Иран и «шестерка» посредников: ожидаемое чудо

Станет ли сделка с «шестеркой» провозвестником всеобъемлющего потепления отношений между Тегераном и западными столицами? Европа будет стремиться к укреплению отношения с Ираном в экономической области, так как рассматривает ее в качестве альтернативного России источника получения углеводородного сырья. Что же касается США, то те не изменят своей стратегии, целью которой является смена иранского режима, неподконтрольного Белому дому и проводящего в регионе самостоятельный политический курс.

2 апреля 2015 года в Лозанне «шестерка» международных посредников (США, Россия, Великобритания, Франция, Китай и Германия) и Иран достигли предварительной рамочной договоренности по "ядерному досье". Согласно данному документу, до 30 июня 2015 года стороны обязуются заключить всеобъемлющее соглашение, предполагающее полную отмену наложенного на ИРИ международного эмбарго. Однако подписано оно будет только при условии выполнения Ираном целого ряда важных обязательств.

Во-первых, Тегеран должен значительно сократить количество (с 19 тыс. до 6 тыс. 104-х) и качество (только типа IR-1S) имеющихся в его распоряжении центрифуг для обогащения урана. Во-вторых, все «лишние» центрифуги должны быть переданы под контроль МАГАТЭ и использоваться только как запчасти для действующего оборудования. В-третьих, Иран в течение 15 лет обязуется не обогащать уран выше уровня в 3,67%, а также сократить имеющиеся запасы низкообогащенного сырья с 10 тонн до 300 кг. В свою очередь, «шестерка» подтверждает право Исламской Республики на мирное использование атомной энергии.

Подписавшего соглашение в Швейцарии главу МИД Исламской Республики Д. Зарифа на родине встретили как героя. Ликующие толпы заполнили улицы крупных иранских городов, а официальные лица заявили об «огромном успехе» национальной дипломатии.

Прорыв на переговорах с «шестеркой» для большинства простых людей стал чудом. Тем не менее по большому счету, ничего мистического в Лозанне не произошло: подавляющее большинство экспертов ожидало, что рано или поздно прорыв на переговорах будет достигнут. И свидетельствовали в пользу этого в первую очередь причины экономического характера.

yeowatzup/Flickr, CC BY 2.0
Сергей Демиденко:
Региональная политика Ирана: новое
начало?

Так, согласно данным за 2013 год, уровень ВВП Ирана снизился на 1,7%, инфляция составила 35,2%, безработица — 13,2%, а ВВП на душу населения — 12 тыс. 264 долл. США. При этом индекс экономической свободы в стране оценивается в 41,8 пункта (171 место в мире, 15 место в регионе).

Подобное положение вещей требовало от правительства Х. Роухани незамедлительных мер по привлечению в страну иностранных инвестиций, которые бы оживили нефтегазовый сектор национальной экономики и придали бы импульс развитию хозяйства одной из самых густонаселенных стран Ближнего и Среднего Востока (численность населения — 77,1 млн. человек). В противном случае внутриполитическая ситуация в Иране, который помимо проблем социально-экономического характера имеет также спектр этноконфессиональных разногласий (курдский вопрос, сложности во взаимоотношениях персов и азербайджанцев, нестабильность в провинции Систан и Белуджистан и т.д.), могла бы через некоторое время выйти из-под контроля центральных властей. Главным же препятствием на пути оживления экономической жизни Исламской Республики была ее ядерная программа. Программа, вызывавшая опасения мирового сообщества в том, что на политической карте региона может появиться новая ядерная держава.

Но были ли эти опасения обоснованы? Ведь даже самые придирчивые инспекторы МАГАТЭ так и не смогли найти в иранской ядерной программе никаких существенных признаков военной составляющей. Да, Тегеран тяжело шел на переговоры, да, он с трудом открывал свои ядерные объекты для инспекций, да, он продолжал исследования в области освоения атома, несмотря на протесы международных надзирающих органов. Но насколько был близок Иран к производству бомбы и собирался ли он ее создавать вообще?

Этот вопрос все еще остается открытым. Никого на Западе (в первую очередь в США) не убеждали в обратном ни факт чрезвычайной бедности иранских урановых руд, ни даже религиозный запрет, наложенный на производство ядерного оружия рахбаром ИРИ А. Хаменеи. Год от года давление на Тегеран возрастало, санкции усиливались. Иран все равно не сдавался, затягивая переговорный процесс и выдвигая МАГАТЭ и «шестерке» посредников все новые и новые условия для заключения всеобъемлющего соглашения. При этом мировые СМИ подавали неуступчивость Ирана в том ключе, что «мол, на воре и шапка горит». Если нечего скрывать, то зачем же все эти дипломатические ухищрения? Однако Тегеран просто не мог безоговорочно выполнить все требования международного сообщества, поскольку в этом случае под ударом оказывался бы его национальный суверенитет — право на научно-технический прогресс. Всеобъемлющее давление возвело ядерную программу ИРИ в глазах иранского общества в ранг национальной идеи.

Игорь Иванов:
Ирану есть, что предъявить и своим
соседям, и мировому сообществу в целом
помимо ядерной программы

Нынешняя «ядерная сделка», ставшая органическим продолжением первого, заключенного еще в ноябре 2013 года, соглашения, вынудила Иран поступиться частью национальной независимости. Однако в главном он, по мнению официальных властей, все же выиграл, поскольку отстоял свое право на мирное использование атомной энергии.

Станет ли сделка с «шестеркой» провозвестником всеобъемлющего потепления отношений между Тегераном и западными столицами? Вряд ли. Во всяком случае, если речь идет о Вашингтоне. Европа в контексте договоренностей по иранской ядерной программе будет стремиться к укреплению отношения с Исламской Республикой в экономической области, так как рассматривает ее в качестве альтернативного России источника получения углеводородного сырья. Что же касается США, то те не изменят своей стратегии, целью которой является смена иранского режима, неподконтрольного Белому дому и проводящего в регионе самостоятельный политический курс.

Вероятнее всего, через некоторое время будет найден новый повод для давления на Иран. Пока иранцы нужны американцам. Нужны для того, чтобы использовать их потенциал и влияние в борьбе с ИГИЛ, нужны для того, чтобы создать на Ближнем Востоке противовес все хуже контролируемым из Вашингтона Катару и Саудовской Аравии. Однако как только ситуация хотя бы частично нормализуется, Соединенные Штаты начнут создавать против ИРИ новую международную коалицию. Существование независимого режима в Тегеране вряд ли входит в долгосрочные планы американской администрации любого созыва.

Для России ядерная сделка с ИРИ означает и новые вызовы, и новые возможности. С одной стороны — вероятный выход Ирана из-под действия международного эмбарго чреват для РФ появлением конкурента на глобальном газовом рынке. Но с другой — появляются перспективы для расширения сотрудничества между двумя государствами в экономической области. С приходом в Иран денег и с выходом страны из-под санкций реальным смыслом могут наполниться недавно заключенные договоры в космической и ядерной областях, также будет придан новый импульс для контактов в области торговли оружием. Не стоит забывать и о том, что Иран — колоссальный рынок сбыта для товаров российской промышленности и сельского хозяйства.

Что касается нефтегазового вопроса, то здесь все может оказаться не таким уж и мрачным. Российским компаниям необходимо приложить максимум усилий для заключения с освобождающимся от санкций Ираном наиболее выгодных сделок в этой области. Также можно было бы подумать о предоставлении ему российских инфраструктурных и производственных возможностей для транспортировки газа заказчикам в Европе и Азии.

Иран — страна прагматичная, за нее надо бороться. Если мы сумеем заинтересовать руководство ИРИ нашими предложениями, выгода от сотрудничества с «освобожденным» от эмбарго Тегераном может перевесить негативные последствия его выхода на глобальный углеводородный рынок. Как говорил известный киногерой, «при должной постановке дела щетина вполне может превратиться в золото».