Пути разошлись: как Швеция и Финляндия в НАТО вступали

Турция изначально выставила требования для вступления в НАТО и Швеции, и Финляндии, однако впоследствии в Анкаре намекали, что основные претензии адресованы первой, где существует курдское лобби в парламенте и более влиятельная диаспора, в то время как в Финляндии курды представлены слабо. В то же время в Хельсинки, несмотря на формальности в виде отдельно поданных заявок, подчеркивали неразделённость финско-шведского пути в НАТО. Но ряд недавних антитурецких политических акций в Швеции, продолжающееся сопротивление Стокгольма некоторым требованиям Анкары, а также тонкости внутриполитической кампании в Турции привели к тому, что грядущее расширение НАТО ограничится только Финляндией.

Одновременное вступление Швеции и Финляндии в НАТО решило бы ряд логистических и инфраструктурных проблем в отдельно взятом субрегионе. Швеция всё же не останется в накладе, поскольку географически будет «прикрыта» от России Финляндией и сможет почувствовать себя более защищенной от мнимой угрозы с Востока.

Финляндия прощается со своим историческим наследием дружественного нейтралитета к восточному соседу, доказывает себе и другим невозможность повторения политики вынужденных компромиссов, а НАТО вдобавок к нынешним 1 215 км сухопутной границы с РФ получает еще 1 340 км. Сегодня Финляндия располагает мощными вооруженными силами в Северной Европе — в стране действует система обязательного всеобщего призыва (в Швеции отменялась, но недавно была возвращена), много резервистов. Финский истеблишмент допустил присоединение к НАТО, но предпочитает рассматривать данный шаг как дополнительную гарантию безопасности, а не форпост противостояния с РФ.

Отношения Финляндии с РФ уже не будут прежними, однако смягчить последствия может уровень вовлечённости страны в военную структуру НАТО и размещение иностранных сил на ее территории. Ещё в мае 2022 г. президент РФ Владимир Путин заявил, что у России нет проблем с Финляндией и Швецией, их вступление в НАТО не создает непосредственной угрозы, но расширение военной инфраструктуры на этих территориях вызовет ответную реакцию. Альянс разделяется на политическую и военную структуры — и если по первой части Хельсинки всегда привычно считался Западом и это не вызывало явного отторжения, то вторая часть будет определять отношения с РФ и масштаб ответных мер Москвы.

Турецкая Республика, блокировавшая вступление Финляндии и Швеции в НАТО, спустя почти год дала зеленый свет. Однако только для Хельсинки. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган на пресс-конференции 17 марта 2023 г. в Анкаре по итогам переговоров с финским коллегой Саули Ниинистё объявил о готовности начать процесс ратификации членства Финляндии в НАТО. Учитывая, что партия турецкого президента и ее союзники располагают большинством, данный вопрос был окончательно решен 30 марта. 27 марта финскую заявку утвердил венгерский парламент, также оставив в стороне шведскую. Процесс присоединения завершился 4 апреля.

Хотя Турция и одобрила приглашение Швеции и Финляндии прошлой весной, Анкара выдвинула ряд своих условий к кандидатам, потребовав принять озабоченности в отношении Рабочей партии Курдистана (РПК) и ее членам в Швеции и Финляндии (де-факто — экстрадировать ее членов), остановить поддержку сирийских курдских «Отрядов народной самообороны» (YPG), поддержать позицию Анкары в отношении сторонников проповедника Фетхуллага Гюлена (ФЕТО), которого турецкое руководство называет организатором переворота 2016 г., расширить понятие терроризма в своих уголовных законодательствах, а также снять эмбарго на экспорт оборонной продукции. Такой демарш похоронил ожидания принятия Стокгольма и Хельсинки «за одну ночь», по выражению бывшего генсека НАТО Андерса Фог Расмуссена. Действительно, по практически всем параметрам как оборонного, экономического, так и политического характера оба североевропейских государства соответствовали критериям членства в НАТО, что гарантировало им, на первый взгляд, быстрое и практически беспрепятственное присоединение к альянсу. Их оборонные стратегии, с одной стороны, подчеркивали нейтральный статус стран, приоритет дипломатии и особое внимание домашнему региону — Северной Европы (участие в военных акциях рассматривалось только через призму решений Совета Безопасности ООН); с другой, держали курс на сотрудничество с ближайшими западными соседями – членами НАТО, унификацию своих вооруженных сил в соответствии со стандартами Альянса, а в последние годы допускали присоединение к нему, но единовременно и в случае резкого изменения баланса сил на европейском континенте. Это и нашло воплощение весной 2022 г. в виде совместной подачи заявок на членство в НАТО.

Турция изначально выставила требования обоим кандидатам, однако впоследствии в Анкаре намекали, что основные претензии адресованы Швеции, где существует курдское лобби в парламенте и более влиятельная диаспора, в то время как в Финляндии курды представлены слабо. В то же время в Хельсинки, несмотря на формальности в виде отдельно поданных заявок, подчеркивали неразделенность финско-шведского пути в НАТО. Но ряд недавних антитурецких политических акций в Швеции, продолжающееся сопротивление Стокгольма некоторым требованиям Анкары, а также тонкости внутриполитической кампании в Турции привели к тому, что грядущее расширение НАТО ограничится только Финляндией.

Как все начиналось

Сергей Андреев:
Долгая дорога в НАТО: каким будет присоединение Швеции и Финляндии

Хельсинки на протяжении десятилетий, а Стокгольм — двух веков придерживались традиционного нейтралитета и политики неприсоединения, что подтверждало их неизменную приверженность идеалам дипломатии и мирного решения вопросов. Особую значимость эта политика имела для Финляндии. Если Швеции в эпоху двух мировых войн удалось как минимум внешне соблюсти нейтралитет (Королевство формально не было членом блоков и не объявляло войн, однако оказывало военную помощь Финляндии во время войны с СССР в 1939-1940 гг., вело торговлю сырьем с Германией и под угрозами оккупации предоставляло транзит немецких войск через свою территорию), то для Хельсинки это был период нескольких вооруженных конфликтов с Советским Союзом. Череда поражений Третьего Рейха привела в 1944 г. к разногласиям в руководстве Финляндии относительно продолжения войны и возвращения территорий, потерянных по итогам конфликта 1939–1940 гг., что и завершилось переговорами с Москвой об условиях прекращении огня и подписанием перемирия в сентябре 1944 г. Финляндия избежала советизации, согласилась на выплату репараций, ряд новых территориальных уступок, запрет прогитлеровских партий и снятие ограничений на коммунистические партии. Де-юре стране Суоми удалось выйти из Второй мировой войны независимой, де-факто из-за географического положения и еще недавно откровенно враждебных отношений с восточным соседом в Хельсинки предпочли активно проводить в жизнь Линию Паасикиви — Кекконена [1] (в западной литературе это было описано термином «финляндизация») [2]. Для Швеции же были характерны более близкие контакты с Западом (но без вступления в военные блоки). Ее отношения с СССР, с одной стороны, ознаменовались экономическим сотрудничеством, с другой — были омрачены рядом инцидентов с подводными лодками в территориальных водах Королевства. На 1980-е гг. приходится продвижение Стокгольмом повестки о всеобщей безопасности и разоружении.

На фоне перемен конца 1980-х гг. руководства Швеции и Финляндии столкнулись с переоценкой своего нейтралитета в меняющемся мире. Распад СССР, ощущение «конца истории» и победы западной либеральной цивилизации, изменения в международной системе разделения труда вызвали первый за послевоенное время серьезный поворот на Запад. Страны присоединились к программе НАТО «Партнерство во имя мира» (1994), стали членами Европейского союза (1995). Они сохранили курс на нейтралитет, однако особое внимание стали уделять экономическому сотрудничеству с европейскими странами, а также военному сотрудничеству и кооперации в области производства вооружений с североевропейскими соседями. В качестве первоочередных структур, ответственных за безопасность в Европе, рассматривались ЕС и ОБСЕ. Акцент в военной сфере было решено делать не на сотрудничестве с НАТО (вариант реального вступления в Альянс воспринимался как популистский лозунг), а на вопросе создания некоего прототипа общеевропейских вооруженных сил. Россию же после 2000 г. рассматривали как непредсказуемого игрока, сворачивающего демократические преобразования, однако это не помешало развитию экономических связей (в частности, не препятствовало участию в проекте по строительству газопровода «Северный поток»). В то же время признавалось, что домашний субрегион Балтийского моря является «прифронтовой полосой», и что его стабильность во многом будет зависеть от США и РФ, поскольку Москва никогда не одобряла и не одобряет процесс расширения НАТО на Восток.

Украинские события 2014 г. стали вторым крупным испытанием — Стокгольм и Хельсинки присоединились к западной антироссийской санкционной политике, однако их риторика в адрес Москвы не отличалась крайней враждебностью (в отличие от прибалтийских и польских соседей). Акцент их оборонной политики был сделан на увеличении численности и переоснащении вооруженных сил, углублении сотрудничества со странами Северной Европы и двусторонней кооперации (основой стала синхронизация действий в области политики обороны и совместное принятие решений по вопросам гипотетического участия в военно-политических союзах). Одновременно с этим большое внимание стало уделяться деятельности НАТО в Европе, более четко и часто стали звучать заявления об Альянсе как «источнике стабильности», а обе страны стали постоянными гостями военных учений блока и членами программы партнерства с расширенными возможностями. С другой же стороны, идею присоединения к блоку все еще не поддерживало большинство населения (однако резко возросло число неопределившихся по данному вопросу — порядка трети населения, что предоставляло огромный простор для работы сторонников и противников членства с данной аудиторией). Правительственные документы этого периода хотя и «ругали» Россию и призывали к более тесным контактам с НАТО, но упоминали Альянс наравне с ЕС и ООН (подразумевая всесторонний формат разрешения кризисов, без перевеса в чью-либо сторону) и провозглашали «опцию НАТО» — невступление в блок, но и не окончательный отказ от присоединения, сохранение возможности подать заявку в любой момент (важно не столько присоединиться, сколько иметь такую возможность).

Рубикон пройден

Несколько раундов переговоров РФ и НАТО по гарантиям безопасности в январе 2022 г., предложенные Москвой, а также российская специальная военная операция (СВО) на Украине вызвали третий серьезный пересмотр места Швеции и Финляндии в архитектуре безопасности. Помимо резкого неодобрения СВО встал вопрос об отношении к восточному соседу и возможному присоединению к Североатлантическому альянсу.

Первая половина мая 2022 г. стала финишной прямой в этих дискуссиях. Этим событиям предшествовало кардинальное изменение общественного мнения в пользу членства в Альянсе — после обострения ситуации на Украине сторонники НАТО составили твердое большинство. 18 мая представители Финляндии и Швеции подали официальные заявки на вступление. Таким образом, более чем 200-летняя и почти 80-летняя история шведского и финского нейтралитетов подошла к своему завершению.

В НАТО и до 2022 г. неоднократно заявляли, что нынешние политические, экономические и военные модели двух стран полностью соответствуют стандартам Альянса, в связи с чем Швеция и Финляндия могут быть приняты без прохождения Плана действий по членству (важнейшей и длительной многолетней подготовительной фазы перед присоединением). Такая совместимость позволяла говорить о де-факто нахождении в Альянсе, но на эти две страны не распространялась 5-я статья Североатлантического договора, в которой раскрывается принцип коллективной обороны. Для окончательного же присоединения необходимо согласие всех государств — членов блока, и на этом этапе главным препятствием стала Турция.

Главной проблемой Анкара называла отношения Швеции и Финляндии с отдельными лицами и объединениями, находящимися под контролем РПК. В Швеции и Финляндии проживает значительное число курдов, которые ведут антитурецкую политическую деятельность. В ходе мадридского саммита НАТО 2022 г. Турция все же согласилась пригласить двух новых кандидатов, но добилась не просто устной сделки, а подписания письменного меморандума. Скандинавские страны согласились сотрудничать в борьбе с РКП, не поддерживать ФЕТО, внести изменения в законодательства для борьбы с терроризмом, снять эмбарго на поставки продукции оборонной промышленности в Турцию, сотрудничать по вопросам экстрадиции обвиняемых в Турции в терроризме лиц, но в рамках Европейской конвенции о выдаче и в соответствии со своими правовыми системами.

Разные претензии

Андрей Кортунов:
Две модели НАТО

Стокгольм, Хельсинки и Анкара конвертировали подписанный меморандум в переговорный процесс для конкретизации озабоченностей турецкой стороны и закрепления уже достигнутого прогресса. В 2022 г. состоялись две встречи — 26 августа в Финляндии и 25 ноября в Швеции. Члены правительств договаривающихся сторон воздерживались от развернутых комментариев, представители Турции ограничивались заявлениями о положительных, но недостаточных сдвигах. Давление оказывали и ратификации протоколов — уже к ноябрю 28 стран — членов НАТО из 30 одобрили заявки, решение оставалось только за Турцией и Венгрией.

В ноябре 2022 г. пути Швеции и Финляндии в НАТО стали расходиться. Комментируя тогда ход переговоров глава финского МИД Пекка Хаависто отметил, что, несмотря на «многообещающие» переговоры, существует риск вступить в НАТО по отдельности, в то время как кандидаты рассчитывали на одновременное присоединение. Эта необходимость аргументировалась тем, что в случае разновременного вступления Альянсу будет сложно разработать новые оборонные планы. П. Хаависто также подтвердил справедливость ряда публикаций, в которых утверждалось, что основной удар на переговорах принимает шведская сторона, в то время как Анкара не видит сильного курдского влияния в Финляндии и фактически уже дала зеленый свет финской заявке. Не спасло ситуацию и пришедшее к власти в Швеции в октябре правое правительство Ульфа Кристерссона — противника прежнего левого социал-демократического руководства, которое было известно своим сотрудничеством с курдскими парламентариями в Риксдаге.

В то время скандинавские страны регулярно декларировали приверженность борьбы с терроризмом и принимали во внимание озабоченности Турции, с более конкретным вопросом — экстрадицией ряда лиц по требованию Анкары — возникли трудности. Еще в мае 2022 г. Швеция и Финляндия отказали в выдаче 33-х лиц; тогда и позже главным аргументом стала невозможность выдачи лишь по требованию другого государства — данный вопрос должен решать независимый суд без какого-либо давления извне. Декабрь 2022 г. ознаменовался первой выдачей члена Рабочей партии Курдистана, проживавшего в Швеции с 2015 г., но не получившего политубежища (ранее в Королевстве он был заключен под стражу по обвинению в принадлежности к РПК). Тогда же на одной из встреч с турецкими официальными лицами Ульф Кристерссон «пошел в атаку», резко заявив, что независимую судебную систему правительство не может контролировать; что Швеция выполнила все условия, а Анкара выдвигает новые заведомо невыполнимые требования. Масло в огонь подлил глава ультраправой партии «Шведские демократы» (второй в Риксдаге) Йимми Окесон, назвав Р.Т. Эрдогана «исламским диктатором» и усомнившись в легитимности его побед на всех выборах, а также заявив, что «существуют ограничения на то, как далеко наша страна может зайти, чтобы умиротворить Турцию». В январе 2023 г. Королевство уже отказало в выдаче четырех лиц (в их числе был оппозиционный турецкий журналист Бюлент Кенеш), связанных с ФЕТО (запросы были сделаны еще в 2019–2020 гг.). Ноябрьский теракт в Стамбуле также повысил требования, поскольку в его организации обвинили РПК.

Событием, которое чуть не поставило крест на вступлении Швеции в НАТО, стала провокационная акция напротив посольства Турции в Стокгольме 21 января, когда датский активист Расмус Палудан сжег Коран. Усугубило ситуацию двусмысленное заявление по этому поводу У. Кристерссона, который отметил важность свободы слова как составляющей части демократии, хотя добавил, что «все то, что законно, не всегда приемлемо». Турецкие власти отменили визит министра обороны Королевства Пола Йонсона, а сам министр выразился о ситуации конкретнее: «Это не облегчает наши условия по вступлению в НАТО» (в то же время он не посчитал преступлением сжигание шведских флагов в Турции, отметив важность свободы слова). Более категоричен оказался Р.Т. Эрдоган, объявив, что Швеция более не может рассчитывать на поддержку в вопросе вступления в НАТО. Ему также удалось в очередной раз «сломать хребет» скандинавской солидарности — П. Хаависто успел заявить, что Финляндии следует подумать над вступлением в Альянс раньше Швеции, а вскоре вынужден был оправдываться, отметив важность совместного вступления, но все же призвав финнов «быть готовыми переоценить обстановку».

Турция смягчилась, проба пера в Финляндии и чем довольствоваться Швеции

Инцидент с Кораном вызвал закономерное недовольство во всем исламском мире. В то же время Р.Т. Эрдоган, ранее заблокировавший переговоры с обеими сторонами, объявил, что пошлет сигнал Швеции за счет отдельного одобрения заявки Финляндии. Лед тронулся 9 марта 2023 г., когда в Брюсселе состоялась третья встреча по меморандуму. Во многом не обошлось без участия генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга, убедившего Анкару вернуться за стол переговоров. Как и прежде, стороны ограничились пространными заявлениями о прогрессе, но все еще недостаточных шагах.

На такое смягчение позиции Турции оказала влияние не только активизация внешних сил. Свою роль сыграла внутриполитическая конъюнктура — президентские и парламентские выборы в мае 2023 г., в год столетия провозглашения Турецкой Республики. Уже с момента предъявления претензий Р.Т. Эрдоган не только пытался привлечь внимание к озабоченностям Турции, но и набрать тем самым политические очки для предстоящего голосования. Дефицит торгового баланса, высокая инфляция, неудачные шаги по понижению ставки центробанка и приток мигрантов ударили по рейтингам турецкого лидера, а нападки на Запад поднимают популярность главного союзника Р.Т. Эрдогана — Партии националистического движения. С момента начала СВО Турция максимизировала свои интересы — закрыла Босфор для военных кораблей, не присоединилась к санкциям против РФ, выступила переговорной площадкой. А требования к кандидатам на членство в НАТО позволили президенту предстать в качестве одного из мировых лидеров, а стране — оказаться в эпицентре международно-политических процессов. Испытанием для президента стало февральское землетрясение, повлекшее десятки тысяч жертв и вызвавшее ожесточенные дискуссии относительно виновных. Правительство успело обвинить недобросовестных застройщиков, оппозиция заявляла о масштабной коррупции и низких стандартах строительства. В наиболее пострадавших регионах проживают около 9 млн избирателей, при том, что это не «оппозиционные» мегаполисы, а «глубинный» электорат Р.Т. Эрдогана, поэтому за эти голоса будет идти ожесточенная борьба. По данным на конец марта 2023 г., основной конкурент действующего президента Кемаль Кылычдароглу имеет незначительное преимущество, а в случае поддержки прокурдской Партии демократии народов ему гарантирована победа. Учитывая политическую повестку оппозиции в виде укрепления сотрудничества с НАТО и реанимации шансов на вступление в ЕС, согласие Р.Т. Эрдогана может восприниматься как попытка перехватить инициативу, заручиться поддержкой США и показать себя как верного члена Альянса, готового к компромиссам. Выбор финской заявки регулярно подкрепляется заявлениями, что у Турции нет существенных претензий к Финляндии, а в стране отсутствуют антитурецкие выступления (либо они, несмотря на свободу слова, пресекаются под предлогом публичного унижения человеческого достоинства).

Увидев прогресс в ратификации, НАТО не упустила возможность изучить заранее свои новые восточные рубежи. 23 марта американский стратегический разведывательный самолет RC-135 впервые в истории появился в воздушном пространстве Финляндии, где в рамках согласованной заранее с Хельсинки миссии совершил полет вдоль границы с Россией. При этом RC-135 сделал несколько витков над юго-восточной территорией Финляндии, обращенной к Ладожскому озеру и Санкт-Петербургу (граница проходит менее чем в 150 километрах от мегаполиса). Следует предположить, что сбор разведданных о стратегических объектах в районе Петербурга, Карелии и Кольского полуострова станет регулярной обязательной частью будущего членства Финляндии в Альянсе. А такого рода акция еще до официально присоединения к блоку подтверждает серьезность интеграции Финляндии в НАТО, дает новые возможности обучения работе на более совершенных типах воздушных судов и выстраивает модель будущей военно-политической обстановки в регионе Северной Европы, в частности — Финского залива, который является жизненно важной артерией между Калининградской областью и остальной частью России. Обращает на себя внимание и заявление Сил обороны, в котором речь идет о том, что данный полет не является ответом на какие-либо действия, а в ситуации с военной безопасностью или в обстановке в Финляндии не произошло никаких изменений. Однако миссия RC-135 заставляет рассматривать виражи у Петербурга как отместку за инцидент 14 марта с перехватом российскими ВКС американского беспилотника.

Сергей Андреев:
Курды в обмен на НАТО: аспекты сделки Швеции и Финляндии с Турцией

Для Швеции двери в НАТО по-прежнему остаются открытыми, однако прогресс будет зависеть как от готовности Стокгольма пойти на дальнейшие уступки, так и от дипломатических усилий старших членов НАТО. Основной массив требований уже выполнен, к тому же в середине ноября парламент Королевства принял поправки в Конституцию для ужесточения антитеррористического закона; они призваны облегчить судебное преследование членов РПК. Однако главное требование Анкары — высылка лиц, подозреваемых в терроризме — остается трудновыполнимым как из-за характера принятия решений об экстрадиции, так и из-за существующих разночтений критериев терроризма в Швеции и Турции. Демонстрировать Брюсселю свою линию будет и Будапешт, который, невзирая на прежнее одобрение расширения НАТО, обвинил Швецию в чрезмерной критике состояния демократии в Венгрии, ее отказа от ряда антироссийских санкций и поставок вооружений Киеву, а также потребовала от Стокгольма предпринять шаги по улучшению двусторонних отношений. Аналогично Будапешт высказывался и в адрес Финляндии, но после саммита ЕС 23–24 марта заявил, что все проблемы с финской стороной были решены.

***

Турция, как одна из самых субъектных и прагматичных стран НАТО, не преминула возможностью воспользоваться напряженными отношениями России с Западом в своих интересах. Претензии Р.Т. Эрдогана к Швеции сводятся к набору принципиально невыполнимых требований. Чтобы их удовлетворить, Стокгольму потребуется отступить от горячо декларируемых им принципов либеральной демократии с левым уклоном — лишить курдов политического убежища, отказаться от поддержки мигрантов, экстрадировать представителей турецкой оппозиции без надлежащей судебной процессуальной процедуры. Это перечеркнет весь исторический процесс становления Королевства таким, каким его знает весь мир. С геополитической точки зрения (не преуменьшая роль географического положения Швеции и Финляндии), Турция гораздо более ценна для Североатлантического альянса, чтобы угрожать ей исключением; скорее, задачей НАТО станет давление на обе стороны для достижения компромисса. На повестке дня также исключение Турции из программы F-35 и санкции за покупку С-400 — еще одна возможность для торга между Анкарой и Вашингтоном, которую можно привязать к сделке по допуску Швеции в НАТО. К списку достижений Р.Т. Эрдогану можно добавить раскол шведско-финской коалиции, которая на протяжении многих лет клялась делать все сообща, но вынуждена была отступить, оставить Швецию в дураках и пустить Финляндию вперед, ибо в противном случае обе страны могли бы топтаться у дверей НАТО годами (не будь столь сильной приверженности этой унии, была бы вероятность увидеть Финляндию в рядах блока еще несколько месяцев назад). В то же время в Анкаре отдают себе отчет в том, что обе страны — идеальные кандидаты на членство в НАТО: серьезная оборонная промышленность Швеции и одно из лидирующих мест Финляндии в мировой IT-сфере и разработке сетей 5G пойдут на пользу Альянсу.

Одновременное вступление этих стран в НАТО решило бы ряд логистических и инфраструктурных проблем в отдельно взятом субрегионе. Швеция все же не останется в накладе, поскольку географически будет «прикрыта» от России Финляндией и сможет почувствовать себя более защищенной от мнимой угрозы с Востока. Тесное североевропейское сотрудничество также дало щедрые плоды в виде оперативной совместимости по стандартам Альянса. Среди последних достижений — соглашение 24 марта о намерениях командующих ВВС Дании, Норвегии, Финляндии и Швеции сотрудничать в области воздушной обороны (документ был подписан на авиабазе Рамштайн в ФРГ в присутствии главы ВВС НАТО генерала Джеймса Хекера). Парк ВВС четырех стран располагает примерно 250 боевыми самолетами — практически тем же количеством, что и военно-воздушные силы таких стран, как Великобритания или Франция.

Финляндия прощается со своим историческим наследием дружественного нейтралитета к восточному соседу, доказывает себе и другим невозможность повторения политики вынужденных компромиссов, а НАТО вдобавок к нынешним 1 215 км сухопутной границы с РФ получает еще 1 340 км. Сегодня Финляндия располагает мощными вооруженными силами в Северной Европе — в стране действует система обязательного всеобщего призыва (в Швеции отменялась, но недавно была возвращена), много резервистов; Хельсинки не стал переходить от территориальной обороны к экспедиционной, а в данный момент финские ВВС получают 64 истребителя F-35 для замены F-18, что превращает объединенный военно-воздушный флот Норвегии, Дании (F-35) и Швеции (Saab JAS 39 Gripen) в серьезную силу на северо-восточном фланге НАТО. Финский истеблишмент допустил присоединение к НАТО, но предпочитает рассматривать данный шаг как дополнительную гарантию безопасности, а не форпост противостояния с РФ. Победа консерваторов на прошедших 2 апреля выборах в Финляндии не обратит движение на Запад вспять — вступление поддерживали все основные политические силы страны (главной темой предвыборной кампании был ее государственный долг). Отношения с РФ уже не будут прежними, однако смягчить последствия может уровень вовлеченности Финляндии в военную структуру НАТО и размещение иностранных сил на ее территории. Еще в мае 2022 г. президент РФ Владимир Путин заявил, что у России нет проблем с Финляндией и Швецией, их вступление в НАТО не создает непосредственной угрозы, но расширение военной инфраструктуры на этих территориях вызовет ответную реакцию. Альянс разделяется на политическую и военную структуры — и если по первой части Хельсинки всегда привычно считался Западом и это не вызывало явного отторжения, то вторая часть будет определять отношения с РФ и масштаб ответных мер Москвы.

1. Доктрина внешней политики Финляндии, названа в честь двух послевоенных президентов Финляндии — Юхо Паасикиви (1946–1956) и Урхо Кекконена (1956–1982). Характеризовалась осторожностью в переговорах и компромиссах с Москвой, прагматичном экономическом сотрудничестве, поддержке советских инициатив в области безопасности и разоружения, а также организации соответствующего переговорного процесса, избегание тесных контактов с НАТО, но и неприсоединение к любым военным блокам.

2. Термин обозначал собой подчинение политики малой страны политике крупной державы при номинальном неприсоединении и сохранении суверенитета, дозволенном крупной страной. Вобрал в себя такие черты как постоянные уступки, признание особых экономических интересов, оглядка на возможную реакцию крупной страны перед принятием политических решений. Противники термина указывают, что, согласившись пусть и на ограниченную свободу, Финляндия смогла удачно использовать выгоды от экономического сотрудничества с СССР (импорт дешевого советского сырья, экспорт продукции с высокой надбавленной стоимостью). Также они объясняют вынужденность такой политики атмосферой начала холодной войны – ростом напряженности между Москвой и Вашингтоном, ядерной гонкой, опасностью новой войны и послевоенным ростом коммунистических настроений в мире – с целью избегания любого рода недовольства и политических провокаций в адрес крупного восточного соседа и сохранения своей де-юре независимости при ее де-факто ограниченности.