стокгольм встретился с новой геополитической реальностью. С 3 октября того же года вопросы обороны страны находятся в руках социал-демократа Петера Хультквиста, который предпринял ряд ревизионных шагов, но не изменил генеральной линии нейтралитета в обороне.

Стартовые условия

Начиная с конца холодной войны и до 2014 г. Швеция в основном придерживалась тренда на сокращение оборонных расходов и перевод вооруженных сил на контрактную основу. Согласно данным Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI) и лондонского Международного института стратегических исследований, траты уменьшались сначала постепенно, а начиная с 2000 г. более быстрыми темпами как в абсолютном, так в и относительном выражении. Аналогичная картина происходила с численностью ВС.

Источник: SIPRI Military Expenditure Database

Источник: SIPRI Military Expenditure Database

Источник: International Institute for Strategic Studies

Примечание: национальные отчеты за 2013 г. оценивают численность в 19 тыс. человек

К началу событий на Украине Швеция подошла с низким уровнем боеготовности. Здесь стоит отметить, что в моменты обострения холодной войны Королевство обладало возможностями развернуть в предельно короткие сроки 500 тыс. человек личного состава при населении в 8 миллионов. Периоды напряженности вроде конфликтов в бывшей Югославии, войн в Ираке и Афганистане, войны в Южной Осетии и Абхазии не сыграли решающей роли в политике перехода к более маневренной, но малой по численности армии — канувшая в лету массивная «советская угроза» уже не требовала мобилизации большого количества граждан.

Однако на фоне сокращений ВС последние десятилетия стали успешными для шведских экспортеров вооружений. Шведская государственная инспекция по контролю за экспортом продукции стратегического назначения (Inspektionen for Strategiska Produkter, ISP) приводит следующие данные:

Источник: доклады ISP (2005 г., 2010 г., 2015 г.)

Источник: доклады ISP (2005 г., 2010 г., 2015 г.)

Сергей Андреев:
Шведский нейтралитет — стратегия и вооруженные силы

Также Стокгольм накопил солидный опыт в миротворческой деятельности, кооперации с государствами — членами НАТО и сотрудничестве в регионе Северной Европы, заработав репутацию малой, нейтральной, непредвзятой в решении споров страны, не обременённой блоковым противостоянием. Дискуссии о возможном присоединении к Североатлантическому Альянсу не находили достаточно широкой поддержки у населения, однако в мгновения разного рода конфронтации между Вашингтоном и Москвой в Королевстве поднимается вопрос о НАТО, ибо он тесно связан не столько с непосредственными контактами Стокгольма с блоком (расширенное партнерство без полноправного членства вполне устраивает шведов и их нейтральных финских соседей), сколько с двусторонними отношениями НАТО и Швеции с Россией.

Стратегия и практические шаги

В апреле 2015 г. после прихода к руководству страной левой коалиции социал-демократов и «зеленых» была опубликована доктрина шведских ВС «Ключевые направления оборонной политики на 2016–2020 гг.» — первый фундаментальный документ, отражающий взгляд политического руководства страны на строительство армии после начала украинского кризиса. Нельзя сказать, что взгляды на оборону раньше отличались исключительным нейтралитетом — и тогда присутствовало движение в НАТО, но больше упора делалось на европейской системе безопасности. Россия воспринималась как нестабильный и непредсказуемый партнёр, сворачивающий демократические преобразования. Но прежде оборонительный характер шведских стратегов сменился заявлениями об ухудшающейся обстановке в Европе и «российской агрессии». Соответственно, если присутствует термин «военная агрессия», то первоочередная цель шведских ВС — отражение агрессии и недопущение её эскалации. По мнению Стокгольма, следующий удар будет населен по странам Прибалтики, которые исторически были ареной столкновения интересов России и Швеции. Однако, несмотря на обвинения в дестабилизации региона, фактических доказательств Стокгольм не предъявил, оставляя всё в поле зрения гипотетических угроз и абстрактных сценариев.

Помимо негативной оценки военно-политической обстановки в Европе в документе присутствуют конкретные предложения по строительству армии:

• усовершенствовать системы базового образования и гражданской обороны;
• повысить боеготовность и требования к боеготовности всех воинских подразделений;
• увеличить силы ПВО;
• восстановить военною инфраструктуру острова Готланд, где во времена холодной войны располагался контингент численностью до 20 тыс. человек (возвращение на самый большой остров Швеции, который расположен посреди Балтийского моря и на протяжении 10 лет был демилитаризован, состоялось в сентябре 2016 г.);
• увеличить количество и численность армейских соединений (что изначально шло медленными темпами из-за упразднённого в 2010 г. воинской повинности).

Никита Белухин:
Сложное соседство: Россия и страны Северной Европыы

Таким образом, пришедшее в 2014 г. шведское правительство объявило о постепенном возвращении к системе планирования и комплектации времен холодной войны.

В связи с объявленным возвратом к доктрине «тотального сдерживания» и «территориальной обороны» (в шведских документах также проскальзывает формулировка «глубокая оборона») времен холодной войны перед вооруженными силами встала революционная задача — повернуть вспять прежнюю четвертьвековую разоруженческую политику. Путь лёг через укрепление и расширение двух- и многосторонних связей с отдельными государствами и организациями, прежде всего с североевропейскими соседями, США, Великобританией и ФРГ (основные партнёры по оборонному производству и торговле вооружениями). Но на первом месте — финское направление.

Петер Хультквист отводит Финляндии особое значение в оборонной политике — этому способствуют не только корни общей истории, но и схожесть взглядов во внешней политике и военной стратегии двух стран. Несмотря на негативные ноты в оценке действий России на международной арене и повороту к укреплению национальной обороны, два североевропейских соседа не собираются жертвовать своим нейтралитетом, ибо это чревато не только потерей независимости в механизмах принятия решений, но и дальнейшей эскалацией напряженности на континенте. Незадолго до публикации новой шведской доктрины Хультквист совместно с финским коллегой Карлом Хаглундом объявили о расширении военного сотрудничества как в мирное время, так и в случае «кризисных ситуаций», уточнив, что действия России «не вызывают доверия». В июне 2016 г. в совместной статье Петера Хультквиста и Юсси Нийнистё министры обороны отметили важность повышения «кумулятивного «эффекта порога» в регионе Балтийского моря» и создании в будущем морской боевой группы. Сотрудничество также сопровождалось визитами Хультквиста на финские военные учения в ноябре 2016 г. и Нийнистё в школу шведского ополчения в марте 2017 г., посещением шведского главы минобороны международных учений в Карлсхамне в сентябре 2017 г. (где также принимала участие созданная шведско-финская военно-морская оперативная группа). В марте 2017 г. обе страны синхронно присоединились к созданным в 2014 г. британским Объединенным экспедиционным силам.

В конце 2017 г. Хультквист в статье «Финляндию стоит защищать» обозначил следующие факторы, влияющие на шведскую стратегию:

• исторические события в Финляндии, которые «оказали влияние на Швецию»: вехи противостояния финнов с СССР в XX в.; участие в них Швеции «на добровольной основе»; общественная поддержка Финляндии; сохранение Финляндией независимости и демократии, неучастие в блоковом противостоянии;
• географическое положение и вытекающая отсюда «геополитическая взаимозависимость»;
• схожесть военных стратегий двух стран;
• оперативное планирование совместных действий «за пределами мирного времени»;
• достижение шведско-финской военно-морской оперативной группой первоначальной оперативной готовности (выход на полную готовность запланирован на 2023 г.);
• общие стратегические интересы — членство и поддержка ЕС, тесное сотрудничество с НАТО, неприсоединение.

2017 г. ознаменовался еще двумя «революциями». Первая – приятие в марте решения о возвращении воинской повинности, в которой отныне участвуют подданные Королевства обеих полов (ранее до 2010 г. призывали только мужчин). Общественное мнение большинством в 72% еще задолго до этого одобрило подобную инициативу, сам Хультквист неоднократно скромно и обтекаемо заявлял, что добровольная служба «не отвечает требованиям комплектации войск», а в январе 2018 г. начался первый призыв 4 тыс. юношей и девушек. Вторая — проведение в сентябре при поддержке НАТО учений «Аврора-17» (крупнейших за последние 23 года). Манёвры с участием более 20 тыс. военнослужащих проходили в южной части страны, а также на островах Готланд и Эланд. Несмотря на официальные заверения, что учения не направлены против России, они прошли одновременно с российско-белорусскими маневрами «Запад-2019», начальник генерального штаба шведских ВС генерал Микаэль Биден заявил, что нынешние действия Швеции — это реакция на политику России в Европе.

В 2018–2019 гг. линия на укрепления сотрудничества с Финляндией была продолжена: Хультквист и Нийнистё посещали учения двух стран. В мае 2018 г. они совершили ещё один «бросок на Запад» — подписали с США трёхстороннее заявление о намерениях в сфере оборонных интересов (в 2016 г. страны по отдельности уже подписали документы о военном сотрудничестве с Вашингтоном). Шведский министр обороны инспектировал совместные учения возле острова Готланд, а также достиг взаимопонимания по ключевым вопросам с новым финским коллегой Антти Кайкконеном (вступил в должность в июне 2019 г.). С Юсси Нийнистё Хультквист успел встретиться более 50 раз. Осенью 2018 г. территория и военнослужащие Швеции были задействованы в крупнейших с 2002 г. учениях НАТО Trident Juncture 2018 (в соседней Норвегии их назвали крупнейшими после окончания холодной войны).

Аъзам Мурадов:
Фактор Швеции в диалоге по линии Финляндия — НАТО

Тем временем риторика шведского министра обороны постепенно ужесточалась. В начале председательства Швеции в NORDEFCO (Nordic Defence Cooperation — скандинавское партнерство, образовавшееся в 2009 г.) в 2019 г. Петер Хультквист выступил с заявлениями в адрес Москвы, обвинив Россию в «окружении Скандинавии» (упоминались учения в Арктике) и призвал «продвинуть позиции Швеции вперёд с точки зрения скандинавских интересов» и углубить сотрудничество NORDEFCO с США. По итогам 2019 г. в совместном заявлении шведского и финского министров обороны также была подтверждена приверженность углублению сотрудничества двух стран, их сотрудничеству с НАТО, а также отмечено возросшее с 2015 г. количество учений, в которых принимают военные двух стран.

В 2020 году в «доктрине Хультквиста», несмотря на пандемию COVID-19 и сокращение военной активности, произошло несколько важных событий. Обвинив Россию в манёврах вблизи Готланда и вмешательстве в дела Белоруссии, в августе Швеция привела войска в состояние повышенной боеготовности и провела крупные учения на острове и юге страны. Армейские чины и наблюдатели отметили, что это был максимальный уровень готовности после 1991 г., а датские СМИ окрестили происходящее крупнейшей военной операцией за последние 30 лет. Тогда же в интервью немецкому изданию Frankfurter Allgemeine Zeitung Петер Хультквист уточнил, что Скандинавии нужно усилить «трансатлантический фактор» во внешней политике, и призвал к укреплению обороноспособности, а в качестве причин возросшей активности шведских ВС он назвал политику России в Грузии и Украине. В сентябре парламент Швеции после трёх с половиной лет обсуждений и исследований одобрил закон о взаимной оперативной военной поддержке между Швецией и Финляндией, расширив возможности более быстрого оказания и получения помощи в случае агрессии против одной из сторон. Это первое формальное соглашение об оказании друг другу содействия в военное время. Однако в случае нападения на Финляндию Швеция не будет автоматически включена в войну — речь фактически идёт об ускорении бюрократических процедур в Риксдаге. В том же месяце министры обороны Финляндии, Норвегии и Швеции подписали трехстороннее соглашение о намерениях укреплять военное сотрудничество в североевропейском регионе, целью которого является повышение оперативной совместимости и «готовность проводить скоординированные военные операции». Помимо этого стороны на добровольных началах будут обмениваться информацией с Данией и Исландией. Довершает вышеописанную картину визит и переговоры Петера Хультквиста со своим финским коллегой Антти Кайкконеном на совместных учениях ВВС в финском Рованиеми в начале октября.

Таким образом, за шесть лет Швеции по большей части удалось повернуть вспять прежнюю разоруженческую политику и укрепить двусторонние связи с Финляндией. Фактический альянс двух стран также сблизился с США и Великобританией — двумя крупными членами НАТО. Помимо этого, заметно возросла реакция шведских ВС на любые передислокации российских войск как в западных частях РФ, так и на Балтике. Однако остаются проблемы в комплектации и финансировании войск — решение о возвращении призыва принималось два года, расходы на оборону растут незначительными темпами, снизился экспорт обычных вооружений, а выход на полноценное стабильное сотрудничество и его запуск в полную силу намечен, по словам Хультквиста, только на 2025 г. В то же время шведская оборонная промышленность демонстрирует пятый год подряд заметный рост контрактов внутри страны и рост экспорта небоевого оборудования. Отношения с Россией на первый взгляд не претерпели существенных изменений — Королевство не выступило против проекта «Северный поток-2», однако поддерживает западные санкции против Москвы. С другой стороны, образ России как агрессивного игрока на международной арене проскальзывает практически во всех заявлениях шведского министра обороны и используется для продвижения трансатлантического сотрудничества. В то же время официальная оценка российской политике в правительственных документа звучит как «непредсказуемая» — высшее руководство Королевства, конечно, «ругает» российскую сторону как за «агрессию», так и за «свёртывание демократии», но предпочитает не портить связи с Москвой окончательно, упоминая о выгодах в экономических отношениях двух стран. Статистически промежуточные итоги шести лет можно подвести следующим образом:

Источник: SIPRI Military Expenditure Database

Источник: SIPRI Military Expenditure Database

Источник: ежегодные отчёты ВС правительству Швеции за 2014–2019 гг.

Примечание: лондонский Международный институт стратегических исследований оценивает нынешнюю численность активного компонента шведских ВС в 30 тыс.

Источник: доклады ISP (2015 г., 2019 г.)

Источник: доклады ISP (2015 г., 2019 г.)

Источник: доклад ISP (2019 г.)

По сообщению ТАСС, 15 октября правящая левая коалиция достигла соглашения с Партией центра и «Либералами» о значительном увеличении ассигнований на оборону, о чём первым сообщил сам Петер Хультквист. В период с 2021 по 2025 гг. ассигнования на оборону увеличатся на 3,11 млрд долл. (на 40%), а за период 2014–2025 гг. этот рост составит 85% — это самый большой процент увеличения финансирования обороны с 1950-х гг. Днём ранее правительство также объявило об увеличении на 110 млн долларов ассигнований на гражданскую оборону — к 2025 г. расходы по этой статье должны вырасти на 450 млн долл., что является частью плана по «восстановлению гражданской обороны». Согласно представленному в парламент плану, к 2030 г. численность личного состава всех компонентов ВС будет увеличена до 90 тыс., вдвое возрастет число призываемых на военную службу, пройдёт модернизация всех боевых машин и танков, авиапарк и береговые ракетные комплексы начнут обновляться после 2025 г., будет укреплена оборона Готланда и дополнительно закуплены ракеты класса воздух - воздух и воздух - земля дальнего радиуса действия.

***

По итогам прошедших шести лет мы стали свидетелями резкого, но не сильно афишируемого поворота Швеции к доктринам времён холодной войны. Однако политика нейтралитета продолжает сохранять большое значение для Стокгольма, как и диалог на крупных общемировых и региональных площадках, а также прагматичное взаимовыгодное сотрудничество со всеми странами, в том числе и с Россией. Нельзя отрицать возросшую активность НАТО в Северной Европе и Арктике, которая вышла далеко за пределы её северного участника Норвегии и перекинулась на нейтральные территории.

Неприсоединение позволяет Стокгольму сохранять независимую оборонную политику и не исполнять требования американской администрации о повышении военных затрат, однако заявленные ещё в 1990-х гг. зоны интересов в Прибалтике, участившиеся и укрупнившиеся военные учения вместе с антироссийской риторикой, а также карта визитов и переговоров Петера Хультквиста могут говорить о зарождении ещё одного центра силы в Европе — нейтрального, но тесно сотрудничающего с главным противником Москвы. И этот хрупкий баланс между нейтралитетом и возможностью вступления в НАТО способен захватить с собой Финляндию — ведь две страны уже официально заявили об интеграции части своих ВС, привлекают к сотрудничеству соседей из НАТО, а их военная структура соответствует всем стандартам Альянса. Несмотря на наращивание военной мощи, пусть и не форсированное, сегодня в Стокгольме главенствует линия на нейтралитет, заработанный годами дипломатических усилий, и для его слома, учитывая характер политической культуры Скандинавии, обязательно нужно одобрение большинства населения (а не просто элит), которое в свою очередь против поворота от существующих прагматичных порядков.