Силовой сценарий для Донбасса: при чем тут НАТО

В последние недели в Евро-Атлантике произошли события, которые могут, наконец, что-то прояснить в российско-американских отношениях и потому будут иметь поистине историческое значение, подводя черту под периодом «после холодной войны» и внося большую определенность в отношения между Россией и Западом.

Началось все с непонятного поначалу, но явно намеренного нарушения пресловутого приличия — оскорбления Дж. Байденом В. Путина, из чего можно было заключить, что новая администрация США не собирается иметь с ним дело и готова спровоцировать обострение. Затем Киев стал сосредоточивать все свои силы и средства для решительного наступления на Донбасс, параллельно вводя запрет на неугодные СМИ и Медведчука. Зашкаливала и риторика Кравчука, что также провоцировало. На апрель была назначена серия беспрецедентных натовских маневров, широко разрекламированных на Западе, хотя их большая часть проводилась на безопасном расстоянии от российских границ. Все это напоминало скоординированный натиск на Москву, которую хотели поставить перед выбором: «проглотить» наступление ВСУ или вмешаться, в частности, введя свои войска на территорию ДНР/ЛНР в порядке гарантии их безопасности до реализации Минских соглашений, а то и просто признать их независимость или принять в состав России.

Все пошло «не по плану», когда были объявлены учения российских ВС по всей территории страны, В. Путин высказался об угрозе украинской государственности и на 21 апреля было назначено представление его ежегодного Послания Федеральному Собранию. Будучи идеальным образцом «асимметричной конфронтации», предполагаемый «тотальный вариант» нашего реагирования выставил бы США и НАТО в роли присутствующих/осуществляющих присмотр за уничтожением ВСУ при полной неспособности что-либо предпринять со своей стороны, кроме громких заявлений. Последовали бы глубокие «кризисы идентичности» на Украине, в США и трансатлантических отношениях, подтвердилась бы виртуальность существования НАТО.

Именно поэтому у Байдена сдали нервы, и он решился «сменить курс» и пойти на унижение звонка В. Путину. В конце концов, главное в том, что нам удалось довести до сознания западных элит, что за Украину им придется воевать и что мы к этому готовы, как это и было в обе мировые войны. Хорошо и то, что получилось близко к тютчевскому отклику на циркулярную депешу Горчакова, отменявшую в одностороннем порядке ограничительные статьи Парижского мира 1856 года: «Не двинув пушки, ни рубля». На этот раз пришлось передвигать войска, но по собственной территории и обошлось без реальных боевых действий, что уже немало.

В европейской политике сложилось нетерпимое положение, когда мы и американцы должны «держать на крючке» друг друга, чтобы обеспечить хоть какое-то доверие и предсказуемость. Конечно, нам нужны нормальные отношения с Западом, но не любой ценой. Действовать силой, на западный манер претит нашей природе, культуре и всей истории. Нужна позитивная повестка дня, которую не надо выдумывать. Достаточно вернуться к идее заключения Договора о европейской безопасности, который бы дал коллективные гарантии всем государствам региона.

Думаю, нам важно продолжать работать с американцами, убеждать их в том, что их безопасность в нашем сложном мире может быть обеспечена только в сотрудничестве с Россией и на основе дружественных отношений с ней. Мы давно знаем друг друга, мы — старая геополитическая «парочка», нам при желании легко договориться. И это надо признать американцам, что никак не покушается на их «исключительность». Признают же в Европе нашу исключительность! Остается один шаг для «начала новой (старой?) дружбы».

«Муж с женой стали чаще и чаще ссориться, и скоро отпала легкость и приятность,
и с трудом удерживалось одно приличие. И он злился на несчастие или на людей,
делавших ему неприятности и убивающих его, и чувствовал, как злоба убивает его.
Надо было поправить это, но поправить никак нельзя было.
Это-то оправдание своей жизни цепляло и не пускало его вперед.»

Смерть Ивана Ильича,
Л.Н. Толстой

«Нет повести печальнее на свете» — на это шекспировское определение в области политики тянут российско-американские отношения, где США хотят, чтобы России не было вообще, а мы хотим, чтобы американцы оставили нас в покое. Последнее могу утверждать по своему опыту на российской дипслужбе: страдали все, но считали, что от американцев никуда не деться — будут всегда поучать и говорить, что нам делать в наших же собственных интересах. Что до первого, американцы восприняли близко к сердцу и на свой счет тютчевское «Самим фактом своего существования Россия отрицает будущее Запада» — тут только шаг до того, чтобы определить нас и заодно нашего президента как «убийц» (Америки, авианосцев и т.д.). Поэтому Байден, конечно, мог оговориться по Фрейду, но только в интервью в прямом эфире. Похоже, что наши взаимные пожелания — из области фантастики.

Но в последние недели в Евро-Атлантике произошли события, которые могут, наконец, что-то тут прояснить и потому будут иметь поистине историческое значение, подводя черту под периодом «после холодной войны» и внося большую определенность в отношения между Россией и Западом. В чем-то они носят для России эмансипирующий характер, как это верно отмечает Александр Яковенко в НГ, поскольку Запад, действующий неадекватно, в том числе в условиях пандемии, попросту растерялся, не может решить своих проблем и тем более глобальных. Это можно было бы охарактеризовать, выражаясь известным языком, как потерю авторитета. Отсюда планы, отдающие отчаянием. И на роль главного desperado, понятно, выходят США, которым предстоит болезненный процесс прощания со своей глобальной империей, надо полагать, последней в истории человечества, как бы нас ни пугали американские эксперты новой биполярностью и китайской гегемонией. Отсюда актуальность Толстого, небольшого человеколюбца, но строгого и справедливого судьи.

Условно историю этого последнего жеста отчаяния Запада можно было бы назвать «Украина не в НАТО».

Иван Тимофеев:
Серый лебедь

Началось все с непонятного поначалу, но явно намеренного нарушения пресловутого приличия — оскорбления Дж. Байденом В. Путина, из чего можно было заключить, что новая администрация США не собирается иметь с ним дело и готова спровоцировать обострение. Затем Киев стал сосредоточивать все свои силы и средства для решительного наступления на Донбасс, параллельно вводя запрет на неугодные СМИ и Медведчука. Зашкаливала и риторика Кравчука, что также провоцировало. На апрель была назначена серия беспрецедентных натовских маневров, широко разрекламированных на Западе, хотя их большая часть проводилась на безопасном расстоянии от российских границ. Все это напоминало скоординированный натиск на Москву, которую хотели поставить перед выбором: «проглотить» наступление ВСУ или вмешаться, в частности, введя свои войска на территорию ДНР/ЛНР в порядке гарантии их безопасности до реализации Минских соглашений, а то и просто признать их независимость или принять в состав России.

Действуя по шаблону, западные элиты и нам приписывали подобный образ действий. Все указанные варианты их устроили бы, поскольку оставляли «куцую Украину» для приема в НАТО вроде как в ответ на «российскую агрессию». Дабы обойти требование об отсутствии территориальных споров с соседями, предполагалось задействовать вариант «облегченной» ассоциации/членства в Альянсе/NATO Light (продвигается А. Вершбоу и другими западными экспертами). Такая форма членства по факту открывала бы территорию страны для натовской инфраструктуры, но уже на основе менее формальных и двусторонних договоренностей. Стоит заметить и то, что администрация Байдена в аппарате СНБ/Белого дома объединила Россию с Центральной Азией, отрезав остальное постсоветское пространство в пользу Европы, то есть граница Европы должна пройти по западным рубежам России. Реагировать уже на натовский вариант нам пришлось бы с опозданием, и это рассматривалось бы как заведомая эскалация (вроде как «вы получили свой Донбасс, и мы квиты»), на которую, полагают, Москва не решилась бы. С этим можно согласиться: наши действия должны поглощать все варианты противостоящей стороны, то есть действовать надо с перебором. Так оно и случилось.

Но зачем принимать Украину в НАТО? В Вашингтоне явно пришли к заключению, что военные возможности союзников (да еще когда европейские массы выбирают, нет, не «Пепси», а «Спутник V») стремятся к нулю. Поэтому для того, чтобы вдохнуть жизнь в дряхлеющий альянс, нужна «свежая кровь» настроенных резко антироссийски украинских националистов, которые превратили бы Украину в реальное прифронтовое государство образца эпохи холодной войны. Понятно, что ни поляки, ни прибалты на эту роль не годятся. Случись это, и «посыпались» бы нейтралы: Финляндия (отрицание на уровне символики уместности «финляндизации» в новых условиях), Швеция (там давно к этому готовы) и, возможно, Австрия. Так что ставки в этой игре либеральных элит Америки куда выше, чем может показаться. Иначе трудно объяснить резкий антироссийский крен в политике Байдена на фоне его же слов о «нормализации» Америки и ее внешней политики в «мире, ставшем совершенно другим».

Андрей Кортунов:
Дошли до пропасти. Заглянули. Отшатнулись

Все пошло «не по плану», когда были объявлены учения российских ВС по всей территории страны, В. Путин высказался об угрозе украинской государственности и на 21 апреля было назначено представление его ежегодного Послания Федеральному Собранию. Анализ американскими военными сложившейся ситуации, включая, по натовским данным, сосредоточение в Крыму и под Воронежем 82-тысячной группировки войск (очередные «клещи»?), говорит о том, что участники российских ток-шоу не говорили от себя и что российский удар будет сокрушительным и тотальным, с уничтожением соответствующей критической инфраструктуры. Более того, получалось, что западники «работали на дядю» — своей провокационной активностью Киев и НАТО устанавливали декорации мизансцены, которую идеально реализовать как раз и могла только Россия, поскольку инициатива оставалась за нами (просто нас не спросили), как Минск-2 отдает инициативу Киеву (в третий раз мы не можем поставить себя в зависимость от доброй воли Киева!). Наша пропаганда даже подпевала западной (что должно было бы их насторожить), принимая весь поднятый шум за чистую монету и помогая Западу/НАТО стать жертвой собственной риторики.

Будучи идеальным образцом «асимметричной конфронтации», предполагаемый «тотальный вариант» нашего реагирования выставил бы США и НАТО в роли присутствующих/осуществляющих присмотр за уничтожением ВСУ при полной неспособности что-либо предпринять со своей стороны, кроме громких заявлений. Последовали бы глубокие «кризисы идентичности» на Украине, в США и трансатлантических отношениях, подтвердилась бы виртуальность существования НАТО.

Именно поэтому у Байдена сдали нервы, и он решился «сменить курс» и пойти на унижение звонка В. Путину. Мы вряд ли узнаем содержание разговора (как и в урегулировании Карибского кризиса, американцы наверняка просили засекретить свою часть договоренности), но легко предположить, что Кремль мог отменить планировавшуюся операцию, решавшую для нас столько фундаментальных задач, только на основании твердых заверений Байдена, что никакого движения Киева к НАТО при нем не будет и что Вашингтон не будет препятствовать реализации Минска, уже не говоря об использовании территории и воздушного пространства Украины, скажем, для полетов своих стратегических бомбардировщиков, как это было недавно. Содержание разговора может «утечь» в СМИ — это одна из гарантий того, что американская сторона сдержит слово. Да и вернуться к этому варианту мы можем в любой момент: украинских провокаций всегда будет в избытке, и мы будем — из уважения к партнерам! — верить в «мощь самого успешного в истории альянса». Байден заговорил о «двух великих державах», о саммите с В. Путиным, о «диалоге и дипломатическом процессе», о незаинтересованности в «новом витке эскалации и конфликта с Россией» и т.д., что уже неплохо. Плохо то, что союзники начали пропагандистскую кампанию по прикрытию смысла происшедшего (вспомнили взрыв склада боеприпасов в Чехии, смерть Глушкова в Лондоне, того гляди сдуют пыль с дела Березовского, по которому коронер вынес «открытый вердикт», несмотря на требование его старшей дочери разобраться в смерти отца), но это можно пережить. Если судить по итогам визита В. Зеленского в Париж, тема членства в НАТО вдруг стала табу, значит, союзники в курсе и Запад держит слово.

В конце концов, главное в том, что нам удалось довести до сознания западных элит, что за Украину им придется воевать и что мы к этому готовы, как это и было в обе мировые войны. И если получится, что мы разыграли эту мировую в виртуальном пространстве штабных карт, тем лучше. В ближайшие годы не предвидится, что здесь что-то кардинально поменяется. Хотя публичный, демонстративный слом «Кащеевой иглы», каковой является культ военной силы в США и на Западе в целом (на этом зиждется их уважение к себе) может еще понадобиться, но не обязательно с пролитием крови: в цивилизованной Европе без этого, как мы убедились, можно обойтись.

Александр Крамаренко:
Новое качество геополитики и Россия: «кабинетные войны», BigTech/BigPharma и «ирония объекта»

Хорошо и то, что получилось близко к тютчевскому отклику на циркулярную депешу Горчакова, отменявшую в одностороннем порядке ограничительные статьи Парижского мира 1856 года: «Не двинув пушки, ни рубля». На этот раз пришлось передвигать войска, но по собственной территории и обошлось без реальных боевых действий, что уже немало. Поневоле приходит на ум уже пушкинское: «Иль русского царя уже бессильно слово!» И слава Богу, что здесь было достаточно слова Кремля, как, впрочем, и слова Белого дома.

В европейской политике сложилось нетерпимое положение, когда мы и американцы должны «держать на крючке» друг друга (вариант: руку на пульсе друг друга), чтобы обеспечить хоть какое-то доверие и предсказуемость. Конечно, нам нужны нормальные отношения с Западом, но не любой ценой. Действовать силой, на западный манер претит нашей природе, культуре и всей истории. Нужна позитивная повестка дня, которую не надо выдумывать. Достаточно вернуться к идее заключения Договора о европейской безопасности, который бы дал коллективные гарантии всем государствам региона. В июне 2008 г. Запад проигнорировал это предложение Москвы, затем последовал кавказский кризис. Почему бы не передумать на основе опыта последних 13 лет — период немалый? Почему бы не завершить институционализацию ОБСЕ, включая создание ее Совета Безопасности? Конечно, проблема в том, что НАТО занимает все это пространство безопасности — буквально как собака на сене. Альянс уже утратил военное превосходство и способность воевать, что признают и сами американцы. Он превратился в неповоротливую бюрократическую машину, где хорошо живется политикам и генералам в полном сознании, что воевать не придется. Это — карнавальное существование на грани абсурда, подлинная комедия дель арте с ее записными героями и злодеями (с этим цирком может сравниться только упорный отказ американского посла Дж. Салливана выехать из Москвы по требованию российской стороны: понижение уровня дипотношений все же лучше, чем их полный разрыв и возвращение к эпохе до 1933 г.). Теперь, когда надо бороться с коронавирусом и потеплением, европейцы вряд ли будут долго терпеть обделывание их элитами своих старых идеологических и геополитических дел, уже не имеющих оснований в реальной жизни и ее императивах.

Думаю, нам важно продолжать работать с американцами, убеждать их в том, что их безопасность в нашем сложном мире может быть обеспечена только в сотрудничестве с Россией и на основе дружественных отношений с ней. Мы давно знаем друг друга, мы — старая геополитическая «парочка», нам при желании легко договориться. И это надо признать американцам, что никак не покушается на их «исключительность». Признают же в Европе нашу исключительность! Остается один шаг для «начала новой (старой?) дружбы».

Китай — другое дело, китайцы многого им не простят, и в их руках, а это не за горами, им мало не покажется, будь то Тайвань или территориальный спор с Японией, все формы противостояния — экономического, технологического, военно-политического, информационного и любого иного. Вот к чему надо готовиться в условиях, когда никто больше, включая Россию, не захочет ссориться с Пекином, который «все может». Почему бы не потренироваться на России, влияя на нее через взаимоуважительные договоренности? Именно engagement/give and take дает наилучшие возможности для воздействия на партнера.

Но для этого Америка должна перестать быть цивилизацией блефа, который мы сорвали дважды — в октябре 1962 г. и в апреле этого года. Требуется не так уж много: признать всю «липовость» исторической Америки (phony по Сэлинджеру), то есть ту ложь, которая, как и Ивану Ильичу, мешает понять, что есть другая жизнь после смерти, в данном случае — конца империи. Россия доказала, что это так, и это, кажется, оценили Д. Трамп и его электорат. Демпартия, как и бесы Достоевского, может делать ставку на несменяемость своего режима с опорой на свой вариант пролетариата (проголосуют по почте и подсчитают голоса!), но рано или поздно они все равно увидят во власти исторический оскал белой Америки с ее идеями и предрассудками, Америки, которая не намерена меняться, даже если готова принимать разные обличья. Нам же тут надо понимать, что этот электорат демократов широко представлен в вооруженных силах и явно не горит умирать за Америку, с которой еще только предстоит разобраться.