Парадоксы «Глобального нуля»
Встреча Барака Обамы и Дмитрия Медведева
на саммите по ядерной безопасности в Сеуле,
март 2012
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Голосов: 4, Рейтинг: 5) |
(4 голоса) |
Доктор политических наук, профессор Факультета мировой политики МГУ имени М.В. Ломоносова
К концу полномочий администрация Президента США Барака Обамы предпринимает попытки вернуться к популярным три года назад проектам всеобщего ядерного разоружения. Министерство обороны США изучает возможность дальнейшего сокращения американских стратегических ядерных сил. Приверженность идее «глобального нуля» президент Обама подтвердил в конце марта 2012 г. на саммите по ядерной безопасности в Сеуле. Осенью в Москве состоялась серия встреч представителей американских исследовательских центров с российскими специалистами по поводу необходимости «всеобщего ядерного разоружения». Похоже, что после переизбрания Б. Обамы, администрация демократов продолжит выдвигать разоруженческие инициативы.
К концу полномочий администрация Президента США Барака Обамы предпринимает попытки вернуться к популярным три года назад проектам всеобщего ядерного разоружения. Еще в феврале 2012 г. появились сообщения о том, что министерство обороны США изучает возможность дальнейшего сокращения американских стратегических ядерных сил (СЯС). Приверженность идее «глобального нуля» президент Барак Обама подтвердил в конце марта 2012 г. на саммите по ядерной безопасности в Сеуле. Осенью в Москве состоялась серия встреч представителей американских исследовательских центров с российскими специалистами по поводу необходимости «всеобщего ядерного разоружения». Похоже, что после переизбрания Б. Обамы, администрация демократов продолжит выдвигать разоруженческие инициативы.
Проблемы всеобщего ядерного разоружения пока не входят в число приоритетных российских экспертных дискуссий. К ним, однако, следует присмотреться внимательнее. Среди экспертов по контролю над вооружениями популярно выражение «предложение, от которого трудно отказаться». Речь идет о выдвижении инициатив, которые заведомо проигрышны для противоположной стороны, но которые ей будет сложно отвергнуть – из-за опасений показать себя противником разоружения. Россия, уступая в вопросах разоружения интеллектуальное первенство США, рискует оказаться неготовой к подобным инициативам. Вопрос, особенно чувствительный для нашей страны, если вспомнить, что ее безопасность во многом поддерживается ядерным статусом.
Четыре попытки ядерного разоружения
Отказ великих держав от химического оружия создал международно-правовой прецедент запрещения определенного вида ОМП.
Идея отказа от оружия массового поражения (ОМП) не нова. В 1925 г. в Женеве был подписан Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств. Этот запрет в основном соблюдался в годы Второй мировой войны всеми ее участниками. 12 января 1993 г. в Париже была подписана Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении. 29 апреля 1997 г. она вступила в действие и находится в стадии исполнения. Отказ великих держав от химического оружия создал международно-правовой прецедент запрещения определенного вида ОМП.
Более сложная ситуация сложилась вокруг проектов запрета биологического оружия (БО). В 1972 г. была принята международная Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении (КБТО). Участники документа обязались в течение девяти месяцев с момента вступления в силу документа уничтожить БО или переключить на мирные цели все связанные с ними агенты, токсины, виды оружия, оборудование и средства доставки. С 1991 г. великие державы ведут переговоры о подписании Дополнительного протокола к Конвенции, который должен установить сроки ее вступления в действие.
На этом фоне российские, американские и западноевропейские эксперты неоднократно размышляли о запрете ядерного оружия. Речь шла о возможности повторить сценарии отказа от химического и биологического оружия как «негуманного» или «ненужного» для ведения военных действий. Повестка переговоров о контроле над ЯО и атомной энергией была разработана американскими и британскими физиками в 1944–1945 гг. Современные проекты «безъядерного мира» лишь воспроизводят проекты 1940-х гг.
Под влиянием этих настроений ядерные державы пытались начать переговоры о построении «безъядерного мира» или, по крайней мере, начале глубокого сокращения ядерных арсеналов. Но все инициативы оказывались на поверку стремлением одной из сверхдержав добиться стратегического превосходства над оппонентом.
В первый раз о ликвидации атомного оружия политики задумались сразу после бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. В декабре 1945 г. СССР, США и Великобритания договорились создать Комиссию ООН по атомной энергии. В январе 1946 г. Генеральная Ассамблея (ГА) ООН приняла резолюцию, содержащую предложение Комиссии выработать планы по изъятию атомных боезарядов из-под национального контроля и установлению международного контроля над атомной энергией. В марте 1946 г. администрация Г. Трумэна (1945–1952) представила «план Ачесона–Лилиенталя». Он предполагал постановку под международный контроль замкнутого ядерного топливного цикла (ЗЯТЦ) и ликвидацию через 5–6 лет атомных боезарядов.
Русский текст «в духе доброй воли» предполагал, что вопросы контроля над вооружениями сверхдержавы будут обсуждать добровольно. Английский вариант «in good faith» означал «твердое обязательство».
Но весной 1946 г. представитель США в Комиссии ООН по атомной энергии Бернард Барух внес в план две поправки. Во-первых, решения в будущем международном органе должны были приниматься простым большинством голосов – без права вето постоянных членов Совета Безопасности (СБ) ООН. Во-вторых, принудительные меры против государств-нарушителей могли приниматься новым институтом без санкции СБ ООН. 14 июня 1946 г. план установления международного контроля над ЗЯТЦ («план Баруха») был внесен США в Комиссию ООН по атомной энергии.
Советский Союз не принял американских предложений. В Москве опасались, что такой очередностью действий США пытаются помешать созданию советской атомной бомбы и закрепить свою атомную монополию. Представитель СССР в Комиссии ООН по атомной энергии А.А. Громыко выдвинул 19 июня 1946 г. проект Конвенции о запрещении и уничтожении в трехмесячный срок всех запасов готовой и незаконченной продукции атомного оружия. 11 июня 1947 г. СССР внес в Комиссию по атомной энергии план постановки ЗЯТЦ под контроль ООН («план Молотова»), который должен был вступить в действие после ликвидации атомных боезарядов. Однако в Вашингтоне подозревали, что после ликвидации их атомной монополии СССР распространит свое влияние на Западную Европу. С 1949 г. работа Комиссии ООН прекратилась.
Второй раз проблема ядерного разоружения возникла в конце 1960-х годов, когда разрабатывался текст Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Неядерные страны согласились отказаться от создания и приобретения ядерного оружия (ЯО). Но в качестве компенсации они потребовали ввести в текст договора обязательства ядерных держав в будущем отказаться от ЯО. В VI статье ДНЯО ядерные державы обязались «вести переговоры об эффективных мерах по прекращению гонки ядерных вооружений в ближайшем будущем и ядерному разоружению». И все же СССР и США по-разному трактовали ее смысл. Русский текст «в духе доброй воли» предполагал, что вопросы контроля над вооружениями сверхдержавы будут обсуждать добровольно. Английский вариант «in good faith» означал «твердое обязательство». Ссылаясь на более мягкую формулу русского варианта ДНЯО, американцы называли соглашения об ограничении стратегических вооружений ОСВ-1 (1972 г.) и ОСВ-2 (1979 г.) «переговорным процессом» без однозначных обязательств – Strategic Arms Limitation Talks.
Плакат "Программа мира".
Генсек ЦК КПСС Л.И. Брежнев пообещал,
что СССР ни при каких обстоятельствах
не использует ЯО первым
Третий раз о перспективе ядерного разоружения заговорили в середине 1980-х годов. Еще на XXIV (1971 г.) и XXV (1976 г.) съездах КПСС была принята «Программа мира», которая предполагала движение к полной ликвидации оружия массового поражения (ОМП). Выступая в Туле 6 ноября 1977 г., генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев пообещал, что СССР ни при каких обстоятельствах не использует ЯО первым. (В 1982 г. Москва взяла на себя официальные обязательства). 15 января 1986 г. генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев выдвинул инициативу по ликвидации ЯО к 2000 году. СССР предлагал на первом этапе уничтожить РСМД и сократить на 50% стратегические ядерные арсеналы, на втором этапе – ликвидировать тактическое ЯО, а на третьем – все оставшиеся боеголовки.
Советские предложения вызвали настороженную реакцию США. В Белом доме опасались, что Москва хочет закрепить свое превосходство в обычных вооруженных силах. В моду вошли прогнозы, что Кремль после ликвидации ЯО развяжет большую неядерную войну за изгнание американцев из Евразии. На саммите в Рейкьявике 12 октября 1986 г. президент США Рональд Рейган отказался от советской инициативы. Стороны договорились идти по пути ограничения гонки вооружений и сокращения ЯО.
Четвертая попытка ядерного разоружения носила более завуалированный характер. Еще в 1989 г. М. Горбачев предложил подписать Договор о запрещении производства расщепляющихся материалов в военных целях (ДЗПРМ). В 1993 г. была создана специальная группа при СБ ООН под руководством России и Индии. Она разработала резолюцию, принятую ГА ООН 16 декабря 1993 г., – 48 / 75L «Запрещение производства расщепляющихся материалов для ядерного оружия и других взрывчатых устройств». Весной 1994 г. Женевской конференции ООН по разоружению поручила канадскому послу Дж. Шэннону было подготовить мандат ведения переговоров по данной проблеме.
Михаил Горбачев и Рональд Рейган.
На саммите в Рейкъявике в 1986 г. стороны
договорились идти по пути ограничения
гонки вооружений и сокращения ЯО
Соответствующий доклад был представлен им 28 марта 1995 г. Основное внимание канадская сторона предполагала сосредоточить на проблеме свертывания производства расщепляющихся материалов в военных целях и установления международного контроля над использованием накопленных запасов. Предполагалось создать международное агентство по наблюдению за свертыванием производства расщепляющихся материалов в военных целях. В дальнейшем предусматривалось ввести международный мораторий на выделение плутония из ядерного топлива и повсеместно перейти с высокообогащенного на низкообогащенный уран в качестве топлива для атомных электростанций. После некоторых колебаний члены Женевского комитета утвердили «план Шэннона» в качестве основы для ведения будущих переговоров по запрещению производства расщепляющихся материалов в военных целях. Соответствующий комитет ООН был создан 12 августа 1998 г.
Но выработать компромиссный текст ДЗПРМ не удалось. Между сторонами начались дискуссии о целесообразности распространения положений будущего договора на уже накопленные запасы расщепляющихся материалов. США настаивали на нераспространении положений ДЗРПМ на процесс добычи урановой руды. КНР увязывала перспективы переговоров по ДЗПРМ с отказом Вашингтона от проектов вывода в космос ударных боевых систем. С 1999 г. возобновились споры относительно мандата переговоров из-за попыток некоторых участников (Пакистан, Израиль, ЮАР) пересмотреть ряд положений «доклада Шэннона». Соединенные Штаты негативно восприняли принятый в 2001 г. закон о возможности ввоза в Россию отработанного ядерного топлива (в Вашингтоне опасались, что российская сторона будет извлекать из него плутоний для возобновления производства ЯО). После завершения Нью-йоркской переговорной сессии 2001 г. наступила стагнация переговоров.
Пятая попытка
Современное «движение за безъядерный мир» возникло 4 января 2007 г. Американская газета «Wall Street Journal» опубликовала статью «Мир без ядерного оружия». Ее авторы – бывшие госсекретари США Генри Киссинджер и Джордж Шульц, бывший министр обороны США Уильям Пери и бывший председатель сенатского Комитета по вооруженным силам Сэм Нанн – призвали «великие державы» начать процесс полной ликвидации ядерных вооружений. Авторы статьи предложили проекты промежуточных межгосударственных соглашений – «дорожную карту движения к безъядерному миру». Американские политики считали ликвидацию ЯО возможной, если все ядерные державы:
- изменят принципы боевого дежурства стратегических ядерных сил и переведут носители ЯО в режим, требующий нескольких часов для их подготовки к пуску;
- уничтожат ТЯО и радикально сократят стратегические ядерные арсеналы;
- ратифицируют подписанный в 1996 г. всеми странами ДВЗЯИ;
- подпишут ДЗПРМ;
- повысят безопасность систем хранения ЯО и расщепляющихся материалов (прежде всего оружейного плутония и высокообогащенного урана);
- перестанут использовать плутоний, образующийся в исследовательских и энергетических реакторах;
- установят международный контроль над ЗЯТЦ;
- разрешат региональные конфликты и противоречия, которые создают предпосылки для создания ЯО новыми субъектами.
На протяжении последующих двух лет институциональная база «безъядерного движения» укрепилась. В Гарвардском университете запущен проект по проблемам ликвидации ЯО, руководителем которого стал Сэм Нанн [1]. Аналогичный проект инициировал Международный институт безопасности. 25 мая 2007 г. эксперты в области безопасности стран ЕС создали Люксембургский форум, призванный вырабатывать стратегические проекты в области нераспространения ЯО и ядерного разоружения. 12 декабря 2007 г. Гарвардский университет провел конференцию, посвященную 20-летию подписания Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (1987 г.) и перспективам придания ему универсального характера.
Следующим шагом стала международная конференция в Осло 26–27 февраля 2008 г. Формально ее организаторами были Гарвардский университет и Институт Гувера. Фактически в ее работе приняли участие делегации 128 государств, среди которых были министр иностранных дел Норвегии Йонас Гар Стере и директор МАГАТЭ Мухаммед аль-Барадей. Эксперты расценили эти мероприятия как репетицию будущей конференции в поддержку всеобщего ядерного разоружения. В декабре 2008 г. в Париже состоялась учредительная конференция нового движения «Глобальный ноль» (Global Zero).
В 2009 г. администрация Президента США попыталась вывести дискуссии о проблемах ядерного разоружения на международный уровень. Ключевые положения были озвучены в Пражской речи Барака Обамы 5 апреля 2009 года [2], принесшей ему Нобелевскую премию мира. Была отмечена избыточность существующих запасов ядерных вооружений. Одновременно он подчеркнул, что даже одиночный взрыв ядерного боезаряда в густонаселенном городе нанесет непоправимый ущерб экономике стран ЕС и Соединенных Штатов (это было повторением тезиса министра обороны США Роберта Макнамары 1961 г.). Опасность реализации этого сценария, по мнению Б. Обамы, увеличивается из-за растущей угрозы распространения ЯО и его возможного попадания в руки транснациональных террористических сетей. В качестве первоочередных шагов «программа Обамы» предполагала:
- уменьшение роли ЯО в рамках стратегии национальной безопасности США;
- побуждение других стран последовать американскому примеру;
- проведение переговоров с Россией о заключении нового договора СНВ;
- укрепление ДНЯО, включая создание международных центров по производству и переработке ядерного топлива;
- развертывание системы ПРО с целью показать «опасным государствам» бесперспективность попыток приобретения ими ЯО;
- усиление контроля над оборотом расщепляющихся материалов с целью предотвращения их попадания в руки криминально-террористических сетей.
Особое внимание президент США предложил уделить укреплению Глобальной инициативы по борьбе с ядерным терроризмом (2002 г.) и Инициативы безопасности в борьбе с распространением ОМП (2003 г.). Эти программы, начатые администрацией Дж. Буша-младшего (2001–2008), предполагали развитие международного сотрудничества в области контроля над оборотом расщепляющихся материалов и технологий ЗЯТЦ. Финалом такой политики, по мнению Б. Обамы, должно стать проведение в США глобального саммита по проблемам безопасности ядерных объектов и мест хранения расщепляющихся материалов.
Возвращение к «плану Баруха»
Современные дискуссии о построении «безъядерного мира» имеют важную особенность: в унисон с ними в США возрождаются проекты интернационализации ЗЯТЦ. Еще 1993 г. администрация У. Клинтона провозгласила «стратегию контрраспространения», предполагавшую проведение превентивных мер для предотвращения распространения ЯО. Одним из ее вариантов выступает расширение контроля над производителями расщепляющихся материалов и оборотом этих материалов на мировом рынке. Отсюда – второе рождение популярных в 1940-х годах проектов установления «международного» контроля над ЗЯТЦ.
Встреча исполнительного комитета ГНЭП,
1 октября 2008 г. в Париже.
Проект The Global Nuclear Energy Partnership
пока оказался неудачным - с середины 2009 г.
ГНЭП находится в состоянии «холодной
инициативы»
В середине 2000-х гг. Вашингтон дважды пытался инициировать дискуссии о реформе ДНЯО. 11 февраля 2004 г. президент США Дж. Буш-младший призвал: (1) подключить Интерпол к реализации Инициативы безопасности в борьбе с распространением ОМП; (2) придать универсальный характер Дополнительному протоколу МАГАТЭ 1997 г.; (3) запретить поставки технологий ЗЯТЦ странам, не овладевшим им до 1 января 2004 г. [3]. На VII Обзорной конференции по ДНЯО (май 2005 г.). США предложили принять поправку к Х статье, предусматривающую возвращение выходящими из Договора государствами приобретенных прежде технологий ЗЯТЦ и расщепляющихся материалов под контроль МАГАТЭ. Само агентство получало бы при этом право удалять из своего Совета управляющих государства, регулярно нарушающие условия Соглашения о гарантиях с этой организацией.
Предложения Вашингтона были отвергнуты другими участниками ДНЯО. На саммите в Си-Айленде (США, 9–11 июня 2004 г.) страны «Группы восьми» согласились только ввести годичный мораторий на поставку технологий ЗЯТЦ государствам, не овладевшим им до 2004 г. На саммите «группы восьми» в Халигендамме (Германия, 7 – 8 июня 2007 г.) мораторий не был продлен и с тех пор не возобновлялся.
Другим вариантом выступает многократно обсуждаемое в США усиление полномочий Всемирной ядерной ассоциации. Эта организация была создана в 2001 г. на базе Уранового института (Британия) и сообщества компаний-производителей атомной энергии. По своей структуре она дублирует МАГАТЭ. Деятельность ее членов регламентируется особым «Этическим уставом» и проведением ежегодных симпозиумов в Лондоне. Основным приоритетом работы организации выступает мониторинг международных ядерных рынков, прежде всего состояния добычи природного урана и производства атомного топлива. Начиная с 2004 г. американские эксперты неоднократно ставили вопрос об усилении полномочий этой организаций.
Но 6 февраля 2006 г. министерство энергетики США начало разработку программы «Глобальное партнерство в ядерной энергетике» (ГНЭП, The Global Nuclear Energy Partnership). Программа предусматривала предоставление заинтересованным государствам в аренду готового ядерного топлива и вывоз отработанных расщепляющихся материалов из стран-потребителей с их последующей переработкой на территории Соединенных Штатов [4]. В июне 2007 г. Конгресс США принял «Акт о международном ядерном топливе во имя мира и нераспространения», предусматривающий создание центра на территории неядерного государства под гарантиями МАГАТЭ. 16 сентября 2007 г. шестнадцать стран (в их числе – Россия) подписали устав и принципы ГНЭП.
Проект ГНЭП пока оказался неудачным. 2 апреля 2009 г. министерство энергетики США заявило о неготовности снять ограничения для производства на американской территории компонентов для программы ГНЭП. [5] С середины 2009 г. ГНЭП находится в состоянии «холодной инициативы»: наличие соглашений при фактически полном отсутствии реального наполнения. Но в недалеком будущем Белый дом может вернуться к этой инициативе. Проект «безъядерного мира» получит в этом случае новую направленность: усиление международного контроля над ЗЯТЦ.
Проблемы для России
Ядерное оружие требует обновления каждые 15–20 лет. Прекращение производства оружейного плутония может в определенный момент создать трудности для поддержания ядерного потенциала.
Американские инициативы по «безъядерному миру» могут быть развиты в серию инициатив по разоружению. Некоторые из них могут создать неудобства для России.
Во-первых, в рамках проекта построения «безъядерного мира» Вашингтон может поставить вопрос о ликвидации тактического ядерного оружия (ТЯО). В настоящее время у России есть превосходство по этому виду вооружений на европейском театре военных действий. Но для России ТЯО выступает единственным средством, позволяющим компенсировать превосходство НАТО в сфере обычных вооружений. Радикальное сокращение ТЯО в настоящее время вряд ли соответствует российским интересам.
Во-вторых, усиление контроля над ЗЯТЦ означает ограничение свободы политики в области экспорта ядерных технологий. За минувшие 10-15 лет Вашингтон неоднократно выражал недовольство сотрудничества Росатома с Ираном и Индией. Белый дом также указывал, что именно СССР / Россия помогла становлению ядерной программы КНДР. Ужесточение норм международной политики в области экспорта гражданских атомных технологий может лишить Россию немногочисленных рынков.
В-третьих, России следует определить отношение к ДЗПРМ. Ядерное оружие требует обновления каждые 15–20 лет. Прекращение производства оружейного плутония теоретически может в определенный момент (пусть и не в ближайшие годы) создать трудности для поддержания ядерного потенциала.
Современная ядерная доктрина США ориентирована на концепцию «минимального сдерживания» (minimal deterrence). В ее рамках происходит перенацеливание американских СЯС с военных объектов на экономический потенциал возможных противников. Реализация этой концепции, возможно, вернет мир в 1950-е годы, когда вероятность военного столкновения СССР и США была высокой из-за технического несовершенства и немногочисленности их ядерных арсеналов. Трудно сказать, насколько низким будет порог конфликтности в мире, где ядерные державы будут обладать небольшими, но мобильными ядерными арсеналами. С учетом развертывания глобальной системы ПРО и развития высокоточного оружия такой вариант создаст военные преимущества для США их союзников.
Нечто подобное было в истории. В 1925 году великие державы подписали Женевский протокол, запрещавший использование химического оружия в ходе военных действий. Химической войны в самом деле не произошло. Но танковая война (она же – Вторая мировая) оказалась не намного лучше нее. Отказ от химического оружия позволил военным беспрепятственно развивать теорию танковых ударов, не опасаясь, что пехотное прикрытие танков будет уничтожено химическими зарядами. Чем обернется для мира глубокое сокращение ядерного оружия, которое полвека гарантировало взаимную уязвимость великих держав?
1. Nuclear Security Project (Harvard University) [Official Site]. Nunn S. Co-Chairman of the Nuclear Threat Initiative. «The Mountaintop: A World Free of Nuclear Weapons». Council on Foreign Relations. 14 June 2007 // Nuclear Security Project (Harvard University) [Official Site].
2. Text of President Obama's speech in Prague, 5 April 2009.
3. President Announces New Measures to Counter the Threat of WMD // Official Site of the President of the USA. 11 February 2004.
4. Global Nuclear Energy Partnership [Official Site].
5. US GNEP programme dead, DOE confirms, Nuclear Engineering International, 15 April 2009, retrieved 2009-07-10.
(Голосов: 4, Рейтинг: 5) |
(4 голоса) |