Польша: 2015 — год политических трансформаций
Президент Польши Анджей Дуда на пресс-
конференции, посвященной подписанию
закона о реформировании Конституционного
суда. Президентский дворец, Варшава.
28 декабря, 2015
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
К.и.н., с.н.с. Института постсоветских и межрегиональных исследований, доцент кафедры стран постсоветского зарубежья РГГУ, эксперт РСМД
К.и.н., независимый журналист
2015 г. стал для политического мира Польши временем глубоких перемен. Состоявшиеся весной и осенью президентские и парламентские выборы привели к поражению либеральной партии «Гражданская платформа», сохранявшей контроль над правительством в течение восьми лет, и переходу всей полноты исполнительной власти к правоконсервативной партии «Право и Справедливость». Выборы в Сейм и Сенат привели к потере парламентских мест левыми партиями и движениями. Актуальная польская политика заметно смещается вправо.
2015 г. стал для политического мира Польши временем глубоких перемен. Состоявшиеся весной и осенью президентские и парламентские выборы привели к поражению либеральной партии «Гражданская платформа», сохранявшей контроль над правительством в течение восьми лет (беспрецедентный случай в истории Польши с 1989 г.), и переходу всей полноты исполнительной власти к правоконсервативной партии «Право и Справедливость» Ярослава Качиньского. Выборы в Сейм и Сенат привели также к значительным изменениям в составе представленных в них политических сил, прежде всего к потере парламентских мест левыми партиями и движениями. Актуальная польская политика заметно смещается вправо.
При этом власть сосредоточивается в руках политических сил, традиционно исповедующих консервативные взгляды, скептически относящихся к евроинтеграции и подчеркивающих особую важность усиления военного присутствия НАТО в регионе Центральной Европы. Особый риск для сохранения политической стабильности в Польше представляет реваншистский характер системы убеждений влиятельных представителей руководства партии «Право и Справедливость», включая самого Я. Качиньского. Долгие годы председатель партии и часть фигур в его окружении строили свою политическую риторику на необходимости расследования «преступлений» [1] команды «Гражданской платформы» и морального очищения Польши. Реализация этих постулатов может сделать доминирующей тенденцию к сведению счетов с политическими противниками. Впрочем, в данном случае многое будет зависеть от выбора самого руководства партии «Право и Справедливость» (ПиС). Обозначенные выше факторы могут серьезно повлиять как на внутриполитический мир Польши, так и на ее внешнюю политику, в том числе и в отношении России.
Борьба за президентский пост
При всех грядущих противоречиях проводить откровенно антиевропейский курс и заходить слишком далеко в «особой позиции» Польша не будет, хотя ее отношения с Брюсселем будут далеко не безоблачными.
Одним из первых признаков серьезного кризиса сложившейся за последние годы в Польше политической системы, основанной на доминировании «Гражданской платформы», стали результаты президентских выборов. Действующий президент Бронислав Коморовский, представлявший «Гражданскую платформу», в ходе двух туров проиграл молодому кандидату от ПиС Анджею Дуде.
Особенность прошедшей президентской кампании — ее малопредсказуемость, во всяком случае на первом этапе. По данным опросов, в начале 2015 г. за Б. Коморовского были готовы проголосовать 56%, и его переизбрание представлялось всего лишь технической процедурой. Однако в ходе кампании уровень поддержки действующего президента снижался. В итоге в первом туре 10 мая 2015 г. он набрал 33,8% голосов, уступив 1% А. Дуде (34,8%). Одним из факторов, повлиявших на проигрыш Б. Коморовского в первом туре, стал неожиданный успех кандидата Павла Кукиза (около 21% голосов), бывшего рок-певца, который не представлял ни одну партию и придерживался антисистемной правопопулистской риторики.
Игорь Жуковский:
Ярослав Качиньский: Господин Президент,
докладываю о выполнении задания!
Поразительно высокий результат антисистемного кандидата — один из признаков большого запроса польского общества на перемены. Социологические исследования Центра по изучению общественного мнения (CBOS) подтвердили данный запрос. В частности, среди главных мотивов голосования за А. Дуду избиратели называли то, что новый кандидат знаменует собой перемены (так ответили 31% из тех, кто отдал ему свои голоса в первом туре). 16% избирателей голосовали за него по негативному принципу, так как их не устраивал Б. Коморовский. 49% голосовавших за Б. Коморовского заявили, что видят в нем гаранта стабильности. Таким образом, этот мотив оказался определяющим в голосовании, и именно он не принес действующему президенту успеха. Наряду с гарантией перемен (27% ответов) в числе основных мотивов голосования за П. Кукиза называлась его внесистемность (30%).
Итоговый результат второго тура определил победу А. Дуды над Б. Коморовским с минимальным перевесом — 51,55% против 48,45%. Причины победы оппозиции, по-видимому, лежат во многом в области психологической усталости поляков от многолетнего правления одной партии. Во всяком случае, Польша демонстрирует стабильные экономические показатели, не дающие повода для серьезного общественного недовольства. Впрочем, этот мотив еще сильнее проявился на парламентских выборах в октябре 2015 г.
Выборы в Сейм
Выборы в Сейм и Сенат, состоявшиеся 25 октября, продемонстрировали, что команде «Гражданской платформы» не удалось дать ответ на новые политические тенденции. Она получила лишь 30% мандатов и окончательно потеряла власть, тогда как у партии «Право и Справедливость» оказалось 51,5% депутатских мест.
Западом в Польше вполне могут появиться базы НАТО.
Впервые в истории демократических выборов в современной Польше одна парламентская партия сумела завоевать абсолютное большинство мест в парламенте и сформировать однопартийное правительство. Подобный результат стал возможен благодаря поражению коалиции «Объединенные левые» в составе Союза демократических левых сил (наследник ПОРП, правящей партии Польской Народной Республики) и левопопулистской партии «Твое движение» Януша Паликота. Объединению не удалось набрать 8% голосов, необходимых для прохождения коалиций в Сейм.
Поражение «Объединенных левых», среди прочего, создало ситуацию, при которой в парламенте Польши впервые не представлены левые партии, в том числе связанные с социалистическим периодом в истории страны. Это даже позволило некоторым общественным деятелям, в частности Анджею Гвязде, одному из ветеранов «Солидарности» и многолетнему оппоненту Леха Валенсы, заявить об «окончании посткоммунизма» в Польше. Тем самым А. Гвязда подразумевает, что появление парламента, в который не входят силы, связанные с бывшими коммунистами, закрывает страницу истории, касающуюся соглашения Круглого стола 1989 г. Тогда антикоммунистическая оппозиция и коммунистические власти Польши договорились о частично свободных выборах и сосуществовании. Подобные А. Гвязде радикальные борцы с режимом восприняли это соглашение как предательство идеалов «Солидарности».
Около 9% мандатов досталось движению, спешно созданному перед выборами П. Кукизом, которое можно охарактеризовать как правопопулистское с элементами национализма. Новой силой в парламенте стала и партия «Новочесна» («Современная»), основанная Рышардом Петру и исповедующая праволиберальные взгляды. Характерно, что как на президентских, так и на парламентских выборах в целом за А. Дуду и за ПиС проголосовали в основном восточные регионы и сельские районы. Однако прежняя четкая граница между консервативным Востоком и более прогрессивным Западом Польши, воспроизводившаяся во многих электоральных циклах (и условно отделявшая земли, вошедшие после раздела Речи Посполитой в состав Австрии и России и ныне голосующие за консерваторов, от бывших территорий, отошедших Пруссии, а также присоединенных после 1945 г. бывших германских территорий), оказалась размытой. ПиС сумела одержать победу и в прежде не дававшихся ей регионах.
Состав парламента отражает кризис традиционных политических структур Польши. О недоверии к ним свидетельствует выпадение из состава парламентских сил целых сегментов политического спектра, в частности постсоциалистических левых объединений. Параллельно наблюдается взлет партий, строивших свою риторику прежде всего на непричастности к системным политическим силам (наподобие объединения П. Кукиза). Стоит обратить внимание на то, что за П. Кукиза в 2015 г. проголосовали 25% избирателей, отдавших в 2011 г. свои голоса Я. Паликоту. При этом Я. Паликот мало в чем совпадал с П. Кукизом, выступая с радикальной леволиберальной повесткой. Единственное, что объединяет эти силы и их лидеров — склонность к эпатажу и декларируемая антисистемность. Это означает, что часть польских избирателей (в структуре электората как П. Кукиза в 2015 г., так и Я. Паликота в 2011 г. превалировала молодежь), недовольная политическим курсом, готова к протестному голосованию и поддержке любой силы, предлагающей яркую альтернативу.
О том, насколько переход власти в руки ПиС повысит уровень конфликтности внутренней политики Польши, судить однозначно пока сложно. Однако кризис, спровоцированный ПиС по вопросу о Конституционном суде [2], показывает, что партия готова проводить жесткую линию в важных для себя вопросах. Следует учитывать, что Я. Качиньский, не занимающий никаких постов в нынешнем правительстве, сохраняет полный контроль над партийными структурами. Впрочем, вряд ли стоит считать, что А. Дуда, гораздо более склонный к поиску компромиссов, будет находиться в большой зависимости от Я. Качиньского. Таким образом, президент А. Дуда и премьер-министр Беата Шидло имеют шанс на практике показать новое лицо партии, за которое и проголосовали избиратели на парламентских и президентских выборах.
Внешняя политика Польши после внутренних перемен
Отношения с Россией при новой польской администрации станут еще более холодными.
Итоги президентских и парламентских выборов, безусловно, скорректируют внешнюю политику Польши, которая в период политического лидерства «Гражданской платформы» отличалась относительной умеренностью в подходах к взаимодействию с Москвой и выраженным проевропейским курсом.
На западном и европейском направлении в связи с приходом к власти ПиС следует ожидать постепенного уменьшения внешнеполитического влияния на Польшу со стороны Германии. Безусловно, оно в целом сохранится в силу как значительного присутствия немецкого бизнеса в стране, так и традиционных тесных политических отношений между Варшавой и Берлином. Однако влияние Германии уже не будет настолько мощным, каким оно было при прежних польских властях. Кроме того, возможны проявления антинемецких настроений и в общественном дискурсе.
Что касается отношений с ЕС, то они, очевидно, будут более прохладными в силу системного евроскептицизма ПиС, неприятия квот на прием мигрантов из Азии и Африки, негативного отношения к еврозоне. Скажутся и личные противоречия между реальным лидером правых Я. Качиньским и главой Европейского совета Дональдом Туском. Тем не менее последний фактор не стоит преувеличивать, и вопрос о том, в какой степени сам Я. Качиньский будет оказывать решающее влияние на внешнюю политику Польши, остается открытым. Его излишне радикальный курс вполне может обострить обстановку и вызвать недовольство в самой ПиС, особенно принимая во внимание укрепление позиций премьер-министра Б. Шидло. Вместе с тем, как показали события, связанные с резкой реакцией Брюсселя на принятие польского закона о СМИ и по вопросу о Конституционном суде, отношения ЕС и Варшавы если и не дойдут до введения санкций, то будут по крайней мере заметно более напряженными, чем в период нахождения у власти «Гражданской платформы».
Партия «Право и Справедливость» обещает снизить пенсионный возраст с 67 до 65 лет, увеличить размер социальных пособий и выплат, поднять ставку налогов на иностранный бизнес, перевести валютную ипотеку в злотые, ввести протекционистские меры для польских предприятий. Все эти меры в случае реализации вызовут явное недовольство Брюсселя. Однако при всех грядущих противоречиях проводить откровенно антиевропейский курс и заходить слишком далеко в «особой позиции» Польша не будет, хотя ее отношения с Брюсселем будут далеко не безоблачными.
Польша наверняка станет проводить более активную политику, нацеленную на сотрудничество с НАТО. В случае дальнейшего ухудшения отношений между Россией и Западом в Польше вполне могут появиться базы НАТО. Варшава будет делать все для более активной информационной поддержки той роли, которую она играет для Североатлантического альянса в контексте сдерживания Москвы. Наряду с Румынией, на территории Польши, вероятно, будут размещены компоненты ПРО. В то же время, если конфронтация России и Запада сохранится на нынешнем уровне, в ближайшей и среднесрочной перспективе размещение в Польше ядерного оружия маловероятно.
Сохранится и усилится стратегическое партнерство Варшавы и Вашингтона, причем вне зависимости от того, какая администрация — республиканская или демократическая — окажется в Белом доме после предстоящих в США выборов. Польша под патронатом Соединенных Штатов будет в большей степени, чем раньше играть роль фактора, нивелирующего в Центральной Европе влияние Германии и Франции. При этом Варшава постарается предстать в роли интегратора центральноевропейского региона. Речь может идти о попытках поляков активизировать сотрудничество в рамках Вишеградской группы, включая военную составляющую (например, через интенсификацию военных учений), активнее содействовать развитию трансграничных межрегиональных проектов, еврорегионов, в том числе с участием Украины.
Отношения Польши с Венгрией, не в последнюю очередь по причине идеологической близости венгерского премьер-министра В. Орбана и Я. Качиньского, будут иметь определенное значение для сближения двух стран. Нельзя исключать и попытку организовать более тесное партнерство с Румынией, способной нивелировать возможную фронду партнеров Польши по Вишеградской группе и находящейся к тому же в довольно напряженных отношениях с Москвой. Такой сценарий весьма вероятен, даже учитывая тот факт, что нынешний президент Румынии К. Йоханнис — немец по национальности, сохраняющий довольно тесные связи с Берлином. Кроме того, румынский фактор наверняка будет служить своеобразным инструментом для обеспечения большей сговорчивости Украины, принимая во внимание комплекс румыно-украинских противоречий. Следует также ожидать активизации политики «мягкой силы» Польши в регионе. В последние годы Варшава уже продемонстрировала заметные успехи в данной сфере. Об этом свидетельствует, в частности, опыт польско-украинского гуманитарного сотрудничества и взаимодействия по линии образования.
Неслучайны заявления А. Дуды о возрождении Балтийско-Черноморского союза. Несмотря на то, что Берлин и Париж явно не воспримут этот проект позитивно, а также на наличие противоречий между самими странами Балтийско-Черноморского региона, попытка Польши реализовать свою инициативу, пусть даже в структурно мягком формате, не представляется утопичной. Многое будет зависеть от степени напряженности отношений с Россией, которая воспринимается как внешний фактор нестабильности. При этом Украине в рамках такого формата уготована роль не равного партнера, а «младшего брата», и часть украинского экспертного сообщества это осознает.
Отношения с Россией при новой польской администрации станут еще более холодными. Это связано с видением нынешним руководством Польши роли своей страны в сдерживании России в рамках НАТО и более активной роли Варшавы на центральноевропейском и украинском направлениях. Вероятно, еще больше препятствий возникнет на пути реализации и без того практически остановленных гуманитарных проектов и связей. Уже муссируется тема катастрофы под Смоленском. Историческая политика Варшавы станет все сильнее влиять на современные отношения двух стран. Польша уже открыто выступила против строительства «Северного потока — 2» . Общий фон отношений Москвы и Запада будет иметь решающее значение для определения того, насколько негативными окажутся будущие изменения. Вместе с тем надежды некоторых российских экспертов на сохранение российско-польских отношений на прежнем уровне ввиду того, что им просто сложно стать хуже, не представляются достаточно обоснованными. Между двумя странами существует большое потенциальное конфликтное поле по самым разным направлениям — от общей истории до современных проблем. Тем не менее стоит обратить внимание на первое интервью российским СМИ нового польского министра иностранных дел Витольда Ващиковского. По его словам, в отношениях с Россией Польша займет скорее выжидательную позицию и, возможно, будет ждать от Москвы позитивных шагов по разрешению противоречий.
Некоторые изменения претерпят и польско-украинские отношения. С одной стороны, приход к власти ПиС должен содействовать их интенсификации. Варшава, все больше претендующая на роль регионального лидера и рассматривающая Украину как фактор сдерживания России, будет проводить более активную политику на украинском направлении. С другой стороны, радикализация внутриполитической повестки, рост национализма на Украине, героизация ОУН, УПА, таких личностей, как Бандера и Шухевич беспокоят определенные круги польской элиты.
Отношения России и стран Вишеградской
группы: испытание Украиной
В политическом руководстве ПиС, несмотря на проукраинский мейнстрим, есть немало людей, резко негативно относящихся к этим процессам и остро их критикующих. Это стало особенно заметным после принятия на Украине весной 2015 г. закона о декоммунизации. Такая позиция, связанная с остро негативной реакцией на героизацию украинского национализма, наиболее характерна для выходцев с юго-востока Польши. Другое дело, что эта региональная часть политической элиты таким образом во многом зарабатывает себе политические очки на историко-патриотической ниве. Однако ее использование лишний раз говорит о том, что в польском обществе есть определенный запрос на подобную позицию, а память о Волынской резне 1943 г. и других трагических событиях по-прежнему жива и волнует поляков.
Поляки зачастую демонстрируют неприятие выходцев из Украины на бытовом уровне, что вызывает резко отрицательную реакцию Киева. Можно прогнозировать сохранение этих тенденций. Оставаясь важным элементом отношений двух народов, они оказывают негативное, но все же не определяющее влияние на межгосударственные польско-украинские отношения. Многое в этом контексте будет зависеть от того, насколько радикальная риторика уйдет на второй план в самой Украине, в какой степени будет продолжена героизация национализма. Понятно, что дальнейшее развитие этих тенденций (о полном отказе от них на Украине речь не идет) может сказаться на отношениях Варшавы и Киева в более негативном ключе. Однако в целом, учитывая значимость Украины для Польши и наблюдающиеся попытки выстроить неполитический диалог (в том числе с помощью таких, казалось бы, идеологических по своему предназначению структур, как институты национальной памяти), можно утверждать, что подобные тенденции скорее будут оставаться в рамках общественного, а не межгосударственного официального дискурса. Тем не менее это вовсе не снимает проблему с повестки дня.
В рамках общественного дискурса будет находиться и тематика возможной реституции. В Польше действительно много сторонников возвращения собственности на Западной Украине потомкам ее владельцев, действует организация «Реституция кресов». Но из-за сложности процедуры и главным образом по политическим причинам (под ударом может оказаться выстраиваемая поляками линия политического доминирования на Украине) этот вопрос вряд ли перейдет в разряд первостепенных. Кроме того, для Варшавы он может стать своеобразным ящиком Пандоры, учитывая историческую и территориальную специфику западных регионов страны. Вопрос о реституции может использоваться максимум как элемент информационного давления, не выходя на первый план в межгосударственных отношениях.
* * *
Внутренняя и внешняя политика новых польских властей лишь начинает обретать форму. Конфликт вокруг Конституционного суда и некоторые другие, менее крупные кризисные ситуации показывают, что новые власти пока заняты укреплением своих позиций внутри страны. Но как только все эти моменты внутреннего напряжения так или иначе разрешатся, следует ожидать активизации усилий Польши по укреплению роли НАТО в Центральной Европе и проведению самостоятельной, более активной политики в регионе к востоку от польских границ, включая Украину. Успех и эффекты от этих усилий (особенно в вопросах, касающихся НАТО) во многом будут зависеть от готовности других западных стран поддержать Польшу. На сегодня это не представляется очевидным. При этом есть слабая надежда на то, что Россия и Польша постараются воздержаться от шагов, способных привести к еще более значительному ухудшению отношений двух стран.
1. Употребление этого термина в кавычках обусловлено политическим характером его использования членами ПиС.
2. Партия не желает признавать голосование по пяти кандидатурам в состав Конституционного суда, проведенное прежним составом Сейма незадолго до роспуска, и предлагает провести в Суд своих более консервативных кандидатов.
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
