Распечатать
Оценить статью
(Голосов: 6, Рейтинг: 5)
 (6 голосов)
Поделиться статьей
Игорь Матвеев

К.и.н., действительный государственный советник Российской Федерации 3 класса, доцент кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России, специалист по Сирии, странам Восточного Средиземноморья и Персидского залива, эксперт РСМД

В условиях перехода от однополярного к многополярному миру, который российский министр иностранных дел С. Лавров обоснованно назвал «неостановимым процессом», борьба за научный и технологический суверенитет — устойчивый доступ к достижениям научно-технического прогресса (НТП), преодоление технологической отсталости и зависимости от Запада — становится ключевым приоритетом внутренней и внешней политики государств глобального Юга в целом и арабского мира в частности.

Как справедливо отмечает российский эксперт по экономгеографии Л. Бочарова, у руководства арабских стран растет осознание того факта, что достичь устойчивых темпов роста можно посредством создания «экономики знаний», форсируя развитие национальных научно-технических потенциалов и придавая приоритетное значение вопросам выработки государственной политики в сфере науки, технологий и инноваций.

Между тем стартовые позиции для технологического прорыва во всех странах ЛАГ, включая капиталоизбыточные аравийские монархии, остаются скромными. Это логично, если исходить из присущего им периферийного капитализма.

Во все еще недостаточном потенциале арабских стран для интенсивного развития «экономики знаний» можно убедиться, взглянув на их место в Глобальном инвестиционном рейтинге (Global Innovation Index) — из 16 анализируемых арабских государств лишь ОАЭ занимали строчку выше отметки 50 (31-е место), в то время как США, Китай, Япония, Израиль и Россия в 2022 г. находились на 2-м, 11-м, 13-м, 16-м и 47-м местах соответственно.

Лакмусовая бумажка технологической зависимости стран ЛАГ вне зависимости от их финансовых возможностей — оборонная промышленность. В четырех странах ЛАГ военно-промышленный комплекс сложился или находится в стадии становления; при этом говорить о полноценном ВПК можно только в Египте. В остальных трех случаях, да и применительно к нынешнему Египту западные партнеры, не желая создавать себе конкурентов на региональном рынке оружия и учитывая озабоченности Израиля в сфере безопасности, не спешат делиться технологиями.

Что касается гелио- и ветроэнергетики, то и в этой области наблюдается выраженная зависимость национальных энергосистем стран ЛАГ от импорта и технологий, и самой техники (оборудования для солнечных электростанций, ветрогенераторов и пр.). Зачастую финансирование соответствующих проектов осуществляется экспортерами и международными организациями (Всемирный банк, Европейский банк реконструкции и развития и т.д.), что усиливает зависимость арабского мира от конкретных поставщиков.

Сходная ситуация с сильной зависимостью арабских стран от внешних источников технологий наблюдается и в других критических для НТП отраслях экономики, будь то сектор информационных технологий или мирное освоение космического пространства.

В состоянии ли Российская Федерация оказать технологическую помочь арабскому миру с целью повышения эффективности стратегий экономической модернизации для выхода из прокрустова ложа периферийного капитализма? Безусловно может. Более того, выстраивание взаимовыгодных диалогов с арабскими странами сейчас отвечает национальным интересам самой России, согласуясь с актуальным вектором «взгляд на Восток».

Резюмируя сказанное, следует признать, что арабскому миру будет очень непросто преодолеть технологическое отставание, которое устраивает Запад в рамках неравноправного разделения труда в мировой экономике. Вместе с тем в условиях транзита от однополярного к многополярному миру помощь в решении соответствующих задач способны оказать Россия, Китай, Индия и другие формирующиеся центры силы.

В условиях перехода от однополярного к многополярному миру, который российский министр иностранных дел С. Лавров обоснованно назвал «неостановимым процессом», борьба за научный и технологический суверенитет — устойчивый доступ к достижениям научно-технического прогресса (НТП), преодоление технологической отсталости и зависимости от Запада — становится ключевым приоритетом внутренней и внешней политики государств глобального Юга в целом и арабского мира в частности [1].

Как справедливо отмечает российский эксперт по экономгеографии Л. Бочарова, у руководства арабских стран растет осознание того факта, что достичь устойчивых темпов роста можно посредством создания «экономики знаний», форсируя развитие национальных научно-технических потенциалов и придавая приоритетное значение вопросам выработки государственной политики в сфере науки, технологий и инноваций.

Андрей Кортунов:
Ключи от региона

К причинам, подтолкнувшим элиты арабских стран к таким выводам, стоит отнести волны протестов и турбулентности, апогеем которых стала «арабская весна» 2010–2012 гг., последовавшая сразу после глобального финансового кризиса 2008–2009 гг., о чем упоминал К. Труевцев [2]. От их негативных последствий многие государства арабского мира не оправились до сих пор. Триггерами политической и экономической нестабильности стали вызов радикализации ислама и усиление угрозы терроризма в условиях роста социального неравенства, проблемы в сфере продовольственной безопасности и экологии, все более острые потребности в диверсификации экономик с отходом от моносырьевой ориентации (экспорта нефти и газа), высокие показатели безработицы, особенно среди молодежи. Негативно сказалась и пандемия COVID-19, пик которой пришелся на 2020–2021 гг.

Между тем стартовые позиции для технологического прорыва во всех странах ЛАГ, включая капиталоизбыточные аравийские монархии, остаются скромными. Это логично, если исходить из присущего им периферийного капитализма (исп. Capitalismo periférico), концепт которого разработал аргентинский экономист Рауль Пребиш, определив его как процесс заимствования и распространения техники, стандартов потребления, а также культурных ценностей и их внедрения в совершенно иные общественные культуры. Периферийный капитализм развился в основном в странах с колониальным прошлым, главными отличительными чертами которого стали их невыгодное положение в мировой экономике (как источников сырья, рабочей силы и финансовых капиталов), монокультурность экспорта, зачастую наличие макроэкономических дисбалансов и глубоко разделенных обществ.

Символом процветания и одновременно зависимости от импорта пусть и передовых технологий стал сверхвысотный небоскреб «Бурдж-Халифа» (арабск. «Башня Халифы») в Дубае, спроектированный американским архитектурным бюро «Skidmore, Owings and Merrill». Сам Дубай превратился в один из глобальных финансовых и инвестиционных центров, ежегодно привлекая сотни тысяч «белых воротничков» — экспатов из развитых стран. Инжиниринговой деятельностью занимаются по большей части американские и европейские консалтинговые компании, а арабам остаются только функции общей координации, финансирования и эксплуатации созданных объектов.

Во все еще недостаточном потенциале арабских стран для интенсивного развития «экономики знаний» можно убедиться, взглянув на их место в Глобальном инвестиционном рейтинге (Global Innovation Index), который ежегодно составляется Всемирной организацией интеллектуальной собственности (Таблица 1) на основе более 80 показателей. Из 16 анализируемых арабских государств лишь ОАЭ занимали строчку выше отметки 50 (31-е место), в то время как США, Китай, Япония, Израиль и Россия в 2022 г. находились на 2-м, 11-м, 13-м, 16-м и 47-м местах соответственно. Динамика улучшения рейтинга в 2020–2022 гг. хотя и коснулась большинства стран ЛАГ, так же была невысокой (на 2–3 и лишь в отдельных случаях сразу на 16–18 позиций):

Таблица 1. Место арабских стран в Глобальном инновационном рейтинге (сравнение с Израилем, США и Японией)

Страна 2015 2020 2022
Место в глобальном рейтинге/арабском мире Место в глобальном рейтинге/арабском мире Место в глобальном рейтинге/арабском мире
Алжир 126 (из 141)/12 121 (из 131)/12 115 (из 132)/11
Бахрейн 59/4 79/7 72/6
Египет 100/11 96/11 89/10
Иордания 75/7 81/8 78/8
Ирак - - 131/14
Йемен 137/13 131/13 128/12
Катар 50/3 70/4 52/3
Кувейт 77/9 78/6 62/4
Ливан 74/6 87/10 -
Мавритания - - 129/13
Марокко 78/10 75/5 67/5
ОАЭ 47/2 34/1 31/1
Оман 69/5 84/9 79/9
Саудовская Аравия 43/1 66/3 51/2
Судан 141 - -
Тунис 76/8 65/2 73/7
Израиль 22 13 16
Китай (КНР) 29 14 11
Россия 48 47 47
США 5 3 2
Япония 19 16 13

Зеленым цветом показана положительная динамика, красным — отрицательная. Источник: Global Innovation Index.

Технологическую отсталость и зависимость конкретных арабских стран от внешних акторов иллюстрируют Таблицы 2 и 4, составленные автором с использованием данных из различных источников. При этом рассматривались выборочные, но важнейшие критерии: наличие и развитость национального военно-промышленного комплекса, сектора связи и коммуникаций (ИТ), состояние атомной и возобновляемой энергетики, факт выполнения национальных космических программ:

Таблица 2. Технологическая зависимость арабских стран (ВПК и энергетика)

Страна Национальный ВПК Атомная энергетика/возобновляемая энергетика Внешние источники технологий
Алжир - ++ гелиоэнергетика (1-е место в арабском мире, здесь и далее по установленным мощностям в фотоэлектрическом спектре – 274 МВ) Германия
Бахрейн - + гелиоэнергетика в стадии становления (5МВ) США, Япония
Египет +++ (производство, модернизация и ремонт ПВН) ++ (проект АЭС «Эд-Дабаа»)/

++ гелиоэнергетика (25 МВ)

США, Великобритания, Германия, Канада, КНР, Россия, Франция, Южная Корея
Иордания - ++ гелиоэнергетика 3-е место в арабском мире (26 МВ) Европейский банк реконструкции и развития, Всемирный банк
Ирак + (в стадии восстановления) - Иран, США (ограниченно)
Катар - + гелиоэнергетика в стадии становления (3 МВ) США, Япония
Ливан - + гелиоэнергетика в стадии становления (5МВ) Германия, Япония
Марокко - ++ гелиоэнергетика (18 МВ) Всемирный банк, Африканский банк развития, Европейский инвестиционный банк
ОАЭ +++ (развитие лицензионного производства, ремонт ПВН) ++ (АЭС «Барака» в Абу-Даби)/++ 2-е место в арабском мире (33 МВ), рентабельные СЭС) США, Франция, Канада, Швеция, Австрия
Саудовская Аравия ++ (в основном ремонт и ПВН; становление лицензионного производства) ++ гелиоэнергетика (25 МВ) США, Великобритания, Бельгия, ЕС, Испания, КНР, Турция, Франция, ЮАР, Япония
Тунис - ++ гелиоэнергетика (15 МВ) ЕС

Знак + здесь и далее означает слабый уровень развития, ++ средний, +++ выше среднего. Таблица составлена автором с использованием следующих источников:

Лакмусовая бумажка технологической зависимости стран ЛАГ вне зависимости от их финансовых возможностей — оборонная промышленность. Из Таблицы 2 видно, что в четырех странах ЛАГ военно-промышленный комплекс (ВПК) сложился или находится в стадии становления; при этом говорить о полноценном ВПК можно только в Египте, где диверсифицированные оборонные производства исторически создавались при существенной технической, технологической и материальной помощи СССР. В остальных трех случаях, да и применительно к нынешнему Египту западные партнеры, не желая создавать себе конкурентов на региональном рынке оружия и учитывая озабоченности Израиля в сфере безопасности, не спешат делиться технологиями. В этой связи неясными остаются перспективы реализации «Соглашений Авраама», заключенных в 2020 г. между Израилем и арабскими странами — ОАЭ, Бахрейном и Марокко при посредничестве США с целью нормализации отношений. В частности, не понятно, будет ли предоставлен арабским подписантам расширенный доступ к западным технологиям — пусть и при наличии общей обеспокоенности «ростом экспансионизма» Ирана на Ближнем Востоке.

Неудивительно, что в подобной ситуации США и их союзники по НАТО стараются поставлять аравийским монархиям, отличающимся высокой платежеспособностью, дорогостоящую продукцию военного назначения (ПВН), консервируя высокую зависимость арабских импортеров от поставок запчастей. В лучшем случае открываются совместные сборочные предприятия и ремонтные мастерские, либо налаживаются лицензированные производства техники (при наличии жестких требований принимающих сторон к обязательной передаче технологий, как в Саудовской Аравии и ОАЭ), но опять же сегодняшнего, а не завтрашнего дня.

Что касается гелио- и ветроэнергетики, то и в этой области наблюдается выраженная зависимость национальных энергосистем стран ЛАГ от импорта и технологий, и самой техники (оборудования для солнечных электростанций, ветрогенераторов и пр.). Зачастую финансирование соответствующих проектов осуществляется экспортерами и международными организациями (Всемирный банк, Европейский банк реконструкции и развития и т.д.), что усиливает зависимость арабского мира от конкретных поставщиков. В результате сужаются суверенные возможности арабских стран в плане создания «зеленой» экономики, предполагающей сокращение отрицательного воздействия экономической деятельности человека на среду его обитания, что, по признанию ООН — слагаемое устойчивого развития.

Хотя данные из Таблицы 3 показывают, что крупнейшие арабские экономики нельзя отнести к аутсайдерам с точки зрения текущего состояния и перспектив внедрения технологий «зеленого» роста, причислить их к лидерам, несмотря на меры по преодолению технологической отсталости, едва ли возможно. Так, по соотношению между долями в мировой экономике и выбросах углекислого газа (CO2) (маркер эффективности и развитости экологичных технологий) Саудовская Аравия, ОАЭ и Египет обгоняют Индию и Россию, но уступают Китаю и значительно — США и ЕС.

Таблица 3. Список стран по выбросам CO2

Место в мировом рейтинге 2021 г. Страна Объем выбросов CO2 млн т/ год (2021 г.) Доля в мировых выбросах CO2 (%) (2021 г.) Доля в мировой экономике по ВВП (%) (2020 г.) Коэффициент соотношения между долями в мировой экономике и в выбросах CO2 Динамика изменений в объеме выбросов CO2 (%) (2011-2021 гг.)/ (2021г.)
1 Китай 10523,0 31,1 25,11 1,24 +1,8/+5,8
2 США 4701,1 13,9 17,51 0,79 -1,3/+6,6
3 Индия 2552,8 7,5 3,18 2,36 +4,0/+12,2
4 Россия 1581,3 4,7 1,78 2,64 +0,1/+8,9
9 Саудовская Аравия 575,3 1,7 0,84 2,02 +1,4/+1,4
23 ОАЭ 260,1 0,8 0,42 1,90 +1,7/+5,4
27 Египет 219,6 0,6 0,44 1,36 +1,3/+8,4
Для сравнения: ЕС 2728,2 8,1 18,33 0,44 -1,9/+6,7

Таблица составлена автором с использованием следующих источников:

Сходная ситуация с сильной зависимостью арабских стран от внешних источников технологий наблюдается и в других критических для НТП отраслях экономики, будь то сектор информационных технологий или мирное освоение космического пространства, что показано в Таблице 4.

Таблица 4. Технологическая зависимость арабских стран (ИТ-сектор, освоение космоса)

Название страны ИТ-сектор: место в мировом рейтинге/среди арабских стран (последний рейтинг 2017 г.), баллы Освоение космоса Источники технологий
Алжир 102/11 (4.67) + (есть национальное космическое агентство; запуск спутников) Великобритания (космос)

ЕС, США (ИТ)

Бахрейн 31/1 (7.60) - США
Джибути 158/17 (1.98) - Всемирный банк (ИТ)
Египет 103/12 (4.63) ++ (действует Управление дистанционного зондирования и космической науки) США (ИТ)

Россия, Украина, США, ЕС (космос)

Иордания 70/7 (6.00) - США
Катар 39/2-3 (7.21) - США
Кувейт 71/8 (5.98) - США
Ливан 64/6 (6.30) - США
Ливия 115/13 (4.11) - Швеция
Марокко 100/10 (4.77) - Франция, Португалия, США
ОАЭ 40/2-3 (7.21) +++ (действует национальный Космический центр: производство спутников, марсианская программа) США, Франция, Россия, Южная Корея, Япония (космос)

США, Индия (ИТ)

Оман 62/5 (6.43) - США, Индия
Палестинские территории 123/14 (3.55) - США, Израиль
Саудовская Аравия 54/4 (6.67) + (в стадии становления; учреждена Саудовская комиссия по космосу) США, ЕС, Франция, Великобритания, Россия (космос)

США (ИТ)

Сирия 126/15 (3.34) - Индия, Малайзия, Россия, Кувейт
Судан 145/16 (2.55) - ЮАР
Тунис 99/9 (4.82) - ЕС, США

Источник: Measuring the Information Society Report 2017, Vol. 1.

Больше всего по пути развития национальной космической отрасли продвинулись ОАЭ. Наряду с регулярным запуском с 2009 года спутников (гражданских, военно-разведывательных), марсианской экспедицией 2020 года и запланированной на 2024 год лунной миссией, в 2019 г. по инициативе Космического агентства ОАЭ была учреждена Арабская координационная группа по космосу, к которой присоединились 14 стран ЛАГ (Алжир, Бахрейн, Египет, Иордания, Ирак, Кувейт, Ливан, Мавритания, Марокко, Оман, Саудовская Аравия, Судан, Тунис и ОАЭ). Главным пилотным проектом Группы стало создание спутника «813 Satellite», предназначенного для дистанционного зондирования Земли, изучения окружающей среды и климата (программа находится в стадии реализации).

В свою очередь Саудовская Аравия, учредив в 2018 г. национальную Комиссию по космосу, в 2020 г. объявила о планах инвестировать на эти цели 2,1 млрд млрд долл. На базе наукограда им. Короля Абдул Азиза запущены молодежная программа «Космические поколения» («The Space Generations»), ориентированная на формирование кадрового потенциала в сфере освоения космоса, и проект «Резервирование орбитальных слотов» («The Orbital Sites Reservation Project»), рассчитанный на создание национальных «орбитальных слотов» в открытом космосе с целью снижения зависимости от иностранных партнеров.

Вместе с тем, невзирая на комплекс мер, принимаемых на национальном и межарабском уровне, нельзя утверждать, что даже наиболее продвинутые государства смогли реально преодолеть внешнюю технологическую зависимость и стать полноценными членами «клуба космических держав». На территории стран ЛАГ нет космодромов, они вынуждены пользоваться космодромом Байконур (аренда Россией у Казахстана), Базой Космических сил США на мысе Канаверал, космодромами Куру во Французской Гвиане и Танэгасима в Японии. У арабских стран отсутствуют собственные ракеты-носители и пилотируемые космические аппараты (для запусков используются, к примеру, российские ракеты семейства «Союз», а для полетов космонавтов/ астронавтов — российские корабли, такие как МС-12 и МС-15 или ранее — американские многоразовые спейс-шаттлы «Дискавери»).

В сфере продаж в аравийские монархии программного обеспечения (software) и устройств мобильной связи лидерство удерживают индийские компании. К реализации ИТ-проектов и оказанию сервисных услуг, в особенности в ОАЭ, Саудовской Аравии и Омане, традиционно также привлекаются программисты из Индии. География импорта компьютерного оборудования (hardware) более диверсифицирована, включая поставщиков из той же Индии, Китая, Японии, Южной Кореи, Тайваня.

Невысокие потенциалы большинства стран ЛАГ в контексте внедрения технологий электронного правительства и цифровизации общества в целом демонстрирует Таблица 5 в сравнении с Израилем, КНР, Россией, США, Японией:

Таблица 5. Место арабских стран в Индексе развития электронного правительства (E-Government Development Index)

Страна Место в глобальном рейтинге (из 193)/арабском мире
2014 2020 2022 Уровень развития (2022)
Алжир 136/14 120/11 112/11 Высокий (High)
Бахрейн 18/1 38/2 54/4 Очень высокая (Very High)
Джибути 184/20 179/19 181/19 Средний (Middle)
Египет 80/9 111/9 103/10 Высокий
Иордания 79/8 117/10 100/8 Высокий
Ирак 134/13 143/14 146/13 Средний
Йемен 150/16 173/17 178/18 Средний
Катар 44/4 66/6 78/6 Высокий
Коморы 177/19 177/20 182/20 Средний
Кувейт 49/6 46/4 61/5 Высокий
Ливан 89/11 127/12 122/12 Высокий
Ливия 121/12 162/15 169/15 Средний
Мавритания 174/18 176/18 172/16 Средний
Марокко 82/10 106/8 101/9 Высокий
ОАЭ 32/2 21/1 13/1 Очень высокий
Оман 48/5 50/5 50/3 Очень высокий
Саудовская Аравия 36/3 43/3 31/2 Очень высокий
Сирия 135/15 131/13 156/14 Средний
Сомали 193/21 191/21 192/21 Низкий (Low)
Судан 154/17 170/16 176/17 Средний
Тунис 75/7 91/7 88/7 Высокий
Израиль 17 30 16 Очень высокий
Китай (КНР) 70 45 43 Очень высокий
Россия 27 36 42 Очень высокий
США 7 9 10 Очень высокий
Япония 6 14 14 Очень высокий

Таблица составлена автором на основе следующих источников:

При рассмотрении 21 страны ЛАГ (Палестинские территории в индексе не учитываются) в 2014–2022 гг. в семи случаях прослеживалась выраженная отрицательная (у Бахрейна — резко-негативная), а в 12 — смешанная динамика (в том числе семь стран в 2022 г. не смогли вернуться на уровень 2014 года). Лишь в Алжире и ОАЭ отмечалась позитивная динамика (в ОАЭ добились особенно впечатляющих результатов). При этом только четыре страны (аравийские монархии — Бахрейн, ОАЭ, Саудовская Аравия и Оман) входили в группу с очень высоким уровнем развития технологий электронного правительства.

Глубокая историческая, политическая, экономическая и социальная дифференциация арабского мира обуславливает многообразие национальных подходов к решению проблем модернизации и технологического развития. Однако в силу объективной ограниченности в условиях повсеместного периферийного капитализма все без исключения сводится к стратегии догоняющего развития с целью преодоления отставания по уровню развития. Автор данного концепта немецкий экономист Фридрих Лист показал, что свобода торговли консервирует специализацию, то есть в случае с арабским миром отсталость. Для ее преодоления требуются государственные инвестиции и вмешательство в русле экономического национализма и протекционизма.

Как показано в Таблице 6, мозаичные варианты государственной политики в сфере науки, технологий и инноваций могут быть суммированы в три основные группы: диверсификация экономики (национальные программы развития или «видения», главным образом в аравийских монархиях), инклюзивная политика «открытой экономики» (арабск. инфитах) и рантье-модель с делегированием ответственности за модернизацию транснациональным корпорациям в обмен на гарантирование им долгосрочного доступа к национальным ресурсам.

Таблица 6. Модели экономической модернизации в арабском мире

Страна Концепция развития экономики Наличие перспективной национальной программы развития экономики
Алжир Догоняющее развитие, диверсификация экономики Национальное видение Алжира 2030 (Algeria’s National Vision)
Бахрейн Догоняющее развитие, диверсификация экономики Бахрейнское видение 2030 (Bahrain Vision 2030)
Джибути Отсутствие концепции в условиях периферийного капитализма Видение Джибути 2035 (Vision Djibouti 2035)
Египет Инклюзивная модель периферийного капитализма (элементы открытой экономики) Египетское видение 2030 (Egypt Vision 2030)
Иордания Рантье-модель периферийного капитализма Повестка устойчивого развития 2030 (the Sustainable Development Agenda 2030) — совместно с ООН
Ирак Моносырьевая модель периферийного капитализма Повестка устойчивого развития 2030 (The Sustainable Development Agenda 2030) — совместно с ООН
Йемен Отсутствие концепции в условиях периферийного капитализма, частичная автаркия в условиях внутреннего вооруженного конфликта Стратегическое видение Йемена 2025 (Yemen’s Strategic Vision 2025)
Катар Догоняющее развитие, диверсификация экономики Национальное видение Катара 2030 (Qatar National Vision 2030)
Коморы Отсутствие концепции в условиях де-факто периферийного капитализма Чрезвычайный план для Коморских островов: видение 2030 (Plan Comoros Emergent 2030 Vision)
Кувейт Догоняющее развитие, диверсификация экономики Видение 2035: Новый Кувейт (Kuwait Vision 2035 “New Kuwait”)
Ливан Открытая экономика, Laissez-faire (свобода предпринимательства) Повестка устойчивого развития 2030 (the Sustainable Development Agenda 2030) — совместно с ООН
Ливия Моносырьевая модель периферийного капитализма Возрождение Ливии: видение 2030 (Revival of Libya, Vision 2030)
Мавритания Отсутствие концепции в условиях периферийного капитализма с элементами феодализма Мавританская стратегия ускоренного роста и общего процветания (Mauritania’s Strategy for Accelerated Growth and Shared Prosperity for 2016–2030)
Марокко Рантье-модель периферийного капитализма Стратегия роста 2025 (Growth Strategy for 2025)
ОАЭ Догоняющее развитие, диверсификация экономики Стратегия Четвертой промышленной революции (Strategy for Fourth Industrial Revolution)
Оман Догоняющее развитие, диверсификация экономики Оманское видение 2040 (Oman Vision 2040)
Палестинские территории Отсутствие концепции, частичная автаркия в условиях конфронтации с Израилем Палестина 2030 (Palestine 2030)
Саудовская Аравия Догоняющее развитие, диверсификация экономики Саудовское видение 2030 (Saudi Vision 2030)
Сирия Отсутствие концепции, частичная автаркия в условиях санкций и внутреннего конфликта Сирия 2030 (Сурия 2030) — концепция постконфликтного восстановления
«Автономная администрация Северной и Восточной Сирии» (курды) Экономика участия (партисипативная экономика) -
Сомали Отсутствие концепции при периферийном капитализме с элементами феодализма, частичная автаркия в условиях санкций и внутреннего конфликта Повестка устойчивого развития 2030 (the Sustainable Development Agenda 2030) — совместно с ООН
Сомалиленд То же Национальное видение Сомалиленда (National Vision Somaliland 2030)
Судан Моносырьевая модель периферийного капитализма, частичная автаркия в условиях внутренней нестабильности Повестка устойчивого развития 2030 (The Sustainable Development Agenda 2030) —совместно с ООН
Тунис Инклюзивная модель периферийного капитализма (элементы открытой экономики) Повестка устойчивого развития 2030 (The Sustainable Development Agenda 2030) — совместно с ООН

Таблица составлена автором

Вместе с тем беднейшим странам приходится довольствоваться программами модернизации, реализация которых едва ли возможна без внешней донорской помощи.

В состоянии ли Российская Федерация оказать технологическую помочь арабскому миру с целью повышения эффективности стратегий экономической модернизации для выхода из прокрустова ложа периферийного капитализма? Безусловно может. Более того, выстраивание взаимовыгодных диалогов с арабскими странами сейчас отвечает национальным интересам самой России, согласуясь с актуальным вектором «взгляд на Восток».

Для примера достаточно рассмотреть потенциал и возможности России по подключению к реализации амбициозного «национального видения» ОАЭ как государства, которое предъявляет высокие требования к международному сотрудничеству в сфере высоких технологий. Речь об утвержденной в 2016 г. Стратегии «четвертой промышленной революции» («Индустрия 4.0»).

Из шести магистральных направлений (треков) реализации упомянутой стратегии: «Человек будущего» (1), «Безопасность будущего» (2), «Опыт будущего» (3), «Производительность будущего» (4), «Границы будущего» (5) и «Фундаментальные основы будущего» (6), Россия способна принять действенное участие сразу по трем. Это пункт 7 об использовании космической информации и технологий для принятия стратегических решений и пункт 8 о развитии современного ВПК (трек 2); пункт 17 о коммерциализации использования космического пространства (трек 5); пункт 20 о формировании интегрированной киберзащищенной среды больших данных (трек 6). При этом модальности равноправного сотрудничества, которых так не хватает арабам в партнерствах с Западом, могли бы включать в себя продвинутые офсетные алгоритмы [3] и схемы вплоть до совместных НИОКР и производства общими усилиями продукции (ПВН, ИТ) для экспорта в третьи страны.

Резюмируя сказанное, следует признать, что арабскому миру будет очень непросто преодолеть технологическое отставание, которое устраивает Запад в рамках неравноправного разделения труда в мировой экономике. Вместе с тем в условиях транзита от однополярного к многополярному миру помощь в решении соответствующих задач способны оказать Россия, Китай, Индия и другие формирующиеся центры силы.

1. К арабскому миру в настоящей статье отнесены государства — члены Лиги арабских государств (ЛАГ).

2. Труевцев К.М. Глобализация и арабский мир: до и после двух волн турбулентности/отв. ред. Кузнецов В.А. М.: Институт востоковедения РАН, 2020. – 370 с.

3. Офсетная сделка — вид компенсационной сделки при закупке импортной продукции, существенное условие которой — выставление встречных требований по инвестированию части средств от суммы контракта в экономику страны-импортера. См.: Офсетная сделка //Avcademic.ru, 2023. URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1590310 (дата обращения: 21.03.2023).


(Голосов: 6, Рейтинг: 5)
 (6 голосов)

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся