Экономический фундамент отношений между Россией и ЕС пока недостаточно крепок
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
К.полит.н., доцент, зав. каф. интеграционных процессов МГИМО МИД России, в.н.с. Института Европы РАН, эксперт РСМД
В последние два года качество политических отношений между Россией и ЕС резко ухудшилось. При этом торгово-экономическое сотрудничество набирает обороты, а взаимозависимость сторон весьма велика. Почему же экономика до сих пор не стала фактором стабилизации политических отношений? Так ли эффективно экономическое сотрудничество, как кажется на первый взгляд, и что можно сделать для повышения его качества?
В последние два года качество политических отношений между Россией и ЕС резко ухудшилось. При этом торгово-экономическое сотрудничество набирает обороты, а взаимозависимость сторон весьма велика. Почему же экономика до сих пор не стала фактором стабилизации политических отношений? Так ли эффективно экономическое сотрудничество, как кажется на первый взгляд, и что можно сделать для повышения его качества?
Экономическое сотрудничество динамичное, но низкого качества
Первые ассоциации, возникающие при мысли о политическом сотрудничестве между Россией и Евросоюзом, – это растущий ценностный разрыв, принципиальные противоречия относительно архитектуры европейской безопасности, конкуренция за постсоветское пространство. Налицо усталость от завышенных ожиданий с обеих сторон. Все чаще, когда речь заходит о европейском векторе внешней политики, из уст российских политиков звучат критические оценки состояния дел и нотки разочарования.
За последнее десятилетие Россия поднялась в списке основных торговых партнеров ЕС на третье место и уступает только США и Китаю; на ее долю приходится 7% экспорта ЕС и 11,6% импорта. Расхожим клише стала фраза об асимметричной экономической взаимозависимости России и Евросоюза.
На этом фоне экономические отношения Россия–ЕС выглядят очень динамичными. Европейские страны традиционно являются важнейшими партнерами России. На долю Евросоюза приходится около половины внешнеторгового оборота нашей страны (по данным Федеральной таможенной службы РФ, 48% в 2011 г.) и около 70% накопленных иностранных инвестиций (рассчитано по данным платежного баланса). Взаимный товарооборот неуклонно растет. За последнее десятилетие Россия поднялась в списке основных торговых партнеров ЕС на третье место и уступает только США и Китаю; на ее долю приходится 7% экспорта ЕС и 11,6% импорта. Расхожим клише стала фраза об асимметричной экономической взаимозависимости России и Евросоюза.
Павел Каневский:
Экономические отношения России и ЕС:
в поисках общего видения
Но асимметрии в отношениях гораздо больше, чем взаимозависимости. В товарной структуре торговли по-прежнему сохраняется серьезный дисбаланс. Российский экспорт на три четверти представлен энергетическим сырьем, в целом доминируют товары низкой степени обработки, доля машин и оборудования составляет менее 1%. Из стран ЕС в Россию поступают химикаты (16%), продовольствие (8,5%) и оборудование (около 48%), причем на долю промышленного оборудования приходится лишь 8%, что свидетельствует о низких темпах технического обновления отечественной промышленности. Аналогичный дисбаланс существует и в рамках отдельных отраслей. Например, из России в ЕС поставляются химикаты и минеральные удобрения, т.е. продукция с низкой добавленной стоимостью, а во встречном направлении идут, прежде всего, лекарства и парфюмерия. Торговля услугами характеризуется не только неблагоприятной структурой, но и скромными масштабами.
Объем взаимных инвестиций весьма велик и стабильно растет, однако в их структуре преобладают кредиты, а значительную часть портфельных инвестиций можно назвать спекулятивными. Прямые инвестиции в экономику России составляют около 20% и нацелены преимущественно на импортозамещение (пищевая промышленность, автомобилестроение), розничную торговлю либо на доступ к сырьевым ресурсам (нефтедобыча и электроэнергетика). Лишь немногие компании из стран ЕС вкладывают средства в Россию для организации экспортных производств.
Экономическое сотрудничество между Россией и ЕС – это преимущественно плод деятельности крупных компаний. Для средних европейских компаний, которые обладают конкурентными преимуществами в узких нишах (и поэтому могут быть весьма полезны для экономики России), российские политические риски и коррупционные барьеры оказываются слишком высокими.
Европейский бизнес по-прежнему рассматривает Россию как поставщика дешевых ресурсов и емкий рынок сбыта готовой продукции. Он мало ценит сравнительно дешевую и высококвалифицированную рабочую силу. Единичны примеры использования научно-технического потенциала нашей страны [1]. Российские ТНК инвестируют в экономику Европы, прежде всего, для наращивания сбыта, а иногда – для получения доступа к технологиям (например, в машиностроении).
Имеющийся потенциал экономического сотрудничества используется, мягко говоря, далеко не полностью. Экономическое сотрудничество между Россией и ЕС – это преимущественно плод деятельности крупных компаний. Для средних европейских компаний, которые обладают конкурентными преимуществами в узких нишах (и поэтому могут быть весьма полезны для экономики России), российские политические риски и коррупционные барьеры оказываются слишком высокими. Отечественный бизнес очень слабо представлен в отраслевых ассоциациях Европы, что снижает его лоббистские возможности. Практически не интернационализируется российский малый бизнес, за исключением крайне узких сегментов (например, разработка программного обеспечения). В целом экономическое взаимодействие пока не привело к формированию плотной сети корпоративных контактов, которая могла бы смягчать политические разногласия.
Причины торможения
Факторы, замедляющие развитие экономического сотрудничества, присутствуют с обеих сторон. Но львиная доля ответственности лежит на России. Высокие политические риски, плохой инвестиционный климат, медленная структурная и технологическая модернизация, административные барьеры, рост государственного участия в экономике (при низкой конкурентоспособности госсектора), коррупция, непрозрачная регулятивная система, повсеместное создание привилегированных условий для «своих», слабая защищенность прав собственности, относительно низкая конкурентоспособность промышленности – все это характерно для существующих в рамках нынешнего политического режима отношений между властью и бизнесом, политикой и экономикой.
Внутрироссийские реалии закономерно ограничивают возможности внешней политики и внешнеэкономического развития. Партнерство для модернизации, инициированное в 2010 г., принесло весьма ограниченные плоды. Да и сама задача модернизации России постепенно выпала из отечественного политического дискурса. Уже больше года продолжается пауза в переговорах о новом базовом соглашении между Россией и ЕС. Один из ключевых вопросов касается сути двустороннего торгово-экономического режима. Под лозунгом «ВТО+» Евросоюз понимает зону свободной торговли (ЗСТ), предполагающую гораздо более глубокий уровень взаимодействия, нежели классические ЗСТ. Приоритетами ЕС являются либерализация торговли услугами (предоставление национального режима), регулирование и либерализация инвестиций, ограниченный взаимный доступ на рынок государственных закупок, сотрудничество в сфере конкурентной политики, защита интеллектуальной собственности. Очевидно, что при существующей структуре российской экономики, когда львиная доля товарного экспорта приходится на сырье, а конкурентоспособность базовых отраслей промышленности и сектора услуг на внешних рынках невысока, ЗСТ в таком формате невыгодна России.
Для России ключевой проблемой является качество государственных институтов – без их реформирования эффективная модернизация экономики невозможна. Однако даже при наличии политической воли и благоприятных условий реформы такого масштаба потребуют длительного времени. В аналитическом докладе российской группы международного дискуссионного клуба «Валдай» «К Союзу Европы» (2010 г.) констатировалось, что при сохранении существующих тенденций и Россия, и ЕС станут жертвами экономического и технологического отставания от ведущих мировых игроков. В частности, для России стагнация отношений с Евросоюзом уже в среднесрочной перспективе (5–10 лет) чревата относительным сокращением экспорта, в том числе промышленного, по сравнению с возможным, и недоиспользованием внешнеторговой инфраструктуры. В последние два года события разворачиваются именно таким образом.
Тактика малых шагов
Необходимо расширить участие России в рамочных научно-технических программах ЕС. Чтобы российские научные центры могли полноценно использовать все возможные преимущества, следует, наконец, внести соответствующий взнос, который дает право на полноценное участие в научных проектах и процессе коммерциализации полученных результатов.
В рамках инерционного сценария экономическое сотрудничество между Россией и ЕС следует развивать на основе тактики малых шагов.
Основные экономические интересы России заключаются в привлечении прямых инвестиций и связанных с ними компетенций (освоение новой техники и технологий, повышение качества корпоративного управления), что в перспективе будет способствовать расширению экспортной базы. Целесообразно разработать льготный режим для прямых иностранных инвестиций, сопровождаемых передачей технологий, при сохранении возможностей регулирования прочих инвестиций. Возможно, следует провести совместную экспертизу законодательства России и ЕС (его стран-членов), регулирующего условия доступа иностранного капитала, и рассмотреть возможности их гармонизации. Поскольку этот вопрос крайне чувствителен для России, в качестве стимула можно попробовать сочетать реформу законодательства с реализацией совместных проектов в приоритетных для нашей страны отраслях.
Необходимо расширить участие России в рамочных научно-технических программах ЕС. Чтобы российские научные центры могли полноценно использовать все возможные преимущества, следует, наконец, внести соответствующий взнос, который дает право на полноценное участие в научных проектах и процессе коммерциализации полученных результатов. Вершиной научно-технического сотрудничества мог бы стать переход от точечного (проектного) взаимодействия к синхронизации стратегий научно-технического развития, а, возможно, и к выработке совместных рамочных программ. В стратегической перспективе масштабное научно-техническое сотрудничество для обоих партнеров гораздо важнее, чем даже энергетическое.
там, где возможно, согласованные на
международном уровне стандарты GMP
(Good Manufacturing Practice – надлежащая
производственная практика), что,
разумеется, потребует преодоления
сопротивления отраслевых лоббистов.
Учитывая пробуксовку реформы отечественной системы стандартизации, целесообразно вести работу по гармонизации стандартов на основе адаптации российских стандартов к стандартам Евросоюза. Поскольку подгонка технических регламентов под стандарты ЕС зачастую поощряет импорт (отечественные предприятия не всегда соответствуют новым требованиям), гармонизацию в уязвимых отраслях можно вести на основе стандартов Международной организации по стандартизации или иных международных соглашений. Адаптация российских стандартов к стандартам ЕС должна проходить параллельно с процессом взаимного признания национальных сертификатов России и стран Евросоюза. В отношении промышленного оборудования, не производимого в России, имеет смысл ввести принцип признания европейских стандартов. Это позволит освободить российский бизнес от затратных процедур сертификации и стимулировать обновление основных фондов.
Следует в обязательном порядке вводить там, где возможно, согласованные на международном уровне стандарты GMP (Good Manufacturing Practice – надлежащая производственная практика), что, разумеется, потребует преодоления сопротивления отраслевых лоббистов. Но результат того стоит. К примеру, Украина с 2009 г. ввела нормы GMP в фармацевтике. Теперь произведенные в этой стране лекарства, в отличие от российских, могут экспортироваться без дополнительной сертификации. А вскоре для российских фармацевтов закроется и сам украинский рынок.
Необходимо на взаимной основе продолжить работу по снятию торговых барьеров, в первую очередь, по упрощению административных и таможенных процедур.
Следует расширять возможности повышения квалификации российских управленцев за рубежом с учетом имеющегося опыта сотрудничества с некоторыми европейскими странами (например, с Германией).
Помимо перечисленных выше отраслей (нефтедобыча, торговля, автомобилестроение и т.п.), для европейских инвесторов привлекательными могли бы стать внутренний туризм и проекты, направленные на повышение энергоэффективности.
Невозможно, да и нерационально стремиться к полному отказу от сырьевой специализации в торговле; в конце концов, наличие ресурсов углеводородов – это естественное конкурентное преимущество России. В среднесрочной перспективе надо работать над дополнением российского экспорта за счет развития современных обрабатывающих производств и встраивания в международные внутриотраслевые производственные цепочки (пример – авиалайнер «Сухой Суперджет»). Долгосрочная задача – создание российско-европейских ТНК, конкурентоспособных в глобальном масштабе и опирающихся на совокупный внутренний спрос рынков ЕС, России и стран СНГ.
Интенсифицируя сотрудничество со странами СНГ и Азиатско-Тихоокеанского региона, следует помнить, что страны Евросоюза были и останутся в числе ключевых партнеров нашей страны. В долгосрочной перспективе объединение ресурсов и конкурентных преимуществ России и ЕС способно привести к прорыву в повышении глобальной конкурентоспособности экономик обеих сторон. Успешное экономическое сотрудничество требует взаимной адаптации институтов, при этом большую часть пути необходимо пройти именно России, для которой Евросоюз является главным источником модернизационных импульсов. Но чтобы воспользоваться этими импульсами, России следует завершить процесс создания современного государства.
1. Кузнецов А. Экономические связи России и ЕС // Европейский Союз в XXI веке: время испытаний / Под ред. О.Ю. Потемкиной (отв. ред.), Н.Ю. Кавешникова, Н.Б. Кондратьевой. М.: Издательство «Весь мир», 2012. С. 495.
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
