The Unrecognized Politics of De Facto States in the Post-Soviet Space

Регион: Постсоветское пространство
Год издания: 2015
Авторы / под ред. :

Описание

Издатели: Caucasus Institute, International Association for the Study of the Caucasus

ISBN: 978-9939-1-0260-3

Не каждую академическую конференцию венчает достойный сборник материалов. В исключительных случаях такой сборник оказывается прекрасной коллективной монографией. «Непризнанная политика де-факто государств на постсоветском пространстве» (The Unrecognized Politics of De Facto States in the Post-Soviet Space) и есть тот самый исключительный случай. Формально это сборник докладов, прочитанных на конференции в Армении, которая была организована в сентябре 2014 г. Институтом Кавказа и Академической швейцарской кавказской сетью (Academic Swiss Caucasus Net). По сути же это подробное и концептуальное коллективное исследование феномена де-факто государств на постсоветском пространстве.

Рецензия


Рецензия

www.europeanleadershipnetwork.org
Здание правительства Нагорного
Карабаха в Степанакерте

Нормальность непризнанных

Николай Силаев, к.и.н., с.н.с. Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО МИД России, эксперт РСМД

Broers L., Iskandaryan A., Minasyan S. (eds.) The Unrecognized Politics of De Facto States in the Post-Soviet Space. –– Yerevan: Caucasus Institute, International Association for the Study of the Caucasus, 2015. — 240 p.

Не каждую академическую конференцию венчает достойный сборник материалов. В исключительных случаях такой сборник оказывается прекрасной коллективной монографией. «Непризнанная политика де-факто государств на постсоветском пространстве» (The Unrecognized Politics of De Facto States in the Post-Soviet Space) и есть тот самый исключительный случай. Формально это сборник докладов, прочитанных на конференции в Армении, которая была организована в сентябре 2014 г. Институтом Кавказа и Академической швейцарской кавказской сетью (Academic Swiss Caucasus Net). По сути же это подробное и концептуальное коллективное исследование феномена де-факто государств на постсоветском пространстве.

Составители и редакторы Лоуренс Броерс, Александр Искандарян и Сергей Минасян отказались делать какие-либо общие выводы, а во вступительной статье осторожно заметили, что если у собранных под одной обложкой статей и есть объединяющая линия, то она состоит в призыве не пренебрегать динамикой внутреннего развития де-факто государств и не покупаться на «таблоидную геополитику», к которой зачастую сводится вся сложность темы. В действительности общая концептуальная рамка книги намного прочнее и содержательнее.

В блестящей в своей продуктивной провокативности статье «В поисках государства в непризнанных государствах» А. Искандарян рассуждает о парадоксальности самого понятия «непризнанное государство»/«де-факто государство». Дело не только в том, что огромное число современных государств возникли в качестве самопровозглашенных и сецессионистских. И не только в том, что большинство государств де-юре являются также государствами де-факто (хотя возможна и обратная ситуация, когда юридически существующее государство не обладает ключевым признаком государственности — монополией на насилие внутри собственной территории; в этом смысле термин тавтологичен). К тому же неясно, что имеется в виду под признанием, отличающим государство де-факто от государства де-юре. Может быть, членство в ООН? Но Швейцария вступила в эту организацию лишь в 2000 г. Тайвань утратил свое место в ООН, и вместо него членом организации стала КНР. Признание со стороны остальных государств? Но Израиль не признан несколькими арабскими государствами, и это не мешает ему быть членом ООН. Заметим, что независимость Косово признают более 100 государств, а независимость Абхазии и Южной Осетии — только 3. Вытекает ли из этого количественного разрыва качественное различие в юридическом статусе? Четкой правовой границы между признанным и непризнанным государством фактически не существует.

Broers L., Iskandaryan A., Minasyan S. (eds.)
The Unrecognized Politics of De Facto
States in the Post-Soviet Space

Продолжая тему, Сергей Маркедонов в своей статье «Де-факто государства Евразии: феномен политики и безопасности» делает акцент на анализе документов и прецедентов международного права. По его мнению, сопровождавший распад Советского Союза процесс этнического самоопределения продолжается и будет продолжаться до тех пор, пока существующие в регионе границы не будут признаны легитимными. Разумеется, коллапс СССР был своего рода «большим взрывом», создавшим постсоветскую политическую вселенную. Но трудно согласиться с тем, что динамика возникновения, исчезновения и развития де-факто государств в этой части мира все еще управляется лишь первоначальным импульсом «этнического самоопределения», не говоря уже о том, что далеко не во всех случаях оно было собственно этническим. Стоит отметить также, что само это понятие требует более детального описания с опорой на постсоветский эмпирический материал.

В двух открывающих монографию статьях содержится центральный тезис авторов — о нормальности де-факто государств. Их нельзя считать случайной или временной ошибкой международного права (уж точно не временной, учитывая, что с момента распада СССР прошло четверть века). Они не представляют собой некие качественно иные, по сравнению с признанными государствами, политические организации. У них есть собственная динамика развития, и эта динамика в целом управляется теми же закономерностями, которые действуют и в отношении признанных государств. Вообще признание столь условно, контекстуально и политически мотивировано, что вряд ли стоит сосредотачивать на нем столько внимания или тем более считать его центральным объясняющим фактором.

Эту логику подкрепляет статья Галины Емельяновой, посвященная западному, в первую очередь англоязычному, академическому дискурсу о де-факто государствах. Автор отмечает, что в этом дискурсе, особенно в том, какое влияние он оказывает на принятие политических решений, свою роль сыграли определенным образом сфокусированные труды западных thinktanks, которые во многом оставались под влиянием стереотипов холодной войны.

sputnik-abkhazia.info
Резиденция президента Абхазии

В последующих статьях сборника рассматриваются конкретные проблемы развития де-факто государств в логике их нормальности: более или менее демократичные электоральные процессы, гендерное представительство, экономическая состоятельность/несостоятельность.

На экономической состоятельности или несостоятельности стоит остановиться особо. Применяя к де-факто государствам Южного Кавказа логику Макса Вебера, Джоэла Мигдала и Чарльза Тилли, Л. Броерс прослеживает корреляцию между источниками экономических ресурсов для поддержания их государственности и характером и степенью гражданского участия в их политических системах. Он описывает три идеальные модели ресурсообеспечения де-факто государств, которым соответствуют три модели политической системы и гражданского участия.

Первая модель, предусматривающая извлечение ресурсов для поддержания государственности из подконтрольной территории и населения (хотя в силу непризнанности не исключаются теневые и полукриминальные экономические практики), все же создает основу для сравнительно широкого участия. По мнению Л. Броерса, к этой идеальной модели наиболее близка Абхазия, особенно до ее признания Россией.

Другая модель — государство-рантье, которое обеспечивает себя средствами к существованию за счет ренты, получаемой из внешних источников. Поступление ренты становится возможным благодаря стратегическому контролю над неким уникальным ресурсом, востребованным внешними акторами. Таким ресурсом может быть контроль над транзитным торговым путем или политическое значение контролируемой де-факто государством территории. Л. Броерс полагает, что Южная Осетия прошла именно такую эволюцию — от ренты на транзитной торговле до геополитической ренты, связанной с противостоянием России и НАТО на Южном Кавказе.

Третья, вероятно, самая своеобразная модель — это монопольное посредничество, когда де-факто государство выступает в качестве посредника, регулирующего приток на территорию или отток с нее значимого ресурса. Так, руководство Нагорно-Карабахской Республики, с одной стороны, контролирует поступление финансовой помощи от армянской диаспоры и государства в Карабах. С другой стороны, оно наделяет ереванских политиков статусом патриотов, защитников Армении и армянского дела, контролируя этот важнейший для них символический ресурс.

Этот действительно эвристичный взгляд на политэкономию де-факто государств весьма убедительно стирает границу между непризнанной и признанной государственностью на постсоветском пространстве. В самом деле, разве признанные государства не сталкиваются с проблемой переговоров по поводу изъятия ресурсов у общества, вокруг которой построил свою теорию рождения национальных государств и демократии Ч. Тилли? Разве они не могут в той или иной мере приобретать геополитическую ренту? Разве не была такой рентой, например, помощь, оказанная Грузии после войны 2008 г. Брюссельской конференцией доноров? Разве сразу несколько признанных постсоветских государств не выступают в качестве монопольных посредников, контролирующих процесс обмена денег, посылаемых трудовыми мигрантами из-за рубежа, на импортные товары первой необходимости?

sputnik-ossetia.ru
Парламент Южной Осетии

Завершают сборник статьи Нино Кереселидзе и Юлии Кирнитки, посвященные анализу политики Европейского союза в отношении де-факто государств и связанных с ними конфликтов. В этом заметна попытка очертить контуры нового политического подхода к данной проблеме. Он основывается на «мягкой силе» — в противовес жесткой геополитической логике, характерной для подходов, доминировавших в прошлом десятилетии. Эти контуры неизбежно оказываются размытыми, что в целом соответствует логике авторов сборника, избегающих навязанных определенностей.

Ни одна академическая работа по международным отношениям не может избежать политических предвзятостей, хотя это не всегда противоречит качеству академических аргументов. Неудивительно, что монография подготовлена на основе материалов конференции, проведенной в Армении. Пафос нормальности де-факто государств очевидно отвечает стратегии Еревана в карабахском конфликте, суть которой можно сформулировать так: «все рано или поздно привыкнут, привычка почти равна признанию». В то же время комплементарности внешней политики Армении так близко стремление уйти от лобового геополитического столкновения, найти понимание у разных центров силы, сделать акцент на «мягкую силу», что не характерно, например, для российской внешней политики. Понятно и вызывает сочувствие некоторое презрение (тщательно скрываемое), которое авторы, обладающие солидным опытом полевых исследований в де-факто государствах, испытывают к рассуждениям о геополитике в контексте проблемы таких государств на постсоветском пространстве. Выражение «таблоидная геополитика», неоднократно проскальзывающее в книге, более чем характерно.

Но геополитика бывает не только таблоидной. Полностью исключив из анализа вопрос о роли мировых и региональных держав в создании и поддержании текущей ситуации вокруг непризнанных или частично признанных государств на постсоветском пространстве, авторы размывают само понятие непризнанности, центральное для данной книги. Парадоксальным образом оно уходит из фокуса, теряется за иными факторами и проблемами. Тонкая логика А. Искандаряна и С. Маркедонова, не обнаруживающая за этим понятием устойчивого смысла, аналитически плодотворна, но не позволяет объяснить непреодолимые границы, которые разделяют признанных, непризнанных и частично признанных. Без признания жесткой логики международного баланса сил за каждым из де-факто государственных проектов на постсоветском пространстве трудно добиться всеобъемлющего понимания этого феномена.

 

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся