Решение о создании транзитного грузового пункта НАТО в Ульяновске вызвало неоднозначную реакцию в российском обществе. Широко обсуждаются плюсы и минусы решения о транспортной поддержке иностранных контингентов в Афганистане. Важно понять, какие выгоды принесет России этот шаг и с какими рисками он связан?
Во второй половине 2000-х годов США столкнулись с определенными трудностями в отношениях с Пакистаном, через который проходили маршруты транспортного снабжения Международных сил содействия безопасности (МССБ) в Афганистане. Политическое противостояние с Исламабадом, а также угрозы безопасности со стороны пакистанских талибов заставили США и Запад развивать альтернативные маршруты снабжения афганской группировки иностранных войск.
Договоренность о транзите грузов для нужд МССБ была достигнута на переговорах Россия–НАТО в рамках саммита альянса в Бухаресте в апреле 2008 г., однако она касалась только перевозки так называемых нелетальных грузов.
Транзит военных грузов, включая оружие и военную технику, регулируется двусторонними соглашениями России со странами-участницами МССБ, часть которых была подписана еще до 2008 г. Эти договоренности регулярно пролонгируются, что в очередной раз было сделано в 2011 г. Ключевым среди них является соглашение между Россией и США, которое предусматривает воздушный транзит американских грузов в Афганистан 4500 рейсами в год.
Однако то, что новые «ульяновские» соглашения с НАТО могут предусматривать специальное профилирование логистического пункта на территории России, вызывает новую волну интереса к условиям сотрудничества нашей страны с Западом в транспортных вопросах.
База в Ульяновске?
Прежде всего, разберемся со статусом и форматом работы транзитного терминала, который планируется открыть в аэропорту Ульяновска. Российские власти подчеркивают, что он не может считаться военной базой, так как соглашение не предусматривает дислокацию там иностранного военного или гражданского персонала.
«Под цели возможного транзита предполагается задействовать исключительно гражданские объекты материально-технического обеспечения – склады временного хранения и пр. Транзит будет осуществляться под нашим таможенным контролем», – сообщается в заявлении МИД РФ. По официальной информации, даже доставку грузов из Афганистана в Ульяновск будут осуществлять российские авиакомпании «Волга-Днепр» и «Полет».
Планируемый Ульяновский терминал часто ошибочно сравнивают с Центром транзитных перевозок (ЦТП) в Манасе (Кыргызстан). С конца 2001 г. там действовала полноформатная военная база ВВС США, однако в 2009 г., в том числе под давлением России, функции базы были урезаны, а ее статус изменен на ЦТП. В связи с этим была прекращена охрана периметра силами западных военных. После изменения статуса в Манасе размещается только грузовая и заправочная авиация НАТО, хотя ранее там находились и боевые самолеты.
Однако в Манасе до сих пор находятся до 1,5 тыс. военных стран НАТО, кроме того, транзитом через ЦТП следует личный состав МССБ, направляющийся в Афганистан и обратно. Подобное в рамках обсуждаемого сейчас соглашения о транзитном пункте в Ульяновске невозможно.
Сам факт активности, связанной с транзитом грузов стран НАТО на территории России, активно используется у нас и за рубежом для критики официальной позиции Москвы, причем размеры и статус «ульяновской инициативы» часто искажаются и преувеличиваются.
Безопасность России и транзит
Вопрос об участии России в транзите грузов для сил НАТО, участвующих в афганском конфликте, тесно связан с вопросом об участии нашей страны в политической жизни региона.
Еще в 2001 г. МИД РФ выступил с заявлением в поддержку контртеррористической операции в Афганистане. Аналогичная позиция была зафиксирована в декларации президентов России и США от 24 мая 2002 г. и в многочисленных более поздних документах.
Таким образом, и решение 2008 г. об участии России в транзите грузов для нужд МССБ, и создание грузового терминала в Ульяновске являются продолжением политики России в этом вопросе, сформировавшейся еще в самом начале афганского кризиса. Этот выбор основан на следующем понимании ситуации.
В современном Афганистане нет политической или военной силы, которую можно назвать однозначно пророссийской. С НАТО и США Россия конфликтует в связи с проблемой европейской ПРО, сирийским вопросом и геополитической экспансией на Востоке. Отношения с официальным Кабулом несколько проще, но российское влияние на афганское правительство очень ограничено, а двустороннему сотрудничеству мешают русофобские настроения части афганской элиты.
Однако оппозиционное движение Талибан является худшей альтернативой существующему режиму и западному военному присутствию. Еще в 1990-х годах талибы признали сепаратистский режим А. Масхадова в Чечне, а в начале 2000 г. они заявили о готовности выступить на стороне российских экстремистов, для чего направили на Кавказ один из своих отрядов. Сейчас Талибан и союзные ему организации (Исламское движение Узбекистана, Аль-Каида) представляют собой угрозу постсоветской Средней Азии), и ликвидация афганского терроризма – лучшее решение проблемы для российских интересов в этом регионе.
По сути, операция МССБ в Афганистане направлена против сил, несущих прямую террористическую угрозу России и республикам Центральной Азии, чем и определяется ее поддержка официальной Москвой. Определенную тревогу у российских официальных лиц вызывают заявления о готовности США к диалогу с руководством афганского Талибана. Однако, несмотря на эти политические шаги, боевые действия в Афганистане продолжаются и сейчас, причем аресту и уничтожению ежемесячно подвергаются сотни талибов.
Торг вокруг транзита
Использование территории России для транзита грузов группировки войск МССБ в Афганистане дает Москве широкие возможности оказания давления на правительства западных стран и, прежде всего, США. Российский транзит – один из немногих механизмов конкретного сотрудничества России и НАТО, торг об условиях которого позволяет нам добиться от Запада определенных политических уступок.
Так, в 2008 г. в ходе саммита в Будапеште, где было подписано упомянутое выше транзитное соглашение Россия–НАТО, Советом альянса было принято решение об участии военных НАТО в антинаркотических операциях в Афганистане, от которых силы МССБ ранее уклонялись. Позднее ряд антинаркотических операций иностранных войск в Афганистане проводился на основе информации, предоставленной российскими спецслужбами. В результате было изъято более 1,5 т героина, 4,5 т морфина и 300 кг опиума, которые так и не попали на российский рынок.
Нельзя исключать, что именно транзитная политика России позволила также добиться получения ряда выгодных контрактов, связанных с операцией в Афганистане, например, контракта на поставку российских вертолетов для нужд армии ИРА, оплаченного США. Соглашение о поставке 21 вертолета Ми-17В-5 на сумму 367,5 млн долл. было подписано компанией «Рособоронэкспорт» и Пентагоном в 2011 г.
Финансовая составляющая новой сделки о создании транзитного пункта в Ульяновске пока не оглашалась, однако в прессе уже появились некоторые предварительные оценки. Согласно этим данным, оплата перевозки груза между афганскими базами МССБ и Ульяновском должна составить 15 долл. за килограмм, что позволит авиакомпаниям зарабатывать несколько сот миллионов долларов в год. Расценки компании «Российские железные дороги» за наземную перевозку грузов в Европу и обратно пока неизвестны, однако предполагают, что общая прибыль достигнет близкой величины.
Выводы
Сотрудничество с НАТО в вопросах транзита имеет для России множество очевидных выгод: финансовые прибыли, получение политических рычагов влияния на США и Афганистан, поддержка борьбы против террористических группировок, угрожающих региональным интересам России. Этот курс позволил добиться радикальных изменений политики МССБ в борьбе с наркоторговлей, что является одним из наиболее значительных дипломатических успехов России на этом направлении за последние десять лет.
Однако эта политика сама по себе не ведет к решению всех российских задач в регионе. Военная операция в Афганистане позволяет США закрепить свое влияние на Среднем Востоке, что в долгосрочной перспективе может привести к региональному противостоянию Вашингтона и Москвы.
Это заставляет Россию искать пути ведения параллельной политики в Афганистане, независимой от военной и полицейской деятельности стран НАТО, установления прямых контактов с другими политическими игроками, включая официальный Кабул, политические группы членов бывшего «Северного Альянса», а также Иран и Индию. Создание подобных политических механизмов позволит также противостоять опасности укрепления американского влияния в Центральной Азии.
Однако на данном историческом этапе сотрудничество с НАТО в вопросах борьбы с терроризмом является наиболее эффективным из существующих механизмов ведения российской региональной политики.
