Коалиционный покер: каким будет новое германское правительство?

Уже утром 25 сентября — на следующий день после выборов в Бундестаг — всем, кто хоть немного знаком с политической жизнью современной ФРГ, было ясно: формирование нового правительства окажется делом непростым. С тех пор прошло уже больше двух месяцев, а воз, словно в басне Крылова, так толком и не сдвинулся с места. Насколько глубоким является нынешний политический кризис в ФРГ? Когда, наконец, будет сформировано полноценное правительство и каким оно окажется?

«Нормализация» партийной системы

Текущая ситуация не внезапно возникшая аномалия, а итог длительного и плавного развития. В семидесятые годы прошлого века в Западной Германии существовала так называемая трехпартийная система, больше всего напоминавшая английскую или североамериканскую модель. Две большие «народные партии», которые боролись за власть и сменяли друг друга у руля, и существенно менее влиятельная Свободная демократическая партия, от решения которой, однако, зависело, кто из «великанов» в итоге окажется у власти. До 1982 г. свободные демократы находились в коалиции с социал-демократами, однако затем ушли «под крыло» к лидеру Христианско-демократического союза Гельмуту Колю, который в результате стал федеральным канцлером.

Однако уже в восьмидесятые на сцене появился новый игрок — «Зеленые». Новая политическая сила показалась многим однодневкой, однако быстро смогла пробиться в парламент и занять в нем прочные позиции. К девяностым годам сложился своеобразный баланс: у власти могла находиться либо «черно-желтая» коалиция христианских и свободных демократов, либо «красно-зеленая» во главе с социал-демократами. Но после воссоединения Германии в колоде оказалась еще одна карта: бывшая правящая партия ГДР, получившая название Партии демократического социализма и пользовавшаяся неизменной поддержкой на востоке страны. Ей тоже прочили быстрый закат, однако германские левые смогли не только сохранить свою традиционную сферу влияния, но и совершить в 2000-е гг. прорыв в «старые» федеральные земли.

Дмитрий Стратиевский:
«Ямайка» распалась: политический кризис в Германии

Наличие пяти фракций в парламенте серьезно осложнило процесс формирования коалиций. В итоге в 2005 г. обе «народные партии» вынуждены были вступить в союз друг с другом. Так называемая большая коалиция всегда считалась в ФРГ вынужденным решением, поскольку в ней оказывались основные конкуренты в борьбе за кресло главы правительства. Тем не менее в 2013 г. к этому непопулярному решению пришлось прибегнуть опять — и снова потому, что других вариантов попросту не нашлось. Тогда же громко заявил о себе еще один игрок: правые популисты из «Альтернативы для Германии», которым не хватило совсем немного голосов для того, чтобы преодолеть пятипроцентный барьер и попасть в Бундестаг.

К началу 2017 г. не оставалось практически никаких сомнений в том, что на очередных выборах в парламент смогут пройти уже шесть партий. А значит, «классическая» коалиция из одной большой и одной малой партии станет практически невозможной. Прогноз полностью подтвердился, и германские политики оказались перед лицом серьезной проблемы.

Итак, за неполных сорок лет германская партийная система превратилась из «трехпартийной» в «шестипартийную». Иногда это становится поводом для разговоров о ее кризисе. На самом деле, мы можем — с определенными оговорками — говорить о кризисе двух крупных «народных» партий, доля которых на выборах упала с 90 до немногим более 50% голосов. В отношении же партийной системы в целом Германия становилась все более похожей на другие страны континентальной Европы. Во Франции, Италии, Нидерландах, Австрии — этот список можно продолжать — в парламентах представлено множество партий, и процесс формирования коалиций часто оказывается длительным и сложным. Так что в определенном смысле можно говорить о «нормализации» партийной системы ФРГ, о том, что она в результате длительного развития стала похожей на своих соседей. Как оценивать этот результат, вопрос отдельный.

«Оба хуже»

Итоги выборов в Бундестаг оказались противоречивыми для христианских демократов. С одной стороны, они смогли набрать наибольшее число голосов и считать себя победителями. С другой, у Ангелы Меркель снова не было варианта формирования правительства, который она смогла бы с чистой совестью назвать хорошим. Выбирать, по сути, приходилось из нескольких не слишком вдохновляющих альтернатив.

Во-первых, можно было продолжить «большую коалицию» с социал-демократами. Решение вынужденное, но в этой ситуации оно выглядело едва ли не лучшим; недаром А. Меркель с самого начала заявила о желательности этого варианта.

Во-вторых, можно было попробовать сформировать коалицию из трех партий. На земельном уровне такие схемы практикуются уже довольно давно, однако на федеральном их не было с пятидесятых годов (блок ХДС/ХСС в данном случае уместно рассматривать как единую партию). Соответственно, стабильность подобного рода коалиции вызывала серьезные сомнения — расхождения между тремя игроками легко могли сделать былью уже упомянутую выше басню Крылова. Тем не менее и этот вариант казался предпочтительнее двух следующих.

В-третьих, можно было создать правительство меньшинства, которое в конкретных вопросах создавало бы тактические альянсы с определенными оппозиционными партиями. Такой способ действий практически не обсуждался в силу его очевидной невыгодности для всех игроков и упоминался только как крайняя, вынужденная альтернатива последнему оставшемуся варианту.

И наконец: перевыборы. Их не хотел — и не хочет — никто, поскольку предсказать их исход практически невозможно. Те, кто на сентябрьских выборах потерял голоса избирателей, опасаются потерять еще больше; те, кто добился успеха, боятся ставить под вопрос достигнутое. Все вместе справедливо предполагают, что германский избиратель окажется разочарованным неспособностью политиков договориться и создать стабильное правительство. Именно желание избежать новых выборов стало главным двигателем коалиционных переговоров, проходивших в Германии этой осенью.

В поисках стабильности

Николай Власов:
Штайнмайер в Москве, Меркель в Берлине: как будут развиваться российско-германские отношения в ближайшие годы?

Как уже было сказано выше, для Ангелы Меркель предпочтительным вариантом стало бы продолжение «большой коалиции». Однако социал-демократы сразу же наотрез отказались продолжать эту игру, от которой не ждали для себя ничего хорошего. Оставался вариант трехпартийной коалиции, и соответствующие переговоры незамедлительно стартовали.

Поскольку как «Альтернатива для Германии», так и Левая партия находятся в изоляции и не рассматриваются другими игроками как возможные партнеры по коалиции на федеральном уровне, у Ангелы Меркель оставался всего один вариант. Речь идет о так называемой «Ямайке» — коалиции ХДС/ХСС, свободных демократов и «Зеленых». Проблема заключалась в том, что потенциальные «младшие партнеры» А. Меркель придерживаются различных взглядов едва ли не по всем возможным вопросам. Переговоры это, разумеется, не облегчало, и в середине ноября свободные демократы попросту прервали их. «Ямайка» умерла, так и не родившись.

Почему же германские партии одна за другой отказываются от возможности войти в правительство? А. Меркель ставит неприемлемые условия? Страх перед потерями на перевыборах недостаточно силен? Все гораздо проще: германские политики хорошо выучили урок последних лет. А он гласит: младший партнер в правящей коалиции на следующих выборах неизменно терял голоса, оказываясь в тени лидера. В 2005 г. это были «Зеленые», в 2009 г. — социал-демократы, в 2013 г. — свободные демократы, сейчас — снова СДПГ. В такой ситуации нужны очень весомые причины для того, чтобы рискнуть и согласиться на предложенные министерские портфели.

После краха «Ямайки» в дело вмешался федеральный президент Франк-Вальтер Штайнмайер. В недавнем прошлом одна из ключевых фигур в Социал-демократической партии, он прилагает все усилия для того, чтобы убедить своих товарищей все же согласиться на «большую коалицию». В самой СДПГ на этот счет существуют различные мнения, поэтому такой вариант нельзя считать исключенным. Тем не менее очевидно, что социал-демократы постараются добиться от А. Меркель максимальных уступок в обмен на свое согласие войти в правительство. На таких условиях они, вполне вероятно, пойдут на продолжение «большой коалиции», так как новых выборов они не хотят.

А именно новые выборы в Бундестаг (возможно, уже ближайшей весной) становятся наиболее вероятным вариантом в том случае, если двум «народным партиям» не удастся договориться. Большинство аналитиков сходятся в том, что предсказать их итог невозможно. И худшим их результатом может стать даже не резкое изменение расстановки сил, а сохранение нынешней патовой ситуации.

Проблемы с формированием нового правительства уже называют кризисом, равного которому еще не было в истории ФРГ. Действительно, никогда образование правящей коалиции еще не было таким длительным и сложным процессом. Но преувеличивать масштаб происходящего также не стоит — речь ни в коем случае не идет о кризисе политической системы в целом. Здесь уместно вернуться к уже озвученному тезису о «нормализации» германской политики — происходящее сейчас в ФРГ давно стало нормой для соседних с ней стран. «Шестипартийная система» — это, похоже, всерьез и надолго, и немецким политикам придется привыкать к ее реалиям. В конечном счете это далеко не самый серьезный вызов из всех, с которыми Федеративная Республика сталкивалась в своей истории.