Дэн Сяопин и трансформация Китая

Издательство: Belknap Press

ISBN: 978-0674725867

В книге описываются решающие годы жизни китайского лидера Дэна Сяопина, изменившие новейшую историю Китая.

Рецензия

Рецензия.
От идеологии к методологии: Дэн Сяопин на повороте истории Китая

Reuters

实事求是

(Shí shì qiú shì)

Искать истину через факты

(т.е. заменить идеологию на методологию)

Древнекитайская максима,

которую любил повторять Дэн Сяопин

Дэн Сяопин был первым китайским лидером современного, неимперского типа, опровергнувшим распространённый миф о том, что для исполнения великих исторических миссий требуется либо много времени, либо неземное величие. Книга его американского биографа Эзры Фогеля «Дэн Сяопин и трансформация Китая» – сага о десяти-пятнадцати решающих годах жизни этого человека, которые изменили новейшую историю Китая. И тем не менее Дэн Сяопин просил, чтобы о нём помнили как об обычном земном существе, как о «сыне китайского народа» (с. 690).

Книгой Э. Фогеля восхищались самые разные люди: от редакции раздела «История КПК» официальной газеты «Жэньминь жибао» до Билла Гейтса. На мой взгляд, особенность книги заключается в том, что в центре анализа находятся не события и факты как таковые, а альтернативность человеческого выбора при принятии ответственных решений, перед которым стоял Дэн Сяопин, а с ним и Китай. Именно осознание наличия множества путей, одни из которых могли привести к успехам, а другие – к роковым провалам, придают созданному Э.Фогелем образу Дэна Сяопина «человечность» (c. 366).

Устоявшимся названием политики Дэна Сяопина служит термин «политика реформ и открытости». В настоящей рецензии я резюмирую реконструированные Э. Фогелем альтернативы по вопросам реформирования Дэном Сяопином внутренней политики (часть 1) и открытости внешней политики (часть 2). В третьей части я коснусь рамочного для политики реформ и открытости вопроса о роли КПК в прошлом и будущем Китая, который рассмотрю через призму отношения Дэна Сяопина к выбору, сделанному СССР и Россией.  

Дэн Сяопин и реформы

Важнейшей заслугой Дэна стало признание того, что «социализм не означает бедность» (с. 227). Оценивая мужество, которое требовалось Дэну для провозглашения этого, казалось бы, очевидного факта, необходимо чётко понимать исторический контекст. Коммунистическое движение, деятелем которого был Дэн Сяопин, происходило из протеста экономически непривилигированных слоёв общества против привилигированных. В СССР, например, так и не был найден путь разрешения идеологического противоречия между считавшихся несовместимыми накоплением капитала и коммунистической идеологией, а «зелёный свет» предпринимательству был дан только после политического перехода начала 1990-х.

В молодости Дэн Сяопин прожил пять лет во Франции в 1920-1926 гг. и один год в СССР в 1926-1927; Э. Фогель также приводит свидетельства, что в то время он также бывал в управлявшемся британцами Гонконге (с. 490). Будучи с молодых лет знаком как с капиталистическими, так и с социалистическими методами управления, Дэн отошёл от поиска моделей, структурно более близких к Китаю (опыт стран Восточной Европы), но экономически менее эффективных, в пользу наиболее технологически продвинутых моделей, существовавших, как правило, в капиталистических странах.

Для разрешения идеологических противоречий социализма и капитализма Дэн Сяопин избрал эмпирический путь, который стал его основным подходом к реформам и который практикуется в Китае до сих пор: «Не вдавайся в (идеологические) споры; попробуй (в отдельно взятом месте). Если сработает, то позволь практике распространиться» (с. 449).   Именно так первые четыре специальных экономических зоны (СЭЗ) были созданы в двух южных провинциях Гуандун и Фуцзянь, деколлективизация началась с уезда Фэнъян провинции Анхуэй, а Гонконгу был предоставлен статус «одна страна, две системы», который, по словам Фогеля, «наделил его гораздо большей автономией, чем любое центральное правительство в западных странах готово было позволить любой территории под его управлением» (с. 508).

Собственно экономическая политика Дэна сводилась к двум основным элементам: привлечение иностранных инвестиций и перенятие зарубежного опыта управления и технологий. Сам Дэн, попытки которого получить высшее образование во Франции успехом не увенчались, смотрел на вопрос привлечения инвестиций и технологий несколько проще, чем оно оказалось на самом деле. Э. Фогель приводит анекдот о том, как во время визита Дэна в Японию он посетил завод Мацусита, выпускавший цветные телевизоры, факсимильные машины и микроволновые печи, которых в то время не было в Китае. Дэн откровенно назвал основателя компании Коносукэ Мацусита «богом менеджмента» и попросил его «обучить китайцев всем самым новейшим технологиям». В ответ на что Мацусите пришлось объяснять Дэну то, что, по-видимому, не объяснили ему его советники: что частные компании зарабатывают на своих технологиях деньги, и что они не готовы просто так раскрывать новейшие секреты (с. 306).

Международная конференция
«Россия и Китай: новое партнерство
в меняющемся мире»

На ранних этапах реформ Дэна Сяопина Китай был привлекателен для иностранных инвесторов прежде всего с точки зрения использования его огромных ресурсов дешёвой рабочей силы. А следовательно, китайцам пришлось смириться с низкими зарплатами для рабочих и с тем, что основную прибыль оставляли себе иностранные компании-инвесторы, продававшие сделанные в Китае товары за рубежом по гораздо более высоким международным ценам (с. 409). Но, в обмен на свои страдания, китайцы получили, по крайней мере, частично современные навыки управления и технологии, о которых мечтал Дэн Сяопин.

Сознавая ограниченность людей его поколения в усложнявшейся экономической среде, Дэн Сяопин много инвестировал в науку и образование. Дэн полагал, что наука – самая важная часть модернизации страны, которая поведёт за собой модернизацию в других сферах (промышленности, сельском хозяйстве и государственной обороне) (с. 197). Его первые шаги в сфере образования: воссоздание разрушенной во времена Культурной революции университетской системы и Китайской академии наук; восстановление в 1977 году общенациональных конкурсных экзаменов для абитуриентов вузов для отбора талантов; и, наконец, что очень важно, массовая отправка китайских студентов на учёбу в западные страны.

Благодаря принятым мерам уровень образования быстро вырос, что должно было неизбежно поставить вопрос об отходе от дел старшего поколения революционеров и их замене на молодых, более образованных лидеров. За всю историю Китая до Дэна Сяопина никто из китайских лидеров добровольно не уходил на пенсию, и среди партийной элиты не было единства по вопросу отхода от дел старого поколения лидеров.

Твёрдость Дэна Сяопина в своём стремлении уйти на пенсию до наступления нетрудоспособности позволила Китаю отойти от пожизненных назначений на руководящие посты и институционализировать передачу власти новому поколению лидеров раз в 10 лет. Ещё в 1980 году, едва консолидировав власть в своих руках, Дэн говорил в интервью итальянской журналистке Ориане Фаллачи, что собирается покинуть свой пост: «Не только я уйду в отставку. Все остальные товарищи старого поколения тоже оставят свои посты. <…>. Будет лучше, если мы, старые товарищи, поведём себя просвещённым образом» (с. 556). Дэн действительно покинул все партийные и государственные посты на 13-м съезде КПК в 1987 году, и оставил свои военные посты 9 ноября 1989 года, в тот самый день, когда в Европе пала Берлинская стена.

Для институционализации передачи власти новому поколению лидеров требовалось, конечно, соблюсти и другие условия. Во-первых, сам Дэн никогда не руководил страной единолично, а скорее был лидером команды, в которую входили как пожилые, так и более молодые кадры. Во-вторых, после  оставления постов заслуженными пенсионерами, требовалось обеспечить достойные материальные условия их существования. В-третьих, Дэн создал «меритократию», при которой молодые лидеры никогда не катапультировались на руководящие посты из ниоткуда, а проходили строгий отбор посредством конкурсных экзаменов (сначала общенационального конкурса при поступлении в вузы, а с конца 1980-х годов – дополнительных экзаменов для поступления на госслужбу), а потом постепенно проверялись старшими руководителями и поднимались вверх через серию ответственных назначений (с. 702). Ведь сам Дэн также черпал свою мудрость и свой опыт из пребывания в течение пяти десятилетий «достаточно близко к трону высшей власти, откуда он мог наблюдать изнутри, как высшие руководители отвечали на разные ситуации» (с. 6).

Дэн Сяопин и открытость

AFP
Андрей Кортунов:
Два китайских урока для России

Внешняя политика Дэна Сяопина подчинялась нацеленности внутреннего курса на экономическое развитие и предполагала открытость прежде всего для тех стран и территорий, которые могли быть полезны для модернизации и экономического роста Китая. За время пребывания на ответственных постах Дэн посетил девять стран, восемь из которых были капиталистическими (Франция, Бирма (Мьянма), Непал, Япония, Малайзия, Таиланд, Сингапур и США) и только Северная Корея – коммунистической (куда он поехал с целью снизить недовольство северокорейцев нормализацией Китаем отношений с США и Японией (с. 279).

Впрочем, развивая отношения преимущественно с капиталистическими странами во внешней политике, Дэн был менее связан идеологическими противоречиями, нежели в политике внутренней. Его не сдерживали соображения лояльности внутри социалистического лагеря, так как отношения с СССР были испорчены в годы советско-китайского раскола ещё в конце 1950-х. Тот же советско-китайский раскол сделал Китай потенциальным союзником США.

Нормализация отношений с экономически развитыми странами, особенно с США и Японией, принесли Китаю огромную экономическую пользу как в плане привлечения инвестиций, так и с точки зрения оптимизации методов управления и повышения качества образования. «Во времена правления Дэна Сяопина, – пишет Э. Фогель, – ни одна страна не оказала большей помощи Китаю в строительстве промышленности и инфраструктуры, чем Япония» (с. 310). С 1979 по 2007 гг. Японский фонд зарубежного экономического сотрудничества выделил больше средств для Китая, чем для любой другой страны, а именно 2.54 триллиона йен (около 25 млрд долларов по курсу 2007 года) (с. 309).

Уделяя огромное внимание зарубежным учебным программам и всевозможным обменам учёными и студентами, Дэн Сяопин был уверен в том, что даже те, кто предпочтёт не возвращаться, в долгосрочной перспективе окажутся полезными для Китая (с. 322). Для подготовки руководящих кадров в сфере экономики с помощью Всемирного банка, ООН и Фонда Форда были налажены специализированные программы обучения в Оксфорде и в ведущих американских университетах, выпускники которых впоследствии заняли руководящие позиции в китайской экономике (с. 459). Отправка студентов на учёбу за рубеж приняла такие масштабы, что «лучшие университеты Китая – Пекинский и Цинхуа – стали неформально называться «подготовительными курсами» для студентов, уезжающих продолжать образование в США» (с. 346)

В вопросах привлечения инвестиций Дэн вполне оправданно рассчитывал на зарубежную китайскую диаспору. Все четыре первые СЭЗ были созданы в двух южных провинциях Гуандун (Шэньчжэнь, Чжухай и Шаньтоу) и Фуцзянь (Сямэнь). Ведь традиционно большинство китайских эмигрантов происходили из этих двух южных провинций. Э. Фогель приводит китайские официальные оценки, согласно которым в конце 1970-х годов за пределами Китая проживало выходцев из провинции Гуандун и их потомков – около 8.2 миллионов, из провинции Фуцзянь – около 5 миллионов (не считая проживающих на о. Тайвань) (с. 403).

Ключевую роль в процессе привлечения инвестиций сыграл Гонконг. Наиболее успешным опытом СЭЗ стал г. Шэньчжэнь, непосредственно прилегающий к Гонконгу. Примерно две трети прямых инвестиций в китайскую экономику в 1979-1995 годах происходили либо непосредственно из Гонконга, либо проникали в Китай через него (с. 403).

Дэн Сяопин, СССР и вопрос о роли КПК

Э. Фогель уделяет внимание и отношению Дэна Сяопина к СССР и России.  Дэн известен прежде всего исторической нормализацией отношений с СССР в мае 1989 года во время визита М. Горбачёва в Пекин. Дэн Сяопин предложил тогда формулу: «закрыть прошлое, открыть будущее» (с. 614). Э. Фогель отмечает, что встреча Дэна с М. Горбачёвым стала «поворотным моментом в советско-китайских отношениях» (с. 609).

Правда, главный акцент Э. Фогель делает на том, что Дэн Сяопин не считал избранный СССР путь верным ни в доперестроечные, ни в горбачёвские времена. Дэн Сяопин критически относился к советской внешней политике и выдвигал три условия для нормализации советско-китайских отношений, которые были удовлетворены Горбачёвым. Эти условия включали: вывод советских войск из Афганистана (завершён 15 февраля 1989 года); вывод советских войск из Монголии и их отвод от советско-китайской границы (решение принято 15 мая 1989 года в день прибытия М.С. Горбачёва в Пекин); вывод войск союзника СССР – Вьетнама – с территории Камбоджи (начался в апреле 1989 года). 

Ещё более сложным для Дэна был вопрос об отношении к советской внутренней политике, так как вопрос о выборе пути реформ в СССР неизбежно вызывал сравнения с курсом самого Дэна. Ведь к концу 1980-х Дэн Сяопин столкнулся с тем, с чем сталкивались многие успешные реформаторы: люди стали жить лучше, и жаждали перемен ещё больших и ещё быстрее.

Э. Фогель приводит слова младшего сына Дэна Сяопина Дэна Чжифана, которые тот, по свидетельству американского дипломата Тимоти Стратфорда, сказал ему где-то на рубеже 1980-х и 90-х: «Мой отец считает, что Горбачёв – идиот». Политическая реформа приведёт к тому, что «он лишит себя власти для разрешения экономических проблем, и люди отстранят его». Впрочем, Т. Стратфорд приводил эти слова в конце 1990-х, когда судьба Горбачёва была давно ясна.

В сложные дни падения коммунистических режимов в Восточной Европе Дэн если и сомневался, то никак не проявил свои эмоции, как не проявил их десятилетием ранее, когда принял решение «не делать с Председателем Мао того, что Хрущёв в СССР сделал со Сталиным» (с. 366). Вся жизнь и карьера Дэна были связаны с Коммунистической партией, он считал себя в ответе за политику партии и сделал выбор: признавать отдельные ошибки отдельных людей, включая лидеров (с. 243), но не партийной организации в целом.

На протяжении всей своей карьеры Дэн Сяопин неизменно и твёрдо настаивал на том, что возглавлять политику реформ и открытости должна Коммунистическая партия Китая. Этот принцип был и остаётся рамочным для реформирования китайской государственности и сегодня, гарантируя Дэну Сяопину положение одного из «отцов-основателей» современного китайского государства.

* * *

Написание книги заняло у Э. Фогеля 10 лет: парадоксально, но факт, почти столько же времени, сколько длился описываемый в ней переломный исторический период. «Когда Дэн Сяопин отошёл от дел в 1992 году, – пишет Э. Фогель, – он выполнил миссию, которую китайские лидеры не смогли реализовать за предыдущие 150 лет: он и его коллеги нашли способ обогатить китайский народ и усилить страну. (с. 693). <…> Был ли в XX веке другой лидер, – восклицает он, – которому удалось бы сильнее улучшить жизнь большего количества людей?» (с. 690).

Китайцы по умолчанию считают свой народ и свою страну непостижимыми для иностранцев, но книга Эзры Фогеля получила в Китае почти невероятное признание. Вероятно, это она вдохновила Центральное китайское телевидение на создание телефильма «Дэн Сяопин на переломе китайской истории»[1], который вышел на экраны в августе 2014 года. Совпадение взглядов на вклад Дэна Сяопина со стороны официального Китая и гарвардского профессора свидетельствует о том, что оценки его личности сегодня выходят, как он того и желал, из идеологической сферы в методологическую, а качественная научная работа всегда остаётся таковой, вне зависимости от того, кто её автор.

[1] 《历史转折中的邓小平》(Lìshǐ zhuǎnzhé zhōng de dèng xiǎopíng). URL: http://tv.cntv.cn/video/VSET100200622943/a67ca68ee4f249d796bacf4c94d7736c