Американские выборы: следствия и уроки

Конечно, интересно будет узнать, кого благословит нынешняя геронтократическая элита Америки, как это сделал Державин в отношении Пушкина. Пока же прошедшие 3 ноября выборы оправдали ожидания непредвзятых наблюдателей. Никакого разгромного поражения республиканцев. Трамп получил беспрецедентные для действующего президента более 70 млн голосов, что на 4 млн меньше, чем у Байдена, но он нарастил свою поддержку на 8 млн голосов по сравнению с выборами 2016 г. Похоже, что республиканцы сохранят большинство в Сенате, демократы же, по оценкам, могут потерять 10 мест в Палате представителей, что сократит их контроль над нижней палатой Конгресса до исторического минимума. Правы те, кто полагает, что трампизм — не аберрация и идейно-политическое наследие Трампа будет оказывать на развитие Америки не менее долговременное влияние, чем рейганизм. Если в последнем случае речь шла о развязывании рыночных сил, что подготовило финансиализацию экономики и глобализацию, то трампизм отражает движение маятника в сторону от «либерального перебора» (как это определил «Экономист» в 2011 году) — в направлении протекционизма и воссоздания внутренних основ экономического могущества Америки, демилитаризации самого понятия национальной безопасности.

Страна расколота ровно посередине: коренная, белая консервативная Америка с одной стороны и разношерстная маргинально-периферийная с другой. Последний термин условен — это молодежь, женщины, афроамериканцы и другие нацменьшинства, но в той мере, в которой они придерживаются своей специфической повестки дня, как, например, ЛГБТ-сообщество, так как немало молодежи и женщин, а также состоятельные слои меньшинств голосовали за Трампа, за «закон и порядок» и экономику, которая вышла на первый план среди озабоченностей американцев (34% опрошенных по сравнению с коронавирусом — 19%). Так, отмечают рост поддержки Трампа среди «латинос». Конечно, сюда следует добавить либеральные элиты и СМИ, Голливуд и Силиконовую долину, прежде всего IT-гигантов, таких как Twitter, Facebook и Google (по ним давно «плачет» антитрестовское законодательство), которые по следам выборов поспешили подвергнуть цензуре Трампа и его сторонников, закрывая брешь в контроле истеблишмента над информационным пространством и давая аргументы в пользу суверенизации Интернета (иначе всем придется потреблять правду и факты элит, отказавшись от права на свою правду и свои факты, и корпоративная цензура превратится в оруэлловское министерство информации).

Выборы высветили архаичность системы непрямых президентских выборов в США: она мутна и фрагментирована по штатам с различными требованиями и процедурами, что чисто объективно создает условия для системной и комплексной фальсификации результатов на уровне штатов с задействованием административных и партийных ресурсов. Это подрывает доверие к избирательному процессу, особенно в нынешних условиях «необъявленной гражданской войны» с запредельными ставками. Другое дело, что доказать что-либо практически невозможно в сроки, определяемые Конституцией для голосования Коллегии выборщиков (14 декабря) и инаугурации избранного президента (20 января). Для этого требуется огромная работа по сбору доказательств, которые отвечали бы требованиям открытого состязательного процесса в судах штатов и в Верховном суде США. Подозрения не может не подогревать признание Элизабет Уоррен в 2017 году, что результаты съезда Демпартии 2016 года были подтасованы в пользу Хиллари Клинтон — иначе мог быть выдвинут «неисправившийся социалист» Берни Сандерс. Надо иметь в виду, что политкорректность западных элит и политическая целесообразность в СССР имеют одни и те же либеральные корни: «либеральное» обращение с истиной и фактами, если это идет на благо тем или иным социальным и политическим идеалам.

Проблему, по традиции, решает признание проигравшей выборы стороны своего поражения. Этим пока не пахнет. Кстати, как писал несколько лет назад Том Грэм в «Нью-Йорк таймс», именно это обстоятельство отравило наши отношения с США, где «не поняли», почему Россия не признает свое «поражение в холодной войне» - без этого, как оказывается, никакая победа не может быть полной. Но трудно предположить, что объявленный ведущими СМИ результат в пользу Байдена будет пересмотрен: стране только не хватало беспрецедентного конституционного кризиса. Но осадок («у нас украли выборы») у электората Трампа останется: как и в политике вообще, важны не столько факты, сколько их восприятие. Поэтому рано говорить о кульминации противостояния — промежуточные выборы в Конгресс пройдут через два года.

И, в гроб сходя, благословил.

Евгений Онегин, А.С. Пушкин

Конечно, интересно будет узнать, кого благословит нынешняя геронтократическая элита Америки, как это сделал Державин в отношении Пушкина. Пока же прошедшие 3 ноября выборы оправдали ожидания непредвзятых наблюдателей. Никакого разгромного поражения республиканцев. Трамп получил беспрецедентные для действующего президента более 70 млн голосов, что на 4 млн меньше, чем у Байдена, но он нарастил свою поддержку на 8 млн голосов по сравнению с выборами 2016 г. Похоже, что республиканцы сохранят большинство в Сенате, демократы же, по оценкам, могут потерять 10 мест в Палате представителей, что сократит их контроль над нижней палатой Конгресса до исторического минимума. Правы те, кто полагает, что трампизм — не аберрация и идейно-политическое наследие Трампа будет оказывать на развитие Америки не менее долговременное влияние, чем рейганизм. Если в последнем случае речь шла о развязывании рыночных сил, что подготовило финансиализацию экономики и глобализацию, то трампизм отражает движение маятника в сторону от «либерального перебора» (как это определил «Экономист» в 2011 году) — в направлении протекционизма и воссоздания внутренних основ экономического могущества Америки, демилитаризации самого понятия национальной безопасности.

Страна расколота ровно посередине: коренная, белая консервативная Америка с одной стороны и разношерстная маргинально-периферийная с другой. Последний термин условен — это молодежь, женщины, афроамериканцы и другие нацменьшинства, но в той мере, в которой они придерживаются своей специфической повестки дня, как, например, ЛГБТ-сообщество, так как немало молодежи и женщин, а также состоятельные слои меньшинств голосовали за Трампа, за «закон и порядок» и экономику, которая вышла на первый план среди озабоченностей американцев (34% опрошенных по сравнению с коронавирусом — 19%). Так, отмечают рост поддержки Трампа среди «латинос». Конечно, сюда следует добавить либеральные элиты и СМИ, Голливуд и Силиконовую долину, прежде всего IT-гигантов, таких как Twitter, Facebook и Google (по ним давно «плачет» антитрестовское законодательство), которые по следам выборов поспешили подвергнуть цензуре Трампа и его сторонников, закрывая брешь в контроле истеблишмента над информационным пространством и давая аргументы в пользу суверенизации Интернета (иначе всем придется потреблять правду и факты элит, отказавшись от права на свою правду и свои факты, и корпоративная цензура превратится в оруэлловское министерство информации).

Выборы высветили архаичность системы непрямых президентских выборов в США: она мутна и фрагментирована по штатам с различными требованиями и процедурами, что чисто объективно создает условия для системной и комплексной фальсификации результатов на уровне штатов с задействованием административных и партийных ресурсов. Это подрывает доверие к избирательному процессу, особенно в нынешних условиях «необъявленной гражданской войны» с запредельными ставками. Другое дело, что доказать что-либо практически невозможно в сроки, определяемые Конституцией для голосования Коллегии выборщиков (14 декабря) и инаугурации избранного президента (20 января). Для этого требуется огромная работа по сбору доказательств, которые отвечали бы требованиям открытого состязательного процесса в судах штатов и в Верховном суде США. Подозрения не может не подогревать признание Элизабет Уоррен в 2017 году, что результаты съезда Демпартии 2016 года были подтасованы в пользу Хиллари Клинтон — иначе мог быть выдвинут «неисправившийся социалист» Берни Сандерс. Надо иметь в виду, что политкорректность западных элит и политическая целесообразность в СССР имеют одни и те же либеральные корни: «либеральное» обращение с истиной и фактами, если это идет на благо тем или иным социальным и политическим идеалам.

Проблему, по традиции, решает признание проигравшей выборы стороны своего поражения. Этим пока не пахнет. Кстати, как писал несколько лет назад Том Грэм в «Нью-Йорк таймс», именно это обстоятельство отравило наши отношения с США, где «не поняли», почему Россия не признает свое «поражение в холодной войне» - без этого, как оказывается, никакая победа не может быть полной. Но трудно предположить, что объявленный ведущими СМИ результат в пользу Байдена будет пересмотрен: стране только не хватало беспрецедентного конституционного кризиса. Но осадок («у нас украли выборы») у электората Трампа останется: как и в политике вообще, важны не столько факты, сколько их восприятие. Поэтому рано говорить о кульминации противостояния — промежуточные выборы в Конгресс пройдут через два года.

Андрей Кортунов:
Перемены на западном фронте? Как выборы в США изменят отношения России и Европы

Нормализация Америки: два пути

Байден — не новичок в советской и российской политике Вашингтона, в частности, бывал в Москве в связи с ратификацией ДРСМД в 1988 году. Отчасти поэтому нельзя пройти мимо разительного сходства нынешней ситуации в США с кризисом советского геронтократического коллективного руководства в 80-е годы прошлого века. Байдену будет 78, когда он заступит на пост президента, Н. Пелоси, которой 80, цепляется за пост спикера Палаты представителей, Б. Сандерсу, если его кооптируют в руководство, и Клинтонам также немало лет. Налицо страх перед молодежью и её требованиями радикального разрыва Демпартии с прошлым и прорыва в будущее, которое пока откладывается. На ум приходит Брежнев-Черненко, но разница в том, что если Байден освободит место по состоянию здоровья, то его срок все равно досидит вице-президент К. Харрис, то есть новой сверки с электоратом придется ждать все четыре года мандата Байдена.

Ф. Фукуяма не зря озаботился темой «политического загнивания» в одной из своих последних работ (cм. Political Order and Political Decay, Profile Books, 2014). Он все предсказал еще тогда, при Обаме: «Сочетание интеллектуальной жесткости (rigidity) и власти окопавшихся политических акторов, которая со временем нарастает, мешает Америке реформировать свои политические институты… И нет гарантии, что институциональная реформа будет осуществлена без крупных потрясений политического порядка». Тут нечего добавить, разве что все приобретает карнавальное/сюрреалистическое геронтократическое измерение. Вина Трампа в том, что он посягнул на монополию либеральных элит на власть. Так что будем ждать потрясений? Неужели охлократия, «демократия сама себя пожирает» и надо вновь вводить ограничения избирательного права, как это было до Первой мировой войны?

Исторический опыт, в том числе советский, показывает, что есть два пути радикальной трансформации страны: через назревшие реформы/смену курса или посредством саморазрушения. Прерывая «революцию Трампа» или же замедляя её темп, элиты возобновляют процесс саморазрушения/самопоражения. Источником оптимизма служит то, что у Трампа была возможность представить альтернативу инерционной политике «уставших» элит. Именно поэтому за него проголосовало такое число избирателей, что превращает успех демократов в пиррову победу. И, действительно, как они будут управлять страной вопреки воле коренной Америки? Локдаун наверняка вызовет кампанию гражданского неповиновения со стороны электората Трампа. Еще Пушкин в своих дневниках замечал по поводу холерных бунтов в 1831 году: «Карантины, не подкрепленные военной силою, - суть только средства к притеснению и причины к общему неудовольствию… В прошлом году карантины остановили всю промышленность, заградили путь обозам, привели в нищету подрядчиков и извозчиков, прекратили доходы крестьян и помещиков и чуть не взбунтовали 16 губерний… Уничтожьте карантины, народ не будет отрицать существования заразы… Но покамест карантины тут, народ будет более беспокоиться о угрожающей нищете и голоде, нежели о болезни неведомой и коей признаки так близки к отраве.» (цит. по В.М.Вогман, Пушкин и Николай I, СПб, 2019, стр. 228). Звучит на удивление актуально для всех, включая свободолюбивых американцев, держащих любую власть под подозрением.

В экономике будет делаться только то, что возможно в сложившихся условиях. Если брать проблему дефицита федерального бюджета и суверенной задолженности, то от Трампа с его легким отношением к долгам вообще можно было бы ожидать новаторского подхода. На что решатся политкорректные и «ответственные» демократы? Что-то будет восстановлено из порушенного Трампом в сфере иммиграции. В чем-то будет облегчено положение меньшинств, но трудно рассчитывать на такие радикальные меры, как демилитаризация полиции и отмена драконовского уголовного законодательства середины 90-ых годов, которое привело к резкому росту доли представителей меньшинств в тюремном населении Америки и инициатором которого был Байден.

Все встает на свои места, если признать, что вопрос сводится в том числе к тому, кому «принадлежит Америка». Он неизбежно возник бы позже, через поколение-два, с превращением белой англосаксонской протестантской Америки (WASP) в меньшинство. Тогда бы Америка нормализовалась естественным порядком. Проблема не столько в белой консервативной Америке, сколько в её WASP-элите с её идеологическими предрассудками/агрессивным мироощущением и превращением внешней политики в специфический предмет её привилегированного потребления. Это подводит нас к теме внешней политики Байдена, тем более что наблюдатели признают, что именно здесь он сможет «развернуться» после бездействия Трампа, но прежде всего в плане возвращения всего на круги своя, то есть «все будет по-старому». Хотя вера «союзников и друзей» в Америку основательно подорвана и потому вряд ли удастся «войти в одну и ту же реку дважды».

Александр Крамаренко:
Американские «страдания» 2.0: путь к спасению?

Что Россия Западу и что Запад России?

С уходом русского шоу стало совершенно провинциальным.

Лудильщик, портной, солдат, шпион, Дж.Ле Карре

Самим фактом своего существования Россия отрицает будущее Запада.

Ф.И.Тютчев

Насколько для нас важно то, что в ходе своей кампании Байден четко дал понять, что откажется от политики двойного сдерживания России и Китая? Он возвращается к старой общезападной линии, по которой соскучились в Европе (на что указывают сетования Навального о том, что Трамп проигнорировал его «отравление»): Россия — главный враг, а Китай — «конкурент». Пойдет ли все по-старому, когда на этот раз вроде как победили демократы и было бы абсурдом говорить электорату Трампа, что он поддался на «пропаганду Кремля», что было бы оскорбительно и противоречило задаче поствыборного «врачевания ран»? Нет сомнений в том, что западное единство будет восстанавливаться на антироссийской основе. И Дж.Ле Карре (Дэвид Корнуэлл) и Тютчев объясняют почему. Без противостояния России теряет смысл вся послевоенная западная политика, ее «большая стратегия», а другой нет, если не считать идей Трампа, которые предаются анафеме на протяжении 4 лет. Западным элитам становится убого и скучно, а инстинкт подсказывает, что наличие России будет неизбежно вторгаться в мучительные думы об образе будущего, за которое все труднее выдавать прошлое, как, впрочем, и подменяя время пространством.

Как и любой кризис или просто событие международного масштаба, а выборы в США, да еще такие вполне тянут на эту квалификацию, сопряжены как с вызовами, так и возможностями. Вызовы очевидны и не новы, если брать санкционную политику Запада последних лет. Интереснее обстоят дела с открывающимися для нас возможностями. Коллективный Запад жаждет нормальности после «непредсказуемого поведения» Трампа. Это обязывает Байдена быть анти-Трампом и подавать пример ответственного поведения в международных делах. Байден уже обещал вернуть страну в ВОЗ и Парижское соглашение по климату. Прекрасно! Россия может только приветствовать возвращение США в лоно международного права и основанного на нем миропорядка.

К тому же у наших стран есть остаточная повестка дня со времен холодной войны — это прежде всего контроль над вооружениями. Ничего не приходится изобретать. Байден может доказать свою ответственность согласием на продление СНВ-3 без всяких предварительных условий и начало переговоров о новом договоре без попыток подключения к ним Пекина. Почему бы Вашингтону не вернуться в Договор о ракетах средней и меньшей дальности, к ратификации которого он был причастен (о чем напоминает приводимая фотография с А.А.Громыко), а заодно и поддержать наш мораторий на размещение этого класса вооружений на Европейском континенте плюс не выходить из Договора по открытому небу? Европейские союзники, осаждаемые своим протестным электоратом, должны поддержать эту позитивную программу, которая была хороша для России-врага в прошлом. Темы борьбы с коронавирусом и терроризмом, а также изменения климата естественным образом дополняют такую повестку сотрудничества между Западом и Россией. Куда больше? По крайней мере, до промежуточных выборов в США, парламентских в ФРГ (сентябрь 2021 года) и президентских во Франции (апрель 2022 года). Нам даже не придется брать паузу в отношениях с Вашингтоном: сами придут и сами все предложат, благо все это давно уже «на столе».

Лозунг нормальности, по которой исстрадались в Европе, надо полагать, отрицает размещение в восточноевропейских странах на постоянной основе боевых сил бригадного уровня, что нарушало бы положения Основополагающего акта 1997 года и Римской декларации 2002 года и обрушало всю архитектуру наших отношений с НАТО, начиная с Совета Россия-НАТО/СРН. Не думаю, что нас будет цеплять приход Мишель Флурной в Пентагон (чем нас пугал сам Байден накануне выборов 2016 года) и Сюзан Райс в Госдепартамент, если эти слухи подтвердятся. Ландшафт и контекст для либерального интервенционизма непоправимо изменились, и у администрации Байдена вряд ли получится развязывать новые войны или обострять вмешательство в уже имеющиеся конфликты (мы своевременно погасили нагорно-карабахский). «Умно» проецировать силу американцы не могут, в том числе потому, что ВПК нужны объемы.

Игорь Иванов:
Видеть лес за деревьями

О выигравших и проигравших: Китай etc

Таким образом, Москву никак нельзя отнести к числу проигравших в результате американских выборов. Тщательно камуфлируется то обстоятельство, что ключевым внешним бенефициаром победы (?) Байдена является Китай, который выходит из-под пресса тотального противостояния с США и получает время переориентировать свою экономику на внутренний спрос, укрепить свои инвестиционные и технологические позиции в западных странах. Мы тоже выигрываем, поскольку теперь вдвойне нет оснований ожидать «неприличного предложения» американцев о нашей «стратегической автономии» от Китая. Тренд к многополярности тем временем будет нарастать.

Надо сказать, что статус Пекина на Западе отличается от нашего. Там не зазорно лоббировать китайские интересы. Так, в 2015 году британские журналисты разыграли тогдашнего главу парламентского комитета по разведке и безопасности консерватора М.Рифкинда (он же бывший министр обороны и иностранных дел) и бывшего министра иностранных дел лейбориста Дж.Строу, которые даже успели назвать таксу за лоббирование ими интересов мифической китайской компании. Понятно, теперь британцы могут продолжать сотрудничать с «Хуавэй» по созданию 5G-связи. Глупо выглядит глава внешней разведки МИ-6, который накануне выборов выдавил из себя, что именно Китай представляет главную угрозу национальной безопасности Великобритании, хотя на деле они, понятно, согласны с Байденом.

В то же время англичане проигрывают в вопросе Брекзита на вступивших в финальную стадию переговорах с ЕС по формату их будущих отношений. Конечно, англосаксы никогда не рассорятся окончательно, но пока им придется считаться с тем, что демократы заявляли, что не пропустят двустороннее торговое соглашение с Лондоном, если тот отойдет от своих обязательств по уже действующему Соглашению о выходе из ЕС в части режима сухопутной границы с Ирландией. Они полагают, что это может нанести ущерб североирландскому урегулированию. А Байден, мало того, что называл Б. Джонсона «физическим и эмоциональным клоном Трампа», акцентирует свои ирландские и католические корни и любит себя сравнивать с Дж. Кеннеди (!).

Выиграет Тегеран, так как Вашингтону придется считаться с союзниками (а заодно и с нами) в вопросе о СВПД по иранской ядерной программе, из которого вышел Трамп. Проиграют Израиль (он и так много получил от Трампа) и КСА, где могут поменять наследного принца, замешанного в убийстве обозревателя «Вашингтон пост» К.Хашикджи в саудовском генконсульстве в Стамбуле (демократы обещали, что так этого не оставят). Эр-Рияду теперь будет трудно пойти (или, наоборот, придется — как на это смотреть) по пути ОАЭ и Бахрейна и установить официальные отношения с Израилем. Что-то можно будет сделать для прекращения войны в Йемене. Удовлетворены победой Байдена Куба и Венесуэла. В целом набирает силу тенденция к регионализации глобальной политики, когда региональные державы ищут региональные ответы на региональные проблемы, что закрывает дорогу для вмешательства внерегиональных сил в духе Большой игры XIX века.

Андрей Кортунов:
Джо Байден против Генри Киссинджера

Уроки

Мы живем под собою не чуя страны

Осип Мандельштам

Эта строка из стихотворения, которое Мандельштам легкомысленно читал своим друзьям и знакомым (подставляя их!), верно характеризуют состояние американцев, ощущающих, что у них из-под ног уходит собственная страна. Эту проблему и начал решать Трамп, «закрывая» страну и одновременно глобализацию. Никогда нельзя забывать, что устойчивое внутреннее развитие — конечный внешнеполитический ресурс любой страны, иначе грозит «имперское перенапряжение сил». Этот урок Россия преподала Трампу, и он его оценил. Мы это понимали после Крымской войны, начав «сосредоточиваться», как писал А.М.Горчаков, и после Гражданской войны, понимаем и сейчас. Но с учетом вступления США в процесс радикальной трансформации в соответствии со своими ценностями, искаженными в послевоенный период, в том числе возможностью жить за счет всего остального мира, данный императив важен как никогда. Как представляется, соответственно ведут себя и в Пекине.

Можно быть на 100% готовыми к отражению внешних угроз, в то время как страна уходит в песок через разрушение нравственных основ общества, его образовательной системы и иных опор, обеспечивающих будущее страны. При полном благоденствии элит коренные американцы перестали чувствовать, что Америка принадлежит им. Вроде как их страна, но правила диктуют инвестиционные классы, ставшие на волне глобализации космополитичными, ошибочно полагая, что такова высшая стадия глобальной империи Америки. Именно это обеспечит перманентность революции, запущенной Трампом, причем независимо от того, как будут развиваться события в предстоящий период.

России нельзя отстать в этой «гонке развития». Должна быть страна, которую имеет смысл защищать, что для нас сопряжено и с ответственностью перед теми, кто её отстоял в Великую Отечественную. Впадать в антиамериканизм в связи победой Байдена, об опасности чего пишет И.С. Иванов, было бы вдвойне близоруко: у нас и американского народа общая проблема — американские либеральные элиты, цепляющиеся за уже не существующий статус-кво.