Влияние политических санкций на участие спортсменов и команд в международных соревнованиях: история и современность

Одно из самых популярных мнений сегодня, касающихся как Олимпийских игр, так и спорта вообще, заключается в том, что спорт должен быть отделен от политики. Дескать, политизация спорта — это явление искусственное, и было бы неплохо вернуться в некий «золотой век спортивного аполитизма». Мнение популярное, но абсолютно наивное и нежизнеспособное. Люди, которые высказывают подобное мнение, либо абсолютно не понимают природу вещи, о которой они рассуждают, либо, что еще хуже, элементарно лицемерят.

Источник: theatlantic.com

Да, барон Пьер де Кубертен и его преемники постоянно утверждали строго аполитичный характер Игр. Спорт, по их словам, должен быть выше политической борьбы и нейтральным. Такого никогда не было, и это просто невозможно.
На протяжении всей своей истории Олимпийские игры сочетали в себе не только культурные идеалы, но и отражение политико-экономических реалий. Несмотря на явное заявление Олимпийской хартии о приоритете спортивных состязаний перед политическими интересами государств, реальность свидетельствует о том, что политика и спорт стали неразрывно связанными. Переплетение геополитических начал и политико-экономических интересов в мире спорта выражается в различных формах. Прежде всего это проявляется через внешнее давление, санкции и бойкоты, налагаемые на государства или спортсменов с целью выразить политическое недовольство или добиться определенных изменений в политике других стран, что влияет на участие спортсменов и качество соревнований.

Хотя Олимпийская хартия и предусматривает, что ОИ являются соревнованиями между спортсменами и командами, а не между государствами, переплетение в Играх геополитических начал и политико-экономических интересов привело к тому, что международный спорт начал использоваться как поле для применения санкций. Это поднимает вопросы о том, какие ценности и идеалы должны лежать в основе спорта и каким образом можно сохранить его независимость от политического влияния, чтобы спортивные соревнования продолжали способствовать миру и сотрудничеству, как это символизируют олимпийские кольца.

Многолетние обвинения и исключения российских спортсменов из международной спортивной парадигмы только подчеркивают, что в первую очередь именно геополитические факторы влияют на решения в международном спорте ХХІ в. А как показывает исторический опыт, такая риторика не нова и уже неоднократно подрывала установки Олимпийской хартии о недопустимости политизации спорта, что только доказывает наивность подобных заявлений.

Санкционная политика в Олимпийских Играх: отголоски истории

Исторический контекст первых Олимпийских игр современности, которые проходили непосредственно до начала Первой мировой войны, дает основание полагать, что уже на тот момент спорт и Олимпийские игры стали использоваться в политико-дипломатических целях.

От политических замыслов не был огражден уже процесс Первого учредительного конгресса МОК (1894 г.). В круг его участников не входила Германия. Основной причиной считался тот факт, что в указанный период международное сообщество рассматривало Германию как страну с высоким уровнем милитаризма, в связи с чем немецких депутатов не пригласили на Конгресс. Тем не менее имела место и вторая, не столь афишируемая, причина, заключавшаяся в том, что Германия была главным политическим противником Великобритании, Франции и России.

Первым случаем нарушения олимпийского ритуала по политическим причинам стал отказ финских спортсменов выступать под российским флагом при проведении летних игр 1908 г. в Лондоне, так как в России был принят запрет на выступление спортсменов под флагом Финляндии. Второй проблемой игр 1908 г. стал инцидент с американским и шведским флагами, вместо которых по ошибке были подняты китайский и японский. Но американская сторона по итогу отказалась приспускать флаг перед главой принимающего игры государства (международная традиция выражения почтения) — перед королем Британии, отметив, что «этот флаг не опустится ни перед одним монархом».

Политические факторы особенно ярко проявились в преддверии Олимпийских игр 1916 г. и были связаны с требованием Великого княжества Финляндского участвовать в играх на автономных правах. В связи с тем, что в 1905 г. были отменены указы, которые ограничивали финскую автономию, причины решения команды выступать в отдельности от Российской империи скрываются не только в ее политике, но и в контексте вопроса о праве наций на самоопределение, становившемся все более актуальным в тот период. Реакция МОК была неоднозначной — комитет поддержал заявление команды в ходе подготовительной сессии к играм в Берлине, однако после длительных дебатов принял пролоббированное российской стороной решение о невозможности участия Финляндии в качестве отдельной команды. Ну а сами Игры не состоялись из-за Первой мировой войны.

В начале 1920-х гг. наблюдалась заметная тенденция в Олимпийском движении, связанная непосредственно с политическими аспектами. Вопросы о допуске стран к участию в ОИ стали тесно зависеть от политических мотивов. Перед МОК встал вопрос о допуске Германии к участию в ОИ-1920. Согласно Олимпийской хартии, у МОК не было формальных оснований запретить спортсменам Веймарской республики участвовать в соревнованиях. Однако большинство членов МОК представляли страны, которые участвовали в Первой мировой войне против Германии, и это не могло не повлиять на политические решения, хотя бы исходя из положений ст. 231 Версальского договора [1].

Сформированная после окончания Первой мировой войны Лига Наций не приняла в свои ряды ни Германию, ни Австрию. Тем не менее МОК оказался в сложной ситуации, не имея возможности ориентироваться на это политическое решение. Занимавший на тот момент пост председателя МОК О. Майер подчеркивал, что «исключение какой-либо страны из Олимпийского движения из-за военного конфликта, который привел к кровопролитию в Европе, являлось бы нарушением действующей редакции Олимпийской хартии» [2]. Однако под напором международного сообщества вопрос о санкциях против Германии был успешно разрешен, опираясь на одно из положений Олимпийской хартии. Накануне Олимпийских игр должен был быть сформирован организационный комитет, который, исходя из регламента 1896 г., направлял официальные приглашения странам-участницам. В результате официальные приглашения на Игры-1920 не были отправлены Национальным олимпийским комитетам Германии, Австрии и их союзникам. Можно сделать вывод о том, что по публично заявленным и сугубо политическим мотивам, за развязывание Первой мировой войны, были организованы санкции против Германии (ввиду отстранения от ОИ), фактически одобренные со стороны МОК.

В период 1930-х гг. Олимпийские игры попали под влияние тоталитарных режимов. Одним из наиболее ярких примеров политизации спорта в ХХ в. стала Берлинская олимпиада 1936 г. Международные наблюдатели подвергли сомнению мораль поддержки ОИ, проводимых нацистским режимом. В преддверии Олимпиады во Франции прошла Международная конференция, направленная на защиту олимпийских идей, где публично заявлялось о несовместимости спортивных принципов, олимпийского духа и факта проведения Олимпийских игр в тоталитарном государстве. Участники конференции выражали намерения ввести санкции на запрет проведения Игр в Берлине, а в США даже был создан специальный Совет по борьбе за перенос ОИ из Германии в Испанию [3].

На такое активное возмущение в международном сообществе отреагировал и МОК — накануне подготовки к Олимпийским играм с визитом в Германию прибыл П. де Кубертен для ознакомления с состоянием немецкого спорта и уровнем подготовительных мероприятий, и по итогам визита президент МОК остался крайне благосклонным к проведению Олимпиады именно в Берлине, в связи с чем Комиссия МОК постановила, что нет ничего, что бы могло подтвердить опасения международного сообщества в причинении ущерба олимпийскому движению. К тому же, отвечая на замечания государств о возможном преследовании еврейских спортсменов в Германии, президент Национального американского олимпийского комитета Э. Брендедж заявлял, что «основа современного олимпийского возрождения будет подорвана, если отдельным странам будет разрешено ограничивать участие по причине класса, вероисповедания или политической гонки» [2]. Как и многие другие в олимпийском движении, Э. Брендедж изначально рассматривал возможность перемещения Игр из Германии, но после краткой инспекции немецких спортивных сооружений в 1934 г. он публично заявил, что с еврейскими спортсменами обращаются справедливо и что Игры должны продолжаться, как и планировалось, а инициатива бойкота является идеей, ставящей своей целью политизацию Олимпийских игр, и это чуждо американскому духу.

Видится не совсем верным объяснение позиций МОК в отношении нацистского режима только влиянием личности П. де Кубертена в Комитете, равно как и объяснение такого решение случайностью или ошибкой. Стоит полагать, что столь неоднозначная реакция МОК на международное давление в отношении бойкотирования Берлинской олимпиады может объясняться тем фактом, что в случае, если бы МОК поддался силовому воздействию со стороны бойкота, то «де факто» Комитет бы потерял свой статус лидера-проводника олимпийского движения (в традициях закона управления: в случае передачи права изменения принятого решения другому ты будешь априори лишен права руководства).

Иным примером действия санкций в международном спорте является 1962 г., когда ООН приняла резолюцию, осуждающую политику расовой сегрегации, известную как апартеид. Такая политика ЮАР привела к тому, что темнокожие южноафриканцы подверглись широкой дискриминации во всех аспектах жизни, включая спортивные соревнования, когда представлять страну могли только белые спортсмены [4]. МОК, в свою очередь, ввел собственные политические санкции против Южной Африки непосредственно перед Токийскими играми 1964 г., приняв решение запретить ее участие. 18 августа 1964 г. МОК выпустил официальное заявление о том, что принял решение ввести санкции и отозвать приглашение Южноафриканской ассоциации олимпийских и национальных игр на летние Олимпийские игры в Токио из-за политики апартеида. В апреле 1968 г. президент МОК Э. Брандейдж объявил, что ЮАР запрещено будет участвовать в ОИ-1968 в Мексике. Из-за сохранения апартеида и под международным давлением других африканских стран МОК также применил санкции к Олимпийскому комитету ЮАР, официально исключив его из Комитета в 1970 г. [1] Санкции МОК были введены в действие на период 22 лет и действовали до момента, пока в начале 1990-х гг. страна не начала менять свою политику.

С окончанием «холодной войны» политика из спортивной сферы не ушла. После распада Югославии МОК акцентировал внимание на том, что СБ ООН была принята резолюцию, включающую спорт в список элементов политических санкций в отношении страны, что не позволяло участвовать спортсменам из Югославии в Играх-1992. Тем не менее в результате дипломатических усилий все же было достигнуто соглашение, позволяющее смягчить санкционную составляющую, которая касалась спорта, и югославским спортсменам было разрешено принимать участие в Играх, но исключительно под нейтральным флагом и без какой-либо государственной атрибутики.

После окончания холодной войны и смены мирового порядка появилась некая иллюзия того, что политическая составляющая покинет Олимпиаду, но такие надежды быстро разрушились.

Антироссийские санкции МОК как «новое слово» в международном спорте

Новым словом в спортивной политике ХХІ в. стала мнимая «битва с допингом», согласно которой стало чрезвычайно удобно не только нейтрализовать опасных соперников в спорте, но и наносить политические «удары», что отчетливо прослеживается на антироссийской санкционной политике МОК. В частности, исключение России из Олимпиады-2016 не особо отличается от политических санкций, которые МОК вводил против стран в XX в., но дополняется акцентом на том, что агрессивная санкционная кампания, развернувшаяся против России в международном спорте, стала рассматриваться уже в качестве полноценного элемента глобальной стратегии внешнеполитического характера.

Эти утверждения позднее были в значительной степени подкреплены результатами расследования, начатого ВАДА в 2016 г., что произошло непосредственно перед проведением ОИ в Рио-де-Жанейро. По результатам этого расследования сначала Международная ассоциация легкоатлетических федераций, а затем МОК и Международный паралимпийский комитет ввели санкции против российских спортсменов. В июле 2016 г. МОК объявил о начале расследования в отношении российских чиновников, упомянутых в докладе ВАДА, и выразил призыв к временному отстранению российских спортсменов от участия в международных спортивных соревнованиях.

Своим решением от 5 декабря 2017 г. МОК, опираясь на материалы по антидопинговым расследованиям в российском спорте, ввел односторонние санкции в отношении Олимпийского комитета России и приостановил его деятельность с незамедлительным вступлением решения в силу. Несмотря на санкции в отношении ОКР, отдельные российские спортсмены получили возможность участвовать в зимних ОИ в Пхеньяне-2018. Они участвовали в индивидуальных или командных соревнованиях как «спортсмены-олимпийцы из России». МОК также принял ряд санкций в отношении отдельных российских спортивных функционеров (например, запрет на участие в будущих ОИ для бывшего министра спорта РФ В. Мутко).

Решением от 9 декабря 2019 г. ВАДА наложило на Россию санкции, в соответствии с которыми страна не сможет участвовать в таких соревнованиях, как Олимпийские и Паралимпийские игры в 2020 г. в Токио, а также на зимних Олимпийских играх в Пекине в 2022 г. Также Россия не сможет принимать у себя какие-либо крупные спортивные мероприятия на протяжении четырехлетнего периода. Однако принятое решение не удовлетворило всех, в частности, генеральный директор Антидопингового агентства США USADA Т. Тайгерт отмечал, что «позволить России избежать полного запрета — это еще один сокрушительный удар по чистоте спортсменов, целостности спорта и верховенству закона ... в свою очередь, реакция всех тех, кто ценит спорт, должна быть не чем иным, как тотальным восстанием против этой сломанной системы, чтобы заставить начать действовать настоящими реформами». Такие заявления отчетливо демонстрируют истинную суть допинговых скандалов — устранение акторов, которые не соответствуют концепции проамериканского политического порядка, в том числе и посредством спортивных санкций. Можно говорить о том, что затянувшийся допинговый скандал является ничем иным, как политическим давлением и манипуляцией по отношению к России на протяжении последних нескольких лет со стороны международных организаций под влиянием западный политических масс, так как, по сути, блокада России в сфере международного спорта рассматривается именно в ключе общей политической ситуации.

В последние годы наблюдается активное наращивание геополитической борьбы, и это прямо указывает на наличие уже отнюдь непрозрачных мотивов политического характера в международном спорте. Особенно заметно стало усиление неприкрытой кампании давления со стороны Запада на Россию начиная с 2022 г., что проявляется наиболее ярко и отчетливо на Олимпийских играх. Это достигло своего пика в окончательной политизации и вмешательстве в работу международных спортивных институтов. В марте 2023 г. МОК выпустил рекомендации, где открыто утверждается, что участие российских спортсменов на ОИ-2024 он официально подтверждать не намерен. Также МОК не направил в Россию и Белорусию официальных приглашений на ОИ-2024, оставив под вопросом возможность для отдельных российских и белорусских спортсменов выступать под нейтральным флагом. Данное решение МОК в очередной раз выглядит исключительно как решение проводника политического Запада с коллективным наказанием за геополитические обиды, что явно не может соответствовать принципам честной и неполитизированной спортивной состязательности.

Вышеизложенное демонстрирует, что санкции в международном спорте неотделимы от политических мотивов. Наблюдаемый рост геополитической напряженности в мире находит свое отражение в спорте, и он усиливается на международной спортивной арене в условиях, когда международные спортивные организации, такие как МОК, становятся инструментами проведения одностороннего политического воздействия и давления. Санкции в отношении стран, участвующих в международных соревнованиях, являются коллективным наказанием, затрагивающим спортсменов и команды, которые теряют возможность участвовать в соревнованиях из-за политически мотивированных решений, нивелируя идеи о честной и неполитизированной спортивной состязательности в условиях современных геополитических реалий.

Взаимосвязь геополитических обвинений России с решениями, касающимися участия российских спортсменов в международных соревнованиях, с санкциями против спортсменов, официально оформленных как способ защитить нейтралитет спортивной сферы, — очевидна. Попытки лавирования между интересами тех или иных акторов, а также будущая международная система, страдающая от растущей фрагментации, неизбежно будут оказывать все большее и большее давление на международные спортивные организации, заставляя их занять определенную позицию, прорывая завесу их самопровозглашенного нейтралитета и автономии. Это отчетливо проявляется в том, что санкции против российского спорта стали результатом давления со стороны западных правительств, общественного мнения, спортивных организаций, подчеркнув конститутивное переплетение международного спорта и мировой политики. Создавая собой прецедент, антироссийская «спортивная истерия» может иметь серьезные последствия для управления международным спортом в будущем, что потенциально приведет к усилению его фрагментации на уровне формирующихся глобальных макрорегионов.

1. Боголюбова Н. М., Николаева Н.М. Геополитика спорта и основы спортивной дипломатии. М.: Юрайт, 2018. 282 c.

2. Edwards H. The Revolt of the Black Athlete. Illinois: University of Illinois, 2017. 186 p.

3. Guthrie-Shimizu S. Architects of a Masquerade Peace: The United States and the 1936 Berlin Olympic Games // The Japanese Journal of American Studies. 2009. № 20. P. 67–87.

4. Kelley R. The Role of the International Sports Boycott in the Liberation of South Africa. // Ufahamu: A Journal of African Studies. 1984. № 2/3. Р. 26–39.