Конфликты и войны XXI века (Ближний Восток и Северная Африка)

Регион: Ближний Восток
Год издания: 2015
Авторы / под ред. :

Описание

Издательство: Институт востоковедения РАН

ISBN: 978-5-89282-648-8

В рамках аналитического исследования единой и сквозной темы – конфликты и войны на Ближнем Востоке и в Северной Африке в XXI веке – раскрыт ряд важных входящих в нее вопросов. Проанализирована траектория ближневосточного и североафриканского конфликтного развития в региональном и общемировом контекстах, ее соотношение с проблемами безопасности, экономики, тенденциями архаизации общественно-политической жизни.

Показано состояние конфликтов (палестино-израильского, иракского, йеменского, западносахарского, ливанского), укорененных в предшествующих исторических эпохах, рассмотрены вероятные пути их решения. Ряд конфликтов (ливийский, сирийский) и резких политических трансформаций (на примерах Египта и Алжира) проанализированы в контексте Арабской весны. Специфика монографии определена тесной увязкой конфликтных ситуаций с исламским фактором, ролью радикальных идеологий, партий и движений.

Электронная версия

Рецензия


Рецензия

Ближний Восток: вечная нестабильность?

Григорий Косач, профессор кафедры современного Востока факультета истории, политологии и права РГГУ, эксперт РСМД

Конфликты и войны XXI века (Ближний Восток и Северная Африка) / Отв. ред. В.В. Наумкин, Д.Б. Малышева. — М.: Институт востоковедения РАН, 2015. — 504 с.

В коллективной монографии Института востоковедения РАН (в ее подготовке принимали участие специалисты и других научных учреждений) рассматривается развитие конфликтных ситуаций на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Авторы обращаются как к застарелым конфликтам (ситуация в Ливане и Ираке, положение вокруг Западной Сахары, исламский фактор в палестино-израильском противостоянии), так и к вопросам становления и эволюции новых очагов напряженности, рожденных «арабской весной». Речь идет о Ливии, Сирии, Египте, Йемене, Алжире и о двух субрегиональных ситуациях – в зоне Персидского залива и в странах Магриба.

Монография представляет многогранную картину ближневосточной ситуации после «арабской весны». Об этом свидетельствует сама логика построения данной книги, которая состоит из трех разделов: «Общерегиональный и глобальный срез», «Новое измерение застарелых вооруженных противостояний» и «Рожденные Арабской весной».

В работе поднимаются также проблемы, связанные с экономическими последствиями «арабской весны» и архаизацией ближневосточных и североафриканских социумов.

Ближний Восток и Северная Африка: в чем суть конфликтов?

Reuters / NASA

По сравнению с более ранними отечественными работами издание Института востоковедения РАН не только опирается на больший во временном отношении материал, но и включает в себя новые сюжеты и повороты.

В первом разделе анализируются экономические последствия ближневосточных трансформаций. По мнению автора главы «Арабская экономика: внешние угрозы и внутренние вызовы» А. Филоника, с которым нельзя не согласиться, детонатором нынешних ближневосточных конфликтов послужили экономический дисбаланс, экономическая уязвимость «капиталодефицитных стран» (наиболее яркий пример – Сирия) и лишь в последнюю очередь – «провоцирование конфликтов внешними силами» (с. 132). Бесспорной представляется и мысль И. Звягельской («Архаизация и конфликты на Ближнем Востоке») о навязывании «норм, которые способны лишить государство его raison d’être, … заместить реальное целеполагание мифами и псевдоисторическим вздором, фрагментировать любое общество и привести его к катастрофе» (с. 191).

Качество рецензируемой монографии определяется, в частности, анализом двух субрегиональных ситуаций, которые ранее глубоко не изучались. При этом либо демонстрируется устойчивость монархических режимов региона Персидского залива к порожденной «арабской весной» нестабильности (Е. Мелкумян), либо раскрываются причины принципиально разных ответов на региональные и международные вызовы в странах Магриба – Ливии, Тунисе, Алжире и Марокко (В. Кузнецов). В первый раздел вошли также главы В. Наумкина «Исламский радикализм и внешнее вмешательство в глубоко разделенных обществах Ближнего Востока» и Д. Малышевой «Конфликтность на Ближнем Востоке в контексте трансформирующейся международно-политической среды».

Главное, что стоит подчеркнуть, – единство авторского коллектива в стремлении показать внутренние причины, порождающие конфликты и войны. Это, разумеется, не означает, что в монографии игнорируется внешнее воздействие как фактор, содействовавший ближневосточному и североафриканскому социально-политическому взрыву. Но большинство авторов считают, что этот фактор не был первопричиной «арабской весны», а лишь накладывался на более значимое внутреннее обстоятельство – глубокую разделенность местных социумов. По мнению В. Наумкина, «уровень насилия во внутреннем конфликте, степень радикализации и потенциал исламистского движения выше в тех ближневосточных … обществах, которые можно отнести к глубоко разделенным и которые стали объектом … внешнего вмешательства» (с. 51). Эта точка зрения эксплицитно выражена и Д. Малышевой.

Конфликты в странах, конфликты вокруг стран

Казалось бы, тему застарелых конфликтов в региональном пространстве Ближнего Востока и Северной Африки можно считать исчерпанной. Вклад в описание этих конфликтов фактически сводится к введению в оборот новых фактов, подтверждающих их стагнирующее состояние. Но это на первый взгляд. Знакомство с монографией Института востоковедения показывает, что некоторые из этих конфликтов отечественной историографией описаны все же недостаточно полно. Реалистичный анализ ситуации в странах региона предлагают авторы глав, вошедших во второй раздел книги: А. Сарабьев (положение в Ливане), И. Миняжетдинов («балканизация» Ирака), С. Серебров (революция и конфликт в Йемене), М. Володина (Западная Сахара). (Заметим, что это относится в первую очередь к положению в Ливане и вокруг Западной Сахары.) А в главе А. Демченко «Исламский фактор в израильско-палестинском конфликте» предложен такой ракурс ключевого элемента арабо-израильского противостояния, который зачастую исследователями подробно не анализируется.

Третий раздел монографии посвящен странам, где развивались события «арабской весны». Сюда вошли главы И. Моховой (об изменении положения «Братьев-мусульман» в Египте), А. Подцероба (о внутриливийском конфликте после свержения М. Каддафи), Б. Долгова (о сирийском конфликте) и В. Ахмедова (о вооруженной исламистской оппозиции в сирийском восстании). В этот же раздел включена написанная Б. Долговым глава о противостоянии власти и исламистской оппозиции в Алжире в 1990-х годах.

Отсутствие в этом разделе главы, посвященной Тунису, в полной мере компенсируется «тунисскими» выводами, которые можно почерпнуть из главы В. Кузнецова. Присутствие двух «сирийских» статей оправдано тем, что в них рассматриваются разные аспекты кризиса, однако включение «алжирской» главы представляется искусственным. На наш взгляд, она была бы более уместной в первом разделе монографии, но только если бы обрела теоретический характер. Впрочем, некоторые статьи третьего раздела, как и предшествующего, вызывают вопросы.

Монография, вызывающая размышления и возражения

Формируясь под воздействием многих обстоятельств, российский взгляд на развитие ситуации в Ираке исходит из того, что единственной причиной непрекращающегося в стране насилия стала «американская агрессия» марта 2003 г. Этой точки зрения в целом придерживается и И. Миняжетдинов. Бесспорно, ввод американских вооруженных сил и последующие действия «оккупирующей державы» разрушили существовавшее в Ираке соотношение сил, открыв возможности для конкуренции между этноконфессиональными группами и представляющими их интересы партиями и движениями.

REUTERS/Ammar Abdullah
Андрей Кортунов:
Есть ли у России роль в арабском мире?

Тем не менее сам автор статьи подчеркивает, что к моменту американского вторжения (и гораздо ранее) иракское общество опиралось на этноконфессиональное устройство и кланово-племенную структуру, а государственные органы возвышались над традиционной кланово-племенной системой и родоплеменными институтами (с. 256). Иными словами, за все время существования иракского государства в нем так и не сложился объединенный «национальными» узами социум, и этим воспользовалась внешняя сила, решавшая собственные задачи. Если многочисленные борющиеся друг с другом иракские элиты так и не смогли достичь консенсуса в отношении будущего страны, если их действия (и после вывода американских войск) «балканизируют» Ирак, если в период внешнего управления каждая из этих групп боролась за благосклонность «оккупационной администрации», то что должно рассматриваться в качестве первопричины продолжающихся анархии и нестабильности? Во всяком случае не американское вторжение, даже если «оккупационная администрация» и совершила бесчисленное множество ошибок.

Стоит заметить, что всех авторов третьего раздела (за исключением А. Подцероба и Б. Долгова с его «алжирской» статьей) интересовали лишь некоторые аспекты событий «арабской весны», хотя, несомненно, важные. Анализ развития ее различных «страновых» вариантов не предоставляет. Данный подход оправдан – и о Египте, и о Сирии уже написаны работы, касающиеся возникновения предпосылок и развития местных революций. Но сразу же возникает вопрос: уверены ли все авторы этого раздела в том, что произошедшие события можно считать революциями?

Для И. Моховой («Эволюция “Братьев-мусульман” в “послереволюционном” Египте») положительный ответ на этот вопрос и откат революции к ее исходной точке очевидны. Не прибегая к эвфемизмам, она пишет о о такой политической трансформации Египта, которая если и не вернула республику Египет к эпохе Х. Мубарака, то положила конец ожиданиям и надеждам 2011 г. Более того, важнейший и, на наш взгляд, оправданный вывод автора состоит в следующем: «действия как “братьев”, так и военных свидетельствовали об отсутствии культуры политического плюрализма» в Египте, стране, которая на фоне других стран арабского мира прошла едва ли не самый длительный по времени путь модернизации. И. Мохова поставила и более существенный вопрос – о степени применимости западной модели демократии к незападным обществам с иной политической культурой, традициями и мировоззрением (с. 380). Из этого следует, что время после 1952 г., когда к власти в Египте (также в результате армейского переворота) пришел Г. Насер, стало эпохой архаизации, которая коренным образом изменила социум, его поведение и политические пристрастия.

Ни А. Подцероб, ни Б. Долгов (в его «сирийской» главе) не склоняются к положительному ответу на вопрос, можно ли считать события в Ливии и Сирии революцией. А. Подцероб отмечает, что «арабская смута» уничтожила «некогда процветавшую Джамахирию» (с. 400). По мнению же Б. Долгова, хотя в Сирии и присутствуют внутренние проблемы, главными причинами продолжающегося кризиса являются внешние факторы, а именно – «поддержка вооруженных антиправительственных группировок внешними силами, которые пытаются использовать сирийский внутренний конфликт для реализации своих стратегических целей» (с. 401).

Эта точка зрения (как и в главе И. Миняжетдинова) вытекает из нынешнего российского взгляда на развитие ситуации в Ливии и Сирии. Но соответствует ли она идее глубоко разделенного общества? Если рассматривать внешнее силовое вмешательство в качестве основного фактора внутренних конфликтов и войн, то почему бы применительно, например, к Сирии не обратиться ко всему спектру играющих на ее поле внешних акторов, включая Иран и проиранские структуры? Почему бы не проанализировать сирийское направление внешнеполитического курса России? Впрочем, крен в сторону «внешних сил» успешно компенсируется вдумчивым анализом положения в Сирии, содержащимся в главе В. Ахмедова.

Стоит признать, что авторам монографии не в полной мере удалось воплотить принцип первоочередного выделения внутренних факторов, послуживших причиной войн и конфликтов в пространстве Ближнего Востока и Северной Африки. Но связано ли это с самими конфликтами? Скорее нет, поскольку у авторов существуют свои, отнюдь не всегда совпадающие предпочтения, определяющие их взгляды на те вопросы, которые они анализируют. Да и автор этих строк, читая монографию под определенным углом зрения, не мог отказаться от собственных пристрастий. Однако это не означает, что качественный уровень монографии ставится под сомнение, тем более что единомыслие в сфере научного творчества невозможно и опасно. Напротив, отсутствие этого единомыслия делает новое издание Института востоковедения РАН заслуживающим внимания широкого круга читателей. Сегодня оно не только дает наиболее полное представление о ближневосточной и североафриканской ситуации, но и заставляет размышлять и спорить с его авторами по поводу проблем, имеющих принципиальное значение для всего мира.


Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
 
Социальная сеть запрещена в РФ
Социальная сеть запрещена в РФ
Бизнесу
Исследователям
Учащимся