Российские парламентарии заинтересовались мерами ограничительного характера

Прошедший май отметился ростом внимания к проблеме санкций в российском парламенте. В Государственной думе второе и третье чтение прошел законопроект «О внесении изменений в Арбитражный кодекс РФ в целях защиты прав физических и юридических лиц в связи с мерами ограничительного характера…». Он был внесен в нижнюю палату еще в июле прошлого года и вызвал серьезную дискуссию.

С одной стороны, меры по защите прав граждан, против которых введены санкции, нормальны для любого суверенного государства. Речь о праве на полноценное и справедливое судебное разбирательство, которое может быть недоступно за рубежом. Фактически законопроект предполагает возможность для российских компаний под санкциями переносить споры в российские суды.

С другой стороны, подобное законодательство может отпугнуть зарубежных контрагентов российских компаний. Уровень их доверия к российской судебной системе низок.

Другая инициатива законодателей — предложение сенаторов Константина Косачева и Сергея Кисляка внести поправки в федеральный закон от 4 июня 2018 года №127 ФЗ «О мерах воздействия (противодействия) на недружественные действия США и иных иностранных государств». Согласно закону, российские ограничительные меры не применяются в отношении жизненно необходимых товаров, аналоги которых не производятся в России. Инициатива сенаторов представляется важной с точки зрения внимания парламента к теме санкций. События здесь происходят едва ли не каждый день.

Причем санкции против Китая, Ирана, Венесуэлы, Сирии и других стран тоже касаются России — от них страдает наш бизнес. У парламента должна быть своя экспертиза и позиция по таким вопросам.

Прошедший май отметился ростом внимания к проблеме санкций в российском парламенте. В Государственной думе второе и третье чтение прошел законопроект «О внесении изменений в Арбитражный кодекс РФ в целях защиты прав физических и юридических лиц в связи с мерами ограничительного характера…». Он был внесен в нижнюю палату еще в июле прошлого года и вызвал серьезную дискуссию.

Политика санкций: цели, стратегии, инструменты

С одной стороны, меры по защите прав граждан, против которых введены санкции, нормальны для любого суверенного государства. Речь о праве на полноценное и справедливое судебное разбирательство, которое может быть недоступно за рубежом. Фактически законопроект предполагает возможность для российских компаний под санкциями переносить споры в российские суды.

С другой стороны, подобное законодательство может отпугнуть зарубежных контрагентов российских компаний. Уровень их доверия к российской судебной системе низок.

Для них новое законодательство чревато дополнительными рисками. Пострадают не столько российские компании, уже находящиеся под санкциями, сколько те, против кого они могут быть введены. Очевидно, что понимание такого риска крайне субъективно. Зарубежные контрагенты будут перестраховываться и на случай попадания под вторичные санкции, и на случай отсутствия возможности полноценного (по их мнению) арбитража. В итоге решения по сделкам и контрактам будут затягиваться, а трансакционные издержки расти.

Другая инициатива законодателей — предложение сенаторов Константина Косачева и Сергея Кисляка внести поправки в федеральный закон от 4 июня 2018 года №127 ФЗ «О мерах воздействия (противодействия) на недружественные действия США и иных иностранных государств». Согласно закону, российские ограничительные меры не применяются в отношении жизненно необходимых товаров, аналоги которых не производятся в России.

Идея сенаторов состоит в том, чтобы этот механизм распространялся на товары, которые в силу чрезвычайных условий, подобных эпидемии COVID-19, становятся дефицитными.

Кроме того, в действующем законе отсутствует уточнение, каким органом принимаются такие решения. Полномочия по определению перечня таких товаров предлагается закрепить за правительством.

Законопроект вполне может подвергнуться критике. Правовая конструкция уже существует в виде указов президента от 6 августа 2014 года №560 «О применении отдельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности РФ» и от 22 октября 2018 года №592 «О применении специальных экономических мер…». Указы наделяют правительство правом определять и обеспечивать подобные меры, то есть правительство уже имеет полномочия регулировать списки товаров, внося изменения в свои постановления.

Круглый стол «Политика санкции в эпоху COVID-19»

Вместе с тем инициатива сенаторов представляется важной с точки зрения внимания парламента к теме санкций. События здесь происходят едва ли не каждый день.

Причем санкции против Китая, Ирана, Венесуэлы, Сирии и других стран тоже касаются России — от них страдает наш бизнес. У парламента должна быть своя экспертиза и позиция по таким вопросам.

Она необходима в том числе и для более эффективной обратной связи действий исполнительной власти. Возможные сложности в дублировании функций или формулировок здесь не должны быть препятствием.

Например, в США исполнительная власть обладает широким набором самостоятельных полномочий по введению и отмене санкций. Однако Конгресс постоянно занимается этой темой: определяет понимание тех или иных проблем, требует от органов власти отчетов или докладов по ним, предлагает свои резолюции и законопроекты. Исполнительная власть нередко критикует их за избыточность.

Так произошло с хорошо известным у нас законопроектом DASKA о «драконовских санкциях» против России. Правовое управление государственного департамента в своем неофициальном письме не оставило от DASKA камня на камне. Но законопроект никуда не исчез, а критика заставит работать над ошибками.

Российская политика санкций и контрсанкций сегодня лишь формируется. Для ее эффективности потребуется тесное и при этом конкурентное взаимодействие ветвей власти и экспертного сообщества. Парламенту нужна серьезная и системная работа над проблемой санкций в повседневном режиме.

Впервые опубликовано в Коммерсанте.