Кризис европейской промышленности, или почему производители продолжат покидать ЕС в 2026 году
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
Социально-политическая обстановка в Европе
8 сентября 2025 г. в Париже впервые за 60 лет правительство пало в результате вынесенного парламентом вотума недоверия. Причиной коллапса стала попытка кабинета Франсуа Байру закрыть дефицит бюджета Французской Республики за счет сокращения государственного аппарата и социальных льгот. Эта инициатива вызвала сопротивление со стороны как левых, так и правых партий. 18 сентября 2025 г. во Франции начались массовые забастовки, организованные профсоюзами и рабочими объединениями, которые затронули объекты социально-транспортной инфраструктуры. Одновременно с Францией забастовки проходили в Испании, Португалии, Великобритании и Германии. Причины во всех случаях практически одни и те же: требования повышения зарплат, сохранения социальных льгот, недовольство сокращением рабочих мест, что свидетельствует скорее о социальном, чем о политическом характере общеевропейского кризиса. Причина же изменения благополучия европейских граждан скрывается в сокращении промышленного сектора европейской экономики ввиду его значимости среди прочих отраслей.
Источник: Reuters
Согласно отчетам Eurostat, валовая добавочная стоимость европейской промышленности, включающая добычу, обрабатывающий сектор, энергетику и коммунальные услуги (без учета строительства), по последним данным за 2020 г. составила 19,5% от общего ВДС, в то время как у США, по данным Всемирного банка, этот показатель составляет около 9,9% за счет более развитой сферы услуг и финансового сектора. Вес промышленности в Китае больше, чем у консолидированного ЕС, о чем свидетельствует показатель 26,18% в 2022 г., согласно данным Всемирного банка. В том же 2022 г. промышленность занимала порядка 15–20% рынка труда и выступала главным двигателем инноваций в ЕС, поэтому изменения в показателях развития индустриального сектора самым значимым образом отражают изменения состояния «здоровья» европейской экономики.
Кризисное положение
Агентство Eurostat регулярно публикует статистические отчеты о состоянии как экономики ЕС в целом, так и отдельных стран Союза. Можно заметить цикличное сокращение объемов производства, производительности, а также рост стоимости труда. Динамика ключевых индикаторов (IPI, CU, ULC) за 2023–2025 гг. в значительной степени повторяет паттерны кризисов 2008–2009 и 2019–2020 гг., хотя глубина спада заметно меньше.
Предшествующие экономические изменения в ЕС показали уязвимость нынешней глобальной экономической системы, а именно формата распределения цепочек добавленной стоимости, что освещается в официальных отчетах Объединения и о чем свидетельствует зависимость ЕС от поставок товаров и ресурсов из Китая и России. Текущая ситуация является логичным продолжением этой проблемы. Даже союзники ЕС во внешнеполитическом противостоянии пользуются тем, что основные последствия конфронтации с Россией коснулись именно европейских стран, переманивая к себе европейские предприятия. Проблема с сокращением индустриальных мощностей ЕС усугубляется наращиванием импорта китайских товаров, что усиливает необходимость повышения конкурентоспособности промышленности.
Таблица 1. Сравнение изменения основных промышленных показателей ЕС
| Показатель / Период | 2020–2021 гг. | 2024–2025 гг. |
| Индекс промышленного производства (Industrial Production Index, IPI) в сравнении с предыдущим годом | ||
| Загрузка производственных мощностей (Capacity Utilisation, CU) | 81,6% (3-й квартал 2021 г.) | 78,30% (2-й квартал 2025 г.) |
| Программа статистики промышленной продукции ЕС (PRODCOM) по сравнению с предыдущим годом | 1,9% (в 2024 г. по сравнению с 2023 г.) | |
| Удельные затраты на рабочую силу (Unit Labor Costs, ULC) | 1,6% (2021 г.) | 4,4% (3-й кв. 2025 г.) |
| Сальдо текущего счета (Current Account Balance) | 1,7% от ВВП (2-й кв. 2025 г.) |
Составлена: автором по материалам и отчетам Европейской Комиссии, CEIC Data Base и Агентства Eurostat
В основе кризиса 2023–2025 гг. принято видеть рост цен на электроэнергию. Это действительно одна из ключевых причин спада: в период с января 2021 по декабрь 2024 гг. цены на энергоносители выросли в среднем на 80,3%, что в совокупности с ростом цен на сырье и топливо в итоге отразилось на росте индекса цен производителей промышленной продукции (IPPI) на 1,8%. Период с 2020 по 2022 гг. наиболее показателен с точки зрения оценки промышленного веса, так как в этот период мировая экономика восстанавливалась после пандемии, что позволяет наиболее явно сравнить нынешнее положение дел с самым поздним стабильным состоянием европейской экономики. Однако основное отличие от вышеупомянутых кризисов в том, что в нынешней ситуации именно политика ЕС становится главным ограничителем сохранения промышленного роста.
Влияние устройства ЕС на гибкость принятия решений
Нынешняя экономическая модель Европейского союза, основанная на идеях Л. Эрхарда, заявлена как «социальная рыночная экономика», что закреплено в Лиссабонском договоре 2007 г. Эта характеристика объединения проявляется через усиление мер правового контроля над рынком для обеспечения социальной ответственности и финансовой стабильности, что достигается с помощью сильной роли государственных и надгосударственных акторов и банкоцентричной финансовой модели. Основное назначение такого устройства — гарантия устойчивого роста как капитала, так и уровня жизни населения. Такой подход позволил сделать из ЕС второй крупнейший рынок сбыта, соответствующая доля которого была обеспечена промышленностью стран объединения.
Однако нынешний кризис может подорвать эти взаимовыгодные отношения производителя и покупателя. Европейские предприятия столкнулись с ростом цен сразу в нескольких звеньях цепочек добавленной стоимости: энергия, труд, сырье, логистика. Для того, чтобы компенсировать рост производственных и логистических издержек, правительства стран ЕС должны предпринимать соответствующие меры, такие как субсидирование бизнеса или пересмотр социальной политики. Социальные реформы в Европе, например во Франции, Великобритании, Германии и Испании, тормозятся за счет всплесков протестной активности и раскола правых и левых партий как в национальных парламентах членов объединения, так и в Европарламенте. Субсидирование бизнеса ведется через программы: Следующее поколение ЕС (NextGenerationEU, NGEU), Временные рамки в условиях кризиса и перехода (Temporary Crisis and Transition Framework, TCTF), Акт о промышленности с нулевыми выбросами (Net-Zero Industry Act, NZIA), но требуют одобрения на уровне Европарламента квалифицированным большинством (Qualified Majority Voting, QMV), либо консенсуса в рамках голосования в Совете ЕС или Европейском совете. Государственная помощь в ЕС строго ограничивается статьями 107–108 Договора о функционировании Европейского Союза (Treaty on the Functioning of the European Union, TFEU), и любые несогласованные национальные проекты могут быть признаны недействительными в рамках проведения антимонопольной политики, как, например, инцидент с французской авиакомпанией Air France в 2023 г. Стоит также отметить, что субсидирование носит сугубо антикризисный характер и сокращается после преодоления экономической турбулентности. Так, отдельные пункты программы TCTF были приостановлены в 2023 г. ввиду предполагаемой стабилизации последствий кризиса 2022 г., и когда программу снова нужно было расширять, потребовалось согласование в наднациональных органах. Таким образом, для поддержки бизнеса требуется согласие институтов, находящихся вне национальной юрисдикции, что усложняет введение антикризисных мер. Не менее сильно на конкурентоспособность влияет зеленая повестка. Меры по сокращению промышленных выбросов и концентрирование средств в альтернативных энергетических проектах подаются как инициативы по поддержке индустриального сектора, так как обеспечивают его независимость от импорта энергоресурсов, однако зачастую они приводят к удорожанию производства.
Поддержка предприятий в США и КНР
В то же время в США и КНР ситуация кардинально отличается от ЕС. Помимо существующих преимуществ в гибкости процесса принятия решений в силу отсутствия необходимости согласовывать решения с другими странами, их проекты несут более долгосрочный характер, опережая ЕС по объемам инвестиционных потоков. Хорошим примером представляются аналогичные программы по поддержке и развитию производственных предприятий в США и КНР. США акцентируют свое внимание на создании лучших условий для компаний и специалистов, переезжающих к ним в условии кризиса, облегчая налоговое бремя и доступ к административному ресурсу, в то время как Китай делает ставку на развитие инфраструктуры и создание экономических зон со специальными режимами. Эти проекты имеют долгосрочный, устойчивый характер в отличие от в основном антикризисных мер у ЕС, что дает преимущество в скорости реакции на кризис. Ниже приведен список наиболее масштабных законопроектов, сконцентрированных на индустриальном секторе или затрагивающих его.
Таблица 2. Основные законопроекты по поддержке и развитию производственных предприятий в США и КНР
| США | Китай |
| · Закон о микросхемах и науке (CHIPS & Science Act) · Закон о снижении инфляции (Inflation Reduction Act, IRA) | · www.gov.cn/news/202503/05/content_WS67c7b134c6d0868f4e8f0591.html?"">Стратегические новые отрасли (Strategic Emerging Industries, SEI) · www.gov.cn/english.www.gov.cn/news/202505/24/content_WS683103bbc6d0868f4e8f2cc2.html?"">Зоны высокотехнологического развития (англ. High-Tech Development Zones, HTDZ) · Программа новой инфраструктуры (New Infrastructure Plan, NIP) |
Финансовая система ЕС ввиду обязательного активного участия институциональных инвесторов в торговле на фондовых рынках и сильной государственной регуляции менее гибкая, чем в США и КНР, так как некоторые механизмы воздействия на финансовую систему отдельной страны требуют согласования в наднациональных институтах. Банкоцентричная модель не позволяет оперативно снабжать инвестициями производственные компании в той же мере, что в США, ввиду ограничения неинституциональных инвесторов, таким образом можно предположить, что она в большей мере рассчитана на медленный, стабильный рост и предотвращение появления финансовых пузырей. ЕС также не может себе позволить протекционизм: потребительский рынок Союза слишком массивен, и сокращение потока товаров сразу скажется на качестве жизни населения стран объединения, что приведет к обострению социального напряжения, которое уже дает о себе знать.
Сокращение промышленных предприятий и дальнейшие перспективы
Такой набор обстоятельств в итоге привел к оттоку промышленных мощностей и смещение инвестиционного фокуса с Европы. Так, например, свои заводы закрывает Wolkswagen, увольняя свыше 35 тыс. сотрудников, закрывает BASF, инвестируя средства в Китай, ArcelorMittal закрывает на неопределенный срок заводы в Бремене, Гамбурге и Астурии (Испания) из-за нестабильных цен на энергию и налогового давления. ENEL открывает завод в Оклахоме (США), Ineos Automotive собираются переносить производство внедорожника Grenadier из Франции в США. BSH Domestic Appliances закрывают фабрику в Эскиросе (Испания), Dow заявили о закрытии трех заводов в Бельне и Шкопау (Германия) и в 2026 г. завод в Барри (Великобритания) в связи с ростом издержек. Эти события имеют системный характер: Европейский монитор реструктуризации (European Retraction Monitor, ERM) отмечает новую волну закрытия производственных предприятий в период с 2023 по 2025 гг., которая продолжается и сегодня, что также подкрепляется отраслевыми отчетами частных агентств: в частности, C&EN (Chemical and Engineering News) заявляют о грядущем сокращении химической отрасли.
Рост протестной активности в ведущих странах Европейского союза стал отражением не только социальных и политических противоречий, но и глубокого кризиса промышленного сектора, являющегося ядром экономики ЕС. Анализ макроэкономических показателей Eurostat показывает устойчивое снижение индекса промышленного производства, загрузки мощностей и роста издержек труда, что указывает на структурные проблемы, сопоставимые с кризисами 2008–2009 и 2019–2020 гг.
Причины нынешнего кризиса выходят за рамки временных экономических колебаний: рост цен на энергию и сырье лишь обнажил более фундаментальные недостатки европейской экономической модели. Структура ЕС, основанная на принципах «социальной рыночной экономики» и централизованном контроле над государственной помощью, ограничивает гибкость в принятии решений и препятствует оперативному реагированию на внешние вызовы. Процедуры согласования субсидий, необходимость наднационального одобрения и антимонопольные ограничения замедляют реализацию антикризисных мер.
На этом фоне США и Китай демонстрируют преимущество в гибкости и скорости промышленной политики. Американские программы — Inflation Reduction Act (IRA) и CHIPS & Science Act — обеспечивают долгосрочные инвестиции в ключевые сектора без межгосударственных согласований. Китайская система — через пятилетние планы, Стратегические новые отрасли (SEI), Зоны высокотехнологического развития (HTDZ) и Программу новой инфраструктуры (NIP) — сочетает стратегическое планирование и прямую поддержку индустрии, обеспечивая устойчивый рост.
Недостаточная адаптивность европейской модели приводит к утечке капитала и производственных мощностей за пределы ЕС. Крупнейшие компании — Volkswagen, BASF, ArcelorMittal, Dow — сокращают присутствие в Европе, перенося производство в США и Азию. Это свидетельствует о системной деиндустриализации и угрозе дальнейшего ослабления конкурентоспособности.
Таким образом, кризис европейской промышленности носит комплексный характер: сочетание энергетических, институциональных и политических факторов ослабляет экономическую устойчивость ЕС. Без реформы механизмов принятия решений, либерализации правил госпомощи и переосмысления промышленной стратегии Союз рискует потерять статус одного из мировых индустриальных центров. Промышленный отток превращается из временного явления в долгосрочную тенденцию, последствия которой уже проявляются в социальной сфере и политической нестабильности Европы.
