Франция: Эммануэль Макрон против «желтых жилетов»

Осень 2018 г. прошла во Франции неспокойно: всеобщее внимание было приковано к акциям против повышения цен на топливо из-за предстоящего роста налогов. Многотысячные выступления недовольных автомобилистов — т.н. «желтых жилетов» — стали полной неожиданностью для правительства, вынудив его в срочном порядке дорабатывать уже принятые решения. Между тем сам протест, начавшийся по вполне конкретному поводу, быстро вышел за первоначальные пределы, вскрыв более глубокие проблемы взаимоотношений нынешней французской власти и общества. Хотя о досрочной отставке президента Эммануэля Макрона (которой в какой-то момент в запале потребовали протестующие) речи точно не идет, для главы государства прозвучал тревожный звонок о том, что никакого «карт-бланша» на проведение реформ у него нет.

Как и многие другие протестные акции, выступления «желтых жилетов» имеют собственную социально-экономическую подоплеку, побудившую граждан выйти на улицы. Дело в том, что цены на бензин и дизель во Франции уже не первый месяц продолжают расти — на 15% и 24% с начала календарного года соответственно. Французские граждане, особенно в регионах, почувствовали себя отвергнутыми и забытыми центральной властью. Инициатива «желтых жилетов» по-настоящему объединила соотечественников против Э. Макрона, учитывая, что даже на третью неделю манифестаций 72% респондентов все еще поддерживали выступления (но не акты насилия).

Движению «желтых жилетов» оказались свойственны несколько черт, делающих его не похожим ни на одну другую протестную инициативу, какие обычно существуют во Франции.

1. Акции не направлялись из какого-то четкого центра — профсоюза, партии или хотя бы зарегистрированной общественной организации. Организованный по горизонтальному признаку протест оказалось крайне трудно контролировать как властям, так и самим участникам.

2. «Желтые жилеты» проявили себя силой аполитичной — и одновременно, безусловно, политической. Всем оппозиционным партиям пришлось аккуратно присоединяться к протестующим. При этом, сами «жилеты» со временем выдвинули серию требований, как будто бы они уже стали самостоятельной политической силой.

3. «Желтые жилеты» выполнили функцию, которая обычно отводится полноценной политической оппозиции. Ни одна партия или лидер так и не закрепились в роли главных критиков правящей команды, рассчитывая сначала проследить, где именно начнет ошибаться Э. Макрон, а потом уже предложить альтернативы ближе к избирательным кампаниям 2019–2020 гг. Поэтому сейчас гражданам пришлось обращаться к власти без посредников — в той форме, в какой это получилось.

Макрон пытается дать ответ на сложившуюся ситуацию, не сделав при этом слишком больших уступок. Предлагаемые шаги не устраняют основной повод для возмущения: по состоянию на 1 декабря правительство снижать налог TICPE, формирущий цены на топливо, не собиралось. Еженедельник Le Point очень точно передал «вилку» возможностей для президента, задав риторический вопрос, кем тот в итоге окажется для Франции, — М. Тэтчер или Ф. Олландом.

Есть основания полагать, что нынешний президент все-таки рискнет выбрать первый вариант, т.е. пойдет до конца, невзирая на низкую популярность, успеет предъявить положительные итоги своего правления и успешно переизберется как единственный политик, сумевший наконец-то модернизировать громоздкую социально-экономическую систему Пятой Республики.

Осень 2018 г. прошла во Франции неспокойно: всеобщее внимание было приковано к акциям против повышения цен на топливо из-за предстоящего роста налогов. Многотысячные выступления недовольных автомобилистов — т.н. «желтых жилетов» — стали полной неожиданностью для правительства, вынудив его в срочном порядке дорабатывать уже принятые решения. Между тем сам протест, начавшийся по вполне конкретному поводу, быстро вышел за первоначальные пределы, вскрыв более глубокие проблемы взаимоотношений нынешней французской власти и общества. Хотя о досрочной отставке президента Эммануэля Макрона (которой в какой-то момент в запале потребовали протестующие) речи точно не идет, для главы государства прозвучал тревожный звонок о том, что никакого «карт-бланша» на проведение реформ у него нет.

Причины протестов

REUTERS/Stephane Mahe

Как и многие другие протестные акции, выступления «желтых жилетов» имеют собственную социально-экономическую подоплеку, побудившую граждан выйти на улицы. Дело в том, что цены на бензин и дизель во Франции уже не первый месяц продолжают расти — на 15% и 24% с начала календарного года соответственно. Отчасти тому причиной была общемировая конъюнктура, поскольку баррель нефти Brent рос почти весь 2018 г. (до недавнего падения) и даже в начале октября держался вокруг отметки в 85 долл. Однако еще более существенным фактором оказалась налоговая политика нынешнего правительства. Известно, что в стоимость топлива на французских АЗС закладываются два налога — НДС и «внутренний потребительский налог на энергетические продукты» (TICPE), в сумме дающих более 60% от итоговой цены. Именно TICPE правительство предполагает повысить в 2019 г. на 6,5 евроцентов с литра дизеля и 2,9 евроцентов с литра бензина. В качестве аргументации используются типичные для таких случаев экологические соображения — стремление стимулировать переход на более чистые виды транспорта. Но что еще важнее, повышение TICPE обернется неплохой прибавкой в казну, так как в совокупности все платежи по этому налогу должны принести в следующем году 37,7 млрд евро (на 3,9 млрд больше, чем в 2018 г.) [1].

Тем самым на всех французских автомобилистов ляжет дополнительная налоговая нагрузка, хотя покупательная способность населения растет не так уж и быстро [2]. Особенно чувствительный удар будет нанесен по тем категориям граждан, для которых машина является основным средством передвижения, — прежде всего, по жителям малых городов и сельской местности. Интересно, что по данным Национального института статистики и экономических исследований (INSEE) за 2015 г., в Париже автомобилем владеют лишь 36% семей, тогда как, например, в департаменте Эн (крупнейший город — Бурк-ан-Бресс, 40 тыс. жителей) — 90%. В то же время по уровню зарплат зависимость наблюдается обратная: в столице заработок ощутимо выше, а в регионах ниже. Получается, что провинциальный средний класс страдает от повышения топливных цен дважды, поскольку ему в любом случае приходится часто использовать личный автомобиль, но его уровень достатка не настолько велик, чтобы на новые траты можно было закрыть глаза [3].

Помимо чисто финансовых соображений в возникновении движения «желтых жилетов» есть и мотив социальной справедливости. Как напомнил исследователь Э. Вернье из Института международных и стратегических исследований (IRIS), в последние годы неоднократно происходили скандалы, бросающие тень на международные и национальные элиты, — в частности, «панамское досье» или «Football Leaks». Во Франции же эти темы всегда резонируют особенно сильно, поскольку разбирательства по разнообразным делам происходят здесь едва ли не на регулярной основе и широко тиражируются прессой («дело Саркози», «дело Фийона», «дело Каюзака»). Простые граждане обращают внимание на обидный контраст: им приходится исправно платить постоянно растущие налоги, в то время как их руководители позволяют себе злоупотреблять положением. Недавний арест японскими властями не чужого для Франции предпринимателя К. Гона пришелся в этом смысле как нельзя «кстати».

Наконец, нынешнее французское руководство порой отличается неоднозначными поступками и заявлениями, которые подспудно только подогревают общественное раздражение. Например, так называемое «дело Беналла», обсуждавшееся летом текущего года: охранник президента самовольно вступил в конфликт с первомайскими манифестантами, но по факту избежал за это какого-либо серьезного наказания. Или же показательный диалог Э. Макрона с молодым безработным на дне открытых дверей в Елисейском дворце в сентябре: за неимением работы по специальности тому был дан совет «просто перейти дорогу» и найти место в гостиничном бизнесе или кафе. Из-за подобных эпизодов за президентом закрепился образ политика, который не интересуется проблемами соотечественников и не терпит каких-либо возражений, прислушиваясь только к своему ближайшему окружению. Хотя, по большому счету, ничего удивительного в этом нет, если вспомнить, что непосредственно до прихода на президентский пост Э. Макрон сам определял свой стиль поведения как «юпитерский» (то есть, основанный именно на жесткой иерархии и закрытости). Однако подобное укрепление властной вертикали, судя по всему, зашло для французов слишком далеко, а значит стало приобретать нелицеприятные, карикатурные формы. Кстати, на рейтинге президента это сказалось незамедлительно (в октябре 2018 г. — всего 25% довольных его работой).

Все эти соображения привели к общей картине: французские граждане, особенно в регионах, почувствовали себя отвергнутыми и забытыми центральной властью. Возмущение созревало уже не первый месяц, но и реформы Э. Макрона начались не сегодня. До поднятия экологического налога уже происходило и повышение «общего социального взноса» (CSG), и болезненная перестройка железнодорожной компании SNCF, и многое другое. Просто решение по топливному налогу, по выражению ведущего научного сотрудника Института Европы РАН С. Федорова, логично «стало спусковым крючком новой волны протестов». Более того, инициатива «желтых жилетов» по-настоящему объединила соотечественников против Э. Макрона, учитывая, что даже на третью неделю манифестаций 72% респондентов все еще поддерживали выступления (но не акты насилия).

Особенности движения

Алексей Чихачев:
Конституционная реформа Макрона: стать «сильнее», чем де Голль

Как выявил французский политолог и глава Национального фонда политических наук (FNSP) О. Дюамель, движение «желтых жилетов» прошло к настоящему моменту четыре содержательных этапа.

Этап 1. Неприятие повышения цен на дизель и бензин. Несогласие с повышением экологического налога.

Этап 2. Расширение протеста (по темам и составу участников). Выдвижение требований превращается в «бунт».

Этап 3. Дальнейшее расширение и радикализация протеста. Протест против налогов вообще, против любого снижения покупательной способности, против политической элиты (президента и депутатов).

Этап 4. Попытки правительства договориться с самовыдвиженцами от общественности.

Можно сказать, что по итогу этих четырех стадий движению «желтых жилетов» оказались свойственны несколько черт, делающих его не похожим ни на одну другую протестную инициативу, какие обычно существуют во Франции.

Во-первых, акции не направлялись из какого-то четкого центра — профсоюза, партии или хотя бы зарегистрированной общественной организации. Наоборот, произошла мобилизация населения по сугубо горизонтальному принципу с помощью социальных сетей (Twitter, Facebook), а также механизмов онлайн-петиций (Change.org). Факт в том, что организованный таким образом протест оказалось крайне трудно контролировать как властям, так и самим участникам. С одной стороны, для правительства было бы гораздо удобнее, если бы у «желтых жилетов» с самого начала имелась инициативная группа, открытая для переговоров по существу. Отдельные представители действительно были приняты министром экологии Ф. де Руги и премьер-министром Э. Филиппом, но ни одна из этих делегаций не представляла все движение целиком. С другой стороны, отсутствие четких организационных рамок было опасно и для самих манифестантов, поскольку так в их ряды могли легко влиться не только разнообразные сочувствующие, но и экстремистские и криминальные элементы, желающие намеренно ожесточить протест. Похоже, без этого не обошлось, раз акции прошли совсем не мирно и с сотнями задержанных. В свою очередь, средства массовой информации, освещавшие события в режиме онлайн, невольно только усиливали ощущение непредсказуемости и хаоса.

Во-вторых, парадоксом «желтых жилетов» можно считать то, что они проявили себя силой аполитичной — и одновременно, безусловно, политической. Вне традиционной политики «жилеты» оказались в том смысле, что их действия начались без четкой идеологической принадлежности к правому или левому флангу политического спектра. Напротив, это всем оппозиционным партиям пришлось аккуратно присоединяться к протестующим, идет ли речь о крайне правом «Национальном объединении» М. Ле Пен, правоцентристских «Республиканцах» Л. Вокье или крайне левой «Непокоренной Франции» Ж.-Л. Меланшона. Правда, открытая поддержка «жилетов» со стороны М. Ле Пен дала-таки правительству повод для «демонизации» протеста. Так, министр финансов Ж. Дарманен заявил о распространении «коричневой чумы», намекая на повышенный интерес крайне правых к организации беспорядков. Его поддержал глава МВД К. Кастанер, заявивший, что в манифестациях приняли участие некие «бунтовщики», откликнувшиеся на призыв М. Ле Пен выйти на Елисейские поля.

Другое дело, что сами «жилеты» со временем тоже выдвинули серию требований, как будто бы они уже стали самостоятельной политической силой. Притом список включил далеко не только топливные и экологические вопросы. Так называемые «народные директивы» митингующих подразумевают и повышение минимальной заработной платы, и защиту малых предприятий, и даже правки в Конституцию (введение «народного референдума» и возвращение к семилетнему сроку [4] президентской власти). То есть, среди протестующих стало развиваться фронтальное противостояние Э. Макрону — недовольство его политикой от и до, а не только по частному поводу, как в самом начале.

Следовательно, в-третьих, на данном этапе президентства Э. Макрона «желтые жилеты» до известной степени выполнили функцию, которая обычно отводится полноценной политической оппозиции. Ведь та, как справедливо обратил внимание редактор портала World Politics Review Дж. Грунштейн, до сих пор не появилась после «землетрясения» 2017 г., разрушившего привычный партийный ландшафт. Ни одна партия или лидер так и не закрепились в роли главных критиков правящей команды, рассчитывая сначала проследить, где именно начнет ошибаться Э. Макрон, а потом уже предложить альтернативы ближе к избирательным кампаниям 2019–2020 гг. Поэтому сейчас гражданам пришлось обращаться к власти без посредников — в той форме, в какой это получилось. Естественно, партии будут пытаться в кратчайшие сроки проанализировать данный феномен, тем более что близкие к разным идеологическим лагерям интеллектуалы (Э. Земмур, А. Финкелькрот, М. Онфре и др.) уже этим занялись. Но извлечь политические выгоды оппозиция пытается уже сейчас: одни предлагают организовать референдум об экологической политике правительства (как Л. Вокье), другие — провести досрочные парламентские выборы (как М. Ле Пен и Ж.-Л. Меланшон).

Реакция правительства и политические последствия

Андрей Кортунов:
Франция — трудный партнер, с которым можно работать

Что касается действующего руководства страны, то оно тоже пытается дать ответ на сложившуюся ситуацию, не сделав при этом слишком больших уступок. В разгар протестов были представлены два дополнительных пакета мер, которые должны были снизить градус недовольства.

Первая серия нововведений, озвученная премьер-министром Э. Филиппом, затрагивала более узкие вопросы и подразумевала, в частности:

• увеличение выплат по программе утилизации устаревающих автомобилей (до 4 тыс. евро);
• налоговые вычеты для работодателей, компенсирующих своим работникам использование личного автомобиля в рабочих целях;
• расширение льгот на оплату коммунальных услуг для малообеспеченных граждан.

Второй пакет, представленный президентом Э. Макроном, касался национальной энергетики в целом и включил в себя:

• введение механизма корректировки налога на топливо в зависимости от уровня мировых цен на нефть (пока без уточнений, как конкретно он будет работать);
• сокращение доли АЭС во французской энергетике до 50% к 2035 г. (первоначально планировалось к 2025 г.);
полное закрытие угольных электростанций к 2022 г.;
• увеличение доли ветроэлектростанций — в три раза, солнечных электростанций — в пять раз;
• расширение государственного участия в энергетической компании EDF;
• разработка франко-германской или общеевропейской стратегии производства электромобилей;
• создание Высокого совета по климату из экспертов по климатическим вопросам.

Нетрудно заметить, что при всей своей значимости данные шаги не устраняют основной повод для возмущения: по состоянию на 1 декабря правительство снижать налог TICPE не собиралось [5]. Более того, сделанные анонсы не имеют никакого отношения к стилистике президентской власти Э. Макрона, а ведь именно о ней, по большому счету, следует вести речь. Самое интересное, что в этом плане действующий глава государства находится в двойственном положении. С одной стороны, он признает, что так и не смог осуществить центральную идею своей предвыборной программы и «примирить французский народ с его руководителями». На фоне ожесточения протестов президент даже решился на нетипичный для себя шаг: поручил премьер-министру переговорить с лидерами всех крупнейших партий страны и еще раз — с представителями митингующих. С другой стороны, Э. Макрон явно не намерен сбавлять темп реформаторской деятельности, а значит, рано или поздно опять столкнется с недовольством, даже если требования «желтых жилетов» постепенно уйдут из повестки дня.

Еженедельник Le Point очень точно передал «вилку» возможностей для президента, задав риторический вопрос, кем тот в итоге окажется для Франции, — М. Тэтчер или Ф. Олландом. Сценарий «Тэтчер» предполагает, что глава государства пойдет до конца, невзирая на низкую популярность, успеет предъявить положительные итоги своего правления и успешно переизберется как единственный политик, сумевший наконец-то модернизировать громоздкую социально-экономическую систему Пятой Республики. Сценарий «Олланд» подразумевает, что Э. Макрон сейчас попробует изменить свой курс и политический стиль, приспосабливаясь под обстоятельства, но лишь повторит судьбу своего предшественника, не добившегося значительных успехов ни до, ни после своего «виража вправо» посередине мандата. Есть основания полагать, что нынешний президент, хотя бы в силу своей целеустремленности и привычки добиваться быстрых результатов в короткие сроки, все-таки рискнет выбрать первый вариант. Тогда Э. Макрону в оставшиеся годы придется болезненно «пробивать» каждую следующую реформу, надеясь на скорейшие всходы для спасения рейтинга. Во всяком случае, ситуация с «желтыми жилетами» говорит о том, что начальная фаза мандата, когда избиратели еще могли прощать какие-то ошибки, для нынешнего президента уже точно закончилась.

В завершение следует добавить, что новая волна протестов может негативно сказаться и на международном авторитете Э. Макрона. В частности, не секрет, что за французскими реформами внимательно следят в ФРГ. Прежде чем живо откликаться на интеграционные инициативы Парижа, в Берлине в последние годы привыкли осведомляться, есть ли прогресс во французской экономике. Если попытки наладить этот прогресс будут и впредь встречать жесткое противодействие наподобие «желтых жилетов», лидеры Германии и других стран ЕС [6] неминуемо задумаются: стоит ли им полагаться в деле евроинтеграции на партнера, который даже внутри своей страны слабо контролирует ситуацию. То же самое касается Д. Трампа, недавно напрямую заявившего о своей неготовности воспринимать всерьез коллегу, у которого за плечами 10% безработицы и низкий уровень поддержки (протестные акции к этому списку «грехов» можно смело добавить). А вот на российско-французских отношениях любые протесты во Франции обычно прямо никак не сказываются. Тональность общения Парижа и Москвы диктуется только самыми крупными событиями (вроде президентских выборов или взаимно интересных международных досье), после которых любые стилистические сдвиги происходят очень плавно.

1. См. доклад парламентской комиссии по финансам, экономике и бюджетному контролю от 11.10.2018, с. 158.

2. Всего на 1% по итогам 2017 года.

3. И даже трижды, если вспомнить, что 47% продаваемых автомобилей во Франции в 2017 г. все еще были на дизельном топливе, которое как раз облагается налогом активнее всего.

4. По логике протестующих, если проводить президентские выборы реже, каждые 7 лет (как уже раньше было во Франции), а парламентские выборы – чаще, каждые 5, то так можно будет посылать действующему президенту более ясные сигналы о поддержке или отрицании его курса прямо по ходу мандата.

5. Сенат, в котором большинство принадлежит оппозиции, удалил этот пункт из проекта бюджета на 2019 г., но его мнение, скорее всего, будет преодолено Национальным собранием.

6. Например, Бельгии, куда «желтые жилеты» уже добрались.