Уроки холодной войны

Издательство: Аспект Пресс

ISBN: 978-5-7567-0796-0

В книге рассмотрены три группы вопросов. Во-первых, почему холодная война не стала «горячей» (т.е. не вылилась в военный конфликт), что этому помешало и к чему привело? Во-вторых, как и чем закончилась холодная война, какая степень сотрудничества потребовалась от СССР и США с тем, чтобы положить конец холодной войне? В третьих, к чему привело окончание холодной войны: к усилению сотрудничества, к охлаждению отношений между США и Россией?

Рецензия

Рецензия.

Усвоены ли уроки холодной войны?

Владимир Печатнов, д.и.н., профессор, зав. кафедрой истории и политики стран Европы и Америки МГИМО МИД России

Известный российский ученый-международник, заместитель директора Института США и Канады, член-корреспондент РАН Виктор Александрович Кременюк написал очень интересную и весьма необычную книгу. Холодной войне посвящено море литературы, но, как правило, это либо конкретно-исторические исследования, либо мемуары или просто публицистика. Работа В.А. Кременюка — это книга-размышление многоопытного аналитика, причастного ко многим из описываемых в ней событий, об эволюции российско-американских отношений в годы холодной войны и ее уроках для сегодняшнего дня.

Автор размышляет над поистине фундаментальными вопросами. Почему холодная война, в отличие от других противостояний в истории, так и не стала «горячей», несмотря на имевшиеся к тому предпосылки? Как лидеры обеих стран смогли преодолеть инерцию холодной войны, не прибегая ради этого к пробе сил на поле боя? Почему это совместное преодоление прошлого не развилось в сотрудничество бывших противников, которое, казалось, уже наступало после глобальной конфронтации? Для ответа на эти вопросы В.А. Кременюк прослеживает ключевые поворотные этапы советско-американского соперничества, опираясь как на научную литературу, так и на личные впечатления современника событий.

manythingsconsidered.com

Одна из стержневых и новаторских тем книги — воздействие кризисов холодной войны на мышление и поведение политического руководства обеих стран. На примерах кризисных ситуаций 1940–1970-х годов (Берлин, Карибский кризис, война во Вьетнаме, военные конфликты на Ближнем Востоке) исследуются влияние объективных факторов и роль политических руководителей, принимавших те или иные решения. Особое внимание уделяется Дж. Кеннеди, Н. Хрущеву, Р. Никсону, М. Горбачеву — тем лидерам, которые не плыли по течению, а смогли «переналадить работу военно-политических систем, обеспечивающих позиции страны, направить их в менее воинственное и более конструктивное русло» (с. 62). Для этого автор удачно использует глубокое знание теории конфликтов, которой занимается многие годы и которая синтезирует роль объективного и личностного начал. Такой подход не только повышает научную ценность работы, но и позволяет по-новому взглянуть на закономерности и долгосрочные тенденции советско-американского взаимодействия.

В качестве магистральной тенденции развития этого взаимодействия в книге выступает обоюдное приспособление — «процесс взаимного узнавания сторон и их обучение кодексу поведения в холодной войне» (с. 81). Уже в ходе первого Берлинского кризиса 1948–1949 гг., как показывает автор, советские и американские руководители ощутили пределы возможного в силовом решении проблемы и предпочли воздержаться от него. Взаимная «притирка» продолжилась и во время второго Берлинского кризиса 1958–1962 гг.

Особенно важной вехой в данном отношении стал знаменитый Карибский кризис. Хотя о нем написано множество работ, В.А. Кременюк сумел и здесь найти свой аналитический ракурс, сосредоточившись на уроках и последствиях кризиса для обеих сторон. Опровергая распространенные представления, он показывает: в кризисе не было ни победителей, ни побежденных – победили здравый смысл и чувство ответственности обоих лидеров. Они сумели, вопреки своим «ястребам» и самой логике эскалации, достичь мирного урегулирования, дав при этом «прекрасный пример, как избежать хотя бы малейшего чувства ущемленности или поражения» (с. 143).

Последствиями Карибского кризиса стали мини-разрядка 1963 г. и начало выработки своеобразного кодекса поведения двух держав в условиях международных кризисов, в том числе в случае, когда кризис провоцируется другими державами, как показал, например, опыт Шестидневной войны 1967 г. на Ближнем Востоке. Появились реальные механизмы и методы кризисного регулирования: «горячая линия» между Москвой и Вашингтоном, соглашения о мерах по избеганию непредумышленного столкновения обеих держав и их вооруженных сил в Мировом океане, в воздушном пространстве над ним, в космосе и отдельных регионах мира. По мере сокращения разрыва между СССР и США в области ядерных вооружений в обеих странах росло понимание бессмысленности дальнейшей неограниченной гонки этих вооружений и необходимости придать ей более контролируемый характер. Укрепилось чувство общей ответственности двух ведущих ядерных держав за состояние всей мировой системы.

Игорь Истомин:
Российская внешняя политика глазами
искушенного критика. Рецензия на книгу
Бобо Ло

Важной и по достоинству недооцененной вехой на пути к новому режиму советско-американских отношений стала встреча главы советского правительства А. Косыгина с президентом США Л. Джонсоном в Гласборо (июнь 1967 г.), которой в книге уделено большое внимание. Несмотря на отсутствие конкретных соглашений, на этой встрече состоялся обмен взаимными озабоченностями и впервые на повестку дня был поставлен вопрос об ограничении стратегических вооружений. Этот поворот, как отмечает В.А. Кременюк, соответствовал постулатам стратегической теории. В условиях, когда силовые возможности сторон становятся примерно равными, и они убеждаются, что позиция силы невозможна ни для одной из них, «самой логичной моделью их поведения становится определенная форма ‘доверия’ (или точнее – понимание логики и мотивации поведения другой стороны с соответствующими механизмами консультаций и обмена информацией)». В ситуации «взаимного гарантированного уничтожения» стороны «кровно заинтересованы в том, чтобы противник не просто догадывался о возможном ответе, а твердо знал, на какие действия пойдет другая сторона в случае угрозы нападения» (с. 168).

Свое дальнейшее развитие эта своеобразная «культура сдерживания» получила в годы разрядки. Анализируя ее причины, автор внимательно рассматривает как объективные факторы (достижение стратегического паритета, растущий полицентризм мировой политики), так и политические мотивы и роль руководства обеих стран. Заметную роль в интеллектуальном сближении позиций СССР и США в тот период, как показывается в книге, сыграла наука — исследовательские центры в Америке и советские академические институты во главе с созданным в конце 1960-х годов Институтом США и Канады АН СССР. Разрядка первой половины 1970-х годов вывела советско-американские отношения на новый уровень сотрудничества в военно-политической, торгово-экономической и научно-технической областях, укрепила взаимодействие двух держав в поддержании стратегического баланса, урегулировании международных кризисов и снижении рисков военного столкновения. Новый «кодекс поведения» СССР и США, основанный на принципе равенства сторон, воплотился в целом ряде важных договоров и соглашений. Казалось, что холодная война завершается своеобразной ничьей.

Однако разрядка при всех ее достижениях, как показывает автор, оказалась весьма неустойчивой. Советское руководство пыталось совместить разрядку на западном направлении с продолжением идеологической борьбы и геополитического соперничества в третьем мире, видело в разрядке способ консервации политического строя в стране и в социалистическом содружестве в целом. Соединенным Штатам было трудно примириться с ситуацией стратегического паритета. Американские правые считали разрядку отступлением или в лучшем случае — вынужденной и временной передышкой в холодной войне. Политика разрядки не обрела прочной политической базы внутри страны. Президентство Д. Картера стало переходным периодом, в котором элементы военно-политической разрядки сочетались с растущими трениями в отношениях с СССР и давлением со стороны американских «ястребов».

Приход к власти правых республиканцев во главе с Р. Рейганом привел к новому витку холодной войны, который продолжался до середины 1980-х годов. Он характеризовался углублявшимся системным кризисом СССР и всего социалистического содружества и растущим оптимизмом руководства США в отношении перспектив соперничества с Советским Союзом. При Р. Рейгане произошло возрождение максималистской цели стратегии сдерживания периода ранней холодной войны — краха советской системы путем ее форсированного изматывания гонкой вооружений, торгово-экономическими санкциями и «доктриной Рейгана». Последняя была рассчитана на обескровливание СССР в вооруженных конфликтах в третьем мире.

EPA / JASON SZENES / Vostock Photo
Игорь Иванов:
Доктрина Путина

В свою очередь, Москва поначалу перешла к чисто оборонительной стратегии. Только новое руководство Советского Союза во главе с М. Горбачевым дало асимметричный ответ на наступательную стратегию США, по сути, свернув в одностороннем порядке военно-политическую конфронтацию с Соединенными Штатами. В.А. Кременюк подробно анализирует концепцию и практику «нового политического мышления», воздерживаясь от их огульной критики, ставшей популярной в последнее время. Он показывает, что сокращение вооруженных сил и военных расходов, сброс конфронтации в отношениях с США, Западной Европой и Китаем, возвращение к переговорам по ограничению и сокращению ядерных и обычных вооружений, начало вывода советских войск из Афганистана, деэскалация региональных конфликтов отвечали национальным интересам СССР, облегчали груз «имперского перенапряжения». Хотя это продвижение осуществлялось в основном за счет советских уступок, они компенсировались снижением общего уровня международной напряженности и военного противостояния.

Идеология «нового политического мышления» содержала в себе немалое рациональное начало. Примат «общечеловеческих ценностей» над классовыми, единого взаимозависимого мира и «общей безопасности» — над межгосударственной враждой и гонкой вооружений, поиск баланса интересов и согласия вместо традиционной политики баланса сил, идея общей ответственности социализма и капитализма за безопасность и развитие человечества — все это фактически означало решительный отказ от видения мира как арены борьбы двух враждебных систем по правилам «игры с нулевой суммой». Объявленное во время встречи на Мальте окончание холодной войны стало общим достижением двух держав. И все же главная инициатива в преодолении инерции холодной войны исходила от советского руководства, сумевшего порвать с тяжелым наследием прошлого.

Вместе с тем автор, на наш взгляд, несколько недооценивает идеализм «нового мышления», а главное — преувеличивает приверженность ему американской стороны. Действительно, М. Горбачев честно пытался заразить своих американских партнеров новым видением миропорядка, но и Р. Рейган, и Дж. Буш-старший рассматривали исход холодной войны как свою победу в ней и стремились изо всех сил сделать необратимыми геополитические плоды этой победы — развал ОВД и социалистического содружества, вывод советских войск из Германии и Прибалтики, объединение Германии с сохранением ее в составе НАТО. Другое дело, что Дж. Буш и Дж. Бейкер, будучи опытными дипломатами, избегали говорить об этом открыто, чтобы не ослаблять позиции М. Горбачева внутри страны. Линия на постепенное ограничение влияния России была продолжена администрацией Б. Клинтона: расширение НАТО на восток (в развитие разворота, начатого еще при Дж. Буше), превращение альянса в главную опору европейской безопасности, заполнение вакуума мощи, образовавшегося на постсоветском пространстве, противодействие интеграционным процессам на этом пространстве под эгидой России.

Стало очевидно, что закрепление геополитических плодов победы в холодной войне и расширение своего влияния для США важнее, чем учет стратегических интересов безопасности России. В этом, как показывает В.А. Кременюк, и кроется главный ответ на вопрос, почему окончание холодной войны не привело к устойчивому сотрудничеству двух бывших соперников-партнеров.

Первая попытка российской стороны восстановить былое равновесие в наших отношениях, символом которой стал внимательно анализируемый автором знаменитый разворот самолета премьер-министра Е. Примакова над Атлантикой весной 1999 г., не получила дальнейшего развития. Асимметрия в российско-американских отношениях сохранялась, а открытое стремление администрации Дж. Буша-младшего к созданию однополярного мира еще более их обострило. Последовавшее возвращение России к самостоятельной и активной защите своих интересов вызвало резко негативную реакцию США. Две страны оказались на грани новой холодной войны.

При чтении книги невольно возникает вопрос: неужели позитивный опыт, накопленный нашими странами с конца 1940-х до конца 1980-х годов, оказался напрасным? Ведь они худо-бедно «научились строить отношения, разбираться с проблемами, не впадать в истерику, разрабатывать совместные планы, жить в относительном мире» (с. 299).

Отсюда — особая актуальность уроков холодной войны, которые автор обобщает в заключительной части работы. Среди них наибольшее значение, на наш взгляд, имеют три вывода.

Первый — развращающее воздействие силы, причем не только военной, ведущей к самонадеянности и попыткам диктата, а не к поискам взаимоприемлемых решений.

Второй — необходимость поддержания равновесия вместо стремления к превосходству, на которое, как показал опыт последних лет, даже у США явно не хватает ресурсов.

Третий — повышение ответственности политического руководства и качества принимаемых решений, в том числе за счет их экспертной проработки и публичного обсуждения.

Вопрос, будут ли усвоены уроки холодной войны, остается открытым, но новая книга В.А. Кременюка заставляет задуматься над прошлым во имя настоящего и будущего.