Нагорный Карабах: время переоценки ценностей?

Всякий конфликт уникален, но это не значит, что нет международного опыта, наработок, которые могли бы пригодиться при его урегулировании. Ведь ситуация не так уж беспрецедентна и сложна, если не занимать чью бы то ни было сторону. Под армянским контролем оказался Нагорный Карабах, где проживали армянское большинство и азербайджанское меньшинство, а также шесть районов собственно Азербайджана, что в итоге привело к одному миллиону беженцев.

У международного сообщества есть огромный опыт содействия мирному урегулированию и затем миротворчества, когда урегулирование достигнуто, то есть когда есть мир, который надо поддерживать усилиями третьих стран, в том числе под эгидой ООН или региональных организаций. Это и арабо-израильское урегулирование, и конфликт в Донбассе, имея в виду Минские соглашения 2015 года, которые являются золотым, европейским стандартом политурегулирования, включая особый статус для территории гражданского конфликта, и даже недавние соглашения Сербии и Косово с США по населенным сербами территориям на севере этого края. Главное, что для переосмысления ситуации, всегда создающей угрозу международному миру и безопасности, необходимо рассматривать в комплексе вопросы безопасности, международного правопорядка и развития, а не ограничиваться правом вовлеченных сторон на свои предрассудки. Сторонам должны быть предложены варианты урегулирования под гарантии глобальных держав с соответствующими стимулами в сфере развития и миротворческими миссиями с мандатом СБ ООН.

— А удержать ничего нельзя.

Три товарища, Э.М. Ремарк

И никогда ничего не меняется.

Три товарища, Э.М. Ремарк

Утверждения Ремарка исключают друг друга, но оттого не перестают быть вечными истинами. Так и в нагорно-карабахском конфликте, который являет собой слишком застарелую ситуацию, чтобы можно было надеяться на политическое урегулирование силами вовлеченных в него сторон. Это объясняет бесплодность всех усилий Минской группы ОБСЕ. Возобновление «горячей» фазы конфликта было лишь вопросом времени. Вопрос еще в том, могут ли малые страны позволить себе замороженные конфликты, как, например, Россия, которая всегда может взять под свое крыло ту или иную территорию, где урегулирование заходит в абсолютный тупик. Не важно, как это называть — бремя глобальной державы или форма реализации исторической ответственности Советского Союза, за распад которого Москва несет свою львиную долю вины.

Андрей Кортунов:
Реджеп Эрдоган на русском минном поле

Нет сомнений в том, что региональная ситуация сейчас иная, чем, скажем, еще 10 лет назад. Так, мы имеем Анкару с явными неооттоманскими устремлениями. Турецкую карту уже разыгрывают в разгоревшемся конфликте. Можно предположить, что Анкара может сломать себе шею в Сирии, Ливии или в конфликте с Грецией и США/ЕС в Восточном Средиземноморье, но не обязательно здесь на Кавказе. Для России со временем тоже стало ясно, что она обрела свои естественные границы. Да и сам конфликт можно рассматривать как заговор против Москвы, оказавшейся в невозможном положении в своих отношениях с Баку и Ереваном. В отличие от нас Вашингтон и ЕС могут позволить себе эту безысходную ситуацию бесконечно долго.

Всякий конфликт уникален, но это не значит, что нет международного опыта, наработок, которые могли бы пригодиться при его урегулировании. Ведь ситуация не так уж беспрецедентна и сложна, если не занимать чью бы то ни было сторону. Под армянским контролем оказался Нагорный Карабах, где проживали армянское большинство и азербайджанское меньшинство, а также шесть районов собственно Азербайджана, что в итоге привело к одному миллиону беженцев.

Советский Союз, в свою очередь, имел опыт территориально-политической реконструкции своих союзных республик. Так было с Украиной, все земли которой (и даже от себя оторвали) были буквально собраны в советское время не без участия Сталина. Та же Литва получила от Сталина треть своей территории, которую потеряла в пользу Польши в результате так называемого «мятежа Желиговского» в октябре 1920 г. И что мы имеем сейчас в отношениях с этими странами? Поэтому есть над чем задуматься тем, кто хотел бы, чтобы Москва заняла ту или иную сторону в нагорно-карабахском конфликте под тем или иным предлогом, в том числе квазигеополитическом (при том, что геополитику эксплуатируют кому не лень, превратив ее в лженауку на все случаи жизни). Достаточно присмотреться к тем силам в самой России, подчас весьма разнородным, которые советуют Москве вмешаться в этот конфликт. В свое время Джон Кеннеди посылал к генералу Макартуру с его опытом Войны в Корее тех, кто предлагал ему направить боевые части во Вьетнам (за что и поплатился, а войну развязал уже Л. Джонсон). К кому посылать наших нынешних советчиков? К Учителю или, может быть, просто в Киев и Вильнюс?

Как представляется, наша ответственность за поддержание мира и безопасности в регионе (в том числе как следствие нашего статуса постоянного члена СБ ООН) может быть реализована на путях навязанного урегулирования, то есть того, что еще не предпринималось в данном конкретном случае по понятным причинам. О чем речь.

Уже очевидно, что без участия — не посредничества! — в урегулировании третьих стран Баку и Ереван обречены на войну на истощение, возможно, по образцу Парагвая в его войне с коалицией своих могущественных соседей в XIX веке. Это не надо ни нам, ни самим народам этих стран, платящих огромную цену в плане отставания в развитии, а то и просто жертвуя вчистую интересами своего развития и теряя население. Уже не говоря о том, что в «мутной воде» конфликта могут ловить свою «рыбу» другие региональные игроки.

Нина Шевчук:
Нагорный Карабах: мир наступит, но... после войны

У международного сообщества есть огромный опыт содействия мирному урегулированию и затем миротворчества, когда урегулирование достигнуто, то есть когда есть мир, который надо поддерживать усилиями третьих стран, в том числе под эгидой ООН или региональных организаций. Это и арабо-израильское урегулирование, и конфликт в Донбассе, имея в виду Минские соглашения 2015 года, которые являются золотым, европейским стандартом политурегулирования, включая особый статус для территории гражданского конфликта, и даже недавние соглашения Сербии и Косово с США по населенным сербами территориям на севере этого края. Главное, что для переосмысления ситуации, всегда создающей угрозу международному миру и безопасности, необходимо рассматривать в комплексе вопросы безопасности, международного правопорядка и развития, а не ограничиваться правом вовлеченных сторон на свои предрассудки. Сторонам должны быть предложены варианты урегулирования под гарантии глобальных держав с соответствующими стимулами в сфере развития и миротворческими миссиями с мандатом СБ ООН.

Ясно, что мы не можем таскать каштаны из огня для кого бы то ни было. Мы не можем направлять своих миротворцев в Нагорный Карабах (дабы обеспечить деоккупацию прилегающих территорий Азербайджана), пока не будет достигнуто соглашение по его статусу. Тогда другое дело, и мы сможем гарантировать безопасность тамошнего коренного населения, как это делалось и в Советском Союзе. Но для этого стороны должны решить в том числе вопрос о своей ответственности перед будущими поколениями своих сограждан. И, надо прямо сказать, продемонстрировать свои лучшие национальные качества и культурно-цивилизационные ценности — тема, которая как-то ушла в тень, как если бы её не существует вовсе. Иначе нам остается наблюдать средневековую вражду, где главными и единственными аргументами будет готовность проливать кровь за некий исторический реванш.