Глобальный характер локальных конфликтов

Новый мировой порядок

 

После окончания холодной войны, а вместе с тем и самого протяжного глобального противостояния политических блоков история мировой политики отнюдь не закончилась, как полагал Ф. Фукуяма. Напротив, конец войны ознаменовал начало чего-то совершенно нового: однополярного или многополярного мира, процесса глобализации или столкновения цивилизаций, интеграции или фрагментаризации, наконец, хаоса или порядка, основанного на международном праве. Последнее ещё с давних пор является предметом спора реалистов и либералов в теории международных отношений. Парадоксально, но во время холодной войны существовало больше реальных механизмов решения проблем международного уровня, чем сегодня, когда в риторике официального Брюсселя, Вашингтона и Москвы всё чаще звучат призывы к диалогу и сотрудничеству, основанном на международном праве. Действительно, пару десятилетий назад «Великая шахматная доска» была чётко разделена между двумя игроками, каждая из которых, осознавая мощь другой, не могла позволить себе резкого манёвра. Однако, одержав победу в этой партии, Запад установил свои «правила игры», игнорирующие национальные интересы России и не предполагающие появление новых центров силы. Отсюда и расширение НАТО и Восточное партнёрство ЕС и именно в этом кроется корень неразрешимости локальных конфликтов. Косово, Нагорный Карабах, Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия, Ливия , Иран, Сирия, Крым -это неполный список случаев, когда нормы международного права и «новый мировой порядок», основанный на сотрудничестве оказались бессильны разрешить конфликт. Возникает вопрос, действительно ли дело в несостоятельности права как такового или же то, что мы называем локальными конфликтами стало «козырями» в «новой глобальной игре» всё тех же действующих лиц.

 

Коллизия принципов международного права

 

В современном мире международное право представляется скорее набором инструментов, среди которых государство в той или иной ситуации может выбрать подходящий для его национальных интересов предмет. Пожалуй, самую большую полемику вызывают вопросы о праве народов на самоопределение и территориальной целостности, а также о развёртывании вооруженных сил на территории иностранного государства.

 

Территориальная целостность или право нациий на самоопределение? Принято полагать, что между этими принципами существует противоречие, которое и является причиной неразрешимости многих конфликтов. В сущности, это не совсем так. В международном праве предусмотрены механизмы разрешения этнонациональных конфликтов. Другое дело, что основные игроки на международной арене и не стремятся унифицировать подходы к их разрешению.

 

Если рассмотреть правовую сторону вопроса, получается, что при том условии, что государство обеспечивает соблюдение защиты прав всех народов, проживающих на данной территории, приоритет должен отдаваться принципу территориально целостности. В противном же случае, действия народа, направленные на получения независимости будут защищены международным правом. (1), (2). Возникает вопрос, где границы такого равноправия? Можно ли ставить в один ряд депортации крымских татар, насильственные меры по отношению к албанцам в Косово, попытки изгнания армян из Карабаха и, скажем, ущемление прав русскоязычного населения на Украине? Можем ли мы сказать, что косовские албанцам грозила большая опасность, чем осетинам в Грузии, если опасность вообще существовала? Вряд ли. Однако мы с уверенностью можем сказать, что поддержка сепаратистов в Косово была частью плана по «сдерживанию» России, а также скрытой поддержки сепаратизма в Чечне. С такой же уверенностью можно утверждать, что на фоне прозападных настроений в Грузии, Россия не могла упустить шанс расширения своего влияния на территории бывших союзных республик. И снова мы видим, как малые страны становятся объектом национальных интересов двух центров власти, а вовсе не субъектом международного права. По той же причине международное сообщество считает Нагорно-Карабахский конфликт, где 99% населения высказалось за независимость от Азербайджана «замороженным», так как статус-кво выгоден определённым игрокам на международной арене(3). В данном вопросе Россия традиционно позиционировала принцип территориальной целостности как основу своей внешней политики. Однако, как только дело коснулось прямых национальных интересов России, и она изменила своим принципам сначала в 2008, а затем в 2013 году. Такую же политику ведут и страны-члены НАТО. А это значит, что речь идёт не только о падении авторитета международного права, но и об использовании этнонациональных конфликтов в качестве инструментов своей внешней политики со стороны Москвы и Вашингтона.

 

Что же касается применения военной силы против иностранного государства, то здесь нормы, предусмотренные международным правом также чётко определены и, тем не менее, оставляют пространство для манёвра. Согласно уставу ООН,  предусмотрены лишь два случая применения военной силы: резолюция СБ ООН, а также самооборона (ст.42 и 51). Однако,  в 2001 году канадским правительством был выдвинут принцип, согласно которому при неспособности правительства выполнять обязанность защиты своих граждан, такая ответственность переходит к международному сообществу. В 2005 году принцип «Обязанность защищать» был официально признан всеми государствами-членами. (4) Случайно ли канадская инициатива, «оправдывающая» военное вторжение на территорию суверенного государства, было в спешку разработано именно в накануне американского вторжения в Афганистан и Ирак, пожалуй, уже не имеет значения. Имеет значение то, что создан прецедент откровенного игнорирования норм международного права. В чем же искать корни происходящего?

 

Старая игра по новым правилам

 

Ответ можно найти в том, что в конце XIX века британский писатель Артур Конноли назвал «Большой игрой».(5) Тогда под этим термином подразумевалось геополитическое соперничество между Британской и Российской империями в Центральной и Восточной Азии. Сегодня мир коренным образом изменился, однако всё чаще звучат заявления о «ренессансе геополитики». Говорить о геополитике в её традиционном виде не совсем корректно, учитывая такие новые явления, как повышение роли негосударственных акторов, международную миграцию или образование глобальных сетей. Тем не менее, видится отчетливая тенденция уменьшения роли международного права и повышение роли географического детерминизма в современной системе международных отношений. Идея сдерживания крепости «Хартленд», оказывающую давление на «Римленд» снова представляется реалистичной. (6)«Большая игра» сегодня это сдерживание усиления роли России на международной арене со стороны Запада и это недопущение перехвата территорий, входящих в сферу национальных интересов России со стороны последней. Если рассмотреть локальные конфликты в современных международных отношениях, то можно с уверенностью повторить слова А.С Караганова о том, что рано признавать «смерть геополитики».(7)

 

Если геополитика больше не доминирует в международных отношениях, то почему именно Украина- наилучший плацдарм для расширения НАТО- стала точкой усиленной борьбы Запада против России? После развертывания систем ПРО НАТО в Прибалтике, угроза потери Черноморского флота и размещения частей НАТО в 2000 км от российской границы стала «красной чертой» для России и привело в сегодняшней ситуации на Украине. Если географический фактор уже не определяет политику, то зачем Азербайджану и Турции объединять усилии в сохранении геополитической блокады Армении и почему России так необходима 102-ая военная база в Гюмри, обеспечивающая контроль в Закавказье? Почему Запад не может допустить сближения России с Ираном и Сирией, образующим ключевой регион в обеспечении военно-политического контроля в целом центрально-азиатском регионе? Зачем, наконец, поднимать вопрос Арктики?

 

В итоге, возобновление геополитической борьбы, которая, по всей видимости и не прекращалась, явилось результатом предложенной Западом модель дальнейшего устройства международной системы, ориентированной на сдерживание политических амбиций и национальных интересов России. Это, однако, оказалось худшим способом обеспечить стабильность в современной системе международных отношений. Со своей стороны Россия, которой следовало встать на путь самоусиления, избрала тактику постепенного расширения влияния в стратегических зонах, не рассчитывая реальные последствия резких действий. В результате мир оказался полон множества долгосрочных локальных конфликтов, урегулирование которых может быть достигнуто лишь при открытом диалоге между Москвой и Вашингтоном и признании взаимных национальных интересов.

 

[1] Венская декларация и Программа действий//Официальный сайт ООН
http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/viendec93.shtml2011.

 

2 Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами//Официальный сайт ООН
http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/intlaw_principles.shtml

 

3 Nagorno-Karabakh //Freedom House
https://www.freedomhouse.org/report/freedom-world/2012/nagorno-karabakh#.VM1KhoeJqgR [1] The Responsibility to Protect. Office of the special adviser on the prevention of genocide//UN official website: http://www.un.org/en/preventgenocide/adviser/responsibility.shtml

 

4 Hopkirk, P. The Great Game: The Struggle for Empire in Central Asia. New York:

Kodansha International, 1992

 

5 Spykman, N. The Geography of the Peace, New York, Harcourt, Brace and Company, 1944

 

6 Экономист Сергей Караганов: мир стал другим, он «вытек» из-под нас"//Аргументы и Факты" № 50 10/12/2014