Брак по санкционному расчету: Россия переосмысливает роль ЕАЭС

Россия начинает свое председательство в 2023 г. в органах ЕАЭС. Сам факт председательства любого государства в интеграционном объединении важен артикуляцией своих приоритетов, «подгонкой» планов по реализации инициатив под собственные нужды и т.д. Однако Россия, которая уже год живет в режиме экономической войны с коллективным Западом, ставит гораздо более масштабные и амбициозные задачи в рамках Союза.

В условиях ограничения ввоза промышленной продукции и технологий из недружественных стран России необходимо наладить альтернативные поставки импорта из государств-партнеров, а также организовать каналы параллельного импорта, более системно задействуя транзитные возможности партнеров по ЕАЭС. В то же время России принципиально важно избежать легализации механизма параллельного импорта на уровне ЕАЭС. В противном случае это приведет к еще большей политизации всех процессов внутри объединения и встретит естественное сопротивление других стран-членов.

Новые жесткие финансовые санкции в отношении РФ приводят к значительным потерям национальной финансовой юрисдикции и фактически блокируют сотрудничество внутри ЕАЭС. В этой связи растет запрос на формирование финансовой антисанкционной инфраструктуры с подключением региональных институтов развития и национальных регуляторов государств — членов Союза, например, в виде формирования евразийской платежной системы, более активного подключения центробанков дружественных стран к системе передачи финансовых сообщений ЦБ (СПФС), развития сети взаимных корреспондентских счетов между российскими и иностранными банками в нацвалютах.

Критически важно обеспечить альтернативные механизмы инвестирования инфраструктурных проектов и замещение выпадающих инвестиций международных институтов. Это возможно в первую очередь за счет укрепления сотрудничества в рамках ЕАБР путем усиления пула национальных валютных резервов как внутри института, так и в партнерстве с третьими странами — КНР, Индией, государствами АСЕАН.

Приоритеты председательства РФ в ЕАЭС в 2023 г. и в более широком смысле российского видения развития Союза на ближайшие 5–10 лет были бы неполноценны без обновления стратегии торгово-экономических связей объединения с зарубежными партнерами. Даже с учетом потенциальных успехов по развитию евразийской интеграции «внутри», укрепление позиций и статуса объединения вовне невозможно без признания и создания внятной «истории успеха» с крупными региональными игроками — странами Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, Африканского континента, Ближнего Востока.

Важно понимать, что коридор возможностей для заключения торговых соглашений ЕАЭС с третьими странами сузился. В сложившихся условиях механизм целеполагания торговых соглашений для России, в особенности ЗСТ в рамках ЕАЭС, по определению должен измениться и может быть направлен на выполнение трех основных функций: создание привилегированных условий для импорта критически важной продукции в РФ, расширение экспортных каналов для перенаправления российской продукции, которая более не востребована в Европе, и формирование за счет сети ЗСТ новых региональных точек входа и/или хабов, каждый из которых способен выполнять определенную функцию в зависимости от региональной специфики.

В условиях попыток коллективного Запада выключить Россию из мировой экономики и торговли обеспечение технологического суверенитета, развитие альтернативных финансовых механизмов и внешних связей в рамках ЕАЭС становятся для Москвы более значимым инструментом компенсации санкционных потерь и адаптивности к внешним шокам. Руководствуясь этой логикой, можно предположить, что в обозримом будущем Россия будет с большим энтузиазмом и прагматичностью подходить к выстраиванию связей с партнерами по Союзу. Вместе с тем не стоит питать иллюзий: для России ЕАЭС — один из инструментов, умелое использование которого лишь частично поможет решить ряд наиболее чувствительных задач.

Россия начинает свое председательство в 2023 г. в органах ЕАЭС. Сам факт председательства любого государства в интеграционном объединении важен артикуляцией своих приоритетов, «подгонкой» планов по реализации инициатив под собственные нужды и т.д. Однако Россия, которая уже год живет в режиме экономической войны с коллективным Западом, ставит гораздо более масштабные и амбициозные задачи в рамках Союза — от создания Евразийского рейтингового агентства до достижения «подлинной независимости и самодостаточности» в технологической сфере. Эти задачи выходят далеко за рамки 2023 г. и по определению не могут быть реализованы за календарный год. По этим причинам обозначенные еще в декабре 2022 г. президентом РФ приоритеты российского председательства в ЕАЭС корректнее рассматривать в более широком стратегическом контексте.

Раньше, несмотря на обилие официальных заявлений и документов, ЕАЭС играл периферийную роль в российской внешней политике, а практическая ценность Союза для Москвы вызывала большие вопросы. Теперь для России объединение превращается в важный инструмент по повышению сопротивляемости санкционному режиму, снижению технологической и финансовой зависимости от Запада и развитию внешнеторговых связей с дружественными странами.

Сквозь тернии к промышленному и технологическому суверенитету

Доклад РСМД. Развитие ЕАЭС 2022+: стратегические задачи и требования времени

Существенная зависимость РФ от машиностроительного импорта, компонентов и товаров промежуточного потребления из стран Запада требует формирования долгосрочных программ импортозамещения и обеспечения технологического суверенитета по той продукции, где это рационально по критериям долгосрочной межотраслевой эффективности и экономической безопасности. Среди обязательных требований к таким программам — четко определенные временные рамки и критерии эффективности, а также выход в средне- и долгосрочном периоде на мировой уровень по конкурентоспособности создаваемой продукции и ее экспортная ориентация (после насыщения внутреннего рынка).

В условиях ограничения ввоза промышленной продукции и технологий из недружественных стран России необходимо наладить альтернативные поставки импорта из государств-партнеров, а также организовать каналы параллельного импорта, более системно задействуя транзитные возможности партнеров по ЕАЭС, особенно с учетом того, что национальные программы импортозамещения еще не заработали в полной мере. В то же время в год председательства и в последующие годы России принципиально важно избежать легализации механизма параллельного импорта на уровне ЕАЭС. В противном случае это приведет к еще большей политизации всех процессов внутри объединения и встретит естественное сопротивление других стран-членов.

Для содействия параллельному импорту представляется возможным проработка мер по двум основным направлениям. Первое — выстраивание диверсифицированных логистических каналов для обеспечения бесперебойных поставок. Это подразумевает создание зарубежных торговых домов в странах ЕАЭС, которые могут служить страховочным механизмом, а также удлинение хозяйственной цепочки новых посредников из третьих стран, которые отказались вводить санкции. Второе — создание для партнеров по Союзу прямых и ощутимых преимуществ, которые смогут перевесить потенциальные риски для них.

Важно понимать, чем активнее страны ЕАЭС будут помогать России обходить западные рестрикции, тем сильнее будет их уязвимость перед санкционным давлением США и ЕС. В будущем спектр этих рисков будет лишь расширяться, что потребует от России более скрупулезного подхода к сохранению баланса интересов в диалоге с партнерами по объединению. Так, Россия в условиях текущего мирового энергетического и продовольственно-инфляционного кризиса, а также повышения мировых процентных ставок взамен может предложить странам — членам ЕАЭС сырьевые товары, продовольствие, рефинансирование долгов на более выгодных условиях.

Нет доллара — нет проблем?

Введение новых жестких финансовых санкций в отношении РФ, в том числе отключение ряда национальных банков от системы SWIFT, приводит к значительным потерям национальной финансовой юрисдикции. Происходит это из-за опасений компаний реального сектора, банковских и финансовых организаций из дружественных стран попасть «под раздачу» и технической сложности осуществления финансовых операций или заключения коммерческих сделок в долларах и евро с подсанкционными банками и предприятиями России.

Эти риски являются критическими при решении задач РФ по перестройке импортных и экспортных потоков, поскольку могут фактически блокировать сотрудничество внутри ЕАЭС. В этой связи растет запрос на формирование финансовой антисанкционной инфраструктуры с подключением региональных институтов развития и национальных регуляторов государств — членов Союза для сотрудничества с Россией с меньшим риском. Например, в виде формирования евразийской платежной системы, более активного подключения центробанков дружественных стран к системе передачи финансовых сообщений ЦБ (СПФС), развития сети взаимных корреспондентских счетов между российскими и иностранными банками в нацвалютах.

В начале марта 2022 г. Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ) и Новый банк развития (НБР) БРИКС объявили о приостановке транзакций в Россию и Беларусь. Решение финансовых организаций о заморозке кредитования обеих стран указывает на растущее давление на мировые финансовые институты, что может негативно сказаться на участии РФ в реализации инфраструктурных проектов.

Городской завтрак РСМД «Российское председательство в ЕАЭС 2023 г.: задачи и ожидания»

В этих условиях критически важно обеспечить альтернативные механизмы инвестирования инфраструктурных проектов и замещение выпадающих инвестиций международных институтов. Это возможно в первую очередь за счет укрепления сотрудничества в рамках ЕАБР путем усиления пула национальных валютных резервов как внутри института, так и в партнерстве с третьими странами — КНР, Индией, государствами АСЕАН.

Зоны свободной торговли: от цифр к результатам

Приоритеты председательства РФ в ЕАЭС в 2023 г. и в более широком смысле российского видения развития Союза на ближайшие 5–10 лет были бы неполноценны без обновления стратегии торгово-экономических связей объединения с зарубежными партнерами. Неслучайно в своем январском обращении к главам государств — членов ЕАЭС президент РФ В. Путин отдельно обозначил важность расширения географии международных контактов ЕАЭС и заключения новых преференциальных соглашений. Логическим продолжением и фиксацией идей председательствующей стороны стало утверждение в феврале 2023 г. плана действий ЕЭК по реализации российских приоритетов. Среди них — выстраивание системного диалога с крупными партнерами, например, ШОС, АСЕАН, СНГ, МЕРКОСУР, и актуализация ориентиров по мировому и региональному позиционированию ЕАЭС.

Последний пункт хоть напрямую и не затрагивает развитие внешних связей, но логически вписывается в общую стратегию ЕАЭС и России, в частности в сфере углубления партнерских отношений в новых условиях. Очевидно, даже с учетом потенциальных успехов по развитию евразийской интеграции «внутри», укрепление позиций и статуса объединения вовне невозможно без признания и создания внятной «истории успеха» с крупными региональными игроками — странами Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, Африканского континента, Ближнего Востока.

С момента запуска Союза российское участие в объединении подкреплялось развитием внешнего контура взаимодействия, примером чему служит подписание соглашения по ЗСТ с Вьетнамом уже в дебютный год работы ЕАЭС и серия других сделок в последующие годы. Однако в первую пятилетку механизм целеполагания подобных соглашений обладал яркой количественной спецификой во многом в силу молодости и отсутствия опыта Союза. Ставка на количество соглашений все сильнее затмевала качество. Логику этого процесса можно емко уместить в формулу — чем больше преференциальных и иных сделок с партнерами, тем лучше для общего KPI евразийской интеграции. При этом со стороны России и других стран-членов зачастую наблюдалась искусственная погоня за красивыми цифрами по товарообороту в рамках ЗСТ.

В текущих условиях рассчитывать на солидные показатели со всеми партнерами по переговорному треку, резкое и, самое главное, стабильное увеличение товарооборота в динамике не стоит. Тем более что само по себе соглашение по ЗСТ не является гарантией кратного увеличения товарооборота, о чем свидетельствует соглашение между ЕАЭС и Вьетнамом. Оно хоть и привело к ожидаемому скачку во взаимной торговле с РФ сразу после ратификации, но так и не помогло достичь заявленных планов в 10 млрд долл. к 2020 г. В большей степени этому вредят не санкции или финансовое давление на Москву или Ханой со стороны Запада, а слабая логистика и транспортное сообщение между странами. В целом пока что позитивные экономические эффекты для России от заключенных соглашений минимальны или вовсе отсутствуют ввиду рамочного характера сделок, как в случае с торгово-экономическим соглашением между ЕАЭС и КНР.

Наконец, важно понимать, что коридор возможностей для заключения торговых соглашений ЕАЭС с третьими странами сузился. Это в первую очередь касается стран, присоединившихся к антироссийским санкциям. Например, Сингапура, который в 2019 г. подписал преференциальное соглашение по товарам с ЕАЭС с прицелом на дальнейшее заключение ЗСТ по услугам и инвестициям с каждой страной — членом Союза по-отдельности. Однако после введения ограничительных мер против РФ продвижение ЗСТ с Сингапуром, по всей видимости, обречено на провал. Аналогичный сценарий ожидает и в отношениях с Южной Кореей, которая на разных этапах проявляла интерес к заключению ЗСТ с ЕАЭС и с которой Россия в 2019 г. начала переговоры по услугам и инвестициям.

Россия нащупывает новые точки

Екатерина Колдунова:
Азиатский мультилатерализм: проверка на прочность

В сложившихся условиях механизм целеполагания торговых соглашений для России, в особенности ЗСТ в рамках ЕАЭС, по определению должен измениться и может быть направлен на выполнение трех основных функций.

Первая — создание привилегированных условий для импорта критически важной продукции в РФ, например, электроники, полупроводников, оборудования. Уже сейчас некоторые партнеры ЕАЭС могут заместить импорт выпавших из-за санкций товаров по отдельным категориям. Например, Вьетнам способен заменить Тайвань в качестве одного из крупнейших поставщиков электронных интегральных микросхем в Россию. Это может стать аргументом для Москвы по лоббированию пересмотра и обновления существующего соглашения с Ханоем в рамках ЕАЭС.

Вторая — расширение экспортных каналов для перенаправления российской продукции, которая более не востребована в Европе. К числу основных категорий товаров можно отнести нефть, газ, уголь, сталь, а также удобрения и сельскохозяйственную продукцию. Последняя особенно актуальна для большинства регионов мира в плане обеспечения продовольственной безопасности в условиях глобальных шоков.

Третья — формирование за счет сети ЗСТ новых региональных точек входа и/или хабов, каждый из которых способен выполнять определенную функцию в зависимости от региональной специфики. На Ближнем Востоке финансовым и технологическим хабом в новых условиях могут стать ОАЭ, роль экономического хаба в Южной Азии способна сыграть Индия, транспортно-логистического и инфраструктурного хаба в Северо-Восточной Азии — Монголия.

Ранее подобной точкой входа выступал Сингапур, с помощью которого Россия стремилась более плотно интегрироваться в ключевые экономические и технологические процессы в Юго-Восточной Азии и шире в Азиатско-Тихоокеанском регионе. После введения санкций эта роль, вероятно, будет отведена Индонезии, с которой планируется подписать ЗСТ в течение двух лет. По всей видимости, Россия в год своего председательства по политическим, экономическим и репутационным соображениям будет стремиться максимально форсировать переговоры с Джакартой, чтобы выйти на какую-то продвинутую стадию с партнерами по Союзу уже к концу 2023 г.

***

В условиях попыток коллективного Запада выключить Россию из мировой экономики и торговли обеспечение технологического суверенитета, развитие альтернативных финансовых механизмов и внешних связей в рамках ЕАЭС становятся для Москвы более значимым инструментом компенсации санкционных потерь и адаптивности к внешним шокам. Руководствуясь этой логикой, можно предположить, что в обозримом будущем Россия будет с большим энтузиазмом и прагматичностью подходить к выстраиванию связей с партнерами по Союзу. Вместе с тем не стоит питать иллюзий: для России ЕАЭС — один из инструментов, умелое использование которого лишь частично поможет решить ряд наиболее чувствительных задач.