Осел против слона, или противостояние республиканцев и демократов: Президентская кампания в США, Россия и кандидат «Против всех»

Вне зависимости от того, верит ли искренне человек в справедливость давней максимы, что президент США – это «лидер всего свободного мира» и «самая влиятельная фигура на международной арене», неоспоримо все же, что хозяин Овального кабинета имеет колоссальное влияние на положение дел далеко за пределами Соединенных Штатов. На фоне того, что в 2016 году мир зачарованно ждет предстоящее состязание Хиллари Клинтон и Дональда Трампа, на повестке дня остается вопрос, какому из двух кандидатов благоволят лидеры других государств и кто именно. Несмотря на то, что журналисты крупнейших американских СМИ, освещая президентскую гонку, по правде говоря, с огромным интересом и ужасом отмечают популярность и настойчивость Трампа, ситуация в мире, видимо, свидетельствует о том, что его кандидатура воспринимается достаточно серьезно. Некоторые, вероятно, даже относятся к ней не столько серьезно, сколько благосклонно, когда сопоставляют перспективы правления Трампа и возможное президентство еще одного члена семьи Клинтонов.



На сегодняшний момент Россия, по-видимому, как раз относится к таким странам. Однако более глубокий анализ показывает, что лица, принимающие решения, поддерживая кандидатуру Трампа, скорее всего, не принимают во внимание то, чем его президентство может обернуться для Москвы. Напротив, такая «поддержка» может быть скорее «наказанием» Хиллари за ее прошлые высказывания и убеждения. По сути, если мы проанализируем высказывания обоих участников президентской гонки исключительно с точки зрения последствий, которые их победа будет иметь для России, то придем к выводу, что следующие четыре года во взаимоотношениях Белого Дома и Кремля могут быть довольно трудными, вне зависимости от того, кто займет кресло президента.

Хиллари Клинтон

Перед тем, как рассмотреть некоторые заявления и рассуждения Хиллари Клинтон о России, необходимо очень аккуратно прокомментировать отношение к внешней политике в рядах членов Демократической партии, особенно, когда речь заходит о потенциальных кандидатах в президенты. Около четырех лет назад я опубликовал статью, ставшую впоследствии весьма популярной, где утверждал, что внешняя политика Барака Обамы носила в целом «республиканский характер» в самом традиционном его проявлении. Хотя я признал, что эту приверженность традиционному подходу можно частично объяснить тем, что так было удобно самому президенту, история американских президентских кампаний также в значительной степени поясняет, почему левоцентристский президент становился правоцентристским политиком. Тот же самый исторический фактор оказывает серьезно влияние и на Хиллари, и поэтому к нему вновь стоит обратиться[1].

По каким причинам лидеры Соединенных Штатов, придерживающиеся либеральных взглядов, превращаются по большей части в консервативных государственных деятелей, когда речь идет о реальном процессе принятия решений на международной арене? Одна из причин, безусловно, связана с обвинением в адрес демократов, от которого им приходилось открещиваться в ходе президентских кампаний последние тридцать лет: речь идет о том, что партия уделяет чрезмерное внимание внутренней политике и не может заниматься (или же не обладает достаточным опытом) решением внешнеполитических вопросов. Проще говоря, Демократы всегда были вынуждены опротестовывать свой имидж «слабого звена» в делах внешней политики. Кандидатов же от Республиканской партии в «слабости» во внешнеполитических вопросах никогда не обвиняли, даже если кандидат является внешнеполитическим дилетантом. Очевидно, что накопленная годами репутация партии автоматически положительно скажется и на его образ. Именно так и происходит с Дональдом Трампом.

Подобный «Синдром Чемберлена» (демократ в качестве глобального миротворца) существует уже некоторое время, но ситуация еще больше усугубилась из-за терактов 11 сентября, когда администрация начала придавать особое значение вопросам национальной безопасности. Об этом синдроме активно говорили и в преддверии выборов 2004 года. Тогда некоторые аналитики предупреждали, что «если Демократы надеются вернуться к власти в 2004 году или хотя бы быть достойным конкурентом Республиканцев и поддерживать двухпартийную систему США в жизнеспособном и гармоничном состоянии, они должны убедить американцев, что они, как и Республиканцы, могут защитить США от терроризма и других угроз безопасности» [2]. Хотя предполагалось, что пройдет некоторое время перед тем, как Демократы смогут выиграть национальные выборы, если они будут продолжать придерживаться своих позиций в вопросах национальной безопасности и внешней политике, большие надежды возлагались на то, что изменения в партии приведут к тому, что она перестанет проигрывать национальные выборы только из-за этих двух факторов[3]. Вероятно, именно это самый важный урок партия извлекла из своего поражения в 2004 году, когда Джон Керри, ветеран войны во Вьетнаме, награжденный медалью «Пурпурное сердце», и сенатор, долгое время занимающийся внешней политикой, проиграл Бушу, не удостоенного никаких военных почестей или наград за службу за рубежом.

Хотя в прошлом Демократы могли всегда критиковать Республиканцев за то, что они положительно смотрели на возможность проведения военных операций (только принцип кнута, не пряника), обвинения, которые посыпались на голову Демократов после 11 сентября 2001 года (когда те использовали только пряник, а не кнут), были более губительными. Демократической партии было нужно, чтобы американцы не считали ее слабой или неумелой, когда речь заходила о политике «кнута». Конечно, именно подобные характеристики стали постоянно всплывать в голове у американцев с того момента, как губернатор Массачусетса Майкл Дукакис снялся в люке танка в 1988 году, тем самым упорно пытаясь заставить людей поверить в его жесткость и крутость. Вместо этого, он стал объектом многочисленных шуток и насмешек, что, вероятно, и привело к победе его соперника Джорджа Буша-старшего.
Кажется очевидным, что с того самого политического разгрома Демократы слишком бурно реагировали на обвинения в своей внешнеполитической некомпетентности[4]. Следовательно, они быстрее чем Республиканцы выстраивались в очередь и показывали свои «военные знаки отличия», вытатуированные на руках, чтобы подчеркнуть свою готовность и способность защищать Америку так же смело и энергично, как и соперничающая партия. Груз истории партии давил и на плечи Барака Обамы, потому что его опыт в качестве общественника в Чикаго, за которым последовала работа сенатора в ходе одного срока, сделали его чрезмерно чувствительным к вопросам о своей недостаточной международной подготовки. «Если уж на то пошло, тот же самый фактор оказывает более серьезное влияние на Клинтон. Так, она должна бороться с традиционными обвинениями сексистского характера, согласно которым женщины-политики являются миротворцами, но никак не «военными». Кроме того, она должна бороться со своим собственным досье, которое, как бы то ни было, первоначально носило феминистский и либеральный характер. А именно эти два пункта никак не вяжутся с армией и эффективностью военной силы. Учитывая положение вещей как внутри партии, так и личность Клинтон в целом, можно легко понять, почему в течение всех этих лет Хиллари высказывалась весьма критически и скептично по отношению к России. Однако если мы довольно легко пришли к такому выводу, это не значит, что мы сможем так же легко его принять.

•    Многие критики Клинтон обычно приводят в пример ее непоколебимую веру в миф об «исключительности Америки» и о роли «лидера свободного мира», которую Соединенные Штаты сами на себя взяли. Честно говоря, многие политики в Вашингтоне будут, по крайней мере, публично поддерживать такого рода мысли, но практически никто из них не занимал должность Госсекретаря США и не имеет очень тесных связей с военно-оборонным комплексом. Именно Ральф Нейдер раскритиковал Клинтон, назвав ее «как бизнесменом, так и милитаристом до мозга костей, которая проявляла интерес к любому виду вооружений»[5]. Пожалуй, самым важным моментом является то, что когда Клинтон приобрела статус Первой леди в Вашингтоне, невозможно было себе и представить, что ей будут давать такую характеристику. Стоит только вспомнить провальную инициативу в сфере здравоохранения, которую Билл Клинтон доверил ей реализовать во время своего первого президентского срока, чтобы увидеть, как за это время в значительной степени сместился фокус ее интересов и изменился темперамент.

•    Как на официальном, так и на неформальном уровне Хиллари все еще поддерживает контакты со своей восточноевропейской командой, куда, на удивление, входят довольно гибкие во взглядах представители «старой неоконсервативной гвардии» из администрации Джорджа Буша-младшего, которым посчастливилось остаться в окружении Барака Обамы, самой Клинтон и Джона Керри. Анатоль Ливен, известный исследователь, работающий в Кингс-колледже (Лондон), выразил свое возмущение тем, что слишком большое количество политиков, сотрудничающих с Хиллари, принадлежат к «старой школе» тех представителей военной сферы, области безопасности и внешней политики, которые неизменно смотрят на Россию через призму Холодной войны, вне зависимости от тех или иных свидетельств[6].

•    Во время Крымского кризиса в 2014 году Клинтон пыталась провести параллели между политикой Путина по вопросу сецессии или аннексии (нужное подчеркнуть) и действиями Адольфа Гитлера в 1930-е годы. Учитывая, что 20 миллионов русских погибли в сражениях с армией нацистской Германии (эта жертва, как считают многие историки по всему миру, внесла огромный вклад в победу над гитлеровской Германией), и что в России вместо Второй мировой войны официально традиционно говорят о Великой Отечественной, со стороны Хиллари подобные легкомысленные суждения были абсолютно бездумными и опрометчивыми. И это принимая во внимание тот факт, что для президента США, которым Клинтон так хочет стать, отношения между Соединенными Штатами и Россией будут и дальше иметь важное значение.

•    Выступая во влиятельном и авторитетном Брукингском институте, Клинтон заявила, что необходимо предпринять дополнительные усилия, чтобы Россия и Владимир Путин в частности понесли большие издержки из-за действий в Сирии. Безусловно, эти комментарии прозвучали в контексте уважения международного права и желания положить конец конфликту, хотя именно Россию на формальных основаниях попросили начать военную операцию в Сирии. Данная операция, строго говоря, соответствует всем нормам международного права. Ни одно из заявлений Клинтон не может по формальным критериям быть отнесено к помощи со стороны Соединенных Штатов, принимая во внимание тот факт, что в Сирии до сих пор действует ряд разрозненных оппозиционных группировок, пытающихся свергнуть Ассада. Вариант с «изменением интерпретации ситуации» все время вызывает раздражение российского руководства, которое считает, что неприкрытая и лживая манипуляция со стороны мировых СМИ, освещающих события, в той или иной степени все же обнаруживается на деле.

•    Хиллари повела себя не столь вежливо, когда высказала свою точку зрения относительно человеческих качеств Владимира Путина. Однажды она даже назвала его «бездушным» политиком. В своей книге «Трудный выбор» Клинтон отмечала, что Путин «ранимый и деспотичный человек». В связи с этим российская властная элита все чаще приходит к выводу, что Хиллари, возможно, принимает отношения с президентом России слишком близко к сердцу. Иными словами, пока Владимир Путин будет находиться на своем посту (а так вполне может быть на протяжении всего президентского срока Хиллари), она не будет пытаться улучшить отношения с Россией и даже рассматривать ее в качестве равного партнера по вопросам, представляющим взаимный интерес в мировом масштабе.

•    В своих интервью Хиллари, руководствуясь корыстными интересами, придерживалась двойных стандартов, когда проводила некорректные параллели между президентством Дмитрия Медведева (2008-2012) и Владимира Путина, вернувшегося на пост главы государства в 2012 году. С одной стороны, она открыто осуждала Медведева за то, что он в тот период просто шел на поводу у премьер-министра Путина, но, с другой стороны, высоко оценивала свое собственное умение сотрудничать и решать вопросы с Медведевым. Таким образом, российский политик исполнял одновременно роль марионетки, не предпринимавшей никаких шагов, и кукловода, позволившего Соединенным Штатам достичь соглашения по ядерной программе Ирана, ослабить санкции в отношении этой страны и содействовать дальнейшему проведению операций в Афганистане. В широко растиражированном интервью известному телевизионному журналисту Джуди Вудраффу Хиллари четко обозначила свое недоверие и осмотрительность в отношении России, хотя при этом неохотно признала, что с этой страной все же нужно работать.

 

В том время, когда многие члены Демократической партии, придерживающиеся классической версии либерализма, считают чересчур консервативными взгляды Хиллари Клинтон на выстраивание внешнеполитического курса, обеспокоенность российского руководства ее кандидатурой на пост президента США вызвана другими причинами. В России – верно это или нет – ее воспринимают как политика, которой будет выгодно свалить ответственность за события в мире на Россию и президента Путина, сделав его своеобразным козлом отпущения и мальчиком для битья, чтобы утвердиться в мире в качестве жесткого политика. Она будет опираться на устаревшую риторику времен Холодной войны для анализа стратегий и инициатив на современном этапе. Если Россия заинтересована в установлении нового формата отношений с США в XXI веке, формата, в рамках которого политики не будут инстинктивно цепляться за представления XX века, то этого трудно будет достичь, если кресло президента достанется Хиллари Клинтон, учитывая ее нежелание создавать условия для развития отношений в этом ключе. Именно поэтому в России часто слышны якобы одобрительные комментарии в адрес второго кандидата, Дональда Трампа. Однако российскому руководству следует настороженно относится и к кандидатуре Трампа и не следует считать, что любой другой политик на посту президента будет лучше, чем Хиллари Клинтон. Хотя он иначе подходит к выстраиванию отношений с Россией и его риторика отличается от риторики Клинтон, это не означает, что в рамках построенных по его модели отношений будет что-то новое или инновационное.

Дональд Трамп

Изучив несколько наиболее громогласных замечаний и комментариев Клинтон, касающихся России, практически неизбежно сложится впечатление, что Россия «поддерживает» кандидатуру Трампа в силу тех же причин, что и многие американцы: они просто не хотят видеть Клинтон главой Белого дома. На своих занятиях в университете я часто предостерегаю студентов от участия в голосовании «от противного», когда голос отдается не ЗА конкретного кандидата, а ПРОТИВ другого кандидата. Когда граждане голосуют таким образом, нередко следующий президент в итоге вызывает разочарование. Я считаю, что подобные чувства испытает и российское руководство, если понадеется на то, что, помешав Клинтон прийти к власти, они автоматически направят развитие российско-американских отношений в конструктивное русло.

 

И вот почему:

 

•    В рамках своей кампании Трамп не раз сначала выступал со смелыми заявлениями, а потом шел на попятную. Он отказался от своих обещаний построить стену на границе с Мексикой, ввести налог для наиболее состоятельных американцев, повысить минимальный размер оплаты труда. Отказался он и от своего предложения запретить въезд в страну для всех объявивших себя мусульманами. В то время как многие демократы (да и республиканцы) громко выражают сожаление, что подобные действия делают несостоятельными прогнозы касательно политики Трампа после его избрания, многие его бывшие коллеги по работе предупреждают, что его правление как раз и будут отличать постоянные изменения позиции, как переход на новые, так и возвращение к старым. Для курса будут характерны отсутствие четких принципов, стремление постоянно прыгать вперед-назад, меняя подход на диаметрально противоположный. При этом логика в его действиях прослеживаться не будет. В конечно итоге его можно обвинить в чрезвычайно корыстном поведении.[7] В России могут решить, что с Трампом можно будет работать, но тогда российские политики руководствуются предположением, что в своей корысти и эгоизме американский президент будет опираться на здравый смысл и действовать предсказуемо. В Москве как раз делают акцент на слове «прагматизм», говоря о выстраивании отношений с администрацией Трампа. Но постоянные изменения курса, колебания, быстрые перемены мнения и противоречия как раз на прагматичность в подходе и не указывают. Они указывают на ненадежность человека.

 

•    Трамп попал на передовицы газет, заявив о своей готовности работать с Россией, но «только с позиции силы». Он также добавил, что Соединенные Штаты должны быть готовы отказаться от этого внешнеполитического направления, если оно «потребует слишком многого». Так как Клинтон явно закрепила за собой позицию человека, враждебно настроенного в отношении России и не скрывающего этого, после подобных комментариев может сложиться впечатление, что Трамп занимает кардинально противоположную позицию. По сути это не так. Важно правильно понять ключевые слова в заявлении Трампа. Когда американский политик говорит о «позиции силы» и «нежелании» тратить излишние ресурсы на своего соперника, это практически созвучно словам Клинтон. Приоритет в отношениях будет отдаваться интересам США, и только если Америка будет доминировать в отношениях, сотрудничество возможно. Это высокомерие в поведении США в американо-российских отношениях закрепилось со времен распада СССР и пока ни один из американских президентов не выразил желания идти новым путем. В комментариях Трампа нет никакого новаторства: ими он хочет завуалировать желание сохранить статус-кво по большей части. Он будет заинтересован в партнерстве с Путиным до тех пор, пока последний довольствуется второстепенной ролью, что, очевидно, крайне маловероятно.

 

•    Предыдущий пункт является идеальным переходом к разговору о том, на чем реально будут строиться отношения между Трампом и Путиным. В их основе будут находиться эго каждого из политиков и мачизм. Ими как раз и оперирует сейчас Трамп. Совершенно очевидно, что он восхищается российским президентом. Вне зависимости от степени одобрения политики и инициатив Путина, одно неоспоримо. Ни одна страна в мире не сомневается, что у российского президента есть власть и неоспоримое доминирование над администрацией и системой в целом. Даже если Трамп восхищается влиянием Путина, то это не означает, что он готов действовать в русле предложенной российским президентом политики и быть второй скрипкой. Более вероятен сценарий, что отношения между двумя странами быстро перерастут в противостояние двух эго. В Америке это явление уничижительно окрестили «борьбой за статус альфа-самца». Путин назвал Трампа «блестящим человеком, несомненно, одаренным». В ответ тот заявил: «Мне он нравится, потому что он назвал меня гением. Он сказал, что Трамп является настоящим лидером». Другими словами, о сути взаимоотношений речи не шло. Просто польстите самолюбию Трампа — и он будет считать вас «другом» и «партнером». Но как будет действовать этот переменчивый политик, когда разногласия по существу проблемы заглушат взаимные дифирамбы? Для Трампа это будет означать конец партнерству, конец дружбе, и, соответственно, конец «новых» российско-американских отношений. Как ни странно, в России могут понять, что из них двоих только Путин является прагматиком. Трамп же просто самовлюбленный человек.

 

•    Рассуждая от противного, Гарри Каспаров, бывший чемпион мира по шахматам и один из самых непримиримых критиков Путина, громогласно возвещает о том, что избрание Трампа президентом США было бы «лучшим подарком» для России, так как последний намерен привить «путинизм» на американской почве, будучи фактически «братом-близнецом» Путина.[8] Логика Каспарова заключается в том, что изменение политического вектора США после избрания Трампа может серьезно ослабить американскую демократию и привести к полному разрыву трансатлантических связей. Проще говоря, Каспаров рассматривает Трампа, как человека, который де-факто является проводником российских интересов, т.е. предполагается, что Трамп займет подчиненную позицию в отношении Путина. Как отмечалось выше, нарциссизм и эгоистичность натуры Трампа не позволят ему сделать этого. На современном этапе, когда американское общество буквально перенасыщено историями об агрессивных намерениях «российского противника», нет абсолютно никаких доказательств того, что Дональд Трамп будет действовать наперекор сложившемуся тренду. Скорее наоборот, он станет потворствовать этим параноидальным настроениям, чтобы еще и еще раз удовлетворить свою потребность в самовосхвалении.

 

•    И, наконец, комментарий Константина Косачева, председателя комитета верхней палаты по международным делам, прекрасно иллюстрирует, что так называемые надежды, возлагаемые на Трампа, на самом деле говорят о полном отсутствии надежд на Клинтон:

 

«Только после радикальных перемен в Белом доме могут открыться новые возможности. И речь идет не о «пророссийских настроениях», нет. Достаточно просто немного свежего воздуха, что называется появления «ветра перемен» в Вашингтоне. А уж потом мы бы могли начать перезагрузку и договариваться о продолжении диалога. В контексте этих двух факторов, фигура Трампа выглядит несколько более обнадеживающей. По крайней мере, он может сдвинуть дело с мертвой точки. Он прагматик по своей сути, а не миссионер, как его главный оппонент, Хиллари Клинтон».

 

Данная статья призвана показать, насколько неверны данные логические рассуждения по своей сути. Выводы российского руководства неверны. Они рассуждают так: «Если вы не миссионер, то вы, очевидно, должны быть прагматиком». И забывают про другие, более опасные, варианты. Формальная логика, где есть только ответы «да» или «нет», здесь не работает. Поэтому говоря о том, насколько велики различия между Трампом и Клинтон не стоит делать вывод о том, что первый окажется более удобным для России или диалог с ним будет выстраиваться легче. Его послужной список и личность говорят об обратном.

 

На самом деле в России есть те, кто сдержан и умерен в своих оценках ситуации, и кто подходит к осмыслению предстоящих выборов в США с достаточной долей мудрости и осторожности. Такие фигуры, как Алексей Пушков, глава нижней палаты Комитета по внешним связям, и Федор Лукьянов, глава российского Совета по внешней и оборонной политике, признавая сегодняшнюю привлекательность Трампа по сравнению с его соперницей, не забывают напомнить и о том, как работает политическая система в США и о том, что каждый вновь избранный президент начинает быстро менять свою позицию, а посему предсказать действия Трампа в роли президента невозможно. Мне думается, однако, что можно попытаться угадать. Для того, чтобы нынешние, окрашенные в мрачные тона, российско-американские отношения поменяли вектор с негативного на позитивный, вступающий в должность президент США должен быть достаточно мотивирован и демонстрировать всяческое стремление к тому, чтобы привить новое политическое мышление и искать новые дипломатические пути сближения. Клинтон заняла недвусмысленную позицию в рядах «старой гвардии», которая основывается на подозрительности, скептицизме и недоверии. Возможно, Трамп не сделал это открыто. Но он остро нуждается в восхвалении своей личности со стороны американской общественности, которая в свою очередь находится под непрерывным воздействием целого потока негативной информации о России и российском руководстве. Следовательно, ради улучшения российско-американских отношений Трамп должен отказаться от удовлетворения своей потребности в самовосхвалении. В мире есть много тайн, но одна вещь, безусловно, тайной не является. Больше всего на свете Трамп любит самого себя. Таким образом, по мере того, как в США приближаются президентские выборы, Россия должна действовать осторожно. Некоторые слишком вольные допущения и предположения ведут к демонстрации явной лояльности кандидату, который вряд ли оправдает возложенные на него ожидания. А на самом деле, может оказаться, что это просто плохая новость для России: на выборах 2016 года ее кандидат «против всех».

 

Источник: Rethinking Russia

[1] Мэтью Кросстон «Жесткая сила в мягкой упаковке: настоящий консерватизм внешней политики Барака Обамы» («Hard Power in a Soft Package: The True Conservatism of Obama Leadership in Foreign Policy»), Journal of Global Analysis, Изд.3, №1, Январь 2012 года.

 

[2]Дэна Аллин, Филип Гордон и Майкл О’Ганлон , «Демократическая партия и внешняя политика» («The Democratic Party and Foreign Policy»), World Policy Journal, Изд. 20, Выпуск 1, Весна 2003.

 

[3]Дэна Аллин, Филип Гордон и Майкл О’Ганлон , «Демократическая партия и внешняя политика» («The Democratic Party and Foreign Policy»), World Policy Journal, Изд. 20, Выпуск 1, Весна 2003.

 

[4] Брайан С. Расбан. «Может ли правый быть реалистом? Консерватизм, неоконсерватизм и изоляционизм в внешнеполитической идеологии американских элит» («Does One Right Make a Realist? Conservatism, Neoconservatism, and Isolationism in the Foreign Policy Ideology of American Elites»), Political Science Quarterly, Издание. 123, Выпуск 2, Лето 2008.

 

[5] C. A. Миллер, «Радикальная позиция Хиллари Клинтон в отношении России угрожает Европе и США» («Hillary Clinton’s Hawkish Position on Russia Troubles Both Sides of Aisle»), Вашингтон Таймс, 9 июня 2016.

 

[6] Брайан Макдональд, «Хиллари в качестве Президента США? Если вы думаете, что отношения США и России сейчас плохие, вы еще ничего не видели» («President Hillary? If you think Russian-American relations are bad now, you ain’t seen nothing yet»), Russia Today, https://www.rt.com/op-edge/340828-president-hillary-russia-american-relations/ 25 апреля 2016 года, дата обращения: 1 июня 2016 года.

 

[7]Финиан Каннингем, «Трамп разворачивается на 180 градусов…Россия берегись» (Trump U-Turns… Russia Beware), Спутник Ньюс (Sputnik News), 10 мая 2016,http://sputniknews.com/columnists/20160510/1039369585/trump-u-turn-foreign-policy.html, дата обращения: 24 мая 2016.

 

[8] Брайан Бендер, «Активист российской оппозиции: Трамп – самая большая надежда Путина» («Russian Opposition Activist: Trump is Putin’s Best Hope», Politico, 4 мая 2016,http://www.politico.com/story/2016/05/russia-vladimir-putin-donald-trump-222805, дата обращения: 28 мая 2016.