Олег Игнаткин: Политический дискурс и медиа-нарратив

          В последнее время в международных отношениях все более популярной становится теория пост - структурализма[1]. В ней говорится о важности понимания текста, интер - текстуальности и других проблем, связанных  с общей теорией мировой политики. Однако основная проблема заключается в определении понятия политического дискурса и медиа-нарратива как одной из ключевых проблем, определяющих влияние СМИ на сознание и массовое поведение в современной системе международных отношений.

          В рамках СМИ, безусловно, могут быть использованы сюжеты, которые освещают события под определенных углом зрения. Данный нарратив может быть использован для освещения действий, представляющих повышенный интерес для людей, находящихся  в  медиа – пространстве. Так, по мнению американского политолога и журналиста Т. Фридмана и политолога, специалиста по международным отношениям М. Манделбаума  в настоящий момент в США люди проводят более 8 часов, используя различные средства массовой информации – телевидение, новые медиа (интернет, представленный блогами, социальными сетями и т.д.)[2]. В таком случае можно утверждать, что при определенном использовании мета-нарративов в СМИ возможно сформировать определенное представление у тех, кто их использует для получения информации для идентификации представления о том или ином международном событии.

          Как отмечает исследователь Лин Хансен,  пост – структурализм,  как и конструктивизм стал частью международных отношений в 1980 - е гг.[3] « Как и конструктивисты, пост-структуралисты, – пишет  далее Л.Хансен, – в  международных отношениях находились под влиянием социальной и философской теории, которая играла определяющую роль в гуманитарных науках начиная с 1970-х гг. В политическом смысле, начало и середина 80-х гг.  определялись темой Второй Мировой Войны, и этот контекст оказал влияние на пост - структуралистов, которые опасались, что два блока уничтожат друг друга в результате Ядерного Холокоста… Пост-структуралисты придерживались точки зрения, что Холодная Война определяется теми конструкциями, за которые выступали как Запад, так и Восток. Конечно же, сейчас время Холодной Войны давно завершено, однако пост-структуралисты в сильной степени сфокусированы на высокой политике (на темах, которые представляют важность во внешнеполитической повестке дня, таких как война, безопасность или военная сфера), и в ней сохраняется тот акцент, который ставится на конструкциях государств относительно угроз и врагов».[4]

          «Пост-структуралисты, – пишет  далее автор, – привносят  критическое отношение к изучению проблем мировой политики в двух важных отношениях. Они критически относятся к тому, каким образом большая часть государств осуществляют свою внешнюю политику, и они критически относятся к тому, как большая часть теорий международных отношений говорит нам изучать, что делают государства. Пост-структуралисты не соглашаются с реализмом…, что мы должны видеть в государстве эгоистически настроенного актора или образование, которое не меняется с течением времени. Скорее всего, государство – это определенный способ понимания политического сообщества, то есть, того, кому мы можем доверять, и с кем мы в определенной мере можем себя идентифицировать… В равной степени, если международная система является анархичной, это происходит потому, что государства и другие акторы воспроизводят данную систему, а не потому что она навсегда представлена как некоторая данность. Пост-структурализм выступает за то, чтобы мы серьезно воспринимали то, что исключено или значение чего резко преуменьшено в результате действия существующей политики и наличия теорий, и в ней говорится о необходимости критического восприятия того, как мы конструируем мир. Для пост-структурализма нет  определенного четкого показателя, который мы можем использовать для определения угроз, по изучению того, как сконструированные модели мира, и те люди и места, которые населяют его, придают им естественные очертания  и тем самым легитимность.  В пост-структурализме говорится о том, что необходимо крайне серьезно относиться к понятию государства и власти, однако это осуществляется в той степени, что отличает его от других теорий  мировой политики, которые существовали до этого момента…[5]    

          Как далее отмечается в разделе книги «Глобализация в мировой политике» «пост-структурализм также акцентирует внимание на эпистемологии  и говорит в пользу конституирующей, пост-позитивистской, анти-фундаменталистской позиции. В результате он рассматривается как один из самых альтернативных существующим подходов в международных отношениях…[6]

          Важным также представляется понимание пост - структурализма в качестве политической философии. В данном случае, как подчеркивает Л.Хансен необходимо начать с четырех концепций, которые были особенно влиятельны: дискурс, деконструкция, генеалогия и интер - текстуальность.[7]

          «Говоря о дискурсе, – пишет Л.Хансен, – в  пост - структурализме утверждается, что язык является крайне важным в понимании того, что мы понимаем о мире. Язык является социальным, поскольку мы не можем сделать наши идеи понятными без набора понятных кодов. Это представлено в концепции дискурса, который известный французский философ М.Фуко определил как лингвистическую систему, которая определяет заявления и концепты. В политическом смысле язык является важным, поскольку политики –  и другие акторы, релевантные мировой политики, должны легитимизировать внешнюю политику перед  аудиторией внутри страны и за ее пределами. Слова, которые мы используем, не являются нейтральными, и предпочтения одного термина перед другим влечет за собой политические последствия. В качестве примера можно сказать, что то, что происходит в Дарфуре, Судан, описывается как «геноцид», существует серьезное моральное давление  на международное сообщество «предпринять меры»,  и это не описывается в терминах «межэтнические столкновения».[8]

          «Как мы видим в этом примере, в пост-структурализме под языком понимается не нейтральный передатчик идей, но то, что производит значение. У вещей не существует нейтрального объективного смысла, независимо от того, как мы определяем его в языке… конструктивисты проводят различие между социальными фактами и реальными фактами, и пост - структуралисты придерживаются точки зрения, что даже реальные факты являются социально сконструированными.[9]

           Когда мы говорим о деконструкции, то, по мнению Л.Хансен, необходимо вновь обратиться к пониманию того, что мы понимаем под словами и кодами. «Язык, как набор кодов означает, что слова или знаки имеют значение только в отношении других слов… Рассмотрение языка в качестве соединения знаков говорит о структурной стороне пост – структурализма…»[10].

           Помимо этого, важным в изучении теории пост-структурализма представляется изучение генеалогии. Л.Хансен пишет, что «генеалогия является еще одной концепцией М.Фуко, которая определяется как «история настоящего». Она начинается с понимания настоящего, например проблемы изменения климата… и ставит два вопроса: какие политические практики формируют настоящее  и какие альтернативные когнитивные конструкции  и дискурсы стали маргинальными или были забыты?»[11]

           Наконец, в четвертой концепции пост-структурализма – интер-текстуальности «утверждается, что мы можем понять социальный мир, как составленный из текстов. Это происходит потому, что тексты формируют интер - текст, это означает, что они связаны с текстами, которые появились до этого. В некоторых случаях это становится  очевидным. Допустим, декларации, которые были приняты международными организациями, такими, Организация Северо-Атлантического Договора (НАТО), Европейский Союз (ЕС),  цитируют предыдущие декларации и возможно заявления стран- членов»[12].

           Таким образом, теория пост-структурализма представляет собой важное направление исследований международных отношений, в них представлена определенная теория и представление о существовании развития международной системы.  

Игнаткин О. Б., к. п. н., доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ.