Как страны Персидского залива относятся к военной операции на Украине?

С момента начала российской специальной военной операции на Украине в СМИ появились предварительные оценки позиций стран Персидского залива относительно этих событий, которые, возможно, войдут в современную историю как начало изменения облика мира, известного нам с момента распада СССР. Несмотря на уникальное единообразие шести стран Персидского залива, их видение и политическая ориентация различны, что влияет на их отношение к событиям на Украине.

Саудовские и эмиратские СМИ переняли российский термин «специальная военная операция», а в общественном мнении обеих стран наблюдалось понимание озабоченности России вопросами безопасности. Они критиковали позицию США, обвиняя их в разжигании этого конфликта в экономических и геополитических интересах. Эр-Рияд и Абу-Даби продемонстрировали поддержку позиции Москвы, отказав Вашингтону выйти из соглашения ОПЕК+ с Россией. В то же в социальных сетях реализуется очередная «атака» Катара и его медийных подразделений и политических активистов, целью которой является критика позиций Саудовской Аравии, Эмиратов и Бахрейна и предоставление Западу аналитических данных, доказывающих существование «альянса арабских деспотов» и Путина в противовес «демократическому альянсу» во главе с Катаром и его союзниками, чтобы оказать давление на лидеров Саудовской Аравии и ОАЭ и сформировать враждебное им арабское и западное общественное мнение.

На пути развития российско-саудовских отношений было много препятствий, несмотря на их продолжительность и наличие между странами многих общих интересов. Это стало причиной сближения позиций Саудовской Аравии и США, но сейчас ситуация изменилась. У Российской Федерации уже нет «миссионерской» политики, эту задачу, скорее, выполняют США. Что касается гарантий безопасности Вашингтона, то они оказались под сомнением после подписания ядерного соглашения с Ираном и учитывая скорость «отречения» Америки от своих ближайших союзников. Кроме того, экономические отношения между двумя сторонами трансформировались — интеграция сменилась самодостаточностью Вашингтона и даже превращением его в одного из основных конкурентов, а крупнейшим покупателем арабской нефти стал Китай.

В настоящее время появилась историческая возможность и уникальная схожесть интересов, которые могут привести к развитию долгосрочных отношений. Страны Персидского залива ждут от Москвы более четкой и жесткой политики в отношении Ирана и его ставленников и освещения своей роли в установлении мира без войн и конфликтов, что обеспечит ей не только особенное положение, но и широкую популярность среди народов стран региона. Это откроет путь для расширенного диалога по созданию системы коллективной безопасности, в которой Москва и Пекин будут играть ведущую роль. Россия получит доступ к новым рынкам, более того, это может способствовать продвижению ее нового курса на Восток и Африку после того, как опыт показал несостоятельность ориентации на Запад. Наконец, благодаря огромному политическому и финансовому влиянию Саудовской Аравии, а за ней и ОАЭ может быть достигнут внутренний консенсус в Сирии, Ираке, Йемене, Ливии и Ливане.

С момента начала российской специальной военной операции на Украине 24 февраля 2022 г. в средствах массовой информации появились предварительные оценки позиций стран Персидского залива относительно этих событий, которые, возможно, войдут в современную историю как начало изменения облика мира, известного нам с момента распада СССР 26 декабря 1991 г.

Политические блоки Персидского залива

Николай Сурков:
Саудовская Аравия и США: возможна ли перезагрузка отношений

На протяжении тысячи лет Дамаск, затем Багдад, а потом Каир управляли арабо-мусульманским Востоком, пока Каир не пал под натиском турок в 1517 г. и не превратился в османский вилайет, после чего был частично освобожден в 1805 г. Возможно, немногим в России известно, что первые попытки освободить Каир от турецкого ига были предприняты с российской помощью благодаря союзу императрицы Екатерины Великой и Али-бей аль-Кабира, православного правителя Египта абхазского происхождения, и при поддержке Российского императорского флота под командованием графа Алексея Орлова в 1771 г. [1] Каир снова стал управлять регионом вплоть до подписания в 1979 г. под эгидой Вашингтона Египетско-израильского мирного договора, когда Египет отказался от своей исторической роли в регионе в обмен на американскую поддержку в вопросе восстановления оккупированных Израилем территорий Синая.

Появившиеся в результате революций арабские республики, союзники Советского Союза, пытались заполнить пустоту, оставленную Египтом, но все они потерпели неудачу. Теперь Дамаск, Багдад и Триполи превратились в несостоявшиеся и разрушенные страны. Благодаря финансовым доходам от нефти и газа, мудрости лидеров арабских стран Персидского залива, стабильности режима и эффективному использованию этих средств, им стала принадлежать решающая роль в принятии решений, касающихся арабского мира. Их значимость существенно увеличилась после хаоса, вызванного событиями так называемой «арабской весны». Эту мысль выразил эмиратский автор Абдулхалек Абдулла в своей книге «Золотая пора Персидского залива в современной арабской истории», которая вызвала недовольство некоторых интеллектуалов в арабских республиках, не желавших принять этот ставший очевидным факт.

Несмотря на уникальное единообразие шести стран Персидского залива (Королевство Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Бахрейн, Катар, Кувейт и Султанат Оман), их видение и политическая ориентация имеют несколько различий. Эти страны можно разделить на два основных блока.

Первый блок состоит из Королевства Саудовская Аравия, Объединенных Арабских Эмиратов и Бахрейна. Эти страны занимают большую часть (более 2 млн кв. км) общей площади Персидского залива. Кроме того, на их долю приходится самый высокий ВВП — 1 159,67 млрд долл., по данным на 2020 г., по сравнению с 315,72 млрд долл. за тот же период для трех других стран, и более 80% общего населения. В основных политических позициях данных стран царят гармония и взаимопонимание, а их лидеров связывают очень теплые отношения. С 2011 г. наблюдается тенденция к независимости их позиций от Соединенных Штатов, что стало особенно заметно после того, как принц Мухаммед бин Салман был объявлен наследным принцем Саудовской Аравии в 2017 г.

Второй блок представлен Султанатом Оман и государством Кувейт. Обе страны придерживаются политики нейтралитета — результат исторических обстоятельств, с которыми они столкнулись. Оман пострадал от Войны в Дофаре — гражданской войны, которая в большой степени была спровоцирована холодной войной между США, СССР и их союзниками в регионе. После окончания этого восстания и достижения внутреннего согласия страна во главе с покойным султаном Кабусом взяла курс на политику нейтралитета с целью избежать последствий внешних конфликтов и поляризации. То же самое повторилось и с Кувейтом, проводившим очень активную внешнюю политику в 1980-х гг. и подвергшимся иракскому вторжению в 1990 г. После освобождения страны, на фоне сильно дифференцированной внутриполитической и религиозной структуры основой общего курса его внешней политики стали нейтралитет и невмешательство.

Чтобы лучше разъяснить российскому читателю позиции Кувейта и Омана в отношении Саудовской Аравии, можно провести аналогию с независимыми странами Центральной Азии, которые при этом учитывают интересы Москвы, не инициируют никаких мер и не заключают никаких союзов против нее. Катар же не относится ни к одному из указанных выше блоков. Его можно назвать «Польшей Залива», только с точки зрения его стремления завоевать несоизмеримый с его масштабом, возможностями и способностями важный статус путем представления себя американской стороне в качестве представителя ее интересов в регионе и пропагандиста ее повестки дня в сфере политики, экономики, обороны и безопасности посредством размещения на своей территории крупнейших американских военных баз (Аль-Удейд и Аль-Сайлия), владения крупнейшим арабским новостным каналом («Аль-Джазира») и оказания поддержки исламистским течениям для прихода их к власти. Катар следовал этой политике с момента совершения 27 июня 1995 г. бывшим эмиром Хамадом бин Халифой Аль Тани дворцового переворота, в результате которого был свергнут его отец, что в той или иной степени привело к началу многолетнего спора между страной и всеми ее соседями.

Позиции стран Персидского залива относительно военной операции на Украине

Виталий Наумкин:
Арабский тыл Путина: Кремль нейтрализовал геополитическое супероружие США

Подобное разделение отразилось на позициях арабских стран Персидского залива и их информационном освещении событий на Украине. Саудовские и эмиратские СМИ переняли российский термин «специальная военная операция», а в общественном мнении обеих стран наблюдалось понимание озабоченности России вопросами безопасности, что было отражено в переведенных статьях ведущих журналистов. Они критиковали позицию Соединенных Штатов, обвиняя их в разжигании этого конфликта в экономических и геополитических интересах. Затем последовали активные политические действия, которые демонстрировали поддержку позиции России — было оказано сопротивление американскому давлению на Эр-Рияд и Абу-Даби с целью их выхода из соглашения ОПЕК+ с Россией, которое начало проявляться 16 февраля 2022 г., во время визита американской делегации в обе страны с целью призвать их увеличить добычу нефти. По сообщениям The Wall Street Journal со ссылкой на официальные лица Ближнего Востока и США, отказ вновь прозвучал, когда Белый дом попытался организовать телефонные переговоры между президентом Джо Байденом и фактическими лидерами Саудовской Аравии и ОАЭ в рамках усилий Вашингтона по организации международной поддержки Украине и сдерживанию роста цен на нефть, однако безрезультатно, а также когда бывший госсекретарь США Хиллари Клинтон призвала проводить политику «кнута и пряника» в отношении Эр-Рияда, чтобы вынудить его увеличить добычу нефти.

После провала американских попыток 16 марта 2022 г. премьер-министр Великобритании Борис Джонсон посетил Саудовскую Аравию и Объединенные Арабские Эмираты, чтобы подтолкнуть их к увеличению добычи нефти, но его попытка также не увенчалась успехом, и саудовцы и эмиратцы придерживались своей позиции, что показывает, что их выбор стратегический, а не тактический.

Также последующие систематические атаки на саудовские нефтяные объекты со стороны проиранской группировки повстанцев-хуситов в Йемене, которую администрация Байдена исключила из списка террористических организаций, были расценены в Эр-Рияде и Абу-Даби как попытка оказать на них давление, давая этой группировке «зеленый свет» для активизации атак на обе страны.

1 марта 2022 г. состоялся телефонный разговор между президентом Путиным и наследным принцем Абу-Даби Мухаммедом бин Заидом, который выразил понимание обеспокоенности России вопросами безопасности, за которым последовал визит министра иностранных дел ОАЭ Абдуллы бин Заида в Москву и его встреча с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым. Также наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бин Салман дважды провел телефонные разговоры с президентом Путиным: первый раз 3 марта и затем 16 апреля, в ходе которых лидер Саудовской Аравии подтвердил свою приверженность соглашению ОПЕК+, поддержку мирных усилий и готовность выступить посредником. 7 апреля 2022 г. Москву посетил министр иностранных дел Бахрейна Абдуллатиф Аль-Заяни и в ходе пресс-конференции со своим российским коллегой заявил, что Бахрейн высоко ценит значимый статус, занимаемый Россией в международном балансе сил, который способствует поддержанию регионального и международного мира и стабильности. Наконец, Саудовская Аравия, ОАЭ и Бахрейн отказались применять какие-либо санкции против России. В ОАЭ наблюдается большой приток россиян, а в Саудовской Аравии и Бахрейне к русским относятся с большим вниманием.

С другой стороны, никакого общения между катарским и российским руководством не было, в то время как Зеленский провел телефонный разговор с эмиром Катара 9 марта 2022 г., а до этого они общались в день начала спецоперации, что демонстрирует степень зависимости Украины, вернее, Запада от позиции Катара с самого начала. Последний же не жалел усилий, чтобы подчеркнуть свою позицию в поддержку западного альянса против России и развернул широкую сеть корреспондентов по всей Украине. По словам известного арабского политического обозревателя, катарские СМИ и Аль-Джазира освещают события на Украине лучше, чем это сделала бы сама Украина, с целью повлиять на арабское общественное мнение и использовать его в своих интересах. Также согласно заявлению пресс-секретаря Министерства экономики Германии, страна достигла долгосрочного соглашения об энергетическом партнерстве с Катаром в рамках своих усилий по снижению зависимости от российского газа после визита министра экономики Германии Роберта Хабека и его встречи с эмиром Катара 20 марта 2022 г.

В социальных сетях реализуется очередная «атака» Катара и его медийных подразделений и политических активистов из «Братьев-мусульман» [2] и других исламистских группировок, целью которой является критика позиций Саудовской Аравии, Эмиратов и Бахрейна и предоставление Западу аналитических данных, доказывающих существование альянса «арабских деспотов» и Путина в противовес «демократическому альянсу» во главе с Катаром и его союзниками, чтобы оказать давление на лидеров Саудовской Аравии и ОАЭ и сформировать враждебное им арабское и западное общественное мнение.

Москва и Эр-Рияд: давние отношения и упущенные возможности

Россия, законная наследница Советского Союза, была первой страной в мире, признавшей Королевство Саудовская Аравия в 1926 г., и принц Фейсал Аль-Сауд, в то время министр иностранных дел Саудовской Аравии, который впоследствии стал третьим королем Саудовской Аравии, был первым арабским официальным лицом, посетившим Россию в 1932 г., а дипломатические отношения между Эмиратами и Советским Союзом возникли с первого момента провозглашения Федерации ОАЭ в 1971 г. На пути развития российско-саудовских отношений было много препятствий, несмотря на их продолжительность и наличие между странами многих общих интересов. Наиболее существенными препятствиями стали следование Россией коммунистической идеологии и присутствие в регионе ее союзников, которые угрожали безопасности и стабильности Персидского залива. Это стало причиной сближения позиций Саудовской Аравии и США, исходя из соображений сохранения собственной безопасности, а не из убежденности в американских ценностях, веры в них или стремления быть абсолютно «подчиненной», как любят утверждать некоторые. Ей удалось сохранить стабильность и развитие — достаточно взглянуть на ее положение и сравнить с положением других возникших в результате революций арабских республик, чтобы осознать огромную разницу между ними.

Сейчас ситуация изменилась. У Российской Федерации уже нет «миссионерской» политики, которую она бы стремилась навязать другим, эту задачу, скорее, выполняют США. Что касается гарантий безопасности, которые предоставлял странам Персидского залива Вашингтон, то они оказались под сомнением после того, как он подписал ядерное соглашение с Ираном в 2015 г., не посоветовавшись с ними и не приняв во внимание их интересы и опасения, а также учитывая скорость «отречения» Америки от своих ближайших союзников, что впервые проявилось после падения режима Хосни Мубарака в Египте в 2011 г. Кроме того, экономические отношения между двумя сторонами трансформировались — интеграция (страны Залива поставляют Вашингтону нефть и ее производные в обмен на американскую продукцию) сменилась самодостаточностью Вашингтона и даже превращением его в одного из основных производителей и конкурентов. Крупнейшим покупателем арабской нефти в настоящее время стал Китай.

Реформаторская революция Мухаммеда бин Салмана

Мурад Садыгзаде:
КСА и Турция: на пути «ближневосточному ренессансу»

Приход к власти наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бин Салмана в 2017 г. привел к фундаментальным изменениям в политике Саудовской Аравии, которые можно охарактеризовать как «революция сверху». Перед нами молодой лидер, не связанный никакими политическими или религиозными идеологиями, не заставший холодную войну и имеющий новое экономическое и политическое видение, основанное на построении современного национального государства впервые в истории Саудовской Аравии. Он всеми силами стремится избавить страну от ваххабитской религиозной идеологии, управлявшей ею на протяжении последних десятилетий, а экономику от нефтяной зависимости, взяв курс на диверсификацию посредством «Видения 2030» и рассматривая Соединенные Штаты в качестве ключевого, наряду со многими другими, но не «эксклюзивного» партнера Саудовской Аравии, как это было до недавнего времени. По мнению саудовцев, все это и является основным мотивом нападок на него со стороны США и выбора его лично в качестве мишени.

Усилия Мухаммеда бин Салмана способствовали развитию российско-саудовских отношений. Он совершил несколько визитов, в ходе которых встречался с президентом Путиным. Именно тогда была достигнута историческая договоренность между двумя странами — крупнейшими производителями нефти (ОПЕК+) об организации процесса добычи нефти таким образом, чтобы защитить права производителей. Кульминацией стал исторический визит в Москву в октябре 2017 г. короля Салмана бин Абдель-Азиза Аль Сауда, который стал первым королем Саудовской Аравии, посетившим Россию, и начало серьезных обсуждений вопроса инвестирования Саудовской Аравии в Россию, которые длились на протяжении нескольких встреч между принцем Мухаммедом бин Салманом и генеральным директором Российского фонда прямых инвестиций Кириллом Дмитриевым, который 6 октября 2019 г. был удостоен ордена короля Абдель-Азиза Аль Сауда второй степени.

Черты сходства между крупнейшим блоком Персидского залива и Россией

Саудовская Аравия — самая большая страна в регионе Персидского залива и самая влиятельная в настоящее время в арабском мире. Она имеет несравнимую с какой-либо другой страной значимость в исламском мире, будучи колыбелью ислама и родиной исламского Пророка. Также в ней находятся города Мекка и Медина, святилище мусульман всего мира, и она имеет значительную экономическую мощь. Среди стран Персидского залива наблюдается гармония в отношениях между Саудовской Аравией, Эмиратами и Бахрейном и явное благосклонное отношение Кувейта и Омана к внешней политике этого блока, несмотря на их нейтралитет, и только Катар остается вне этого контекста.

Аспекты сходства между двумя сторонами можно резюмировать следующим образом:

• Неприятие американской однополярности, после того как Саудовская Аравия, ОАЭ и Бахрейн осознали, что американская гегемония обернулась против них, стала бременем и фактором давления; потребность в многополярности и балансе мировой системы, который способен обеспечить им более широкий диапазон для движения и, возможно, маневра.
• Новые молодые лидеры, их устремления и амбиции, отличные от тех, что были у старшего поколения. Они видят свои страны сильными и считают, что те должны играть важную роль на региональной и глобальной аренах, а отношения с Вашингтоном необходимо пересмотреть, так как США уже не являются «единственной силой» в мире, а их страны уже не так слабы, как были раньше.
• Западная пропаганда использовала одну и ту же риторику и слова по отношению к президенту Путину и принцу Мухаммеду бин Салману, сделав их лично своей мишенью. Причина этого, по мнению саудовских аналитиков, заключается в том, что Запад не желает развития их страны и хочет сохранить старую Саудовскую Аравию, зависимую исключительно от Вашингтона, потребляющую его продукцию, производящую только сырье и безоговорочно реализующую политический американский курс. Ту же позицию США занимают и по отношению к президенту Путину и России в целом.
• Саудовская Аравия, ОАЭ и Бахрейн выступают против так называемых «цветных революций» и проводят политику, которую можно охарактеризовать как «консервативный либерализм», путем расширения доли среднего класса, развития производительной экономики, сохранения исконных общественных обычаев и ценностей, формирования национальной идентичности, предоставления людям широких социальных свобод и постепенного развития политической системы в соответствии со способностью общества освоить ее без революций или переворотов. Подобную позицию разделяет и Россия.
• Противостояние исламистским движениям, укрепившимся после Войны в Афганистане (1979–1989 гг.), которые в конечном итоге ополчились против них самих и стали представлять угрозу их внутренней безопасности и разрушать ближневосточный регион, и осознание ошибочности следования американской политике, поощрявшей поддержку этих движений.
• Защита нефтяной и энергетической промышленности в целом от направленной против нее западной пропаганды и американской конкуренции, гарантия справедливой цены, защищающей интересы производителей и потребителей, а не служащей только интересам экономической и геополитической политики США, что и нашло отражение в соглашении ОПЕК+.
• Отказ от всех националистических идей, внешнего вмешательства и попыток навязать определенный тип культуры и идентичности или политический строй, не соответствующие условиям, культуре и историческому контексту различных стран.
• Обеспечение независимости экономики от политических разногласий и, следовательно, отказ от политики односторонних санкций. Например, Китай является крупнейшим покупателем энергоносителей у стран Персидского залива, являясь для них до сих пор основным источником дохода. На сегодняшний день для них остается открытым вопрос, что будет, если Вашингтон применит против Пекина экономические санкции подобно тому, как он сейчас поступает с Москвой, и их экономики пострадают от этой политики.
• Полное запрещение владения оружием неподконтрольным государству структурам, осознание необходимости положить конец хаосу, ставшему следствием так называемой «арабской весны» в Ливии, Сирии, Йемене и других странах региона и восстановить стабильность в рамках имеющей широкую поддержку политической власти, обладающей монополией на оружие.

Существует много общих аспектов. Эти факторы появились недавно, и они могут стать основой для дальнейших действий, их можно укреплять в нынешних обстоятельствах в интересах обеих сторон.

Дорожная карта по развитию отношений

Леонид Цуканов:
После «Негева»: будущее коллективной безопасности на Ближнем Востоке

Как уже было сказано, несмотря на давность и важность отношений России с Саудовской Аравией, да и со странами Персидского залива в целом, они пострадали от так называемого «исторического обмана», препятствовавшего их развитию. В настоящее время появилась историческая возможность и уникальная схожесть интересов, которые могут противостоять этому и привести к долгосрочным отношениям между двумя странами. Здесь возникает вопрос: что ожидает от Москвы трехсторонний блок стран Персидского залива?

Российско-иранские отношения давние и глубокие, и если раньше Саудовская Аравия относилась к ним с критикой и подозрением и считала, что Россия косвенно поощряла нанесение Ираном и его союзниками ущерба безопасности региона, то сейчас растет осознание важности этих отношений для Москвы, учитывая наличие у нее общих интересов с Тегераном. Москва не будет примиряться с позициями, которые могут показаться враждебными по отношению к ней, да и никто этого сейчас не требует, но отношения России с Ираном можно использовать для обеспечения безопасности стран Персидского залива, после того как США не смогли или не захотели достичь консенсуса между двумя сторонами. Это привело бы к превращению Ирана из революционного в ответственное государство, учитывающее интересы своих соседей и уважающее их безопасность. Существует общее убеждение среди стран Персидского залива в том, что Вашингтону выгоден этот конфликт. Также все его обещания заставить Иран изменить свою политику посредством санкций или военных действий оказались несерьезными.

Основным источником экономического благополучия Ирана является Китай. Эти отношения еще больше укрепились подписанием Ирано-китайского договора о всестороннем сотрудничестве сроком на 25 лет. Также основным источником энергетических ресурсов для Китая и крупнейшим импортером его продукции сейчас стали страны Персидского залива, где к тому же находятся важнейшие для китайской Инициативы пояса и пути порты, и в его интересах, чтобы в регионе не было напряженности. Россия — ключевой поставщик оружия в Иран и его основная поддержка в Совете Безопасности ООН и других международных организациях. Не в интересах России, чтобы страны Персидского залива подвергались большему давлению со стороны Ирана через его ставленников в регионе, так как это может подтолкнуть их к вынужденному принятию американских требований о выходе из ОПЕК+ и остановке текущего процесса развития отношений с Россией. Таким образом, китайско-российская интеграция, общие интересы со странами Персидского залива и их особые отношения с Тегераном могут стать фактором, позволяющим контролировать его политику, чего и ждут от Москвы и Пекина Саудовская Аравия, ОАЭ и Бахрейн. В связи с этим нынешнее противостояние России и Североатлантического альянса на территории Украины имеет особое значение для трехстороннего блока стран Персидского залива, который видит любое поражение, которое может потерпеть Москва, как собственную потерю и возвращение американской гегемонии в еще более жесткой форме, чем раньше.

Объединенные Арабские Эмираты могли бы стать логистическим центром для российских банков и компаний, площадкой для посреднической торговли между Россией и Востоком, а также Западом для преодоления последствий экономических санкций. Они также могут способствовать развитию отношений России с Африкой, где ОАЭ имеют большое влияние в ряде стран и где им принадлежат разные крупномасштабные проекты.

Сегодня Москву, Эр-Рияд, Абу-Даби и Бахрейн объединяют общие интересы в сфере энергетики, безопасности, экономики и общий взгляд на новый многополярный миропорядок. Без преувеличения, реально оценивая ситуацию, можно сказать, что это не значит, что они готовы вступить в столкновение с США. Политика лидеров этих стран стала очевидно независимой, о чем заявил наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бин Салман в своем последнем интервью журналу The Atlantic, в ходе которого он также упомянул о развитии отношений с Китаем, предстоящем визите председателя КНР Си Цзиньпина, который, как ожидается, будет способствовать выводу отношений на новый уровень, а также о продаже нефти Китаю за юани. Также наследный принц Абу-Даби шейх Мухаммед бин Заид Аль Нахайян отказался от заключения сделки по истребителям F-35 из-за требований США прекратить сотрудничество с Китаем по сетям 5G. Несмотря на отказ от выхода из соглашения ОПЕК+ и применения санкций против России, они проводят мудрую планомерную политику, выстраивая свою собственную политическую линию без столкновений, отдавая предпочтение при этом спокойной модели развития Китая, а не революционной или провокационной модели, способной втянуть их в дополнительные конфликты, которые затормозят процесс развития. Кроме того, Россия и Китай до сих пор не в состоянии преодолеть технологический разрыв с Соединенными Штатами и обеспечить экономические и финансовые альтернативы, которые позволили бы им полностью отделиться от США.

Эта ситуация требует от Москвы более четкой и жесткой политики в отношении Ирана и его ставленников и освещения своей роли в установлении мира по обе стороны Персидского залива без войн и конфликтов, что обеспечит ей не только особенное положение, но и широкую популярность среди народов этих стран. Также важно, чтобы Москва ясно довела до сведения Тегерана, что политика его ставленников по нанесению ударов по нефтедобывающей инфраструктуре, направлению ракет из Ирака и Йемена на Саудовскую Аравию и ОАЭ, провоцирование местного населения в Бахрейне служат только интересам Соединенных Штатов и вредит интересам России. Если ей удастся достичь заключения так называемого «соглашения о невмешательстве и ненападении» или долгосрочного перемирия между двумя сторонами, это откроет путь для расширенного диалога по созданию системы коллективной безопасности, в которой Москва и Пекин будут играть ведущую роль в Персидском заливе. Россия получит доступ к новым рынкам и будет играть более важную роль в регионе. Кроме того, это будет способствовать продвижению ее нового курса на Восток и Африку после того, как опыт показал несостоятельность российской ориентации на Запад, и поможет не стать заложницей политики ограниченного масштаба в отношении Азии из-за ее большой зависимости от Китая, позволит уравновесить отношения, делая Москву главным гарантом защиты интересов Пекина в наиболее важном и перспективном для китайской экономики регионе и обеспечивая равноправные отношения, в которых она будет пользоваться превосходством. Благодаря этому ее политика станет свободной от каких-либо ограничений, с которыми она может столкнуться в отношениях со странами Азии.

Наконец, благодаря огромному политическому и финансовому влиянию Саудовской Аравии, а за ней и ОАЭ на Ближнем Востоке, в Африке и в исламском мире, может быть достигнут внутренний консенсус в Сирии, Ираке, Йемене, Ливии и Ливане. Все эти страны нуждаются в проектах реконструкции, которые предоставят российской экономике прекрасную возможность получить доступ к новым рынкам. С другой стороны, остальные арабские и исламские страны могут проявить желание по сближению с Москвой и к расширению масштаба своих проектов, включая Египет, Судан и Эфиопию, привлекая Россию, Саудовскую Аравию и Эмираты с целью положить конец кризису вокруг «плотины Возрождения». Также наличие газовых и нефтяных месторождений в этих странах гарантируют российским компаниям долю в разведке и маркетинге, что компенсирует ей любые потери в результате западных санкций и сохранит место на мировом рынке.

Кроме того, существует потребность в более тесном общении между исследователями с обеих сторон, а также в проектах сотрудничества для взаимного обмена мнениями и идеями, поскольку очевидно, что российское видение стран Персидского залива либо основано на идеях старого поколения российских арабистов, советских взглядах и конфликтах холодной войны, либо на взглядах российских либералов, которые вторят британской и американской прессе, переводя ее публикации на русский язык.

1. Российская историческая энциклопедия. Т. 1. М., 2015, с. 289.

2. Организация, деятельность которой запрещена в России.