«Ржавый пояс» на границе с Россией в центре внимания
Угольная шахта «Лунмэй», провинция
Хэйлунцзян
(Голосов: 4, Рейтинг: 4) |
(4 голоса) |
Старший научный сотрудник Центра евроазиатских исследований Института международных исследований МГИМО МИД России, эксперт РСМД
В 2016 г. внимание обозревателей приковано к граничащим с Россией северо-восточным провинциям КНР. На фоне замедления роста экономики именно эти регионы, часто объединяемые в китайский «ржавый пояс», наиболее уязвимы с точки зрения социальной напряженности. Зависимость российско-китайского регионального сотрудничества от ситуации в этих провинциях и их близость к России обусловливают интерес к перспективам развития китайского северо-востока в свете решений «двух сессий» — Всекитайского собрания народных представителей и Народного политического консультативного совета Китая.
Итоги «двух сессий» в Китае
3–15 марта 2016 г. в Пекине прошли ежегодные сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) и главного совещательного органа — Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК). «Две сессии», как принято называть эти события в Китае, представляют собой витрину политической жизни, наблюдение за которой позволяет понять повестку дня и предугадать действия китайских властей.
В 2016 г. внимание обозревателей, помимо принятия плана новой пятилетки, приковано к граничащим с Россией северо-восточным провинциям КНР. На фоне замедления роста экономики именно эти регионы, часто объединяемые в китайский «ржавый пояс», наиболее уязвимы с точки зрения социальной напряженности. И именно здесь будут апробироваться методы оживления экономики при сохранении социальной стабильности, о которых так много говорили на «сессиях».
Зависимость российско-китайского регионального сотрудничества от ситуации в этих провинциях и их близость к России обусловливают интерес к перспективам развития китайского северо-востока в свете решений «двух сессий».
Ошибка губернатора
Одна из основных форм работы в течение сессий ВСНП и НПКСК — так называемые заседания региональных групп депутатов. Представители провинции собираются, чтобы в присутствии высших руководителей страны провести своеобразный «генеральный отчет» за минувший год и обсудить планы на предстоящий.
7 марта 2016 г. заседание депутатов провинции Хэйлунцзян посетил председатель КНР Си Цзиньпин. Особое значение этому событию придавать не стоит, поскольку Си каждый год участвует в заседаниях депутатов четырех разных провинций. Однако благодаря данному факту эта провинция оказалась в центре внимания властей и СМИ.
По итогам 2015 г. Хэйлунцзян с показателем 5,7% занял третье место с конца по темпам экономического роста среди всех регионов КНР. Для провинции характерно большое количество «угольных» моногородов, экономика которых переживает глубокий кризис в связи с падением цен на сырье. Губернатор — 48-летний Лу Хао, самый молодой среди глав регионов, считается восходящей звездой китайской политики и протеже Си Цзиньпина. Назначение в отдаленную провинцию он воспринял как шанс проявить себя «на земле» и по итогам будущего съезда КПК получить место в Политбюро.
Губернатор Лу Хао возглавил делегацию
Хэйлунцзян на сессии Всекитайского
собрания народных представителей,
6 марта 2016 г.
Однако заседание хэйлунцзянских депутатов, проходившее в присутствии председателя Си, послужило прологом к драматическим событиям, которые поставили под вопрос светлое будущее Лу Хао. В ходе встречи губернатор отрапортовал, что власти полностью контролируют ситуацию с социальным обеспечением работников депрессивной угольной отрасли. По его словам, шахтеры получают зарплату в полном объеме и без задержек.
На практике все оказалось не так гладко. 11 марта 2016 г. в городе Шуанъяшань, в 117-ти километрах от границы с Россией, начались демонстрации шахтеров. Протестующие обвинили губернатора во лжи и потребовали погасить долги по зарплате, накопившиеся с 2015 г. В последние годы крупнейшая в регионе государственная компания «Лунмэй» («Хэйлунцзянский уголь») была убыточной, но обеспечивала работой 250 тыс. шахтеров, что больше, чем во всех странах Евросоюза вместе взятых.
Демонстранты вышли на улицы с довольно жесткими лозунгами: «Мы хотим жить и хотим есть!», «Лу Хао лжет с открытыми глазами», «Коммунистическая партия, верни нам наши деньги!» и т.п. Протесты, продолжавшиеся два дня и собравшие несколько тысяч участников, произвели переполох в англоязычных СМИ (1,2,3) и на время отодвинули на второй план материалы о сессиях ВСНП и Всекитайского комитета НПКСК.
Китайские власти, как ни странно, не стали обвинять в произошедшем «пятую колонну» и внешних недоброжелателей, а начали разбор с оргвыводами. Лу Хао поспешил признать, что его «неправильно информировали». Шахтерам срочно выплатили зарплату за два месяца. Это позволило снизить накал страстей, но создало опасный прецедент.
Уже 14 марта с аналогичными требованиями на улицы вышли сталелитейщики из города Тунхуа в соседней провинции Цзилинь, а также, по некоторым сообщениям, шахтеры провинции Шаньси. Впрочем, сам факт протестов не следует переоценивать. Для Китая демонстрации на грани бунта — обычное дело. По данным «China Labor Bulletin» (Hong Kong), в 2015 г. было зафиксировано около 2700 подобных инцидентов, что в 2 раза больше, чем в 2014 г., и в 14 раз больше, чем в 2011 г. За два месяца 2016 г. уже отмечено 1000 протестов, причем причиной 90% из них послужили проблемы с выплатой зарплаты.
Что делать?
Неудивительно, что значительная часть протестов приходится на провинции «ржавого пояса», где производятся подешевевшие уголь и сталь. Государственные компании, которым принадлежит львиная доля угольных предприятий, малоэффективны. К тому же они вынуждены продавать свою продукцию таким же госпредприятиям по заниженным ценам, а также содержать огромный персонал, сократить который не позволяют соображения социальной стабильности.
В ходе «двух сессий» было объявлено, что ради повышения эффективности придется резать по живому. Местные власти больше не будут оценивать по ежегодным показателям роста ВВП. Вместо этого поставлена задача достичь до 2020 г. средних темпов роста ВВП не менее 6,5% в год. Это позволит местным властям отвлечься от гонки за статистическими показателями «здесь и сейчас» и заняться нужной, хотя и болезненной, реструктуризацией экономики.
Китайское руководство заявило о том, что до конца 2016 г. должны быть уволены 1,3 млн шахтеров и 500 тыс. работников убыточных сталелитейных производств. В ближайшие годы число уволенных может достигнуть 6 млн. Китайцы хорошо помнят, как в 1990-х гг. в ходе реформ убыточного госсектора работу потеряли около 28 млн человек. Тогда негативные последствия удалось преодолеть за счет феноменально быстрого роста экономики. Что будет сейчас, когда темпы роста ВВП снизились, предсказать сложно.
Власти уверены в своей способности удержать безработицу на уровне 4,5% и заявляют о намерении создать около 10 млн новых рабочих мест, преимущественно в городах. Таким образом они хотят стимулировать урбанизацию и внедрение городских стандартов потребления, которые крайне необходимы китайской экономике для преодоления экспортозависимости. Что касается вчерашних шахтеров и сталеваров, то они, скорее всего, смогут трудоустроиться только в сфере услуг или в строительстве.
Хотя с обеспеченностью жильем и транспортной инфраструктурой в Китае все в порядке, власти продолжают делать ставку на «большую стройку», не представляя себе иных вариантов поддержания экономики. По итогам «двух сессий» решено, что за годы новой пятилетки в эксплуатацию будет введено более 30 тыс. км высокоскоростных железных дорог и построено 50–70 гражданских аэропортов. Не исключено, что это будут ненужные и убыточные объекты, однако работы по их возведению необходимы для того, чтобы загрузить производственные мощности и обеспечить занятость.
От региональных властей в депрессивных регионах, прежде всего на северо-востоке КНР, ждут активной реализации инфраструктурных проектов. Но еще более важным критерием становится сохранение общественной стабильности. 23 марта канцелярии ЦК КПК и Госсовета опубликовали регламент, устанавливающий личную ответственность чиновников за протестные акции на подведомственной им территории. Теперь чиновники должны не только выдвигать правильные лозунги и следить за экономическими показателями, но и не допускать народных волнений, в противном случае им грозит увольнение. Утаить же массовые протесты в век Интернета гораздо сложнее, чем фальсифицировать статистические данные.
Ситуация, в которой оказался губернатор Лу Хао, дает повод другим руководителям, назначаемым в отдаленные регионы, задуматься над тем, как пережить «ссылку» с наименьшими потерями и при этом ни за что не отвечать.
Полезное соседство
В этих условиях как нельзя кстати оказываются российско-китайские проекты регионального сотрудничества. КНР готова субсидировать их из своего бюджета, особенно если они подводятся под приоритетную государственную инициативу «Один пояс — один путь». Говорить о российско-китайских проектах сегодня выгодно еще и потому, что ответственность за их провал всегда можно возложить на российских партнеров. Именно под таким углом следует рассматривать многочисленные заявления депутатов из северо-восточных провинций КНР.
Например, Цзинь (Ким) Шожэнь из Яньбянь-Корейского автономного округа внес сразу два предложения о строительстве высокоскоростной железной дороги Хуньчунь — Владивосток. Согласно одному из них, в сооружение 300-километровой ветки необходимо будет вложить 33 млрд юаней; согласно второму, более короткая, 140-километровая ветка, включающая 15-километровый мост через Амурский залив, обойдется в 40 млрд юаней. О том, что думает по этому поводу российская сторона, китайские СМИ не сообщают.
Представители города Хэйхэ отрапортовали о подписании рамочного соглашения по стратегическому сотрудничеству в сфере туризма с властями Амурской области. В соответствии с этим документом для российских и китайских туристов, перемещающихся между Хэйхэ и Благовещенском, будет предусмотрен безвизовый режим. Соглашение подписано, но не может быть реализовано без согласования с федеральными органами государственной власти, а именно с Федеральной миграционной службой РФ и Пограничной службой ФСБ России.
Власти Муданьцзяна сообщили, что в 2016 г. будут «усиленно бороться» за китайско-российский трансграничный безвизовый туризм, разрешение путешествий на автомобилях и свободное обращение рублей и юаней в приграничных зонах двух стран. Харбинские депутаты заверили, что будут добиваться утверждения проекта китайско-российской экспериментальной зоны сотрудничества в области электронной коммерции. Соглашение о создании такой зоны было подписано еще в июне 2014 г.
Отличился секретарь партийного комитета города Муданьцзян Чжан Юйпу. Он заявил, что в рамках реализации инициативы «Один пояс — один путь» Россия уже начала создавать в Приморском крае «территории опережающего развития», Международный транспортный коридор «Приморье-1» и «Свободный порт Владивосток». Видимо, в этом он видит прямую заслугу муданьцзянских коммунистов.
Заявления звучали жизнеутверждающе, но за ними последовали события в Шуанъяшане, которые добавили мрачные краски в нарисованную картину.
В ближайшие годы Китай ожидают тяжелые времена, связанные с реструктуризацией хозяйства и болезненным избавлением от устаревших и убыточных государственных предприятий. Северо-восточные провинции КНР, образующие «ржавый пояс», по-видимому, будут находиться в мейнстриме этого непростого процесса. К ним будет приковано внимание властей и наблюдателей. Для России это означает, что китайское приграничье вряд ли сможет стать катализатором экономического роста Дальнего Востока. В то же время сложности в социально-экономической сфере региональные власти постараются компенсировать усилением международной активности. И хотя большая часть китайских проектов изначально не имеет смысла, среди них есть такие, которые могут быть осуществлены на практике, причем с позитивным эффектом для экономики восточных регионов России. Однако без улучшения инвестиционного климата, либерализации функций контроля и повышения качества китаеведческой экспертизы об их успешной реализации говорить не приходится.
(Голосов: 4, Рейтинг: 4) |
(4 голоса) |
