После Риги Молдова ищет новую политическую конфигурацию

Рижский саммит «Восточного партнерства» не внес ясность во взаимоотношения между Кишиневом и Брюсселем. До недавнего времени Молдова рассматривалась как «история успеха», единственная из стран «Восточного партнерства», успевшая подписать Соглашение об ассоциации и добиться безвизового режима до появления инициативы ЕС по пересмотру Европейской политики соседства в конце 2014 г. Кишинев не смог добиться гарантий о вступлении в ЕС и приостановил процесс подачи заявки.

Рижский саммит «Восточного партнерства», состоявшийся 21-22 мая 2015 года, не внес ясность во взаимоотношения между Кишиневом и Брюсселем. До недавнего времени Молдова рассматривалась как «история успеха», единственная из стран «Восточного партнерства», успевшая подписать Соглашение об ассоциации (наряду с экономической составляющей) и добиться безвизового режима до появления инициативы ЕС по пересмотру Европейской политики соседства в конце 2014 г. К тому же, несмотря на сохраняющуюся напряженность в политической жизни Молдовы и разразившиеся финансовые и коррупционные скандалы, ситуация не выходит из-под контроля и несравнима с дестабилизацией на Украине. Приднестровье также находится под определенным политическим и экономическим давлением Кишинева, который в последнее время начал получать существенную поддержку со стороны Киева.

Рижский саммит не закрепил за Кишиневом позицию лидерства в «Восточном партнерстве», а скорее наоборот усилил скептицизм по поводу наличия видимых успехов. Кишинев не смог добиться гарантий о вступлении в ЕС и приостановил процесс подачи заявки. Об этом много писала пресса в конце 2014 года. Немалым сюрпризом для официального Кишинева стали и заявления европейских политиков о том, что «Восточное партнерство» не способствует вхождению Молдовы в ЕС. Это был общеизвестный факт, но политика «конструктивной неопределенности», которую вели Брюссель и Молдова тщательно скрывали эту реальность.

Ввиду отсутствия хороших новостей создалось впечатление, что Молдова достигла максимума в рамках «Восточное партнерства» и ей ничего другого не остается, как дисциплинированно внедрять действующие положения Соглашения об ассоциации в национальные законодательные инициативы. Без перспективы интеграции данные положения не дают возможности полноправного участия в рамках ЕС, закрепляя за Молдовой статус страны-буфера. Это отсутствие амбиций наряду с усилением пророссийского вектора в молдавской политике может привести к политической переориентации всего молдавского истеблишмента.

REUTERS/Ints Kalnins
«Восточное партнерство»: последний вздох
или второе дыхание?
Комментарии экспертов РСМД

К тому же неубедительность результатов Рижского саммита серьезно осложняет жизнь молдавской правящей миноритарной коалиции, привыкшей делать акцент на увязке внутриполитических успехов с продвижением европейской интеграции. Эта стратегия дала серьезный сбой, так как правительство Кирилла Габурича подвергается серьезной обструкции со стороны европейских чиновников, жестко критикующих вялую борьбу с коррупцией. Например, в преддверии саммита глава европейской делегации в Молдове Пирка Тапиола заявил, что Евросоюз не собирается наказывать Молдову на рижском саммите, несмотря на то, что есть причины для недовольства. Ему вторит молдавская несистемная оппозиция, представители которой вышли на улицы и требуют отставки правительства К. Габурича, а также молдавское гражданское общество, в миг потерявшее свое доверие и желание сотрудничать с новым руководством Молдовы.

Столь резкое охлаждение восприятия Молдовы европейцами и проевропейской местной группой поддержки вызывает определенное недоумение и выглядит незаслуженным по нескольким причин. Во-первых, молдавские политики (за исключением социалистов) продолжают настаивать на том, что евроинтеграция остается единственным реальным путем развития, несмотря на сокращение поддержки к ней со стороны населения. Во-вторых, критика Евросоюза по отношению к Молдове выглядит несколько двуличной, так как она касается скорее предыдущих правительств Молдовы (правительство В. Филата и Ю. Лянкэ), которых Брюссель тщательно поддерживал и превозносил. Это свидетельствует скорее о политической ангажированности, а не о беспристрастном, технократическом подходе. В-третьих, говоря о проблемах Молдовы, Брюссель нисколько не выделает собственные внутренние проблемы, которые и привели к замораживанию поступательного движения проекта «Восточного партнерства».

EPA/SZILARD KOSZTICSAK / Vostock Photo
Лусине Мнацаканян:
«Восточное партнерство» — пройден ли
Рубикон?

В Молдове по-разному реагируют на создавшуюся ситуацию. Правящие политические элиты пытаются сделать хорошую мину при плохой игре, говоря о продвижении европейского вектора и усилении борьбы с коррупцией. Все же июньские местные выборы 2015 года в Кишиневе, где столкнутся во втором туре проевропейский и пророссийский кандидаты, покажут, насколько данная бескомпромиссная линия удерживаема. Наоборот, политическая оппозиция отказывает нынешней власти в праве выражения «европейскости», даже пророссийские социалисты утверждают, что хорошая идея евроинтеграции оказалась опороченной неумелыми действиями молдавских правых олигархов. В создавшемся контексте усиливаются унионисткие тенденции, которые выражаются в активизации молодежных прорумынских платформ, организующих разного рода акций протеста. Дело в том, что на фоне ослабления влияния ЕС на Молдову унионистские силы видят разрешение «проблемы Бессарабии» в жестком перетягивании правобережной Молдовы (без Приднестровья) на сторону Румынии ввиду невозможности выполнения сценария объединения Румынии и Молдовы в рамках ЕС. В придачу к этому усиливаются сепаратистские тенденции на юге Молдовы и на севере в Бельцах, где совсем недавно местный совет принял решение о проведении консультативного референдума о расширении автономных компетенций муниципия Бельцы, чем вызвал недовольство Кишинева.

Столь противоречивые тенденции указывают на существование фундаментальной дилеммы, которую Кишинев будет пытаться решить в пострижский период: как совместить усиливающие пророссийские тенденции в Молдове, которые со временем могут получить ясные очертания в структурах власти, с сохранением проевропейского вектора развития? Теоретически это возможно, но такая политическая эквилибристика приведет к замедлению европейской интеграции. Такой поворот потребует изменения политического дискурса и формата власти, что подразумевает создание новых политических коалиций с возможным сотрудничеством правых и левых сил.