Перу в поисках модели развития

В последние несколько лет ранее монолитная и устойчивая политическая панорама Латинской Америки, отмеченная сдержанной конкуренцией двух моделей — условно левой и правой, но в целом с середины 2000-х гг. до середины нынешнего десятилетия характеризовавшаяся стабильностью, оказалась во власти центробежных тенденций. В первую очередь это касается стран — участниц «левого поворота»: после относительно длительного периода устойчивого правления левоориентированных правительств и преемственности курсов из списка «прогрессивных» правительств выбыли правительства Аргентины и Бразилии. Гражданская революция в Эквадоре переживает момент неопределенности после прихода к власти в 2017 г. Ленина Морено, по ряду вопросов не оправдавшего надежд Р. Корреа на преемственность курса.

Отставка президента Перу Педро Пабло Кучински в марте 2018 г. стала первым случаем данной тенденции среди правых правительств региона.

Правление Пабло Кучински в целом можно оценить как неудачное. Несмотря на предвыборные обещания поддержки демократии и защиты прав человека, в годы его президентства усилилась, в том числе и на законодательном уровне, криминализация социального протеста. Надежды на позитивные перемены в стране связывают с занявшим пост главы государства М. Вискаррой. От него в первую очередь ждут реальных антикоррупционных мер, предусматривающих, помимо прочего, независимость судебной системы.

В последние несколько лет ранее монолитная и устойчивая политическая панорама Латинской Америки, отмеченная сдержанной конкуренцией двух моделей — условно левой и правой, но в целом с середины 2000-х гг. до середины нынешнего десятилетия характеризовавшаяся стабильностью, оказалась во власти центробежных тенденций. В первую очередь это касается стран — участниц «левого поворота»: после относительно длительного периода устойчивого правления левоориентированных правительств и преемственности курсов (Уго Чавес с 1999 по 2013 г. в Венесуэле, Рафаэль Корреа в Эквадоре с 2007 по 2017 г., Эво Моралес в Боливии с 2006 г., супруги Нестор Киршнер (2003–2007 гг.) и Кристина Фернандес (2007–2015 гг.) в Аргентине, Даниэль Ортега с 2007 г. в Никарагуа, Хосе Мухика (2010–2015 гг.) и Табаре Васкес (2005–2010 гг., 2015–н/в) в Уругвае) из списка «прогрессивных» правительств выбыли правительства Аргентины — после поражения на выборах 2015 г. киршнериста Даниэля Сциоли и Бразилии — после импичмента Дилмы Руссефф в 2016 г. Гражданская революция в Эквадоре переживает момент неопределенности после прихода к власти в 2017 г. Ленина Морено, по ряду вопросов не оправдавшего надежд Р. Корреа на преемственность курса.

Отставка президента Перу Педро Пабло Кучински в марте 2018 г., спустя один год и семь месяцев после его прихода к власти, стала первым случаем данной тенденции среди правых правительств региона.

Левый поворот по-перуански

partidonacionalistaperuano.org.pe
Ольянта Умала, с 2011 до 2016 занимал пост президента Перу

В тенденции латиноамериканского «левого поворота» Перу явно является особым случаем. К этому тренду, представленному рядом левоориентированных режимов (Аргентина, Боливия, Бразилия, Венесуэла, Никарагуа, Уругвай, Эквадор и др.) и более чем на десятилетие с 2000-х гг. предопределившему политический и экономический курс региона, Перу присоединяется довольно поздно — с приходом к власти в 2011 г. отставного военного Ольянты Умалы, лидера Перуанской националистической партии (Partido Nacionalista Peruano, PNP).

Несмотря на то что с 2006 г., когда О. Умала впервые участвовал в президентских выборах, он позиционировал себя в качестве приверженца «социализма XXI века», друга Уго Чавеса и Фиделя Кастро, а его победа в президентской гонке 2011 г. над Кейко Фухимори, дочерью экс-президента Альберто Фухимори (1990–2000 гг.), отбывавшего тогда 25-летний тюремный срок за коррупцию и нарушения прав человека, формально позволила говорить о продолжающейся экспансии левой идеологии в регионе, в последние годы Перу практически не упоминалось в качестве участника латиноамериканского «левого дрейфа». В его политике не было ключевых признаков, объединявших левоориентированные — как радикальные, там и умеренные — правительства региона: в той или иной степени агрессивной антиамериканской риторики, выступлений за сближение с Боливарианским альянсом для народов нашей Америки (Alianza Bolivariana para los Pueblos de Nuestra América, ALBA), мер по этатизации экономики и т. п.

Приход к власти О. Умалы следует рассматривать с учетом следующих факторов. Во-первых, на фоне императива социальных преобразований в связи с бедностью, достигавшей в индейских районах 60%, крайней зависимостью страны от иностранного капитала, левые идеи в Перу в значительной степени дискредитированы в результате затяжного внутреннего вооруженного конфликта 1980–2000 гг. между государством с одной стороны и маоистской коммунистической партизанской армией «Сендеро Луминосо» (Partido Comunista del Perú — Sendero Luminoso, PCP-SL) и Революционным движением им. Тупака Амару (Movimiento Revolucionario Túpac Amaru, MRTA) с другой, унесшего жизни порядка 70 тыс. чел.

Второй важнейший фактор — кризис партийной системы в Перу. После падения неолиберального режима Альберто Фухимори в стране, кроме Перуанской апристской партии (Partido Aprista Peruano, PAP), фактически не было политических сил национального масштаба. Даже кандидаты в президенты зачастую не были известны большинству перуанцев, за ними не стояли известные партии, что повышало вероятность прихода к власти «случайных» людей.

Ольянта Умала — бывший военный, идеологическая база его партии основывалась на антиимпериализме, критике неолиберализма и доктрине «андско-амазонского социализма» основателя Перуанской коммунистической партии (Partido Comunista Peruano, PCP) Хосе Карлоса Мариатеги. Отец президента — Исаак Умала — представитель индейского народа кечуа, последователь идеологии этнокасеризма, опирающейся на крайний национализм и культ империи инков Тауантинсуйу. В 2000 г. О. Умала вместе с братом Антауро возглавил неудавшийся военный переворот против А. Фухимори, а в 2006 г. принял участие в президентских выборах, проиграв во втором туре А. Гарсии из PAP.

На выборах 2011 г. О. Умала представлял коалицию «Победит Перу» (Gana Perú, GP), в которую, помимо PNP, вошли традиционные левые партии — PCP, Социалистическая партия (PS), Революционная социалистическая партия (PSR) и др. Коалиция пользовалась поддержкой многочисленных региональных движений, Конфедерации трудящихся Перу (CTP), части крестьянства.

Алексей Чернышев:
Боливия как бастион «левого поворота» в Латинской Америке

Однако после победы на выборах О. Умала дистанцировался от левой идеологии и в течение своего мандата проводил фактически неолиберальную экономическую политику, чем заслужил обвинения в «предательстве». При О. Умале темпы экономического роста с 2012 по 2015 гг. составили в среднем более 4,5% годовых (в 2011 г. — 6,5%, 2012 г. — 6%, 2013 г. — 5,8%, 2014 г. — 2,4%, 2015 г. — 3,2%), что дало повод говорить о «перуанском экономическом чуде», в том числе о сокращении бедности в сельских районах. Несмотря на это, рейтинг президента к концу 2015 г. упал до 11%, что объяснялось замедлением экономики, вызванным падением мировых цен на сырьевые товары, негативными социальными и экологическими последствиями неограниченного доступа иностранного капитала к природным ресурсам, слабостью госинститутов. Перуанская модель открытой экономики О. Умалы, несколько лет назад служившая примером противовеса левоориентированным правительствам региона, продемонстрировала уязвимость перед внешними факторами. Достаточно отметить, что переживавшая кризис партия власти даже не выставила кандидата на президентских выборах 2016 г.

Внешняя политика О. Умалы

Среди основных черт латиноамериканского «левого дрейфа» — более независимая от США внешняя политика входящих в эту тенденцию государств, поддерживаемая бумом сырьевых товаров 2000-х – начала 2014 гг. и выраженная в альянсах с внерегиональными акторами (Китай, Россия, Иран); вторая немаловажная черта — активизация региональных интеграционных процессов на платформе таких объединений, как Союз южноамериканских наций (Unión de Naciones Suramericanas, UNASUR), Общий рынок стран Южного конуса (Mercado Común del Sur, MERCOSUR), Сообщество латиноамериканских и карибских государств (Comunidad de Estados Latinoamericanos y Caribeños, CELAC), леворадикальный блок ALBA.

В плане внешней политики Перу при О. Умале также существенно отличалось от левоориентированных государств Латинской Америки. Страна не только не пошла на сближение с ALBA, но и вступила наряду с другими «правыми» государствами региона — Мексикой, Колумбией и Чили — в созданный в 2011 г. Тикоокеанский альянс (Alianza del Pacífico, AP), основанный на принципах свободного рынка, — в противовес протекционистскому MERCOSUR. Кроме того, в отличие от Венесуэлы, Эквадора, Боливии, Аргентины и Бразилии, переживавших тогда кризисы в отношениях с США, Перу О. Умалы поддерживало тесные связи с Вашингтоном, в т. ч. в военной сфере. Это, однако, не мешало перуанскому правительству успешно развивать отношения и с Россией: в 2013 г. был подписан контракт на закупку для вооруженных сил Перу 24 вертолетов Ми-171Ш российского производства, достигнуты успехи в сотрудничестве в космической сфере.

Правление П. Кучински

REUTERS/Mariana Bazo
Педро Пабло Кучински, президент Перу в 2016–2018 гг.

Результаты всеобщих выборов в Перу 10 апреля 2016 г., по итогам которых абсолютное большинство в конгрессе получила правая партия «Народная сила» (Fuerza Popular, FP), а во второй тур вышли два кандидата от правых сил — Кейко Фухимори от FP и правоцентрист Педро Пабло Кучински, в итоге победивший во втором туре с 50,12% голосов против 49,87% у Кейко, — в очередной раз после поражения киршнеристов в Аргентине (ноябрь 2015 г.) и чавистов в Венесуэле (декабрь 2015 г.) дали повод говорить о «поправении» Латинской Америки. Тогда, перед лицом второго тура, страна фактически разделилась на сторонников фухиморизма и антифухиморизма, что сыграло на руку П. Кучински — за него, независимо от идеологических пристрастий, голосовали те, кто не хотели прихода к власти человека с фамилией Фухимори. Кроме того, левый Широкий фронт (Frente Amplio, FA), чей кандидат Вероника Мендоса в первом туре набрала 18,2%, призвал голосовать во втором туре за П. Кучински, что стало еще одним фактором его победы. В однопалатном конгрессе, состоящим из 130 депутатов, мандаты распределились следующим образом: 73 достались FP, 18 — PPK, 20 — FA, еще три партии получили от 5 до 9 мест каждая.

Правление Пабло Кучински в целом можно оценить как неудачное. Эксперты отмечают, что, несмотря на предвыборные обещания поддержки демократии и защиты прав человека, в годы его президентства усилилась, в том числе и на законодательном уровне, криминализация социального протеста. Из 176 социальных конфликтов различной степени интенсивности, зафиксированных в Перу по состоянию на январь 2018 г., две трети приходились на экологические, большинство из которых связаны с горнодобывающей деятельностью.

В середине декабря 2017 г. контролируемый оппозицией парламент поддержал инициативу о запуске процесса импичмента президента П. Кучински из-за «моральной неспособности» занимать пост главы государства в связи с появлением информации о том, что связанные с президентом компании с 2004 по 2013 г. получили от бразильской строительной корпорации Odebrecht сумму в 4,8 млн долл. В тот период П. Кучински занимал пост министра экономики и финансов (2001–2002 гг., 2004–2005 гг.) и председателя Совета министров правительства Перу (2005–2006 гг.). К тому времени фигурантами по делу Odebrecht, оказавшейся в центре крупнейшего коррупционного скандала в Латинской Америке, уже оказались высокопоставленные чиновники из Мексики, Колумбии, Венесуэлы, Аргентины, Эквадора и других стран региона. Впрочем, импичмент не был поддержан на решающем голосовании, прошедшем в парламенте 21 декабря 2017 г.

Всего через несколько дней после этого П. Кучински объявил о помиловании экс-диктатора Альберто Фухимори. Решение вызвало многотысячные уличные акции протеста, в знак несогласия в отставку подали несколько депутатов из PPK, а также три министра — культуры, обороны и сельского хозяйства. А в марте 2018 г. против П. Кучински была инициирована новая процедура, которая на этот раз в связи с появлением новых доказательств коррупции, грозила обернуться для президента импичментом. В сложившейся ситуации П. Кучински принял решение уйти в отставку. Согласно конституции, пост главы государства до конца мандата (до июля 2021 г.) занял первый вице-президент Мартин Вискарра. Одним из первых государств, выразивших поддержку новому президенту, стал Китай — Пекин заинтересован в наращивании двустороннего сотрудничества. На данный момент азиатский гигант — основной торговый партнер Перу, китайские инвестиции в южноамериканскую страну достигают 14 млрд долл.

Эксперты и политики по-разному оценивают дальнейшую роль М. Вискарры в разрешении кризисной ситуации. Лидер движения «Новое Перу» (Nuevo Perú, NP), кандидат на выборах 2016 г. Вероника Мендоса, к примеру, призвала президента созвать новые выборы — без участия политиков, виноватых в текущем кризисе, — обновив таким образом перуанский политический класс. Впрочем, надежды на позитивные перемены связывают и непосредственно с М. Вискаррой. От него в первую очередь ждут реальных антикоррупционных мер, предусматривающих, помимо прочего, независимость судебной системы. В ходе церемонии вступления в должность в качестве ключевой задачи своего правительства он выделил именно борьбу с коррупцией. Неудивительно, что запрос на нее в обществе высок: в коррупционном скандале Odebrecht, кроме Кучински, замешаны и три предыдущих президента: Алехандро Толедо (2001–2006 гг.), Алан Гарсиа (2006–2011 гг.) и Ольянта Умала (2011–2016 гг.).