Новые ходы на старой доске

Через два месяца после церемонии инаугурации в Вашингтоне новой администрации Джо Байдена постепенно начали вырисовываться общие конкуры ее внешнеполитического курса. В частности, в том, что касается основных геополитических оппонентов Америки — России и Китая — представляется возможным сделать предварительный вывод: элементы преемственности на этих направлениях явно доминируют над элементами перемен. К сожалению, это совсем не та преемственность, которую хотели бы видеть в Москве и в Пекине.

Игнорировать эту реальность невозможно. Каким-то образом повлиять на внешнеполитические установки Джо Байдена и его команды крайне затруднительно. Партнерам и оппонентам США остается лишь продолжить шахматную партию с той позиции, в которой ее оставил Дональд Трамп. Поэтому министр иностранных дел России Сергей Лавров поспешил в китайский Гуйлинь на встречу со своим коллегой Ван И, обозначив начало нового политического сезона.

Ни в Москве, ни в Пекине уже не должно быть никаких иллюзий относительно возможностей отрегулировать проблемы в отношениях с Соединенными Штатами в ближайшем будущем. Поэтому два министра обсуждали ту новую модель российско-китайского сотрудничества, которая сможет наиболее эффективно обслуживать разворачивающуюся геополитическую конфронтацию. И хотя мы привыкли повторять, что отношения между Москвой и Пекином не направлены против какой бы то ни было третьей страны и определяются собственной логикой развития, фактор США, безусловно, становится все более значимым драйвером их развития. Цитируя Мольера, «ты этого хотел, Жорж Данден!».

После Китая Сергей Лавров сделал продолжительную остановку в Южной Корее. Да, Республика Корея — союзник Соединенных Штатов и рассматривает Вашингтон как главного гаранта южнокорейской безопасности. Но для Сеула также очень важны особые отношения с Пекином и с Москвой, которыми в Южной Корее не готовы жертвовать.

В конечном счете, исход Большой игры на Великой евразийской шахматной доске будет зависеть от того, насколько отдельные фигуры на этой доске будут двигаться по правилам, диктуемым из Вашингтона. Если они начнут выходить за пределы отведенных им ролей, демонстрируя собственную субъектность, ход Большой игры может немало удивить вашингтонских гроссмейстеров.

Через два месяца после церемонии инаугурации в Вашингтоне новой администрации Джо Байдена постепенно начали вырисовываться общие конкуры ее внешнеполитического курса. В частности, в том, что касается основных геополитических оппонентов Америки — России и Китая — представляется возможным сделать предварительный вывод: элементы преемственности на этих направлениях явно доминируют над элементами перемен. К сожалению, это совсем не та преемственность, которую хотели бы видеть в Москве и в Пекине.

Андрей Кортунов:
Как Америка хочет поссорить Россию и Китай

Если кто-то надеялся, что быстрое и не связанное с дополнительными условиями или оговорками продление Договора СНВ-3 может повлечь за собой столь же оперативное возобновление двустороннего российско-американского диалога по стратегической стабильности и контролю над вооружениями, то эти надежды быстро испарились вслед за оскорбительными высказываниями президента США в отношении своего российского коллеги и недвусмысленного отказа провести с последним публичные дебаты. Если перед американо-китайской встречей в формате «2+2» в Анкоридже кто-то мог ожидать, что Вашингтон и Пекин вступят в некое подобие «мини-разрядки» хотя бы по вопросам торговли, то после крайне напряженного, нервного и, судя по всему, не слишком продуктивного разговора на Аляске оснований для подобных оптимистических ожиданий больше нет.

Можно лишь строить догадки относительно того, почему администрация Байдена восприняла стратегические установки «двойного сдерживания» своих предшественников в столь буквальном и незамутненном виде. Возможно, в Белом доме решили, что любой оттенок гибкости со стороны США будет интерпретировал в Москве и в Пекине как свидетельство слабости стареющего американского президента и послужит приглашением глобальным автократам усилить давление на администрацию демократов. Возможно, в Белом доме опасаются подставиться под огонь критики со стороны влиятельных республиканских неоконов на Капитолийском холме, равно как и со стороны побежденного, но политически пока не до конца уничтоженного Дональда Трампа. Возможно, демонстрируя предельную жесткость в диалоге с авторитарными режимами, команда Байдена посылает сигнал американской общественности, а также друзьям и партнерам США во всем мире, что демократические ценности и права человека для нее не пустой звук и не повод поупражняться в простой риторике. Вообще говоря, не вполне понятно, кому адресован сигнал, исходящий из Белого дома — американским оппонентам в Москве и Пекине или все-таки преимущественно внутренней американской аудитории.

Как бы то ни было, смена караула в Белом доме не поменяла правила игры на Великой евразийской шахматной доске. Как и администрация Трампа до нее, администрация Байдена не демонстрирует желания достичь компромиссов со своими противниками, единственным приемлемым для нее исходом переговоров является навязывание американских позиций и, по сути, безоговорочная капитуляция оппонентов. Поскольку же капитуляции не предвидится, продвижения вперед не происходит, а профессиональная дипломатия в очередной раз подменяется пустой риторикой. Как и администрация Трампа, команда нового президента настойчиво подталкивает мир к новой биполярности, всего лишь достроив циничный геополитический подход республиканцев дополнительным манихейским измерением.

Игнорировать эту реальность невозможно.

Поэтому министр иностранных дел России Сергей Лавров поспешил в китайский Гуйлинь на встречу со своим коллегой Ван И, обозначив начало нового политического сезона.

Формальная цель визита — обсудить подготовку празднования 20-летия российско-китайского Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, подписанного в июле 2001 г. Договор действительно представляет собой выдающееся достижение двух стран, но общение двух министров не могло ограничиться выражением чувств взаимного восхищения. Речь на встрече, разумеется, шла о повышении уровня двустороннего сотрудничества в контексте обозначившихся установок новой администрации США. Для того, чтобы дать ответ «американскому гегемонизму», у России и Китая имеется немало возможностей — от солидарных голосований в международных организациях до координации информационных стратегий, от обмена лучшими практиками противодействия американскому вмешательству во внутренние дела России и Китая до формирования широких многосторонних коалиций по вопросам безопасности и развития.

Ни в Москве, ни в Пекине уже не должно быть никаких иллюзий относительно возможностей отрегулировать проблемы в отношениях с Соединенными Штатами в ближайшем будущем. Поэтому два министра обсуждали ту новую модель российско-китайского сотрудничества, которая сможет наиболее эффективно обслуживать разворачивающуюся геополитическую конфронтацию. И хотя мы привыкли повторять, что отношения между Москвой и Пекином не направлены против какой бы то ни было третьей страны и определяются собственной логикой развития, фактор США, безусловно, становится все более значимым драйвером их развития. Цитируя Мольера, «ты этого хотел, Жорж Данден!».

Чжао Хуашэн:
Создавать ли Китаю и России союз?

После Китая Сергей Лавров сделал продолжительную остановку в Южной Корее. Формально этот визит также никак не был связан с Соединенными Штатами; речь шла всего лишь о подготовке празднования тридцатилетней годовщины установления дипломатических отношений между Москвой и Сеулом. Однако ни для кого не секрет, что Лаврова интересует не столько программа юбилейных мероприятий, сколько вероятные пределы «стратегической автономии» Сеула от Вашингтона.

Да, Республика Корея — союзник Соединенных Штатов и рассматривает Вашингтон как главного гаранта южнокорейской безопасности. Но для Сеула также очень важны особые отношения с Пекином и с Москвой, которыми в Южной Корее не готовы жертвовать. Например, Южная Корея формально не присоединилась к американскому режиму экономических санкций в отношении Москвы. Более того, между Россией и Республикой Кореей существует безвизовый режим, а между Южной Кореей и ЕАЭС — соглашение о зоне свободной торговли. Экономические отношения с Китаем вообще критически важны для процветания и развития южнокорейской экономики. У Сеула свой взгляд на многие аспекты ядерной проблемы КНДР, далеко не во всем совпадающий с позициями США или Японии. Представляется более чем очевидным, что руководство Южной Кореи отнюдь не горит желанием безоговорочно поддержать любые антироссийские или антикитайские инициативы, исходящие из Вашингтона.

В конечном счете, исход Большой игры на Великой евразийской шахматной доске будет зависеть от того, насколько отдельные фигуры на этой доске будут двигаться по правилам, диктуемым из Вашингтона. Если они начнут выходить за пределы отведенных им ролей, демонстрируя собственную субъектность, ход Большой игры может немало удивить вашингтонских гроссмейстеров.

Впервые опубликовано в Global Times.