Новая экологическая повестка ЕС: «экологический популизм» versus экологическая практика

Защита окружающей среды и климатическая политика, представляющие так называемую зеленую повестку, подаются как одна из визитных карточек Европейского союза, позиционирующего себя как лидера природоохранного законодательства и природоохранной политики в мире.

Брюссель полагает, что ЕС вносит существенный вклад в экологизацию международных отношений. Так, он сотрудничает с универсальными международными организациями, а также с неправительственными организациями.

Среди главных экологических проблем, влияющих на профильные программы ЕС, следует назвать различные неблагоприятные ситуации в сельском хозяйстве, в развитии и функционировании энергетического сектора, рост природных катаклизмов (засухи, наводнения, лесные пожары), сокращение биоресурсов и биоразнообразия. В настоящее время существенное влияние оказывают и дискуссии об изменении климата.

С 2014 по 2020 гг. функционирует Седьмая программа действий по защите окружающей среды. Обозначены четыре цели программы: защита и приумножение природного капитала Союза; создание ресурсосберегающей и низкоуглеродной экономики; внедрение экологических задач во все виды коммунитарной политики; распространение информации об экологических проблемах и их решении. Высказываются и смелые взгляды о задачах «зеленой политики» до 2030 года и даже до 2050 года, среди которых — сделать энергетику на 70% низкоуглеродной. Однако не все поставленные цели были выполнены.

4 декабря 2019 года был опубликован доклад Европейского агентства по окружающей среде (ЕАОС). Эксперты высказали сомнение в возможности достичь всех целей к 2030 году, если немедленно не начать действовать в ближайшие десять лет, не инвестировать в устойчивое развитие и не прекратить финансирование экологически вредных производств. Доклад Евростата за 2019 год также свидетельствует об отсутствии прогресса в развитии климатической политики.

Вопросы защиты окружающей среды перекочевали из научной плоскости в политическую. И теперь чем радикальнее экологическое заявление — тем «справедливее» и «правильнее» оно звучит в глазах политического истеблишмента и общественности. Феномен Греты Тунберг стал окончательным признаком отказа от научной дискуссии в этой среде и перевода ее в политическую плоскость. Сейчас многие политики играют в «экологические игры», полагая, что чем жестче экологические заявления, тем они популярнее. Отсюда возникает явление «экологического популизма», когда политики делают нереальные обещания в сфере защиты окружающей среды.

Первый закон ЕС о климате будет представлен в марте 2020 года. В центре нового закона ЕС о климате — реализация плана по сокращению выбросов парниковых газов к 2030 году, по крайней мере, до 50% – 55 %, для чего будут применяться различные информационные и финансовые инструменты. Также прозвучало предложение пересмотреть Директиву о налогообложении энергетики, чтобы скоординировать ее развитие с требованиями ЕС. Предполагается разработать новую схему ограничения выбросов, провести изменение кредитной политики для направления развития предприятий в сторону экологизации, внедрить использование безопасных сельскохозяйственных технологий, пересмотреть законодательство в отношении всех видов загрязнений.

Столь грандиозные задачи потребуют не менее грандиозных финансовых ресурсов. Финансирование низкоуглеродной энергетики и связанной с ней инфраструктуры должно увеличиться почти до 3% в год, что означает выделение дополнительно средств — до 600 млрд евро в год.

Очевидно, что финансирование этих проектов будет осуществлено за счет других коммунитарных политик и перераспределения финансовых потоков внутри ЕС, что уже вызвало острый негативный отклик от таких стран, как Польша.

Выводы

1. ЕС полностью осознал в лице высших чиновников новые правила «экологической игры», отсюда множество заявлений в духе «экологического популизма».
2. ЕС стремится укрепить свои позиции как лидера экологического движения в мире. Ему на руку и заявления Греты Тунберг, которая является гражданкой Швеции, одной из тех стран ЕС, которые наиболее последовательно реализуют задачи в области защиты окружающей среды.
3. Большая ставка в достижении экологической повестки сделана не только на финансовые инструменты, но и на взращивание так называемого экологического сознания граждан (феномен Греты Тунберг).
4. Множество вопросов вызывает будущее энергетического сектора, которому предстоит тотальная трансформация. Очевидно, ее будут осуществлять за счет конечного потребителя. Безусловно это вызовет новый социальный взрыв в обществе.
5. В связи с поставленной задачей реформирования энергетического сектора ЕС можно ожидать радикализацию политической повестки и появление своеобразной интерпретации роста угроз. В частности, изменения в энергетическом секторе могут привести к напряжению отношений ЕС с Россией, которую вполне могут обвинить в так называемом «энергетическом шантаже стран ЕС. Подобный сценарий был уже опробован в ходе российско-украинских газовых споров и дискуссий вокруг «Северного потока 2» и «Южного потока», да и других российских энергетических проектов.
6. Будут предприниматься более жёсткие меры для реализации заявленных целей, а это значит, что произойдет обострение разных общественных и экономических взаимодействий как внутри ЕС, так и в его сотрудничестве с внешними участниками, в том числе и с Россией.

Защита окружающей среды и климатическая политика, представляющие так называемую зеленую повестку, подаются как одна из визитных карточек Европейского союза, позиционирующего себя как лидера природоохранного законодательства и природоохранной политики в мире. Например, ЕС гордится, что более 18% территории Союза стали охраняемыми природными территориями. Также в качестве достижений на этом поприще ЕС демонстрирует коллективность действий всех стран-участниц и системность в решении экологических вопросов. Брюссель полагает, что ЕС вносит существенный вклад в экологизацию международных отношений. Так, он сотрудничает с универсальными международными организациями, а также с неправительственными организациями. Например, ЕС, прежде всего в лице Франции, называет себя оплотом Климатического соглашения. К настоящему времени Евросоюз накопил большой опыт в разработке соответствующих программ. Первая экологическая программа действий функционировала в Союзе (тогда ЕЭС) в 1970-е гг. А после подписания Маастрихского договора в 1992 г. экологическая политика стала одной из основных коммунитарных политик.

Среди главных экологических проблем, влияющих на профильные программы ЕС, следует назвать различные неблагоприятные ситуации в сельском хозяйстве, в развитии и функционировании энергетического сектора, рост природных катаклизмов (засухи, наводнения, лесные пожары), сокращение биоресурсов и биоразнообразия. В настоящее время существенное влияние оказывают и дискуссии об изменении климата.

Для решения указанных проблем делается акцент на принципы устойчивого развития, внедрение экологических требований во все политики ЕС, прежде всего в сферы энергетики и сельского хозяйства. Активно используются финансовые инструменты. Для ликвидации чрезвычайных последствий был создан Европейский фонд солидарности. В дальнейшем внимание чиновников ЕС все в большей степени было обращено именно на разнообразные вопросы развития энергетического сектора. Идея «чистой энергетики» (низкоуглеродной энергетики) постепенно завладевала их умами.

Действующая экологическая программа: проблемы в реализации

Григорий Ярыгин:
Без Греты: ООН и климатическая повестка

С 2014 по 2020 гг. функционирует Седьмая программа действий по защите окружающей среды. Обозначены четыре цели программы: защита и приумножение природного капитала Союза; создание ресурсосберегающей и низкоуглеродной экономики; внедрение экологических задач во все виды коммунитарной политики; распространение информации об экологических проблемах и их решении. Основные идеи, вокруг которых развивается дискуссия: устойчивое развитие; низкоуглеродная экономика; защита биоразнообразия. В данной программе высказываются и смелые взгляды о задачах «зеленой политики» до 2030 года и даже до 2050 года, среди которых — сделать энергетику на 70% низкоуглеродной. Очевидно, что на рост требований и задач повлияло и Парижское климатическое соглашение. Однако не все поставленные цели выполняются.

4 декабря 2019 года был опубликован доклад Европейского агентства по окружающей среде (ЕАОС). Эксперты высказали сомнение в возможности достичь всех целей к 2030 году, если немедленно не начать действовать в ближайшие десять лет, не инвестировать в устойчивое развитие и не прекратить финансирование экологически вредных производств. Эксперты также отметили, что большинство целей на 2020 год не были и не будут достигнуты, тем более в условиях изменения климата, приводящих к повышенным рискам, что требует увеличения инструментария «зеленой политики». Кроме того, на территории Союза экологические риски для всех разные. Но до сих пор такие очевидные инструменты, с помощью которых можно реализовывать экологическую повестку, как потребление и производство, не учитываются в стратегии ЕС.

Доклад Евростата за 2019 год также свидетельствует об отсутствии прогресса в развитии климатической политики. А согласно мониторингу Седьмого европейского плана в области окружающей среды из 30 целей достигнуты только 23. Институт экологической политики Европы говорит о ключевых проблемах экономической, социальной и экологической устойчивости. Не все страны смогли выполнить требования Седьмой программы. Наиболее эффективно работают Дания, Швеция, Финляндия, тогда как Болгария, Румыния и Кипр занимают последнее место среди 28 стран.

В качестве рекомендаций докладчики выделили следующие: обязательно разработать широкомасштабную стратегию-политику в рамках «Зеленого договора», полностью декарбонизировать энергосистему к 2050 году, эффективно использовать ресурсы, содействовать устойчивому землепользованию к 2050 году; увеличить финансирование в устойчивую инфраструктуру; обратить внимание на образование в соответствующей сфере; поощрять развитие инновационных технологий; развивать международное сотрудничество в этой сфере.

Таким образом, ЕС пока не продвинулся в выполнении поставленных целей, но при этом он должен стать мировым лидером и примером соответствующей политики для всего глобального сообщества.

Будущая экологическая политика ЕС

Елена Маслова:
Уходящая под воду Венеция станет приоритетом «нового зеленого курса» Еврокомиссии

Сегодня в ЕС проблема окружающей среды и климата обсуждается в очень жёстких тонах. Достаточно много публикаций в СМИ о том, что происходит неизбежный процесс разрушения экосистем, изменение климата, и это требует экстренных и радикальных подходов и методов, которые, в свою очередь, серьезно влияют на правовую отрасль ЕС в области защиты окружающей среды и климата. Свое воздействие оказал и феномен Греты Тунберг, которая говорит об экологических проблемах. Кроме того, вопросы защиты окружающей среды перекочевали из научной плоскости в политическую. И теперь чем радикальнее экологическое заявление — тем «справедливее» и «правильнее» оно звучит в глазах политического истеблишмента и общественности. Как раз феномен Греты Тунберг и стал тем самым окончательным признаком отказа от научной дискуссии в этой среде и перевода ее в политическую плоскость. Ее роль важна и с точки зрения проникновения и распространения экологической информации среди широкой общественности. Стоит задача напугать общество разнообразными катаклизмами, дабы оно поддержало предлагаемые Брюсселем меры. Более того, сейчас многие политики играют в «экологические игры», полагая, что чем жестче экологические заявления, тем они популярнее. Отсюда возникает явление «экологического популизма», когда политики делают нереальные обещания в сфере защиты окружающей среды.

Первый закон ЕС о климате будет представлен в марте 2020 года, но пакет решений в отношении политики и действий ЕС уже был отчасти озвучен комиссаром Ф. Тиммермансом. Судя по заявлениям представителей экологических организаций, этот пакет мер уже вызвал новый раунд споров, так как, с одной стороны, Брюссель пропагандирует декарбонизацию, а с другой, в новом пакете мер нет даже упоминания о возможном налоге на авиационное топливо или налоге на выбросы углекислого газа, что и вызвало критику разных НПО. Также представители Гринпис подвергли критике предлагаемые решения. Экологические организации призывают ЕС к 2030 году достичь сокращения выбросов не менее на 65% по сравнению с 1990 годом, а не на 50 или 55%, как планирует ЕС. Тем более, что эти цифры не соответствуют Парижскому соглашению. Гринпис также критикует непоследовательность Еврокомиссии в транспортной политике и то, что он никак не влияет на вопросы потребления.

Неудивительно, что новый глава Еврокомиссии У. фон дер Ляйен в полной мере осознала актуальность «зеленой повестки» и позволила себе сделать радикальные заявления в духе «экологического популизма». Например, спорно выглядит заявление о необходимости полностью отказаться от «грязной» электроэнергии и добиться «нулевых выбросов парниковых газов» к 2050 году. Но ведь сама живая природа связана с образованием углекислого газа, например, углекислый газ участвует в жизнедеятельности человеческого организма. CO2 влияет на все биохимические процессы и здоровье организма в целом, он лежит в основе дыхательных процессов. Поэтому не совсем понятна такая довольно распространенная трактовка как «нулевые выбросы», которая представляется некорректной и недостижимой. Однако У. фон дер Ляйен на конференции по климату ООН в Мадриде уже пообещала, что «Зеленый договор» ЕС станет прорывом, новой стратегией роста Союза, где важна ставка на «чистую энергию и биоразнообразие». И это те самые цели, от которых ЕС не откажется. Таким образом, ЕС готов к так называемой «экологизации» всей экономики.

В центре нового закона ЕС о климате — реализация плана по сокращению выбросов парниковых газов к 2030 году, по крайней мере, до 50% – 55 %, для чего будут применяться различные информационные и финансовые инструменты. Также прозвучало предложение пересмотреть Директиву о налогообложении энергетики, чтобы скоординировать ее развитие с требованиями ЕС. Предполагается разработать новую схему ограничения выбросов, провести изменение кредитной политики для направления развития предприятий в сторону экологизации, внедрить использование безопасных сельскохозяйственных технологий, пересмотреть законодательство в отношении всех видов загрязнений.

Каким образом новый председатель Еврокомиссии обосновывает политику в области климата как наиболее актуальную для ЕС?

Наталия Супян:
Новый «климатический пакет» не устроил никого в Германии

Во-первых, в 2018 году Еврокомиссия пришла к выводу, что к 2050 году ВВП ЕС увеличится на 2% в случае сокращения выбросов до «нулевого уровня». Комиссия полагает, что если ЕС достигнет нулевых выборов, то это позволит ему экономить 20 млрд евро в год, так как сократится заболеваемость, рынок труда вырастет, а сам ЕС станет энергонезависимым, что уже позволит сэкономить триллионы евро в течение двадцатилетнего периода. Однако трактовка «нулевые выбросы» вызывает массу вопросов. Кроме того, следует поднять вопрос и об экономической эффективности и цене «чистой» энергетики. Более того, не все экологические мероприятия обходятся без давления на окружающую среду в среднесрочной и долгосрочной перспективах. Так, банальное увеличение транспорта с электродвигателями, в конечном счете, приводит к возрастанию энергетической нагрузки, что влечет более существенный урон для окружающей среды, нежели от бензиновых двигателей.

Во-вторых, ЕС заявит о себе как о мировом разработчике экологических стандартов. Более того, любые торговые соглашения, заключаемые ЕС с внешними участниками, будут дополнительно защищать окружающую среду и внедрять стандарты ЕС повсеместно. Но для этого требуется значительное усиление сотрудничества всех государств с универсальными международными организациями.

В-третьих, решение экологических задач связывают с профилактикой экологических бедствий. Природные катастрофы (засухи, наводнения, пожары) приводят к ущербу, поэтому бездействие в этой области также стоит финансовых ресурсов (более 12 млрд евро в год). Еврокомиссия объясняет эти процессы глобальным потеплением. Однако может ли новая экологическая повестка и политика повлиять на природные катаклизмы? Поскольку мы понимаем, что отдельно взятые мероприятия в отдельном регионе не являются глобальными, то вряд ли.

Это не значит, что ничего не следует делать. Напротив, опыт ЕС в данной сфере представляет интерес. А использование разнообразного финансового инструментария требует тщательного анализа.

Столь грандиозные задачи потребуют не менее грандиозных финансовых ресурсов. Финансирование низкоуглеродной энергетики и связанной с ней инфраструктуры должно увеличиться почти до 3% в год, что означает выделение дополнительно средств — до 600 млрд евро в год. Например, для Польши переход к декарбонизации будет болезненным, так как уголь используется там для обеспечения более 80% электроэнергии. Это значит, что и на уровне государства потребуются большие расходы.

Очевидно, что финансирование этих проектов будет осуществлено за счет других коммунитарных политик и перераспределения финансовых потоков внутри ЕС, что уже вызвало острый негативный отклик от таких стран, как Польша.

Выводы

Сергей Марков:
Роль Греты Тунберг — между пророком неопантеизма и новой рациональностью
1. ЕС полностью осознал в лице высших чиновников новые правила «экологической игры», отсюда множество заявлений в духе «экологического популизма».
2. ЕС стремится укрепить свои позиции как лидера экологического движения в мире. Ему на руку и заявления Греты Тунберг, которая является гражданкой Швеции, одной из тех стран ЕС, которые наиболее последовательно реализуют задачи в области защиты окружающей среды.
3. Большая ставка в достижении экологической повестки сделана не только на финансовые инструменты, но и на взращивание так называемого экологического сознания граждан (феномен Греты Тунберг).
4. Множество вопросов вызывает будущее энергетического сектора, которому предстоит тотальная трансформация. Очевидно, ее будут осуществлять за счет конечного потребителя. Безусловно это вызовет новый социальный взрыв в обществе.
5. В связи с поставленной задачей реформирования энергетического сектора ЕС можно ожидать радикализацию политической повестки и появление своеобразной интерпретации роста угроз. В частности, изменения в энергетическом секторе могут привести к напряжению отношений ЕС с Россией, которую вполне могут обвинить в так называемом «энергетическом шантаже стран ЕС. Подобный сценарий был уже опробован в ходе российско-украинских газовых споров и дискуссий вокруг «Северного потока 2» и «Южного потока», да и других российских энергетических проектов.
6. Будут предприниматься более жёсткие меры для реализации заявленных целей, а это значит, что произойдет обострение разных общественных и экономических взаимодействий как внутри ЕС, так и в его сотрудничестве с внешними участниками, в том числе и с Россией.