Распечатать Read in English
Оценить статью
(Голосов: 6, Рейтинг: 5)
 (6 голосов)
Поделиться статьей
Иван Тимофеев

К.полит.н., генеральный директор РСМД, член РСМД

Активизация диалога Москвы и Токио вновь поставила вопрос о перспективах заключения мирного договора. Обе стороны рассматривают в качестве одной из целей переговоров углубление торгового и экономического сотрудничества. Японская дипломатия по умолчанию подразумевает, что решение так называемого «территориального вопроса» создаст новые условия для коммерческих отношений двух стран. Российская сторона готова к ускоренному развитию таких отношений вне зависимости от дискуссии по Курильским островам. Однако при любом сценарии на пути к новому качеству экономических отношений существует целый ряд подводных камней. Одним из наиболее острых является проблема санкций в отношении России.

С 2014 г. Япония вела наиболее умеренную политику санкций — в сравнении с США и ЕС. Токио удалось выстроить разумный баланс между солидарностью с «Группой семи» и своими собственными, национальными интересами. Японские санкции наносят крайне ограниченный и во многом символический ущерб реальной торговле с Россией. Тем не менее фактор санкций подрывает традиционный аргумент японской дипломатии о привязке экономического сотрудничества к решению «территориального вопроса». Основная проблема — экстерриториальность американских санкций. Даже если японское правительство будет вести умеренную политику санкций в отношении Москвы или вовсе отменит их, японские компании вряд ли будут активно вести бизнес в России в «подсанкционных» секторах из-за страха перед штрафами американского регулятора и угрозой потери американского рынка. Иными словами, санкции серьёзно девальвируют идею о компромиссе по островам в обмен на инвестиции и новый уровень отношений. И сам Токио мало что может сделать для изменения ситуации, даже в случае наличия политической воли. Экстерриториальный характер американских санкций будет тормозить российско-японское сотрудничество при любом исходе диалога по Курильским островам. Судя по всему, российские дипломаты это прекрасно понимают.

Даже если японское правительство будет вести умеренную политику санкций в отношении Москвы или вовсе отменит их, японские компании вряд ли будут активно вести бизнес в России в «подсанкционных» секторах.

Впрочем, исторически Япония показывала высокий уровень адаптации к санкциям США в том случае, когда они наносили ущерб японским интересам. Например, Япония долгое время выступала крупным покупателем иранской нефти. Последовательное ужесточение санкций против Ирана заставляло Токио искать обходные пути. Японские переговорщики профессионально добивались уступок и исключений от американцев. Так произошло и с последними санкциями США против Ирана, введённых 5 ноября 2018 г. Токио добился исключений для себя, хотя и обязался сократить покупки иранской нефти. Иными словами, тот факт, что санкции подрывают идею об увязке «территориального вопроса» с экономическим сотрудничеством, не закрывает возможности такого сотрудничества в принципе.

Первые ограничительные шаги против России были предприняты в ответ на референдум о воссоединении Крыма с Россией. 18 марта МИД Японии заявил о приостановке консультаций по визовому режиму, заморозке переговоров по инвестиционному сотрудничеству, сотрудничеству в космосе и военным инцидентам. 29 апреля были введены первые персональные визовые ограничения для 23 человек. Эти меры носили в основном сигнальную функцию. Они посылали сигнал партнёрам по «семёрке» о солидарности Токио с позицией «Группы семи» по Украине, а также давали соответствующий сигнал Москве. Тем не менее уже на этом этапе действия Японии были более осторожными в сравнении с шагами США и ЕС.

Инцидент с рейсом MH-117 спровоцировал новую волну санкций против России. Япония присоединилась к позиции США и ЕС, однако санкции Токио всё-таки были менее жёсткими. В соответствии с Законом о зарубежных обменах и международной торговле 1949 г. (Foreign Exchange and Foreign Trade Act) на территории Японии замораживались активы 40 физических лиц и 2 организаций (при том вряд ли кто-либо из них имел такие активы). 9 декабря 2014 г. этот список был дополнен ещё 26 физическими лицами и 14 организациями.

Тот факт, что санкции подрывают идею об увязке «территориального вопроса» с экономическим сотрудничеством, не закрывает возможности такого сотрудничества в принципе.

Во второй половине 2014 года США и ЕС ввели против России секторальные санкции. Под ограничения попали оборонный, финансовый и энергетический сектор. Своя версия секторальных санкций была использована и с японской стороны 24 сентября 2014 г. Она была значительно менее жёсткой. Японцы вводили ограничения против поставок оборонной продукции и товаров двойного назначения (которые и так отсутствовали), а также против пяти российских банков — «Сбербанка», ВТБ, ВЭБ, «Газпромбанка» и «Россельхозбанка». В случае банков речь шла об операциях с их бумагами, срок погашения которых превышал 90 дней. Токио не стал вводить санкции против российского энергетического сектора. Как и Европейский союз, Япония избегала эскалации санкций против России с выходом за пределы «украинского пакета».

Ключевой вопрос на будущее — желание японских компаний инвестировать в Россию с учётом экстерриториальных санкций США, особенно после выхода закона PL 115-44 (CAATSA), а также с учётом перспективы серьёзного ужесточения санкций Вашингтона. Опыт показывает, что Минфин США штрафует компании любой национальной юрисдикции, нарушивших американские экстерриториальные санкции. Так, например, в 2018 году наряду с американскими компаниями были завершены разбирательства с юридическими лицами из Швеции, Франции и КНР. Союзнические отношения не избавляют компании из соответствующих стран от угрозы санкций Минфина США. Возникает ситуация, когда политическое руководство стран выступает против санкций и даже готово защищать свои компании. Но бизнес предпочитает не рисковать и соблюдать американские законы. Случаи урегулирования компаниями споров с американским регулятором показывают, что они предпочитают в максимальной степени выполнять и даже перевыполнять требования американцев.

Рост давления Вашингтона на Россию с помощью санкций порождает для японского бизнеса более высокие риски. С учётом доминирования американского доллара японские транзакции с Россией неизбежно будут на радарах американских властей со всеми возможными последствиями в виде штрафов, ограничений на транзакции и отлучения от рынка США.

Впрочем, японские компании уже совершали транзакции с россиянами, несмотря на санкции. В 2016 году «Японский банк международного сотрудничества» (JBIC) выделил заём «Сбербанку» в размере 39 млн долларов на реализацию проекта на Дальнем Востоке. Он же инвестировал 400 млн долларов в «Ямал СПГ», которым владеет «Новатек» (находящийся под санкциями США). Другой проект подразумевал инвестиции в размере 170 млн долларов в «Транснефть», которая также находится под санкциями США и ЕС.

Вопрос состоит в том, насколько массовыми будут такие инвестиции со стороны других японских компаний (особенно частных)? Опыт сотрудничества с КНР и Индией показывает, что их частный бизнес проявляет лояльность американским требованиям даже с учётом дружеских политических отношений Москвы с Пекином и Дели. Станет ли Токио исключением из этой закономерности? Время покажет.

Автор: Иван Тимофеев, программный директор Валдайского клуба, программный директор РСМД.

Впервые опубликовано на сайте Международного дискуссионного клуба «Валдай».


Оценить статью
(Голосов: 6, Рейтинг: 5)
 (6 голосов)
Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся