«Шесть часов вечера после войны»: как Израиль видит послевоенное урегулирование

Война в Газе продолжается уже больше полугода, однако план для её завершения пока не был представлен. Достижение трёх заявленных целей — ликвидации военных и административных возможностей ХАМАС, возвращения заложников и устранения исходящей из Газы угрозы — остаётся приоритетным, хотя путь к их реализации также не вполне очевиден. Наряду с этим острую актуальность сохраняет вопрос о будущем Сектора Газа. Его обсуждение активно ведётся и в Израиле, и на международном уровне, но представления разных акторов об ответе на него существенно отличаются. Одна из ключевых проблем заключается в том, что полноценного плана для урегулирования конфликта ни одной из сторон — и в том числе израильским военно-политическим истеблишментом — представлено не было. Различные предложенные версии часто характеризуются отсутствием реалистичного долгосрочного видения палестино-израильского урегулирования и ответа на вопрос о будущем палестинских территорий — и в целом, и по отдельности.

Отсутствие плана урегулирования стало дополнительным источником напряжения в отношениях Израиля с США, а также препятствием на пути к нормализации его отношений с Саудовской Аравией — хотя эта внешнеполитическая цель является одной из наиболее приоритетных для израильской региональной повестки. В то же время для внутренней политики еврейского государства вопрос потенциального мирного процесса остаётся одним из наиболее болезненных, и дополнительным фактором в этом смысле стали события 7 октября. Крайние позиции ряда членов нынешней израильской коалиции лишь затрудняют конструктивный диалог. В этих условиях найти компромиссную формулу становится ещё сложнее.

Одна из ключевых проблем текущего обострения — отсутствие у израильского военно-политического истеблишмента не только стратегии выхода из конфликта, но и реалистичного видения перспектив самостоятельного функционирования этой территории. Сохранение за собой военного контроля над Газой Израиль считает необходимым, однако в осуществлении её гражданского администрирования он не заинтересован. Если предложения о непосредственном послевоенном управлении Сектором Газа всё же звучат, то концепции долгосрочного урегулирования пока предлагают лишь представители экспертного сообщества, но не ответственные за принятие политических решений. Общество также не готово к обсуждению этих вопросов, будучи обеспокоенным в первую очередь проблемами безопасности (что является как проявлением длительной тенденции «правения» израильского электората, так и непосредственным эффектом событий 7 октября). В итоге обострение конфликта пока лишь ярко демонстрирует тупиковый характер ситуации и необходимость поиска новых подходов, приемлемых для всех вовлечённых акторов, к ее разрешению.

Война в Газе продолжается уже больше полугода, однако план для её завершения пока не был представлен. Достижение трёх заявленных целей — ликвидации военных и административных возможностей ХАМАС, возвращения заложников и устранения исходящей из Газы угрозы — остаётся приоритетным, хотя путь к их реализации также не вполне очевиден. Наряду с этим острую актуальность сохраняет вопрос о будущем Сектора Газа. Его обсуждение активно ведётся и в Израиле, и на международном уровне, но представления разных акторов об ответе на него существенно отличаются. Одна из ключевых проблем заключается в том, что полноценного плана для урегулирования конфликта ни одной из сторон — и в том числе израильским военно-политическим истеблишментом — представлено не было. Различные предложенные версии часто характеризуются отсутствием реалистичного долгосрочного видения палестино-израильского урегулирования и ответа на вопрос о будущем палестинских территорий — и в целом, и по отдельности.

Андрей Кортунов:
Когда «Железные мечи» вернутся в ножны

Отсутствие плана урегулирования стало дополнительным источником напряжения в отношениях Израиля с США, а также препятствием на пути к нормализации его отношений с Саудовской Аравией — хотя эта внешнеполитическая цель является одной из наиболее приоритетных для израильской региональной повестки. В то же время для внутренней политики еврейского государства вопрос потенциального мирного процесса остаётся одним из наиболее болезненных, и дополнительным фактором в этом смысле стали события 7 октября. Крайние позиции ряда членов нынешней израильской коалиции лишь затрудняют конструктивный диалог. В этих условиях найти компромиссную формулу становится ещё сложнее.

Политический и военный истеблишмент

Общим элементом для представителей большей части израильского политического спектра является видение будущего Газы без ХАМАС, необходимость дерадикализации палестинского населения, а также участие в послевоенном урегулировании внешних акторов, включая умеренные арабские государства. Что касается вовлечённости в управление Сектором Палестинской национальной администрации (ПНА) — здесь есть различные мнения, однако консенсус заключается в том, что в нынешнем виде (без серьёзных реформ) её участие неприемлемо.

Существуют и более радикальные позиции. Так, некоторые члены израильского правительства — как крайне правые, так и более умеренные — в качестве послевоенного решения вопроса Газы предлагали «добровольную миграцию» его жителей и расселение их в других странах. Среди правой части политического спектра широко распространена идея о необходимости возвращения в Газу израильских поселений, эвакуированных в рамках плана одностороннего размежевания в 2005 г. Большинство эти взгляды, впрочем, не разделяет.

Значительная часть представителей израильского политического спектра выступают против одностороннего признания палестинского государства. Соответствующая декларация была принята Кнессетом в феврале 2024 г. подавляющим большинством голосов: за неё проголосовали 99 из 120 парламентариев. Многие из них трактуют любой подобный шаг как «награду за терроризм». Это не означает полный отказ от концепции двух государств как таковой, однако подразумевает ее потенциальную реализацию лишь в рамках двустороннего палестино-израильского переговорного процесса.

Александр Аксененок:
Палестинская государственность после 7 октября: шансы на успех?

Первый после начала войны политический план был представлен лидером оппозиции Яиром Лапидом. В нём будущее Газы разделено на два периода: краткосрочный и долгосрочный. В первой фазе предполагается реализация трёх заявленных целей войны, ликвидация финансовых возможностей ХАМАС и его лидеров, создание вдоль границ Газы периметра безопасности, демилитаризация Сектора, а также временная передача гражданского управления международной группе под руководством США и при участии арабских государств (однако без Турции и Катара), а также «местных элементов», не ассоциированных с ХАМАС; БАПОР предлагается заменить новой структурой. На вторую фазу запланировано достижение перманентного урегулирования. С точки зрения авторов документа, оно должно быть встроено в новую архитектуру региональной безопасности, подразумевающей в том числе противостояние угрозе со стороны Ирана. В рамках второго этапа предполагается нормализация отношений с Саудовской Аравией, а также созыв региональной конференции (при участии реформированной Палестинской администрации), которая, помимо прочего, определила бы «механизм постоянного гражданского контроля над Газой». Согласно программе, Израиль был бы готов согласиться на участие ПНА в управлении Сектором только после «обширной программы по дерадикализации», включающей образовательную активность для противодействия подстрекательству, прекращение платежей террористам и борьбу с коррупцией. Конкретных контуров палестинского государства в плане нет — как и чёткой характеристики потенциальной гражданской администрации Газы. Однако в целом он отражает идеи, обсуждаемые в израильских политических кругах, а многие его элементы совпадают с тем, как урегулирование видят США.

В январе 2024 г. общие контуры послевоенного устройства Газы представил министр обороны Йоав Галант. План также включает несколько этапов. Помимо дальнейших перспектив ведения боевых действий он характеризует потенциальное гражданское управление Сектором Газа: без участия Израиля (сохраняющего при этом военный контроль над ним), но с вовлечением местных палестинских акторов, не аффилированных с ХАМАС, а также международной группы под руководством США. Последняя занималась бы инфраструктурным и экономическим восстановлением территории, и в нее, как планируется, должны войти ЕС и региональные игроки (в том числе Египет). ПНА в качестве участника в программе не фигурирует. Хотя план содержит относительно конкретное описание практических военных шагов, политическую перспективу он представляет минимально — и, как и большинство подобных программ, не определяет фактический статус обсуждаемых территорий даже в долгосрочной перспективе.

План Биньямина Нетаньяху «День после ХАМАС», необходимость которого как базового правительственного документа обсуждалась уже давно, был представлен в конце февраля 2024 г. Он во многом повторяет уже высказывавшиеся в кругах израильского истеблишмента идеи и содержит крайне незначительное количество практических предложений. В краткосрочной перспективе планируется достижение уже обозначенных целей войны: уничтожение возможностей ХАМАС и «Исламского джихада», освобождение заложников, ликвидация угрозы, исходящей из Газы. В среднесрочной перспективе предполагается сохранение израильской «операционной свободы действий» в Секторе Газа на неопределённый срок, а также создание зоны безопасности по всему периметру его территории. Израильский контроль в сфере безопасности, согласно плану, должен сохраниться на всей территории к западу от реки Иордан. Гражданское управление предлагается создавать на базе «местных элементов», не ассоциированных со странами или организациями, поддерживающими террор. Дерадикализация — интегральный элемент плана — будет проводиться с помощью арабских стран, у которых есть опыт борьбы с радикализмом на своей территории. БАПОР предлагается закрыть и заменить «ответственными международными гуманитарными агентствами». Долгосрочная перспектива не содержит ничего, кроме отказа от международного давления в вопросе постоянного урегулирования с палестинцами, от предварительных условий для начала переговоров, а также от любого одностороннего признания палестинского государства. Палестинская администрация в плане не упоминается. Концепция также не содержит никаких предложений по долгосрочному урегулированию.

Игорь Субботин:
Испытание Газой: как война с ХАМАС отразилась на Авраамовых соглашениях

Выражаемые Биньямином Нетаньяху взгляды находятся под влиянием нескольких факторов. С одной стороны, на него неизбежно воздействуют позиции его крайне правых коалиционных партнёров, чей потенциальный выход из правительства чреват для него значительными политическими рисками. С другой, премьер не может не принимать во внимание мнение администрации США, критически настроенной по отношению к нежеланию израильского руководства формулировать концепцию долгосрочного мирного урегулирования. Дополнительным фактором в этом смысле является перспектива налаживания официальных дипломатических контактов с Саудовской Аравией, для которой значимость создания палестинского государства (или по крайней мере соответствующее обещание) значительно возросла после начала очередного обострения палестино-израильского конфликта. Помимо этого, необходимо учитывать фактор израильского общественного мнения, которое — в том числе под влиянием войны в Газе — склоняется скорее к правой стороне спектра.

Общество

Большинство израильтян не демонстрируют готовности к полномасштабному мирному урегулированию, включающему создание палестинского государства. Тенденция к снижению поддержки формулы «двух государств для двух народов» явно прослеживалась и до войны, однако нельзя сказать, что боевые действия существенно на неё повлияли: численность сторонников подобного решения осталась на уровне примерно трети населения. Больше половины (55%) израильтян не готовы принять создание даже демилитаризованного палестинского государства, причём среди еврейского населения процент несогласных достигает 63% (при 30% её сторонников). Арабское население придерживается противоположных взглядов — 73% из них поддержали бы установление такого государства. При этом на всеобъемлющее урегулирование, включающее освобождение заложников, долгосрочное прекращение боевых действий с гарантиями США и заключение мирного договора с Саудовской Аравией, согласны 44% израильтян в целом, в том числе 37% израильтян-евреев и 77% израильтян-арабов. Однако о широкомасштабном консенсусе в этом вопросе говорить не приходится.

Один из факторов, влияющих на неготовность израильтян согласиться на создание палестинского государства, — опасение палестинской террористической активности. Меньше 1% граждан-евреев считают, что атаки прекратятся после установления такого государства. Более 40% полагают, что терроризм после этого лишь активизируется. Это отражает как крайне высокую степень недоверия к противоположной стороне конфликта в целом (более характерную для евреев, чем для арабов — граждан Израиля), так и доминирование обеспокоенности вопросами безопасности в общественном дискурсе, порождённой десятилетиями террористической активности против израильтян. С этим связано и противоречивое отношение к Соглашениям Осло: около 40% граждан Израиля полагают, что стране не стоило участвовать в этом процессе, хотя чуть больше трети всё же считают, что это было правильно.

Алексей Юрк:
«Принуждение к миру»: как и зачем США пытаются остановить войну в Газе

Позиции, выражаемые израильским обществом, во многом соотносятся с мнениями, характерными для политических кругов страны. В вопросе послевоенного устройства Сектора Газа взгляды израильтян оказались неоднородными, как и позиция истеблишмента. Около трети (33%) считают, что контроль над ним необходимо передать международным силам. Примерно четверть (24%) выступают за сохранение ограниченного израильского военного присутствия на этой территории. С точки зрения 19% израильтян, в Секторе нужно создать еврейские поселения. Лишь 13% поддерживают идею передачи контроля над Газой Палестинской администрации.

***

Одна из ключевых проблем текущего обострения — отсутствие у израильского военно-политического истеблишмента не только стратегии выхода из конфликта, но и реалистичного видения перспектив самостоятельного функционирования этой территории. Сохранение за собой военного контроля над Газой Израиль считает необходимым, однако в осуществлении её гражданского администрирования он не заинтересован. Если предложения о непосредственному послевоенном управлении Сектором Газа всё же звучат, то концепции долгосрочного урегулирования пока предлагают лишь представители экспертного сообщества, но не ответственные за принятие политических решений. Общество также не готово к обсуждению этих вопросов, будучи обеспокоенным в первую очередь проблемами безопасности (что является как проявлением длительной тенденции «правения» израильского электората, так и непосредственным эффектом событий 7 октября). В итоге обострение конфликта пока лишь ярко демонстрирует тупиковый характер ситуации и необходимость поиска новых подходов, приемлемых для всех вовлечённых акторов, к ее разрешению.