Перестройка à la française

По итогам электоральных баталий весны — лета 2022 г. власть во Франции сохранили действующий глава государства Э. Макрон и его партия «Ренессанс», вновь получившая крупнейшую фракцию в Национальном собрании, пусть и без абсолютного большинства. Теперь, когда избирательный период остался позади, руководство Пятой республики вынуждено вернуться к решению текущих социально-экономических трудностей, приобретающих под влиянием международной среды все более острый характер. Э. Макрон обозначил широкую программу перестройки наиболее проблемных сфер (refondation), в общих чертах продолжающую его курс последних лет. Однако попытки ее реализации, в том числе с использованием непопулярных методов, уже встречают общественное недовольство, намечая контуры новых кризисов.

Повышенную сложность ситуации придает необходимость инициировать изменения не последовательно, двигаясь от одной области к другой, а одновременно по разным направлениям. Примечательно, что в этот раз Э. Макрон предпочел не только раскрыть приоритеты своей политики в содержательном плане, но и обратить особое внимание на то, как именно изменения будут подготавливаться и претворяться в жизнь. С этой точки зрения, глава государства планирует использовать наряду с централизованно-авторитарными методами еще и вполне демократичный подход. Для этого создается новый внеконституционный орган — Национальный совет по перестройке (CNR), который будет объединять правительство, представителей крупнейших политических партий, профсоюзов, патроната и структур гражданского общества.

В это время оппоненты спешат развернуть широкую борьбу с линией Э. Макрона, подтверждая, что как такового карт-бланша на проведение обещанной перестройки у него нет. Как чаще всего случается во Франции, основной ударной силой выступают профсоюзы, к которым присоединяются политические партии и представляющие их фигуры разных масштабов. Забастовочное движение, начавшееся с сотрудников энергетических компаний, требовавших повысить заработную плату из-за высокой инфляции, стало приобретать черты всеобщего, охватывая и другие секторы: транспорт, образование, розничную торговлю, а также частично атомную отрасль, что может иметь отложенный эффект в виде повышения стоимости электричества ближайшей зимой.

Со своей стороны, новые протесты пытается «оседлать» левая оппозиция, подхватывающая и развивающая лозунги профсоюзов. В это время на противоположном фланге подчеркнуто выдерживается другая линия. В ходе президентской кампании М. Ле Пен уже пыталась развенчать свой медиаобраз «популистки», отпугивающий умеренных избирателей, и предстать солидным, уверенным в себе политиком, которому в случае необходимости можно доверить бразды правления страной. Тем самым М. Ле Пен начинает игру с прицелом на 2027 г., когда ее шансы на победу могут быть еще выше, чем обычно, из-за невозможности Э. Макрона баллотироваться на третий срок.

Весной — летом 2022 г. Франция прошла через президентские и парламентские выборы, что ознаменовало начало следующего пятилетнего политического цикла. По итогам электоральных баталий власть сохранили действующий глава государства
Э. Макрон, предсказуемо одолевший М. Ле Пен, и его партия «Ренессанс», вновь получившая крупнейшую фракцию в Национальном собрании, пусть и без абсолютного большинства. Теперь же, когда избирательный период остался позади, руководство Пятой республики вынуждено вернуться к решению текущих социально-экономических трудностей, приобретающих под влиянием международной среды все более острый характер. Явно не желая провести второй срок на посту в статусе пассивной «хромой утки», Э. Макрон обозначил широкую программу перестройки наиболее проблемных сфер (refondation), в общих чертах продолжающую его курс последних лет. Однако попытки ее реализации, в том числе с использованием непопулярных методов, уже встречают общественное недовольство, намечая контуры новых кризисов.

Алексей Чихачев:
Макрон, дубль два: итоги президентских выборов во Франции

Основные направления реформ

Повышенную сложность ситуации, в которой оказался Э. Макрон, придает тот факт, что он вынужден инициировать изменения не последовательно, двигаясь от одной области к другой, а одновременно по разным направлениям. Именно таким способом он пытался действовать в 2017 г., намереваясь осуществить комплексную модернизацию французской экономики и общества [1], но сбавил темп из-за протестов «желтых жилетов» и пандемии коронавируса. Нынешней осенью комплексный подход приходится использовать снова, учитывая, что нерешенные за первый срок проблемы теперь сопровождаются новыми вызовами.

Во-первых, главным приоритетом политики правительства уже обозначено внесение изменений в пенсионное законодательство. Впервые Э. Макрон попробовал обратиться к этой теме в конце 2019 г., но тогда быстро потерпел неудачу из-за слабой проработанности собственного проекта, общественного недовольства и вскоре наступившей пандемии. В общих чертах идея президента состояла в том, чтобы заменить все 42 специальных режима, действующих во Франции, единой балльной системой начислений, при этом сдвинув возраст фактического выхода на пенсию с 62 до 64 или 65 лет. В период избирательной кампании президент обозначил готовность пересмотреть отдельные положения, однако на необходимости проведения реформы как таковой он продолжал настаивать, считая нынешнюю систему слишком громоздкой и дорогостоящей. Ожидается, что соответствующий законопроект будет опубликован в конце 2022 г. или в самом начале 2023 г., поэтому точные параметры реформы по сравнению с первоначальной версией пока неясны. Тем не менее на данный момент все указывает на то, что повышение возраста, которое власти считают меньшим из зол по сравнению с альтернативными решениями (прежде всего, ростом отчислений из зарплат работающего населения), наверняка останется центральным положением реформы. Согласно имеющимся опросам, 80% сторонников пропрезидентской партии хотели бы довести обсуждение пенсионного вопроса до логического конца, в чем с ними согласны 60% «республиканцев», за счет поддержки которых законопроект будет иметь шансы пройти. При этом в целом по стране расклад не столь благоприятный: 55% французов не хотели бы возвращения к этой теме в принципе, 72% выступают за продолжение реформы, но все же другими средствами.

Во-вторых, перед правительством поставлена задача взять под контроль ситуацию в энергетике. В отличие от Германии, Франция в меньшей степени зависела от поставок российского газа, и в ее национальном энергетическом балансе традиционно доминирует атомная энергетика. Вместе с тем глобальный рост цен на углеводороды все же возымел негативный эффект на французские предприятия и домохозяйства в виде повышения стоимости автомобильного топлива и тарифов на электроэнергию и газ. Правительство обещает ограничить рост коммунальных платежей до 15% в 2023 г., а также выплачивать компенсации наиболее нуждающимся гражданам, что в сумме потребует 16 млрд евро. Более же долгосрочное решение власти видят в триедином комплексе мер: поощрении максимально возможной экономии электричества и тепла (в зданиях министерств и ведомств, на транспорте и пр.), продлении срока службы имеющихся атомных реакторов и подготовке к строительству новых АЭС (что Э. Макрон пообещал еще в феврале 2022 г.), ускоренном развитии альтернативной энергетики (знаковый на этом направлении проект — первый парк оффшорных ветроэлектростанций, недавно завершенный в Сен-Назере).

В-третьих, одним из самых масштабных вызовов, стоящих перед Францией, власти считают проведение реиндустриализации — возрождения на территории страны ряда отраслей, сокращенных в масштабах или утерянных вследствие переноса производств в места с более дешевой рабочей силой. Подчеркивается, что такие отрасли должны возродиться не в прежнем виде, какими они были еще в 1980–1990-е гг., а с учетом современных технологических и экологических требований. В частности, на автосалоне в Париже в октябре 2022 г. Э. Макрон уточнил, что в автомобильной отрасли будет сделан упор на наращивание производства именно за счет электромобилей, которые бы проходили весь цикл производства во Франции (ориентир — 2 млн машин в год к 2030 г.). Среди многочисленных точечных примеров уместно также упомянуть проект завода полупроводников в департаменте Изер, строительство нового терминала для круизных судов в Гавре и ввод в строй новых высокоскоростных поездов TGV M, ожидаемый в 2024 г. Сюда же вписываются заявления президента о вступлении в период «военной экономики», означающие, в первую очередь, расширение госзаказа для оборонных предприятий.

В-четвертых, крупные изменения ожидают сферу образования. Подход Э. Макрона состоит в том, что французская система школ, обычно высоко централизованная, должна получить некоторую долю автономии. Директоры и учителя получат возможность гибче пересматривать учебные планы в зависимости от успеваемости учащихся, без долгих бюрократических проволочек закупать желаемое оборудование для обустройства профильных классов, активнее использовать интерактивные методы преподавания (в тестовом режиме эти принципы уже отрабатываются в ряде учебных заведений г. Марсель). Планируется поддерживать молодых педагогов, установив для них минимальную зарплату в 2 тыс. евро, выделив время для повышения квалификации и пр. Среднее звено французского школьного образования (известное как collège), по мнению президента, должно гораздо больше уделять внимание формированию первых рабочих навыков, практике, знакомству с конкретными профессиями.

Список приоритетных направлений на этом не заканчивается, включая, помимо сказанного, обновление системы страхования по безработице, потенциальное расширение полномочий местных органов управления, очередное обострение миграционной проблемы (на фоне участия нелегальных эмигрантов из Алжира в нашумевшем убийстве двенадцатилетнего ребенка) и многое другое. Объединяет же разные сферы то, что все реформы будут проводиться на фоне нездорового состояния экономики страны, поскольку госдолг Франции на данный момент составляет 114,5% ВВП, безработица — 7,4%, а, самое главное, инфляция превышает 5%. Недавно принятый бюджет на 2023 г., традиционно для Франции дефицитный, описывает не менее мрачную картину, связанную с убыточностью системы соцзащиты, свертыванием инвестиционной активности и де-факто отсутствием роста ВВП. Исходя из этого, Э. Макрон намерен запустить процесс перестройки как можно быстрее, чтобы он дал хоть какие-то плоды уже в ближайшей перспективе.

Алексей Чихачев:
Франция на рельсах «военной экономики»

Кнутом и пряником

Примечательно, что с началом осеннего политического сезона Э. Макрон предпочел не только раскрыть приоритеты своей политики в содержательном плане, но и обратить особое внимание на то, как именно изменения будут подготавливаться и претворяться в жизнь. С этой точки зрения, глава государства планирует использовать наряду с централизованно-авторитарными («юпитерскими») методами еще и вполне демократичный подход, как будто уходя от единоличной модели принятия решений, свойственной для первых лет его правления [2].

С одной стороны, в обращении к нации 3 октября 2022 г. президент объявил о введении так называемого «нового метода» — готовности вырабатывать консенсусные решения и привлекать все общественные силы к обсуждениям назревших вопросов. Для этого создается новый внеконституционный орган — Национальный совет по перестройке (CNR), который будет объединять правительство, представителей крупнейших политических партий, профсоюзов, патроната и структур гражданского общества. Как признал Э. Макрон, создание подобной площадки необходимо для устранения многочисленных линий раскола, ныне пронизывающих французское общество, а также в ответ на запрос соотечественников оказаться ближе к процессу принятия решений. Планируется, что CNR будет собирать предложения граждан и местных властей, чтобы в идеале на их основе сформулировать стратегии развития каждой из наиболее значимых сфер жизни, максимально соответствующие «воле народа». При этом он не будет действовать в роли параллельного кабинета министров или парламента — скорее как большой мозговой центр под президентской эгидой, работающий в режиме постоянного «штурма». Любопытно, что по своей аббревиатуре CNR совпадает с Национальным советом сопротивления, действовавшим в годы Второй мировой войны, чем Елисейский дворец символично подчеркивает масштаб стоящих перед ним задач.

Хотя создание Совета и преподносится как движение в сторону новизны и прямой демократии, нельзя не отметить, что подобный ход Э. Макрон однажды уже использовал. Так, в 2019 г. на пике кризиса «желтых жилетов» по его инициативе были проведены «общенациональные дебаты», позволившие постепенно размыть энергию протеста и в конечном итоге свести выступления на нет [3]. Вспомнив о том удачном для себя опыте, президент фактически воспроизводит его повторно, уже в виде постоянно действующей структуры, где решающее слово все равно будет оставаться за ним, но ответственность разделена между участниками. С помощью нового органа возникает возможность аккуратно обходить парламент, где принятие законопроектов теперь требует ситуативных коалиций с другими партиями, а также не возникает противоречия с предвыборной программой 2022 г., выстроенной вокруг идеи сближения с рядовыми французами (лозунг «Вместе с вами» в этом отношении не был случаен). Более того, создание CNR позволяет пока не прибегать к инструменту референдумов, чье проведение, например, по пенсионной реформе левая оппозиция продолжает считать крайне желательной, но сам Э. Макрон — рискованной для себя мерой.

С другой стороны, кроме организации всенародных обсуждений на руках у главы государства остаются и более решительные методы продвижения по выбранному пути. Прежде всего, речь идет о статье 49.3 Конституции страны, согласно которой один раз за парламентскую сессию тот или иной законопроект, предложенный кабинетом министров, может быть признан действительным сразу по внесении, без подробного обсуждения и депутатского одобрения. За всю историю Пятой республики такой механизм использовался неоднократно, притом чаще всего — для принятия различных социально-экономических решений, компромисс по которым был едва ли достижим (в том числе известного «закона Макрона» 2015 г., который действующий глава государства готовил в должности министра экономики). Регулярно критикуемая за недемократичность эта статья была активирована и на этот раз — 19 октября 2022 г. — ради утверждения государственного бюджета на предстоящий год. Подобное развитие событий уже со всех сторон комментируется оппозицией: в частности, М. Ле Пен сетует как на игнорирование исполнительной властью воли народа, так и на нерешительность премьер-министра Э. Борн, задумавшейся о своей тактике якобы только сейчас, а не в августе-сентябре.

Согласно Конституции, на противодействие статье 49.3 у парламентариев было всего 24 часа, в ходе которых стоило подать вотум недоверия кабинету с более половиной голосов. Это было бы возможно при суммировании мандатов крайне правой и крайне левой оппозиции, в связи с чем Э. Макрон небезосновательно рассчитывал, что «Национальное объединение» и NUPES все-таки сохранят принципиальность и не пойдут на противоестественный для себя альянс (в итоге было подано два вотума по отдельности, и оба провалились). В противном случае президенту оставалось бы пустить в ход второй козырь — роспуск Национального собрания и назначение новых выборов, возможность которых он заранее успел обозначить. Как стало известно прессе, внутри партии «Ренессанс» была дана установка по-прежнему оставаться на низком старте, чтобы в любой момент возобновить избирательную кампанию. Любопытно, что премьер Э. Борн летом нарушила политическую традицию, не став выносить свою программную речь на голосование фракций, что тоже выглядело как сигнал о недолговечности нынешнего созыва. Правда, желание «наказать» непокорных парламентариев могло бы сыграть злую шутку: исследование центра Ifop, проведенное в июне 2022 г., продемонстрировало, что 62% граждан не хотели бы быстрого роспуска нижней палаты. Соответственно, пойдя против общественного мнения, Э. Макрон рисковал бы добиться нежелательного для себя результата — собственными руками ослабить свою партию и укрепить оппозицию.

Учитывая крайне низкие шансы на дальнейшее объединение двух флангов оппозиции против «Ренессанса», вариант с роспуском Национального собрания хотя пока и нельзя исключать полностью, он все же остается менее вероятным по сравнению с другими опциями. Пока этот сценарий обозначен в публичном пространстве скорее как способ дисциплинировать депутатов от партии власти, в то время как правительству остается опираться на активированную статью 49.3 в сочетании с деятельностью CNR, призванного придать действиям кабинета дополнительную легитимность.

Кирилл Фенин:
«Атомизация» Франции: как Пятая республика борется с энергетическим кризисом?

Ответная реакция общества

Тем не менее, пока власти достраивают свою программу реформ и подбирают подходящие средства их проведения, оппоненты спешат развернуть широкую борьбу с линией Э. Макрона, подтверждая, что как такового карт-бланша на проведение обещанной перестройки у него нет. Как чаще всего случается во Франции, основной ударной силой выступают профсоюзы, к которым присоединяются политические партии и представляющие их фигуры разных масштабов.

Знаковым событием стала забастовка части сотрудников энергетических компаний Exxon Mobil и Total, начавшаяся в продолжение требования повысить заработную плату на 6–7% из-за высокой инфляции. Выступая в эфире телеканала France 2, Э. Макрон поспешил объяснить, что виной всему отнюдь не энергетическая политика правительства и даже не мировой топливный кризис, а позиция акционеров этих компаний, выписавших себе повышенные дивиденды вместо более справедливого распределения доходов. Так или иначе, от эскалации ситуации эти слова не спасли: профсоюз CGT покинул переговоры, ряд нефтеперерабатывающих заводов оказались временно приостановлены, вследствие чего на автозаправках по всей стране обнаружился дефицит топлива.

Далее забастовочное движение начало приобретать черты всеобщего, охватывая и другие секторы, работники которых посчитали своевременным выступить с аналогичными лозунгами: транспорт, образование, розничная торговля и т.д. Примечательно, что бастовать начали некоторые работники атомной отрасли, что, согласно официальным оценкам, сейчас не оказывает негативного влияния на экономику, но может иметь отложенный эффект в виде повышения стоимости электричества ближайшей зимой. В крупных городах добавилось также недовольство от увеличения земельного налога на 5% в среднем по стране, произошедшего в 2021–2022 гг. и ожидаемого вновь в 2023 г. На этой основе 18 октября 2022 г. CGT вместе с другими организациями провел манифестации, в которых приняли участие, по самым скромным оценкам, более 100 тыс. человек по всей стране. В отличие от протестов «желтых жилетов» трехлетней давности, данные выступления пока не приобрели антисистемный характер в том плане, что не сопровождаются требованиями немедленного ухода всей правящей элиты. Однако в них вполне угадывается основная линия раскола французского общества, о которой неоднократно говорили наблюдатели в контексте выборов 2022 г., — отчуждение между состоятельной прослойкой общества, для которой текущий рост цен все равно не настолько критичен, и малообеспеченными гражданами, привыкшими считать в своих зарплатах каждый евро [4].

Со своей стороны, новые протесты пытается «оседлать» левая оппозиция, подхватывающая и развивающая лозунги профсоюзов. Так, 16 октября 2022 г. еще одну крупную (не менее 30 тыс. участников) акцию протеста организовали члены коалиции NUPES — экологисты, социалисты и особенно «Непокоренная Франция» Ж.-Л. Меланшона. Основной посыл этой акции свелся к борьбе против «дорогостоящей жизни и климатического бездействия», а также осуждению проводимой Э. Макроном «политики чековой книжки» (politique du chèque — точечная поддержка отдельных социальных групп без системных решений). По мнению Ж.-Л. Меланшона, в стране сейчас существует даже не один, а два потока протеста, способные объединиться: наемные работники, возмущенные конкретно уровнем своих зарплат и бастующие по линии профсоюзов, а также все остальные социально незащищенные граждане, недовольные имеющимися гарантиями, ростом налогов, последствиями глобального кризиса. Что интересно, данный тезис фактически подтверждают и эксперты-социологи, обратившие внимание, что заметной группой участников акции и параллельно начавшихся забастовок стали одинокие женщины, в том числе воспитывающие детей, — одна из наиболее уязвимых категорий населения, послужившая важным элементом электората левых на последних выборах. Сам же основатель «Непокоренной Франции», так и не сумевший этим летом навязать Э. Макрону сосуществование с собой в качестве премьер-министра, настроен продолжать противостояние с властями на новом витке, видя в протестах против повышения цен очередной «Май 1968 года».

Если левые силы, как им всегда свойственно во время социальных потрясений, стремятся вести себя максимально шумно, то на противоположном фланге подчеркнуто выдерживается другая линия: М. Ле Пен и ее «Национальное объединение» сохраняют с протестующими определенную дистанцию. Это отнюдь не означает, что между ними есть фундаментальные противоречия, ведь одной из причин роста поддержки крайне правых на минувших выборах стало как раз наличие в их программе развернутого социально-экономического раздела, содержавшего немало предложений по поддержке покупательной способности граждан. Как рассуждают собеседники французских СМИ из окружения М. Ле Пен, речь идет, прежде всего, о другом политическом стиле. В ходе президентской кампании она уже пыталась развенчать свой медиаобраз «популистки», отпугивающий умеренных избирателей, и предстать солидным, уверенным в себе политиком, которому в случае необходимости можно доверить бразды правления страной. Именно этот подход используется и сегодня: лидер «Национального объединения» комментирует ситуацию в стране пусть и весьма критически, но дозированно, повышая цену каждому своему слову. Вместо перепалок в социальных сетях и ежедневных блиц-интервью используются форматы под стать крупному государственному деятелю, как, например, 40-минутный эфир на BFMTV 16 октября 2022 г. Тем самым М. Ле Пен начинает игру с прицелом на 2027 г., когда ее шансы на победу могут быть еще выше, чем обычно, из-за невозможности Э. Макрона баллотироваться на третий срок. Сейчас же она предлагает вести борьбу с политикой правительства не столько на улицах, сколько в стенах Национального собрания, где у крайне правых вторая по численности фракция без учета коалиций (89 мест, у правящего «Ренессанса» — 170). Что касается других сил на правом фланге, то их активность невелика попросту вследствие собственной слабости: фигура Э. Земмура отошла на второй план из-за его поражений весной — летом, «республиканцы» делят партийные посты после очередной смены внутреннего руководства.

Наконец, еще одним заметным ходом против политики президента, который предприняли сразу все основные партии, стало их бойкотирование работы вышеупомянутого Национального совета по перестройке. Как на левом, так и на правом фланге посчитали, что эта площадка будет использоваться главой государства для создания видимости поддержки его решений, тогда как его нежелание искать консенсус показало принятие бюджета в обход парламента через статью 49.3. Симптоматично, что первое заседание CNR проигнорировали не только М. Ле Пен или Ж.-Л. Меланшон, но и спикер Сената, «республиканец» Ж. Ларше и даже глава центристской партии «Горизонты» Э. Филипп, всегда поддерживающий Э. Макрона. Не присутствовали там и крупнейшие профсоюзы CGT и Force ouvrière, из-за чего сложилось впечатление, будто диалог будет вестись опять только с удобными для первого лица собеседниками — предпринимателями, банкирами и чиновниками — без реального участия простых граждан или хотя бы их выборных представителей.

***

По итогам президентских и парламентских выборов 2022 г. популярной экспертной оценкой стала констатация того факта, что Э. Макрон получил на ближайшие пять лет тяжело управляемую страну с раздробленным обществом, высоким протестным потенциалом и спорными шансами на успех сколь-либо глубоких изменений. Несколько месяцев спустя это становится тем более очевидным ввиду скорости, с которой начатая им перестройка столкнулась с новой волной общественного недовольства. Впрочем, за предыдущие пять лет президент неоднократно показал умение адаптироваться и все-таки продолжать свой курс, минуя один кризис за другим. Это позволяет предполагать, что и сейчас он явно не будет сдаваться, в каких-то случаях соглашаясь на компромисс, но иногда и «продавливая» решения, пусть даже ценой собственного рейтинга, который ближе к 2027 г. для него будет иметь все меньшее значение. В то же время необходимость успокоения внутренних потрясений отнюдь не будет означать сокращения активности Э. Макрона в международных делах, которые в соответствии с его личными представлениями и буквой Конституции остаются исключительно президентской прерогативой.

1. Семеко Г.В. Неолиберальный реванш Эммануэля Макрона // Актуальные проблемы Европы. 2021. №. 3 (111). C. 54–84.

2. Современная Франция: между тревогами и надеждами / отв. ред. М.В. Клинова, А.К. Кудрявцев, П.П. Тимофеев. М.: ИМЭМО РАН, 2022. С. 82.

3. Рубинский Ю.И. «Большие дебаты». В: Свет и тени «эры Макрона» / отв.ред. В.Я. Швейцер. М.: Ин-т Европы РАН, 2019. С. 15–21.

4. Чихачев А.Ю. Фактор пандемии и внутриполитическая ситуация во Франции накануне выборов 2022 г. // Современная Европа. 2021. № 5. С. 79–89.