Без Китая и с реформами: зачем Вьетнаму Транстихоокеанское партнерство
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
Эксперт ЦСР
Вьетнамские СМИ были в числе первых, кто написал об окончании переговоров по соглашению о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП), даже не дожидаясь официальных заявлений. Такое рвение, в общем, неудивительно, потому что этому и без того рубежному для мировой торговли событию в Ханое придавали особое значение. Эксперты с самого начала переговоров неоднократно повторяли, что Вьетнам — одна из наиболее проблемных стран нового блока, но и выиграть может едва ли не больше всех.
Вьетнамские СМИ были в числе первых, кто написал об окончании переговоров по соглашению о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП), даже не дожидаясь официальных заявлений. Такое рвение, в общем, неудивительно, потому что этому и без того рубежному для мировой торговли событию в Ханое придавали особое значение. Эксперты с самого начала переговоров неоднократно повторяли, что Вьетнам — одна из наиболее проблемных стран нового блока, но и выиграть может едва ли не больше всех.
Поворотный момент
Чтобы понять, зачем вьетнамцам ТТП, нужно четко представлять нынешний этап развития страны. Те, кто считает Вьетнам отсталым, и те, кто с минуты на минуту ожидают экономического чуда, одинаково неправы. В начале 2000-х на страну возлагались большие надежды, когда рыночные реформы политики «обновления» (дой мой) давали результаты: темпы роста ВВП выше 7%, стремительное падение уровня бедности и при этом достаточно низкая инфляция. Хлынувшие в страну иностранные инвестиции и вступление в ВТО открывали вьетнамскую экономику миру, а появившиеся в стране деньги активно закачивались в крупные госкомпании.
Праздник кончился в 2009 году, когда накопившиеся внутренние проблемы неудачно совпали с мировым кризисом. Обвал рынка акций, двузначная инфляция, массовые банкротства предприятий и растущий бюджетный дефицит показали, что с моделью роста вьетнамской экономики что-то не так. С тех пор страна постепенно восстанавливается (в этом году прогнозируется рост в 6,5%), но структурные реформы, начатые под давлением кризиса, еще далеки от завершения. Можно утверждать, что они даже не набрали полный ход.
В центре преобразований, которые проводит Ханой, — госкорпорации. В тучные времена они не очень умело вкладывали дешевые деньги, руководствуясь не только коммерческими соображениями. Неэффективное управление, растраты и коррупция завели многие из них в тяжелое финансовое положение. Показательным примером стала компания Vinashin, которую премьер-министр Нгуен Тан Зунг мечтал превратить в глобального игрока на рынке судостроения. В 2010 году у корпорации обнаружились долги в $4,5 млрд, а в 2011 году ее пришлось реструктуризировать.
Потонувший флагман вьетнамского госсектора едва не стоил премьеру работы. Поэтому сегодня, наравне с консолидацией банковской сферы и решением проблемы плохих долгов, Нгуен Тан Зунг сосредоточен на частичной приватизации госкорпораций и повышении их эффективности. При этом ясно, что внутри страны не хватит капитала на эту масштабную программу, тем более что далеко не все компании привлекательны для инвесторов. Например, у одного из «осколков» той же Vinashin, судоходной компании Vinalines, на $990 млн капитализации в 2014 году приходилось почти $600 млн долгов. Даже вполне успешная Vietnam Airlines не самым удачным образом провела IPO — удалось продать акций только на 3,5% от стоимости компании, и ни один зарубежный инвестор не проявил интереса.
Открытость остается ключевым элементом стратегии реформаторов в руководстве страны. «Диверсификация связей» (да фыонг хоа, да занг хоа) наравне с «международной интеграцией» (хой няп куок те) сегодня стоит в первых строках любого официального внешнеполитического документа. Только в 2015 году Вьетнам заключил соглашения о свободной торговле с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС), Южной Кореей и завершил переговоры с Европейским союзом. И вот очередная веха — вступление в ТТП.
Логика торговли
Внесет ли ТТП раскол в АТР?
Комментируют Наталья Стапран,
Александр Габуев и Вон Дон Чо
Тот факт, что Китай — самый крупный торговый партнер Вьетнама, никого не удивит, учитывая географическую, политическую и культурную близость двух стран. Однако в последние годы торговый дефицит Вьетнама в отношениях с КНР вызывает все большее беспокойство — только по итогам девяти месяцев 2015 года он составил $24,3 млрд при общем обороте за этот же период в $49,3 млрд. Многие экономисты видят спасение в развивающихся торговых отношениях с США, для которых Вьетнам стал одной из опорных точек перебалансировки в сторону Азии.
Сегодня США — крупнейший рынок сбыта вьетнамских товаров (около 18% общего экспорта), особенно текстильной продукции: почти треть американского импорта одежды приходится на Вьетнам. Обнуление таможенных пошлин на товары швейной промышленности предоставит вьетнамским производителям существенную выгоду — получается, что ТТП дает вьетнамцам беспошлинный экспорт своего главного товара на свой главный рынок.
Правда, здесь все не так просто. Похоже, что в итоговое соглашение прошло положение о правилах происхождения yarn-forward («от нитки»), которое подразумевает, что для применения к ввозимой одежде нулевой пошлины сырье должно быть также импортировано из страны Партнерства. При этом большую часть сырья для швейной промышленности вьетнамские компании закупают все в том же Китае, который вряд ли в ближайшее время окажется в ТТП. Так что о взрывном эффекте для вьетнамского экспорта говорить рано, хотя со временем отдача будет существенной.
Логика геополитики
ТТП — настолько всеобъемлющее и сложное соглашение, что многие склонны сводить его к геополитике, считая Партнерство в первую очередь экономической частью американской системы сдерживания Китая и сохранения своего глобального лидерства. Но и в этой логике у Вьетнама есть свой интерес в ТТП.
Экономическая зависимость от Китая и рост его политического влияния не может не вызывать беспокойства во Вьетнаме. Инцидент с китайской буровой платформой в 2014 году, а затем и активное строительство Китаем искусственных островов в Южно-Китайском море стали для Ханоя напоминанием о необходимости искать помощи у США. Вашингтон идет навстречу, стремясь укрепить обороноспособность Вьетнама и тем самым повысить ставки для Китая, если тот решит изменить статус-кво и силой установить контроль над островами Спратли.
С этой целью в прошлом году с Вьетнама было частично снято эмбарго на поставку американских летальных вооружений, а подтверждением высокого уровня отношений стал первый визит генсека вьетнамской компартии Нгуен Фу Чонга в Вашингтон и подписание заявления об общем видении отношений в области обороны. Президент США Барак Обама принял Чонга в Белом доме, хотя тот, в отличие от Си Цзиньпина, не занимает никакой должности в государственном аппарате страны. Визит показал: американцы готовы мириться с идеологической несовместимостью демократии и коммунизма ради интересов в духе Realpolitik.
При этом отношения с США не являются для Вьетнама самоцелью, а скорее служат критически важной задаче укрепления переговорной позиции в общении с Китаем. От дружбы с КНР Вьетнаму не уйти, но сделать эту дружбу чуть более равноправной вполне возможно. Ханою нужны рычаги влияния, нужна самостоятельность, но ни в коем случае нельзя спровоцировать КНР на разрыв — например, вступив в какой-либо политический альянс с США. Можно предположить, что ТТП — это как раз компромиссный вариант, «мягкий союз», который поможет Вьетнаму укрепить партнерство с США, не слишком сильно вовлекаясь в их политическую орбиту.
Логика реформ
Про ТТП говорят, что это торговля, геополитика и «все остальное». И хотя «всему остальному» уделяют меньше внимания, чем следовало бы, оно-то как раз самое важное. Это как раз то, что делает этот документ, пользуясь термином американских пиарщиков ТТП, «соглашением XXI века»: высокие стандарты по торговле услугами, правам интеллектуальной собственности, трудовому законодательству, деятельности госпредприятий. Здесь Вьетнам мог бы извлечь для себя максимальную пользу.
В следующем году реформам во Вьетнаме исполнится 30 лет, и их темпы явно ослабевают. Подписывая соглашение о ТТП, вьетнамцы задают сами себе высочайшую планку, потому как многие из условий соглашения Вьетнаму будет нелегко выполнить. Так что вхождение в ТТП — это своего рода внешний стимул для нового витка реформ. Соглашение создаст небывалое давление на вьетнамские компании, и им придется адаптироваться к новым условиям. Например, сегодня вьетнамские рабочие не могут создавать независимые профсоюзы, а ТТП обяжет правительство разрешить такую форму ассоциации. Скорее всего, руководство Вьетнама будет ограничивать эту практику, но это неизбежно станет важным шагом к развитию институтов рабочего представительства в стране.
Есть здесь и внутриполитический подтекст. В начале 2016 года состоится 12-й съезд компартии Вьетнама, и вопрос о новом руководстве страны по-прежнему не решен. Нынешний премьер Нгуен Тан Зунг, несмотря на все его взлеты и падения, является одним из самых влиятельных политиков в стране за весь постреформенный период. Именно он сегодня стоит в центре усилий по приватизации госкомпаний, укрупнению банковской сферы и развитию конкурентоспособности вьетнамского бизнеса. Высокие требования ТТП создадут в экономической элите запрос на опытного реформатора во главе страны. Как нельзя кстати окажется кандидатура Зунга, который и был в числе инициаторов участия Вьетнама в проекте.
Разыграет премьер и внешнеполитическую карту. ТТП станет символом его политики на осторожное сближение с США, целью которой, по крайней мере для внутренней аудитории, станет большая независимость от Китая как в экономическом, так и в политическом плане. При этом вьетнамцы смогут по-прежнему придерживаться политики «трех нет», которая в числе прочего предусматривает отказ от вступления в военные союзы.
Тридцатилетие политики «обновления» вьетнамцы встречают не с легким сердцем — у некоторых складывается ощущение, что прежняя модель реформ перестает давать результаты. Снова слышны разговоры о «дой мой 2.0», то есть той самой политической реформе, которая по изначальному замыслу должна была последовать за рыночной. А если настанет время для политических перемен, то и вопрос о роли компартии снова может оказаться на повестке дня.
Поэтому сейчас самое время придать экономическим преобразованиям второе дыхание. Партия сможет оставаться у власти, только доказывая свою способность повышать качество жизни населения и решать конкретные экономические задачи. Тогда она сможет сохранить свою «легитимность через успех». А обеспечить этот успех пообещает нынешний премьер Нгуен Тан Зунг, который, похоже, не собирается никуда уходить.
Впервые опубликовано на сайте Московского центра Карнеги
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
