Второе дыхание «блоковому мышлению»: распределение сил в АТР и деятельность квази-альянсов как растущая угроза Китаю

Автор: Коваленко Софья, студентка 3 курса Дипломатической академии МИД России

«Средиземное море — это море прошлого, Атлантика — море настоящего, а Тихий океан — море будущего».

Госсекретарь США Джеймс Хейс (1908-1912 гг.)

Источник: Reuters

Сегодня эти слова приобретают все большую актуальность, ведь именно по периметру Тихого океана сосредоточились многочисленные островные государства, чьи политические и экономические позиции стремительно набирают вес. Объединив в себе 58 стран и территорий, Азиатско-Тихоокеанский регион стал одним из важнейших регионов и внёс существенный вклад в мировую экономику. На 2023 доля стран АТР в мировом экономическом росте составила чуть меньше 70%. А в 2024 году, согласно прогнозам Financial Times, экономические показатели достигнут 4,5%.

Вместе с тем, Азиатско-Тихоокеанский регион является одним из важнейших узлов мировой политики, где пересекаются интересы различных государств и сохраняются источники угроз региональной безопасности. К основным военно-стратегическим аспектам безопасности в АТР обычно относят проблемы ядерного нераспространения, хронические межгосударственные конфликты, затяжные территориальные споры, а также активное вмешательство нерегиональных держав в дела региона посредством создания квази-альянсов.

Для понимания картины в регионе на данный момент и возможное развитие текущих конфликтных ситуаций, необходимо учитывать специфику противоречий в АТР.

Во-первых, наличие большого количества территориальных споров, в том числе в Южно-Китайском море не является аномалией, ведь территориальные конфликты есть везде и в большом количестве. Во-вторых, несмотря на территориальные претензии и споры между государствами АТР, в регионе с 1973 года не было крупных вооруженных столкновений. Раздаются военные угрозы, соблюдается жёсткий тон риторики во взаимных претензиях, заключаются договоры об обороне на двусторонних основах, но при этом полномасштабной войны в этом регионе нет. Отсюда вытекает третья специфика конфликтов в АТР – их замороженный характер. Несмотря на кризисы, стороны, как правило, не вступают в фазу активных военных действий. Это можно объяснить тесной экономической взаимозависимостью стран и восточноазиатской культурной традиции, которая придерживается духа невмешательства и пацифизма на протяжении многих столетий. И, наконец, четвертое. Действительно, в последние годы наблюдается обострение ситуации в АТР. Но оно связано с действиями внерегиональных игроков, прежде всего, с политикой США. После отказа Китая от «щедрого» предложения президент Барака Обамы - проекта «группы двух», подразумевавшего систему привилегированного американо-китайского партнерства по ключевым вопросам мировой экономики - США перешли к официальной политике «сдерживания Китая». С тех пор США планомерно искусственно создают напряжённость, пытаясь оправдать внушительные траты на содержание значительной группировки войск и флота в Юго-Восточной Азии, выставляя КНР в роли агрессора. Несмотря на развертывание ракетного комплекса средней дальности действия MRC на Филиппинах, на полноценный же конфликт в Белом доме вряд ли рассчитывают, и даже при возникновении такового будут скорее участвовать опосредованно через снабжения участников конфликта необходимыми ресурсами.

Однако количество квази-альянсов военной направленности, имеющих явную антикитайскую направленность, растёт и вызывает обеспокоенность у правительства Поднебесной. Выстраивание подобного рода западной «сетевой модели», направленной на «комплексное сдерживание» Китая, способствует милитаризации региона ускоренными темпами и подрыву асеано-центричной архитектуры безопасности. Реализация данной инициативы воспринимается КНР крайне негативно, так как влечёт за собой, по мнению КНР, три крупные скрытые угрозы для обеспечения мира в регионе: возвращение холодной войны, гонку вооружений и распространение ядерного оружия. Более того, очевиден факт нескрываемого наращивания силового потенциала НАТО под предлогом «исходящей от КНР угрозы в регионе».

На фоне обострения противоречий между США и Китаем в 2021 году возник имеющий явную антикитайскую деятельность в АТР блок AUKUS. 15 сентября 2021 года было объявлено о новом формате трёхстороннего сотрудничества в сфере безопасности в АТР между «естественными союзниками» (по словам бывшего премьер-министра Великобритании Джонсона) - США, Великобританией и Австралией. Взаимодействие в рамках AUKUS позволяет странам-участницам на только модернизировать свои вооруженные силы в части конвенциональных вооружений, но и развивать из ядерную составляющую, что наносит ущерб глобальному режиму нераспространения ОМУ. Опыт соглашений по атомным подводным лодкам в рамках AUKUS представляет собой прецедент для расширения клуба обладателей атомных лодок в регионе. К тому же, альянс открыто заявляет о создании финансовой сети для наращивания военно-промышленного потенциала, которая должна объединить венчурные компании, специализирующиеся в сфере военной промышленности.

Усиление собственного влияния в регионе кажется очень заманчивой перспективой, поэтому в блок AUKUS хотят вступить новые участники: в апреле было объявлено о возможности включения в альянс Японии и Филиппин. Такой выбор союзников не случаен: оба государства имеют давние территориальные споры с Китаем. Япония выгодна блоку с точки зрения своего технологического потенциала, который можно использовать для разработки современного гиперзвукового оружия. Помимо этого, AUKUS интересно развивать сотрудничество с Японией и в других сферах: от кибернетики и работ над искусственным интеллектом до квантовых технологий. Официальный представитель МИД КНР Чжао Лицзянь говорил, что планы альянса по совместной разработке гиперзвукового оружия «подрывают мир и стабильность в Азиатско-Тихоокеанском регионе». Однако «немилитаристская» Япония только набирает обороты в явном разжигании регионального антагонизма. Это и проведение с Австралией и США учений вблизи острова Хоккайдо, и планируемое соглашение о совместной разработке новой противоракеты, которая будет способна осуществить перехват на завершающей стадии полёта гиперзвукового оружия КНР, РФ и КНДР.

Трехсторонняя встреча лидеров США, Японии и Южной Кореи в августе прошлого года в загородной резиденции США тоже дала почву для обсуждений о возможном укреплении трехстороннего взаимодействия в будущем. Очевидным остаётся тот факт, что встреча в Кэмп-Дэвиде была скорее попыткой продемонстрировать отсутствие разногласий между участниками, что не соответствует действительности: Япония и Южная Корея имеют претензии по вопросам утилизации радиоактивных вод с Фукусимы, а также по отношению к храму Яскукуни, прославляющему агрессивные войны Японии в прошлом. Да и сами Соединенные Штаты вряд ли заставят новых союзников забыть о своём активном участии в Корейской войне, пускай даже официально обозначенном как «полицейская акция».

По-другому дело обстоит с Филиппинами. С приходом к власти проамериканского президента Фердинанда Маркова младшего, Филиппины активно поддерживают вектор на противостояние с КНР в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Об этом свидетельствует ряд факторов: появление военных объектов на островах Самар и Летте, находящихся в относительной близости к Гуаму - форпосту влияния США в АТР; отказ от китайских инвестиций в 3 проектах по строительству ж/д, что можно трактовать как фактическое начало выхода из геополитической инициативы КНР «Один пояс, один путь», а также подписание с Японией договора о пребывании американских вооружённых сил. Не может на себя не обратить внимание проведения крупнейших учений между Филлипинами и США «Баликатан 2024» с участием 14 стран, включая Индию и Японию в качестве наблюдателей.

Однако Филиппины готовы наращивать сотрудничество уже на более высоком уровне. На наших глазах происходит оформление нового трехстороннего союза между США, Японией и Филиппинами. Что же объединяет все три государства? Можно выделить несколько факторов: идеологический, характеризующийся явной антикитайской направленностью союза, ведь для участников Китай - главный дестабилизатор в регионе; общая экономическая повестка, в том числе проект Филлипин по созданию цепочки поставок чистой энергии, добыча которой предполагается на спорных территориях в Южно-Китайском море; проведение апрельского саммита между представителями Манилы, Вашингтона и Токио явно направлено на нахождение дополнительных общих точек соприкосновения, помимо основной борьбы с «китайский угрозой». Поэтому можно утверждать, что в регионе формируется очевидный противовес со стороны Филлипин, США, Японии, Австралии против Китая.

Какой же ответ последует от Китая? Китай постепенно усиливает свою военную мощь. Для КНР первостепенным остаётся Тайваньское направление, на что, в частности, указывает строительство макета центра Тайбэя во Внутренней Монголии. Более того, Китай усиливает боеспособность НОАК посредством учений с азиатскими и арабскими партнёрами, а также с Вооруженными силами России. Но Китай стремится к достижению преимущества не только на земле, но и в воздухе и даже в космосе: растущая группировка спутников в сочетании с достижениями в области гиперзвукового оружия и противоспутниковых технологий вызывает явное беспокойство в Пентагоне. Китай же, обладая армией, совокупно превосходящей силы США и союзников, давно не использовал военную мощь в полномасштабном конфликте. К тому же, для китайцев любой кризис - это 危机: конфигурация опасности наряду с возможностью. Поэтому терпению восточного дракона вряд ли скоро придёт конец: Китай будет очень внимательно следить за ситуацией в регионе, заняв выжидательную позицию.