Зелёная политическая повестка в странах североевропейской модели

Скандинавские страны Северной Европы вместе с Финляндией представляют собой североевропейскую модель европейской государственности. В общественно-политическом дискурсе стран этой модели серьёзные позиции занимают зелёные и леволиберальные силы, которые, пройдя процесс определённой конвергенции, вместе образуют феномен лево-зелёного дискурса, продвигающего своеобразную экосоциальную политическую повестку.

Зелёные партии, воплощающие собой постматериалистические ценности, согласно терминологии Р. Инглхарта, получили значительное развитие в северных странах Скандинавии. Более сильны их позиции в Швеции и Финляндии, тогда как датским и норвежским энвайронменталистам не удалось достичь столь значительного успеха. Так или иначе, присутствие зелёных партий в общественно-политическом дискурсе стран североевропейской модели стало одним из факторов лидерства государств — членов Северного совета в процессе продвижения европейской экологической политики. При этом своя специфика экологической политической повестки существует в каждой из скандинавских стран.

Страны северного региона имеют наиболее развитые и продвинутые системы управления отходами в Европе, при этом различные аспекты индустрии управления отходами и ресурсами в Дании, Норвегии, Швеции, Финляндии, Нидерландах, Бельгии по праву считаются ведущими в мире. Несмотря на то, что в островных государствах еще многое предстоит сделать для создания передовых систем управления отходами, регион в целом считается ведущим в решении ключевых экологических, социальных и экономических проблем, связанных с неэффективным использованием ресурсов. Основными инструментами в этом контексте являются экологическое образование, расширенная ответственность производителя (РОП), 3R, снижение мусоросжигания в пользу переработки и т. д. Новым трендом в области обращения с отходами стала политика по внедрению Zero waste.

Подводя итог, отметим важность зелёного дискурса и в контексте проблематики «разделённых обществ» в Северной Европе, поскольку вокруг целого ряда проектов и решений экологической направленности не стихают дебаты. Так, в Норвегии достаточно остро стоял вопрос о добыче нефти в арктических зонах, когда экологические движения подали в суд на государство. Противостояние добыче ископаемых видов топлива, особенно среди молодежи, является движущей силой перемен в норвежском обществе с преобладанием энергоресурсов, в том числе и в экономике. В итоге крупнейшая политическая партия Норвегии решила, что Лофотенские острова на севере страны не должны быть открыты для поисков нефти, что вызвало волну возмущений сторонников нефтяной отрасли. Отметим, что молодежное крыло семи из девяти парламентских партий Норвегии выступает за ограничение или полную ликвидацию нефтяной деятельности в этих районах. В целом же страны североевропейской модели по праву могут считаться лидерами зелёного развития ЕС.

Скандинавские страны Северной Европы вместе с Финляндией представляют собой североевропейскую модель европейской государственности. В общественно-политическом дискурсе стран этой модели серьёзные позиции занимают зелёные и леволиберальные силы, которые, пройдя процесс определённой конвергенции, вместе образуют феномен лево-зелёного дискурса, продвигающего своеобразную экосоциальную политическую повестку.

Зелёные партии, воплощающие собой постматериалистические ценности, согласно терминологии Р. Инглхарта, получили значительное развитие в северных странах Скандинавии. Более сильны их позиции в Швеции и Финляндии, тогда как датским и норвежским энвайронменталистам не удалось достичь столь значительного успеха [1]. Причина заключается в том, что в Дании и Норвегии не-зелёным партиям удалось успешно взять на вооружение экологическую политическую повестку. В рамках датского общественного дискурса продвижением энвайронментализма занялись новые левые партии, в частности, Социалистическая народная партия. Партия Зелёных в Дании, возникнув в 1983 г., впервые приняла участие в выборах в 1987 г. К тому моменту другие политические силы уже успели заимствовать положения экологической программы. Норвежская партия Зелёных, в свою очередь, была создана в 1988 г. Однако войти в национальный парламент ей удалось лишь в 2013 г. Причиной тому стала конкуренция со стороны других партий Норвегии, преимущественно леволиберального толка — Социалистическая левая партия и Либеральная партия адаптировали под свою идеологию экологическую политическую повестку. В отличие от датских и норвежских зелёным партиям Финляндии и Швеции удалось добиться парламентского представительства уже в 1980-е гг. Финская Зелёная Лига оказалось наиболее успешной, поскольку она смогла добиться участия в правительстве, став, таким образом, частью не только законодательной, но и исполнительной ветви власти. В то же время, шведская Зелёная партия в состав правительства не входила [2]. Так или иначе, присутствие зелёных партий в общественно-политическом дискурсе стран североевропейской модели стало одним из факторов лидерства государств — членов Северного совета в процессе продвижения европейской экологической политики. При этом своя специфика экологической политической повестки существует в каждой из скандинавских стран.

Северные страны как лидеры европейской зелёной политики

Константин Суховерхов, Александр Шеповалов, Даниил Проказов, Артём Кашедов, Юлия Соловьева, Олеся Семичева:
Нормативно-правовые основы политики ЕС в области экологии

В последние годы на фоне растущего числа проблем в окружающей среде и природных катастроф наблюдается новая волна экологического алармизма — в особенности в риторике международных правительственных и неправительственных организаций, западных государств и лево-зеленых партий. Современное состояние окружающей среды требует постоянного внимания к проблеме экологической безопасности и поиска путей ее решения, поэтому вопросы «зеленой» политики приобретают особую актуальность и популярность.

Лидерами в формировании основных зеленых приоритетов остаются страны северной Европы — Норвегия, Швеция, Дания, Финляндия и Исландия, — в последние десятилетия занимающие первые места в международных экологических рейтингах. Такое положение дел объясняется культурными традициями, заложенными в государственную политику скандинавских государств, участием различных групп интересов в процессе принятия политических решений, экологической осознанностью населения и рядом других факторов.

Еще в 1960-е гг. скандинавские государства проявляли сильную озабоченность в связи с растущей угрозой для окружающей среды, что стало причиной параллельного формирования как экологических групп и движений, так, собственно, и государственной экологической политики. В это же время стало появляться современное представление об энвайроментализме в качестве идеологии. Северные страны, включая автономные регионы, имеют давнюю традицию продвижения зеленой политики как на национальном уровне, так и совместно на международном уровне — включая запуск ЮНЕП в Стокгольме в 1972 г., формулирование и запуск уже «классического» определения устойчивого развития в докладе Брундтланд, а также важный вклад северных стран в саммит Рио-де-Жанейро в 1992 г., установление ЦРТ в 2000 г., запуск первой Северной стратегии устойчивого развития в 2001 г. и последующее принятие ЦУР в 2015 г.

Сегодня все скандинавские страны стремятся проводить амбициозную зеленую политику, которая охватывает такие проблемы как изменение климата, обращение с отходами, сохранение биоразнообразия и др. Несмотря на кризис, вызванный пандемией Covid-19, северные страны придерживаются «зеленого курса». План восстановления Финляндии выделяет около 500 млн евро на «зеленые инвестиции», в том числе на развитие общественного транспорта, рекапитализацию климатического фонда и отказ от отопления на жидком топливе. В то же время Дания заключила 13 климатических партнерств с бизнес сектором для построения «зеленой» экономики.

Экологические практики в североевропейских странах

Североевропейские страны считаются одними из самых прогрессивных в мире с точки зрения выработки, успеха и устойчивости экологической политики. В декабре 2015 г. все государства региона заявили о своей приверженности Парижскому соглашению по изменению климата. В рамках этого договора они представили свои планы по сокращению выбросов парниковых газов (ПГ). Страны Северной Европы объединились с ЕС и заявили, что они будут сообща выполнять свои обязательства по сокращению выбросов. ЕС совместно с Исландией и Норвегией обязался сократить выбросы ПГ к 2030 г. на 40–55% по сравнению с уровнем 1990 г. [3]

Реализуя в рамках Европейского зелёного курса региональную климатическую повестку, государства североевропейского региона пытаются бороться с глобальным потеплением с помощью целого ряда национальных и международных планов, проектов и инструментов. Один из них — экологические проекты в рамках Северного Совета, ЕС и др. [4] Швеция и Норвегия стали лидерами в сокращении выбросов и инвестициях в климатические обязательства в рамках схем партнерства с развивающимися странами — особенно в области чистых, возобновляемых источников энергии, смягчения последствий изменения климата/адаптации к нему и продовольственной безопасности, финансируемой в первую очередь по линии норвежской инициативы «Чистая энергия в целях развития», начатой в 2007 г., и Международной инициативы в области энергетики и изменения климата «Энергия+» (запущенной в 2011 г.).

Отношения России и Европейского союза в области защиты окружающей среды и борьбы с изменением климата

Экологическая политика Скандинавии: исторический ракурс

Активная проработка новых подходов к решению экологических проблем ведется странами Скандинавии с 1970-х гг. Важную роль в постановке соответствующих задач сыграло их развитие по модели государства всеобщего благосостояния: экология напрямую влияла на здоровье нации — один из главных приоритетов развития. Вплоть до конца XX в. скандинавские страны были «на передовой» глобальной зеленой повестки дня, выступая с громкими международными инициативами.

Так, в 1972 г. на конференции ООН в Стокгольме удалось добиться широкого медийного охвата озвученных экологических проблем, и в том же году приняла форму международного документа инициатива Осло — Конвенция о предотвращении загрязнения моря сбросами отходов и других материалов (Лондонская конвенция). Важную роль в истории мировой экологической политики сыграла премьер-министр Норвегии Гру Харлем Брундтланд, руководившая подготовкой доклада «Наше общее будущее» (1987 г.). Немаловажным стал и 1996 год, когда премьер-министр Швеции Йоран Перссон заявил о переходе страны к концепции «зеленого государства всеобщего благосостояния», которая легла в основу «скандинавской модели» (Nordic model).

Логическим продолжением адаптации политического управления в странах Скандинавии к актуальным вызовам экологической политики стало принятие Орхусской конвенции (1998 г.), установившей права граждан и организаций гражданского общества в части регулирования окружающей среды — право на доступ к экологической информации, находящейся в распоряжении государственных органов; право на участие в процессе принятия решений по вопросам, касающимся окружающей среды, в подготовке планов и программ, стратегий и законодательства, которые могут повлиять на состояние окружающей среды; а также право на «доступ к правосудию» — к процедурам рассмотрения случаев нарушения прав.

В XXI в. экологическая политика скандинавских стран в целом синхронизируется с генеральной линией ЕС — они присоединяются к европейской системе торговли квотами на выбросы (ETS) и решению ЕС о разделении бремени (ESD). В то же время существует и ряд различий в подходах. Так, Швеция сделала упор на «декарбонизацию» — в Законе о климате страна ставит более амбициозные, чем в целом по ЕС, цели. Например, она планирует обеспечить нулевые выбросы к 2045 г. (на пять лет раньше, чем планировалось), а затем — добиться отрицательных выбросов. Ранее руководством страны была поставлена задача к 2040 г. достичь выработки 100% электроэнергии посредством возобновляемых источников. В свою очередь, Дания поставила во главу угла цель избавиться от зависимости от ископаемого топлива к 2050 г., что должно сделать экономику страны экологически эффективной и конкурентоспособной. Норвегия сделала ставку на поддержание баланса между нефтяной экономикой и экологической модернизацией.

Достижение поставленных целей сопряжено с традиционной проблемой балансирования экологии и социально-экономического развития, которое требует высокой производительности экономики. Экополитические амбиции скандинавских стран лишь отчасти нашли отражение на практике, что стало благодатной почвой для обвинения политиков в популизме. Однако невозможно отрицать, что и уже достигнутые результаты весьма солидны: чего стоит одно лишь первое место, которое Дания занимает в рейтинге самых экологически чистых стран мира, по версии The Environmental Performance Index.

Другой важной особенностью экологической политики скандинавских стран представляется их региональная кооперация в рамках Северного совета, который способствует формированию основных сфер совместных приоритетов и проведению общего зеленого курса. Вопрос об отсутствии глобального и регионального подходов в вопросах защиты окружающей среды стоит крайне остро, поскольку проблемы экологического характера не имеют привычных государственно-территориальных границ.

Сотрудничество северных стран

Сложившаяся в северных странах модель межгосударственного взаимодействия носит уникальный характер [5]. В рамках этой кооперации успешно функционируют несколько советов, организаций, которые позволяют проводить совместную работу по широкому спектру вопросов — в том числе в сфере экологической политики.

Окружающая среда, климат и энергетика уже давно являются одними из ключевых направлений сотрудничества стран Северной Европы, и в свете глобальных тенденций их значение возрастает. Основными приоритетами в рамках Программы сотрудничества северных стран в области окружающей среды и климата на 2019–2024 гг. можно выделить экономику замкнутого цикла; решение климатических проблем; сохранение биоразнообразия; борьбу с загрязнением океанов и прибрежных районов.

Совет министров северных стран отвечает за осуществление общей политики и проектов. Он поощряет и координирует сотрудничество между правительствами северных стран. Однако северное сотрудничество «никогда не идет дальше, чем позволяют интересы каждой страны». На базе Совета министров северных стран реализуется экологическое сотрудничество, осуществляемое тремя группами: совещанием министров окружающей среды; исполнительным комитетом правительственных чиновников; а также различными рабочими группами, разрабатывающими рекомендации или осуществляющими проекты по конкретным вопросам. Одним из основных критериев, лежащих в основе экологического аспекта сотрудничества в рамках Хельсинкского договора, является концепция «северных выгод», подразумевающая что страны сотрудничают в тех областях, где они могут улучшить результаты или сэкономить ресурсы по сравнению с ситуациями, в которых они действуют в одиночку. В этом контексте сотрудничество может означать совместное выполнение задач или развитие сотрудничества в согласованном направлении. Одним из примеров может послужить создание сети гражданского общества, занимающегося вопросами устойчивого развития — члены сети получают возможность участвовать в процессе принятия политических решений.

Таким образом, Совет министров северных стран является важным институтом в формировании общей экологической политики Скандинавского региона. Разветвленная сеть органов и рабочих групп позволяет рассматривать каждую проблему во всей ее полноте и выстраивать долгосрочную политику. На этом уровне происходит координация основных направлений политики, выработка общих стратегий и финансирование отдельных проектов. Для более глубокого понимания специфики экологической политики северных стран стоит рассмотреть особенности государственного управления каждого из них в этой сфере.

Норвегия

Весьма чувствительная к экологическим проблемам Норвегия имеет хорошо развитую систему экологического регулирования. Ее уровень использования возобновляемых ресурсов — один из самых высоких в мире, чему способствует низкая плотность населения и интенсивное использование гидроэлектростанций.

Являясь производителем нефти и газа, Норвегия вносит как прямой, так и косвенный вклад в глобальные выбросы CO₂, спрос и потребление энергии на душу населения высоки. Планы компенсировать выбросы путем покупки международных квот на CO2 были подвергнуты критике как уклонение от выполнения внутренних обязательств. Однако выбросы CO₂ также облагаются налогом, и их сокращение поощряется. Страна вложила значительные средства в развитие технологий улавливания углерода, но вывод этих инициатив из стадии исследований оказался непростым.

Министерство климата и окружающей среды несет основную ответственность за обеспечение комплексной государственной климатической и экологической политики в Норвегии. Поскольку экологические проблемы затрагивают общество в целом, развитие различных секторов в значительной степени определяется секторальной политикой. В усилиях по обеспечению устойчивого развития экологические соображения должны учитываться при разработке политики во всех сферах жизни общества. Помимо инициирования, разработки и осуществления своих собственных мер и действий, министерство также выступает в качестве координатора осуществления экологической политики органами власти в различных секторах.

Как отмечает норвежский политолог Кристин Стрёмснес, особенности экологической политики Норвегии проявляются в двух аспектах. Во-первых, мы можем наблюдать дружественное отношение государства к обществу. Правительство привлекает противоборствующие субъекты и группы интересов в политический процесс, а не исключает их. Во-вторых, местные сообщества имеют прочные структурные связи, поскольку национальная экологическая проблематика находится под влиянием понятия «социальных трудностей и самодостаточности» в окраинных районах страны. Поскольку ее суть заключается в «защите человека в природе», она сохранила свое влияние благодаря относительно низкому уровню урбанизации Норвегии и ее географическим особенностям. Это обстоятельство также поддерживается исторически сильной традицией демократии на региональном уровне в норвежском государственном устройстве [6]. Основные субъекты политического процесса экологической политики представлены на диаграме.

Подчеркнём, что Норвегия как государство находится в авангарде зелёного энергоперехода. Например, с 2019 г. Государственный пенсионный фонд Норвегии начал наращивать инвестиции в производство электроэнергии за счёт возобновляемых ресурсов. Возникла концепция Норвегии как своеобразной «зелёной батарейки» Европейского союза, способной аккумулировать большие объемы энергии из возобновляемых источников и затем снабжать ею другие государства ЕС.

Важно отметить, что коронакризис не только не помешал реализации норвежской версии европейского «зеленого курса», но и оказался дополнительным катализатором энергетического перехода. Летом 2020 г. в разгар пандемии коронавируса министр торговли и промышленности Норвегии Иселин Нюбо выступила с речью на тему норвежских возможностей устойчивого роста и зелёного перехода. По её мнению, даже несмотря на необходимость борьбы с последствиями пандемии Covid-19, зелёный переход не терпит отлагательств. Необходимо усилить экологическую составляющую экономического роста. С этой целью норвежское правительство оказывает поддержку тем исследованиям и предприятиям, которые способствуют разработке климатически ориентированных технологий, уменьшая тем самым выбросы парниковых газов. Министр указала на зелёные перевозки (green shipping), водород, батарейные технологии (battery technology) и циркулярную экономику как на ключевые направления. Подчёркивается важность государственно-частного партнёрства ради построения более экологичной промышленности и снижения выбросов парниковых газов. Иселин Нюбо отмечает, что в авангарде развития новых зелёных технологий находится норвежская морская промышленность, а Норвегия — мировой лидер в области зелёных перевозок. Так, в Норвегии уже получили весьма широкое распространение электромобили. С точки зрения министра, большим потенциалом обладают батарейные технологии, поскольку батареи позволяют электрифицировать лесную промышленность, а также, в более отдалённой перспективе, авиационную.

Дания

Дания также выстроила хорошо функционирующую систему управления и регулирования экологической политики. Она опирается на высокий уровень сотрудничества и достижения консенсуса. В качестве специфики датской политики в области защиты окружающей среды можно выделить неформальную систему межпартийных политических соглашений, активное участие гражданского общества в разработке политики и высококачественные независимые консультативные органы.

Датский народ уже много лет озабочен проблемами окружающей среды, и экологические проблемы становятся новыми политическими приоритетами. Это подтверждается общественными опросами. Так, например, опросы показали, что около 46% избирателей считают изменение климата своей главной проблемой, в то время как в 2017 г. этот показатель достигали только 27%.

Парламент Дании 6 декабря 2020 г. подавляющим большинством принял новый, достаточно жёсткий закон о климате. Закон направлен на сокращение выбросов углерода в стране до 70% по сравнению с уровнем 1990 г. к 2030 г. и с нулевым выбросом углерода к 2050 г.

Для достижения целей нового закона Дании необходимо сосредоточить внимание на реформировании транспортного сектора, основного источника выбросов в стране. Правительству необходимо будет создать финансовые стимулы для людей, чтобы они переходили на более дешевые электромобили и постепенно отказывались от транспортных средств, работающих на ископаемом топливе. Ему также необходимо будет дополнительно инвестировать в возобновляемые источники энергии, энергетическую инфраструктуру и исследования в области хранения энергии, чтобы накапливать излишки энергии ветра. В декабре министерство энергетики Дании объявило о планах построить искусственный остров, призванный обеспечивать подачу электроэнергии от оффшорных ветряных электростанций для обеспечения 6-миллионного населения Дании. Избытки энергии будут продаваться в соседние страны.

Практики внедрения зеленых решений в городском пространстве в формате ЧГПБ

Георгий Москаленко:
Новая энергетическая стратегия ЕС: каким может быть ответ России

Стокгольм

В марте 2022 г. компания «atNorth» завершила строительство современного дата-центра площадью 6,4 тыс. кв. м стоимостью 72 млн долл. в Стокгольме. «atNorth», в сотрудничестве с крупнейшим поставщиком энергии «Stockholm Exergi» будет использовать избыточное тепло от серверов для отопления жилых домов. Это решение поспособствует повышению энергоэффективности и сокращению потребления энергии.

Власти города установят интеллектуальную систему управления уличным освещением от компании «Itron». Itron — технологическая компания, которая предлагает услуги по управлению энергетическими и водными ресурсами. Объединение приборов уличного освещения в единую централизованную систему поможет снизить потребление энергии и сократить расходы на техническое обслуживание.

Правительство Стокгольма внедряет систему мониторинга качества воздуха. Проект «Open-seneca» — сеть портативных сенсоров для контроля загрязнения воздуха — стал одним из победителей Women4Climate Tech Challenge 2020. Идея заключается в том, что каждый житель города может носить с собой датчик, который будет собирать данные об уровне твердых частиц в воздухе. Это позволит создать детализированную карту города, содержащую информацию о степени загрязнения воздуха.

Компания «Smart Sensor Devices» — один из партнеров технопарка «Urban ICT Arena» — разработала систему сенсоров для измерения качества воздуха в помещениях. Датчики собирают сведения о температуре, влажности, содержании твердых частиц и уровне CO₂. Данные, находящиеся в облачном хранилище, могут быть использованы для различных целей, включая управление системой вентиляции и кондиционирование воздуха.

Компания «Norrsidans Innovation» нашла решение для интеллектуального управления отходами. На контейнеры для сбора мусора устанавливают интеллектуальные сенсоры, отображающие уровень их заполнения, чтобы мусоровозы не заезжали в те места, где отходов набралось недостаточно. Благодаря этому происходит экономия рабочего времени службы по уборке мусора и повышается эффективность транспортной логистики.

Копенгаген

В декабре 2021 г. в Копенгагене введена в эксплуатацию первая очередь крупнейшей в Европе вертикальной фермы, которая по завершению строительства будет производить до тысячи тонн экологической зелени в год. Ферма использует технологию гидропоники (способ выращивания растений на искусственных средах без почвы с небольшим количеством воды и без пестицидов). Ферма представляет собой зал площадью 6 960 кв. м. Весь процесс автоматизирован — за растениями ухаживают роботы, а во избежание нарушения условий производства зал большую часть времени закрыт. Энергия, необходимая для освещения грядок, будет поступать от многочисленных ветрогенераторов. Строительством фермы руководит компания «Nordic Harvest» в партнерстве с тайваньской компанией «YesHealth Group».

Политика по обращению с отходами

Страны северного региона имеют наиболее развитые и продвинутые системы управления отходами в Европе, при этом различные аспекты индустрии управления отходами и ресурсами в Дании, Норвегии, Швеции, Финляндии, Нидерландах, Бельгии по праву считаются ведущими в мире. Несмотря на то, что в островных государствах еще многое предстоит сделать для создания передовых систем управления отходами, регион в целом считается ведущим в решении ключевых экологических, социальных и экономических проблем, связанных с неэффективным использованием ресурсов. Основными инструментами в этом контексте являются экологическое образование, расширенная ответственность производителя (РОП), 3R, снижение мусоросжигания в пользу переработки и т. д. Новым трендом в области обращения с отходами стала политика по внедрению Zero waste.

Подводя итог, отметим важность зелёного дискурса и в контексте проблематики «разделённых обществ» в Северной Европе, поскольку вокруг целого ряда проектов и решений экологической направленности не стихают дебаты. Так, в Норвегии достаточно остро стоял вопрос о добыче нефти в арктических зонах, когда экологические движения подали в суд на государство. Противостояние добыче ископаемых видов топлива, особенно среди молодежи, является движущей силой перемен в норвежском обществе с преобладанием энергоресурсов, в том числе и в экономике. В итоге крупнейшая политическая партия Норвегии решила, что Лофотенские острова на севере страны не должны быть открыты для поисков нефти, что вызвало волну возмущений сторонников нефтяной отрасли. Отметим, что молодежное крыло семи из девяти парламентских партий Норвегии выступает за ограничение или полную ликвидацию нефтяной деятельности в этих районах. В целом же страны североевропейской модели по праву могут считаться лидерами зелёного развития ЕС.

Список литературы:

1. Bolin N. (2016) Green parties in Finland and Sweden. Successful cases of the North? Green parties in Europe, edited by Emilie van Haute, Routledge.

2. Bolin N. (2016) Green parties in Finland and Sweden. Successful cases of the North? Green parties in Europe, edited by Emilie van Haute, Routledge.

3. Greaker, M., Golombek, R., Hoel, M. (2018) Global impact of national climate policy in the Nordic countries

4. Pamela M. Barnes (2005). The Nordic countries and EU environmental policy. The European Union and the Nordic Countries, edited by Lee Miles. P.204.

5. Dolan, Pl. "The Nordic Council." The Western Political Quarterly 12, no. 2 (1959): 511-26. Accessed March 18, 2021. doi:10.2307/443986.

6. Kristin Strømsnes, Per Selle & Gunnar Grendstad, 2009). (Kristin Strømsnes, Per Selle & Gunnar Grendstad (2009) Environmentalism between state and local community: why Greenpeace has failed in Norway, Environmental Politics, 18:3, 391-407, DOI: 10.1080/09644010902823774