Как ливийцы правительство выбирали

Итак, выборы в состав временного правительства Ливии состоялись. Голосовали в Швейцарии, так как, судя по всему, были опасения физической небезопасности выборщиков и возможного давления на них. Все ожидали победу «тяжеловесов». Приоритетным считался список Агилы Салеха — Фатхи Башаги, однако сценарий пошел «влево». Выбор с перевесом в пять голосов пал на команду Мухаммада Юниса Менфи — Абдель Хамида Мухаммада Дубайбы. Судя по волне комментариев и твитов, для многих, если не для большинства, это стало сюрпризом. Насколько неожиданным в действительности стал этот выбор?

Ливия сегодня не готова к плавному политическому процессу. Гражданские общественные процедуры, осуществляемые изнутри, практически невозможны, а продавливаемые снаружи — вызывают отторжение у большой части населения и племенных элит.

Сегодня единственным инструментом организации консенсуса представляется обещание доли участия в политическом и экономическом распределении, что само по себе есть фактор ситуативный и временный. При отсутствии гражданского общества, развитой партийной системы, в ситуации муниципальной раздробленности и региональной конкуренции любые процедуры, срисованные с европейской традиции государственного строительства, обречены на провал. Именно по этой причине оптимизм по поводу предстоящих выборов кажется преждевременным, хотя, без сомнения, первый важный шаг уже сделан — соревнование сторон сместилось с полей сражений военных в залы битв политических. Идет выбор приемлемых вариантов.

Итак, выборы в состав временного правительства Ливии состоялись. Голосовали в Швейцарии, так как, судя по всему, были опасения физической небезопасности выборщиков и возможного давления на них. Все ожидали победу «тяжеловесов». Приоритетным считался список Агилы Салеха — Фатхи Башаги, однако сценарий пошел «влево». Выбор с перевесом в пять голосов пал на команду Мухаммада Юниса Менфи — Абдель Хамида Мухаммада Дубайбы. Судя по волне комментариев и твитов, для многих, если не для большинства, это стало сюрпризом. Насколько неожиданным в действительности стал этот выбор?

Немного истории

Григорий Лукьянов, Руслан Мамедов:
Игра в бирюльки на ливийском поле — 2

Швейцарскому мероприятию предшествовал насыщенный событиями период в политической жизни Ливии. Начался он с провала триполийской авантюры Халифы Хафтара и его Ливийских арабских вооруженных сил (ранее известных как ЛНА). В этот период наблюдалась резкая активизация внешних акторов. Турция, подписавшая с правительством Фаиза Сарраджа договор о демаркации морских границ и соглашение о военном сотрудничестве, в моменте вышла в лидеры клуба внешних участников ливийского конфликта. Прямое вмешательство Турции вызвало ответную реакцию Франции и НАТО. Россия активизировалась на ливийском направлении, используя уже существующие механизмы координации действий с Анкарой. Заметно усилилась интернационализация конфликта и, как следствие, острота противостояния между противоборствующими сторонами.

На этом фоне особое внимание привлекают два обстоятельства. Первое — возросшая активность Вашингтона на ливийском направлении, второе — достижение перемирия вдоль линии противостояния Сирт — аль-Джуфра. Если первое обстоятельство в некотором смысле было ожидаемым, то второе стало если не неожиданным, то, по крайней мере, мало предсказуемым — практически все наблюдатели ждали победоносного развития успеха частей ПНС, при поддержке Турции, аж до египетской границы. Перемирие, как считают некоторые обозреватели, не обошлось без договоренностей между Россией и Турцией. Не обошлось и без США, замеченных в переговорном процессе, результатом которого стало прекращение огня. Перемирие вывело за рамки процесса военные элиты с обеих сторон конфликта, ограничив их «полезность» участием в переговорах в рамках комитета 5+5, то есть практически сведя на нет влияние военных на развитие политического процесса в стране. Впервые за последние 10 лет инициатива стала постепенно переходить в руки представителей гражданского общества в том его виде, в котором оно в Ливии существует.

Интрига политического процесса

20 января 2021 г. на фоне продолжающегося перемирия стороны ливийского конфликта договорились о проведении референдума по новой конституции страны. Вторая встреча Конституционного комитета состоялась в египетской Хургаде при участии делегатов от парламента и Высшего госсовета. Место сбора делегатов символично и подчеркивает роль Египта, выступающего оппонентом Турции, в урегулировании ливийского кризиса.

Встреча и принятая на ней резолюция совпали с активизацией работы Форума ливийского политического диалога, созданного усилиями действующего руководителя миссии ООН в Ливии Стефани Вильямс. Несмотря на сложности в достижении договоренностей и сопровождавшие работу форума коррупционные скандалы, встреча в пригороде Женевы закончилась избранием новой команды переходного руководства страны, которая предположительно будет работать вплоть до выборов, намеченных на декабрь 2021 г.

Несмотря на кажущуюся неожиданность победы списка Менфи — Дубайбы, выбор именно этой команды вполне объясним. Во-первых, второй (или первый) по предпочтению вариант Салех — Башага предусматривал баланс между про- и антихафтаровской позициями, что явно уже не устраивало ни внутренние элиты, ни ключевых внешних игроков. Во-вторых, фигуры вышеупомянутых «тяжеловесов» уже успели порядком надоесть электорату: слишком много претензий накопилось в адрес Агилы Салеха и Фатхи Башаги. А в последнее время и А. Салех потерял поддержку большинства в парламенте, спикером которого является, и Ф. Башага растратил потенциал поддержки прежних союзников из числа участников вооруженных формирований.

Денис Миргород:
Кризис в Ливии — непростая задача для Египта

В свою очередь команда победителей являет собой относительно новые лица в политическом поле, таящие в себе притягательные обещания нового и ранее неизведанного. Неважно, насколько реальны эти обещания, важно, что от команды повеяло ветром перемен. При этом показательным кажется то, что в новой команде нет ни одного персонажа, которого можно было бы заподозрить в симпатиях к Х. Хафтару. Наверное, в этом и есть основная интрига выбора. И еще в том, что вместе с Абдель Хамидом Дубайбой в политический процесс, вместе с крупным бизнесом, в новом качестве входят элементы организации «Братья-мусульмане» (организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ), в связях с которой подозревают Абдель Хамида и его брата. Вообще в новой команде ключевой фигурой стал именно будущий премьер. Его брат, Али Ибрагим Дубайба, будучи делегатом Форума ливийского политического диалога, активно лоббировал кандидатуру Абдель Хамида. Именно вокруг него и его брата чуть было не разгорелся коррупционный скандал, который вовремя был потушен не без участия извне.

Сразу после избрания новой команды зазвучали сомнения в том, что новому составу удастся «бесшовно» получить реальную власть в стране. Резон в этом есть. Несмотря на то, что сам А.Х. Дубайба встречался в Мардже с Х. Хафтаром, что предполагает некие договоренности, и даже на то, что некоторые наблюдатели указывают на вероятную поддержку избранной команды, полученную от России и Турции, можно, тем не менее, ожидать недовольства сторонников Х. Хафтара. При таком составе президентского совета и правительства он теряет возможность дальнейшего участия в политической и, что немаловажно, экономической жизни страны. Вероятно, пошатнувшийся было блок Салех — Хафтар получит новый импульс в форме оппозиции новому правительству. Высказываются предположения о том, что это «правительство неизвестных» не получит достаточной поддержки на местах. Действительно, не все в Ливии поддерживают Форум и его выбор: есть традиционная оппозиция решениям, навязываемым извне, а именно так многие в стране расценивают энергичные действия UNSMIL в лице Стефани Вильямс. Более того, распространено мнение о том, что в действительности это процесс, спонсируемый США, использующими платформу ООН для достижения своих политических целей. А присутствие США во внутренней повестке страны не везде в Ливии встречает поддержку.

Так ли это в действительности, покажет время. Но уже сейчас можно с уверенностью сказать, что политический процесс начал приобретать новое содержание. Вместе со свежими лицами в руководство приходит крупный бизнес, представителем которого является Абдель Хамид Дубайба, новая интрига возникает в отношении перераспределения влияния внешних акторов. Судя по всему, несмотря на поражение Фатхи Башаги, позиции Турции останутся неизменно сильными, так как связи семьи Дубайба с Турцией широко известны. В отношении других внешних участников вопрос остается открытым.

Что дальше?

Избранная команда приходит не навсегда, а лишь до выборов, запланированных на декабрь. Ключевое слово здесь — «запланированных»: впереди много времени и вариантов развития событий, которые не обязательно приведут к выборам.

Предположим, что под руководством нового временного правительства Ливия в едином порыве пришла к выборам. Это означает, что на сцену политической борьбы выйдут те же персонажи, которые все предыдущие годы вели военную и политическую перестрелку, борясь за лидерство: новым просто неоткуда появиться и времени для подготовки новых кандидатов практически не осталось.

Это означает, что в предвыборной гонке будут участвовать те же лица, к которым мы привыкли и на которые есть смысл посмотреть еще раз повнимательнее.

Халифа Хафтар. Фигура одиозная, маршал и крупный военачальник по ливийским меркам; человек, предпринявший с 2011 г. несколько попыток встать во главе страны. Все они закончились провалом, однако амбиции остались. Можно предположить, что Х. Хафтар будет участвовать в битве за лидерство на выборах. Вряд ли у него много шансов — в стране поддержка съежилась, а внешние спонсоры уже давно ищут способы выйти из проекта с малыми потерями. При этом поддержка ближнего круга может оказаться в новых условиях не безоговорочной — вариант размена лояльности на место в «новом будущем» может оказаться неодолимо притягательным.

Дмитрий Попцов:
Операция IRINI: основные итоги 2020 года

Агила Салех. Спикер парламента, проигравший предварительные выборы, в которых считался фаворитом, не вызывает оптимизма с точки зрения шансов на победу в грядущих выборах. Поддержка собственного парламента утрачена, альянс с Х. Хафтаром развалился и восстанавливать его по большому счету не на чем. Поддержку со стороны племен вряд ли удастся получить — они пойдут за победителем: «ничего личного, просто бизнес».

Файез Саррадж. Участие Ф. Сарраджа в выборах скорее вызовет удивление. Его время прошло, и шансов даже на минимальную поддержку внутри страны у него нет. Из внешних союзников не осталось никого. ООН своего временного кандидата выбрала, а что будет в декабре — планировать не в состоянии. Турция, скорее всего, будет делать ставку на А.Х. Дубайбу, и действительно, зачем искать нового кандидата, когда уже есть готовый победитель? Для России Ф. Саррадж никогда не был фигурой предпочтения. Можно вполне представить себе, что кандидатура Абдель Хамида Дубайбы будет вполне приемлема и для Москвы, в особенности, если есть договоренности в отношении востока страны, ведь не зря же А.Х. Дубайба в Мардж ездил. По крайней мере, такая позиция будет отражать реальную ситуацию, если она сохранится к декабрю.

Ахмад Майтыг. Динамичная фигура, настойчивый политик и медийная личность. В последнее время А. Майтыг занимал видное место в политической повестке. Обладая сильными президентскими амбициями, он будет активно бороться за победу на грядущих выборах и вполне сможет составить сильную конкуренцию любому кандидату. На фоне других кандидатов А. Майтыга отличает мощная, напористая PR-кампания, направленная на формирование имиджа многовекторного справедливого и неподкупного политика. Его шансы на победу в выборах в декабре, если таковые состоятся, достаточно велики.

Сейф аль-Ислам Каддафи. Комментировать эту кандидатуру не просто тяжело, а невозможно. Во-первых, совершенно не понятно, где он и чем занимается: общаться через представителя, не показываясь на публике даже удаленно, не лучшая стратегия. Во-вторых, есть большие сомнения в наличии у него достаточной базы поддержки как внутри страны, так и за ее пределами. Создается впечатление, что некая политическая группа пытается сделать из Сейфа Каддафи спойлера перед предстоящими выборами.

Рассматривать кандидатов второго эшелона нет особой необходимости, поскольку ландшафт будут меняться динамично в преддверии декабря. Возможно, мы увидим очередные попытки со стороны старых знакомых Абдель Басита Иктета et al — время покажет. Ливия всегда была и остается страной невероятных возможностей для предприимчивых людей. Но это все в том случае, если до выборов дойдет дело. Пока можно с уверенностью говорить о том, что, скорее всего, события в Женеве не приведут к прекращению противостояния. В случае возрождения, блок Салех — Хафтар будет бороться за влияние хотя бы на тех территориях, которые до сих пор контролируются ЛНА. Они не согласятся отдать вновь пришедшим с таким трудом заработанные источники экономического благополучия — с чего вдруг? А это очень даже может означать возврат к планам 2016 г. об отделении востока страны от западной ее части, то есть возврат к варианту сецессии или федерализации. Уж не об этом ли вел переговоры Абдель Хамид Дубайба во время такого своевременного визита в Мардж к Х. Хафтару? И не потому ли Халифа Хафтар формально выразил поддержку вновь избранной команде? В целом в последнее время растет уверенность в том, что Ливия все-таки движется в сторону федерализационных вариантов решения внутреннего кризиса. Учитывая то, что все попытки достичь консенсуса между весьма несхожими элитами трех исторических регионов — Триполитании, Киренаики и Феццана — заканчивались в лучшем случае ничем, в худшем — усилением конфронтации, вполне логично возникает предположение о том, а не будет ли федерализация тем самым заветным решением, которое позволит этой североафриканской стране спокойно строить мирную жизнь? И кто сказал, что федеральное устройство — это плохо? Достаточно посмотреть на Швейцарию. Не зря же выборы временного правительства Ливии проходили именно в этой стране.

Так или иначе, точку в романе ставить еще рано: Ливия сегодня не готова к плавному политическому процессу. Гражданские общественные процедуры, осуществляемые изнутри, практически невозможны, а продавливаемые снаружи — вызывают отторжение у большой части населения и племенных элит.

Сегодня единственным инструментом организации консенсуса представляется обещание доли участия в политическом и экономическом распределении, что само по себе есть фактор ситуативный и временный. При отсутствии гражданского общества, развитой партийной системы, в ситуации муниципальной раздробленности и региональной конкуренции любые процедуры, срисованные с европейской традиции государственного строительства, обречены на провал. Именно по этой причине оптимизм по поводу предстоящих выборов кажется преждевременным, хотя, без сомнения, первый важный шаг уже сделан — соревнование сторон сместилось с полей сражений военных в залы битв политических. Идет выбор приемлемых вариантов.