Симметричное противодействие как формула великодержавной аккомодации для достижения мирной смены мирового порядка

Автор: Перунов Валерий Александрович, магистратура Факультета международных отношений, 2 курс, программа «Глобальная политика и международно-политический анализ», председатель НСО МГИМО 2022-2023 гг.

Источник: Unsplash

Согласно американскому политологу, изобретателю концепции наступательного реализма, Дж. Миршаймеру [1], основной целью государств, как главных акторов международной политики, является выживание. Лучший способ максимизировать шансы на выживаемость – стать глобальным гегемоном, то есть, тем, против кого невозможно собрать равную или превосходящую коалицию государств, могущих угрожать позициям гегемона. Однако, с учетом сдерживающей силы воды (проецировать силу через реки (сложное форсирование Днепра в период Великой Отечественной войны в 1943 г.) / проливы (Ла-Манш как сдерживающий фактор для Наполеона и Гитлера) / моря и океаны (безопасность и относительная изолированность США) очень затруднительно), анархичного характера системы международных отношений и крайне «трудоемкого» процесса изменения баланса сил, достижение глобальной гегемонии невозможно. При этом современная история знает примеры региональной гегемонии, представленной Соединенными Штатами. Межамериканская региональная подсистема является их «вотчиной», а основным приоритетом выживания является недопущение возникновения региональных гегемонов в других подсистемах, поскольку при получении этого статуса эти региональные державы (как и США) смогут оставить в безопасности свою подсистему и вмешиваться в другие, что несет непосредственную угрозу Вашингтону. В этом контексте, подавление великодержавных устремлений Пекина, Москвы, Тегерана и, в меньшей степени, Бразилиа, является приоритетом для безопасности США.

Устранить эти угрозы безопасности международно-правовым путем невозможно, поскольку анархичная система международных отношений диктует появление сомнений в том, последуют ли другие участники системы неподкрепленным верховным арбитром правилам (международному праву), если им последуем мы сами. Поэтому конфликты — «игры престолов», как во внутренней политике — продолжат свое существование, оставаясь неотъемлемой частью процесса межгосударственного общения. В этих условиях важно распознавать действия, которые приводят к конфликтам и, по возможности находя аналогии в прошлом, оказывать соответствующее противодействие.

«Лекарство» от американского давления на КНР через Тайвань и прочих членов Восточно-Азиатской демократической коалиции, на Москву через Киев и европейских ястребов (Польша, Прибалтика), на Иран через Израиль в данный момент кроется в принципиальной вовлеченности в защиту региональной подсистемы, в которой доминирующую роль играют США – театра, который позволяет Соединенным Штатам сохранить инициативу в наступательной, атакующей политике, оставляя их также в безопасности от внешних нападок. В действительности, значимым противодействием деятельности США могла бы выступить превентивная или же более решительная (в условиях активного конфликта) политика в межамериканской региональной подсистеме, когда взаимные ощутимые угрозы составляют потенциальный предмет торга, переговоров и компромиссных решений. Это особенно актуально в условиях, когда ресурсный баланс диктует невозможность двойного удачного решения (т.е. одновременное сохранение целостности и безопасности своей региональной подсистемы и успешное препятствование возникновению регионального гегемона в другой). Такая ситуация наблюдается особенно явно сейчас, когда США во главе западной коалиции борются сразу с четырьмя потенциальными великими державами, оставляя за скобками прочие конфликты, также требующие вовлечения и ресурсов (Гайана, Северная Корея и другие). Об этом на последней конференции с мировыми СМИ на полях ПМЭФ сказал Президент РФ В.В. Путин, обозначив возможное намерение России отвечать на поставки оружия Украине размещением дальнобойного оружия в чувствительных для противников регионах, хотя ранее, еще в период первых сроков президентства В.В. Путина, Россия вела более идеалистическую политику, отступая из чувствительного для США региона. Например, в 2001 г. был закрыт важнейший центр радиоэлектронной разведки в Лурдесе, Куба, а также военная инфраструктура из советского наследия во Вьетнаме.

Аналогию подобного решения можно найти в период Карибского кризиса 1962 г., когда предметом переговоров выступили взаимные уступки со стороны СССР и США о выводе угрожающих боезарядов из Кубы и Турции соответственно. Противодействие СССР только Турции как платформе продвижения американских интересов вряд ли возымело бы такой эффект на для полного урегулирования конфликта между двумя державами. Аналогично, ответ России, Китая, Ирана, Бразилии на американское подавление великодержавных устремлений восходящих держав должен быть дан в межамериканской региональной подсистеме, а именно в наиболее разобщенной, уязвимой, с точки зрения влияния Вашингтона, части – в Латинской Америке.

Более древней исторической аналогией представляется серия Пунических войн, когда выдающийся карфагенский полководец Ганнибал Барка вместо сопротивления Риму в Тирренском и Сицилийском морях перешел Альпы и вышел на Апеннинский полуостров для непосредственной атаки на Рим, что грозило поражением последнему. Рим ответил так же, направив перспективного молодого военачальника Публия Корнелия Сципиона Африканского в Африку, где тот вплотную подошел к Карфагену. Запрос карфагенян о мире был встречен требованием вывода войск из Италии, что было сочтено необходимым для сохранения самого Карфагена.

Период 1990-х годов запомнился во внешнеполитической истории России сужением стратегических приоритетов и существенным сокращением позиций в ряде регионов, которые «отдавались» под влияние западных «друзей». Латинская Америка стала значимым упущением в этом отступлении от внешнеполитических приоритетов. Однако сегодня латиноамериканский вектор российской политики должен, по вышеназванным причинам, быть активизирован за счет активнейшего сотрудничества с лояльными латиноамериканскими режимами и наращивания влияния, притом не только экономико-политического, но и военного посредством размещения вооружений, оборонительных интеграций и совместных учений в стратегически чувствительных регионах Карибского моря, что может быть противодействием тем же учениям западной коалиции на Балтике (учения НАТО Балтопс 2024) или в Южно-Китайском море. Тогда великодержавная аккомодация может быть достижима, а смещение гегемонии США и наступление нового мирового порядка впервые в истории может быть достигнуто без войн, а взаимными уступками, урегулированием, миром.

Однако реализация данной стратегии может вызвать вопросы: согласятся ли латиноамериканские страны превращать свой регион в потенциальную арену великодержавного противостояния? Регион объявлен зоной мира и безъядерной зоной, согласно договору Тлателолко 1967 г., а многие державы, сделав выводы из своей предшествующей истории, ведут многовекторную политику, участвуя как в латиноамериканских и международных, так и в панамериканских проектах. Безусловно, Аргентина, Перу, Эквадор на призывы к противодействую США в их «доме» не ответят с большим энтузиазмом. В то же время, в регионе есть страны, лояльные идее мирового большинства и противостоящие американской гегемонии, негативные последствия которой они на себе не раз испытывали. У одних просто не осталось пространства для маневра, когда вхождение в панамериканские институты для них чревато существенным ущербом для собственного суверенитета, а другие искренне выступают против двухсотлетнего тлетворного влияния Вашингтона в регионе, в отдельных странах эти два феномена сочетаются. Поддержку преодоления доктрине Монро вполне могут оказать Куба, Никарагуа, Венесуэла, если они получат гарантии действительной вовлеченности в дела их региона, гарантии долговечного оборонительного союза, поскольку резкий уход СССР в 1991 г. до сих пор памятен в регионе [2]. Что касается безъядерного статуса региона и зоны мира, то угроза ему исходит не от латиноамериканских стран, а от неометрополий в лице, например, Великобритании, которая на Мальвинских (Фолклендских) островах сформировала инфраструктуру для эффективного применения (с континентальным охватом) как конвенциального вооружения, так и ядерного, что вызывает большие опасения в регионе [3]. Таким образом, регион уже «затянут» в великодержавное противостояние, но поддержки других великих держав, из оппозиционного США лагеря, латиноамериканские страны пока не имеют.

Будут ли совместные действия восходящих держав в регионе действенным поводом для США свернуть свою сдерживающую активность в других регионах? Вероятнее всего, да, поскольку, по неореалистской иерархии внешнеполитических приоритетов, США будут стремиться сохранить свой статус регионального (межамериканского) гегемона, пусть и утратив возможность контролировать восхождение других держав за океаном. В этом контексте важно будет сохранить наработанную военную, интеграционную инфраструктуру после свершения факта аккомодации — то есть, не уходить из континента, не признавать вновь в полной мере доктрину Монро. В противном случае повторится «синдром Лурдесы», и США, также почувствовав безопасность в своей региональной подсистеме, «ринутся» наводить порядок в других. Соответствующая инфраструктура должна стать фактическим предостережением от руководства такими мотивами — давление США на другие державы будет приводить к давлению на США у них «под боком».

Не станут ли данные действия поводом для ядерного конфликта, как это было в 1962 г.? С реалистской точки зрения, в условиях, когда на Россию оказывается одностороннее давление через Украину, шанс применения ядерного оружия существенно выше, поскольку Россия не может позволить проиграть эту войну, а торговаться для прекращения этого давления практически нечем. То же было бы возможно в условиях одностороннего давления на США, хотя в современных реалиях представить такое непросто. Автор оставляет за скобками общую малую вероятность применения ядерного оружия, учитывая глобальные последствия взаимного уничтожения и прекращения существования человеческой цивилизации. В этих условиях, фактор взаимного давления в диаде США – Восходящие державы в чувствительных для них региональных подсистемах приведет к мирному разрешению спора, когда торг по поводу сокращения давления видится умеренным и разумным вариантом разрешения международного кризиса, аккомодации восходящих держав и мирной смены мирового порядка.

Список источников и литературы:

1. Mearsheimer John. J. The Tragedy of Great Power Politics. University of Chicago. W.W. Norton & Company. New York. London. 2014. 588 p.

2. Давыдов В.М. Концептуальное позиционирование в русле регионоведения. Опыт латиноамериканистики и не только… М.: Издательство «Весь Мир». 2023. 152 с.

3. Мартынов Б.Ф. История международных отношений стран Латинской Америки и Карибского бассейна: XX – начало XXI века: Учебник для вузов. 2-е изд., доп. – М.: Издательство «Аспект-Пресс», 2024. 368 с.