Западная Европа: осень сепаратизма

С точки зрения борьбы за независимость 2014 год стал неудачным для сепаратистских течений ряда регионов западноевропейских государств (Шотландии, Каталонии, Северной Италии, Фландрии, Гренландии, Корсики, Северной Ирландии, Страны Басков). Безуспешными для сепаратистов оказались референдумы и опросы в одних государствах и массовые акции их сторонников в других. Обозначилась и дифференциация региональных элит Евросоюза. Подобное развитие определялось совокупностью различных факторов – экономических, социальных, внутри- и внешнеполитических, с учетом достаточно напряженной ситуации в прилегающих к Западной Европе регионах.

С точки зрения борьбы за независимость 2014 год стал неудачным для сепаратистских течений ряда регионов западноевропейских государств (Шотландии, Каталонии, Северной Италии, Фландрии, Гренландии, Корсики, Северной Ирландии, Страны Басков). Безуспешными для сепаратистов оказались референдумы и опросы в одних государствах и массовые акции их сторонников в других. Обозначилась и дифференциация региональных элит Евросоюза. Подобное развитие определялось совокупностью различных факторов – экономических, социальных, внутри- и внешнеполитических, с учетом достаточно напряженной ситуации в прилегающих к Западной Европе регионах.

В политике, как и в природе, времена года подчас удивительным образом совпадают с развитием тех или иных тенденций. «Пражская весна» второй половины 1960-х годов метафорически отражала надежды значительной части населения Чехословакии на перемены. Парижский «жаркий май» 1968 года характеризовал накал политических страстей во Франции. Термин «жаркая осень» во многих странах Старого Света использовался при оценке начала социального противостояния. Сегодня для характеристики политических процессов в ряде регионов западноевропейских государств, пожалуй, подходит сравнение с осенней прохладой, несколько остудившей горячие головы сторонников скорейшего обретения суверенитета.

Листопад надежд

Шотландские сепаратисты во главе с А. Сэлмондом проиграли 18 сентября 2014 г. референдум о независимости с разрывом в десять процентов [1]. Неудача постигла и каталонских сторонников самоопределения, возглавляемых руководителем регионального правительства А. Масом. Последнему так и не удалось добиться от властей Испании разрешения на проведение 9 ноября 2014 г. референдума о независимости. Правительство испанских консерваторов негативно отнеслось даже к опросу, также посчитав его антиконституционным актом. В результате по итогам несанкционированного «консультативного опроса» за независимость Каталонии высказались менее трети граждан, имевших в этом регионе право голоса [2]. Власти Испании не согласились и с мнением политической элиты Страны Басков, выступившей за конфедерализацию пиренейского государства. После формирования 10 октября 2014 г. нового правительства Бельгии требования сепаратистов Фландрии о переходе страны к конфедеративному устройству также были отложены в долгий ящик [3]. Весной 2014 года правительство Италии оставило без каких-либо последствий интернет-референдум в северной провинции Венето, большинство участников которого высказались за суверенизацию этой части Апеннинской республики [4].

REUTERS/Dylan Martinez
Дэвид Маккроун:
Итоги шотландского референдума

Сторонники самостоятельности не могут похвастаться успехами и в других регионах Западной Европы. Правительство Дании не согласилось на передачу населению и властям Гренландии – составной части королевства, контроля над находящимися в ее недрах запасами урановой руды [5]. Последнее обстоятельство, в случае положительного результата переговоров с метрополией, создало бы для ледяного острова экономическую основу в борьбе за независимость. Отметим и еще одну особенность: нынешний год стал временем затишья в террористической деятельности радикал-сепаратистов. Их лидеры в таких взрывоопасных регионах, как Корсика и Страна Басков, официально заявили о переходе к чисто политической борьбе [6]. Не слышны стрельба и взрывы в некогда неспокойной Северной Ирландии.

Экономическая составляющая

Формула «политика есть концентрированное выражение экономики» вполне применима к тематике европейского сепаратизма. Бороться за независимость, не имея серьезных экономических рычагов, - бесперспективный путь. Именно этот аргумент, как представляется, стал основным для большинства шотландцев, не поддержавших на референдуме 18 сентября 2014 г. идею суверенитета. Поскольку Великобритания демонстрирует устойчивость к различным формам экономического кризиса в Старом Свете, шотландцы предпочли иметь синицу в руке, чем журавля в небе. Тем более что в случае обретения Шотландией независимости центральные власти не собирались сохранять фунт стерлингов как местную национальную валюту и передавать ей значительную часть доходов от нефтяных и газовых месторождений в Северном море [7]. В свою очередь фламандские сепаратисты решили возобновить коалицию с валлонскими партиями, трезво оценив посткризисные экономические возможности в случае гипотетической независимости Фландрии.

В рядах сепаратистов Каталонии также возникли сомнения по поводу ее экономических перспектив в условиях самостоятельности. Хотя на Каталонию приходится около 20% национального ВВП, лишившись участия в централизованном распределении бюджетных средств, она рискует своим благополучием [8]. Экономические вопросы беспокоят и католиков-сепаратистов британского Ольстера, ибо Ирландия, к которой они хотели бы присоединиться, только начинает выкарабкиваться из долговой ямы Евросоюза. Сам же Ольстер как часть Великобритании выглядит в экономическом отношении более предпочтительным, чем гипотетическая «новая родина».

Разброд в собственных рядах

Партийная мозаика в региональных болевых точках Европы, как в зеркале, отражает комплекс экономических и социальных противоречий, присущих большинству вышеназванных государств. Значительная часть местной предпринимательской элиты не видит реальных перспектив для развития регионального бизнеса без нарушения наработанных связей с центром. Наивно надеяться, что в период политической неустойчивости инвестиции рекой потекут в новообразования. Работающие по найму и пенсионеры не убеждены, что в независимых Шотландии, Каталонии, Стране Басков, Фландрии и на севере Италии они, без поддержки центра, будут гарантированно защищены от кризисных последствий.

Помимо разногласий в рядах региональных партий и движений, имеется и стойкое неприятие сепаратизма у местных отделений общенациональных политических сил. Против независимости Шотландии, забыв о прежних разногласиях, выступили как консерваторы и либералы, так и оппозиционные лейбористы. В Испании идею каталонского референдума отвергли и консерваторы из правящей Народной партии, и оппозиционеры-социалисты. Не вступила в конфронтацию с ними партия «Конвергенция и союз» во главе с А.Масом. В то же время другая каталонская партия – Левые республиканцы, призвала жителей этой провинции к акциям гражданского неповиновения. Новый фламандский альянс – сторонник конфедерализации, не получил поддержки у местных христианских демократов и либералов. Эти партии хоть и желают большей самостоятельности для Фландрии, прежде всего в вопросах формирования госбюджета, но пока не готовы вместе с НФА спешно идти на конфедеративные преобразования Бельгийского Королевства.

REUTERS/Paul Hanna
Сергей Хенкин:
Барселона — Мадрид: напряженность
нарастает

Тезис «сепаратисты всех стран, объединяйтесь» не находит своего практического применения в Европарламенте нового созыва. В прошлые легислатуры ЕП регионал-сепаратисты в своем большинстве входили в одну относительно многочисленную фракцию с европейскими экологистами – «Европейские зеленые – свободный альянс». Сегодня свои места во фракции «Зеленых» сохраняют лишь партии сепаратистского толка Шотландии и Уэльса. К альянсу либералов в ЕП примкнули сепаратисты Каталонии и Страны Басков. Бельгийский НФА оказался в рядах евроскептиков из группы «Европейские консерваторы и реформисты». Североирландская «Шинн Фейн» обосновалась в группе «Объединенных левых». Не вошли ни в одну из заявленных в ЕП групп радикал-сепаратисты из «Фламандского интереса» Бельгии и депутаты от итальянской «Лиги Севера» [9].

Маневры центральных властей

Проблемы, возникшие в 2014 году у европейских сепаратистов, связаны не только с обстоятельствами объективного характера, прежде всего экономическими. Не стал определяющим и разлад в их собственных рядах, а также несогласованность позиций на общеевропейском уровне. Многое зависело и от достаточно успешной тактики правительственных и государственных структур, особенно в период созревания референдумного процесса, проведения переговоров представителей центральных и региональных властей. Примеры шотландского референдума и несостоявшегося голосования в Каталонии здесь наиболее показательны. В первом случае правительство Д.Кэмерона, согласившись на проведение плебисцита, в пропагандистском плане сделало все от него зависящее для сохранения целостности Великобритании. Помимо разъяснения населению Шотландии неудобств, которые им принесет независимость, власти объявили о преобразованиях в финансовой, экономической и социальной сферах, которые они гарантировали в случае сохранения Шотландии в составе Соединенного Королевства [10].

REUTERS/Yves Herman
Владимир Швейцер:
Брюссельский ребус

Что касается референдума в Каталонии, то центральное правительство заняло, наоборот, жесткую негативную позицию, подтвержденную специальным решением Конституционного суда. В то же время, как и в случае с Шотландией, Каталонии было обещано расширение некоторых полномочий в системе местного самоуправления и более гибкая со стороны Мадрида политика в бюджетных и налоговых вопросах. Не отказывается правительство и от возможности внесения в Конституцию поправок, касающихся предлагаемой оппозиционными социалистами федерализации Испанского государства [11]. Новое итальянское правительство во главе с М.Ренци также обещало провести ряд реформ, способных хотя бы частично удовлетворить экономическую и политическую элиту Севера Италии. Первые смогли бы извлечь выгоду из снижения налогового бремени на бизнес, вторые получили бы гарантированные места в Сенате нового формата [12]. Не последнюю роль в тактике центральных властей сыграло и мнение монарших особ Великобритании и Испании. В канун шотландского референдума королева Елизавета II, до той поры воздерживавшаяся от оценок предстоящего события, официально заявила о важности сохранения Соединенного Королевства в его нынешнем виде. Король Испании Филипп VI в своей тронной речи в июне 2014 года высказался за сохранение единства страны при уважении каждого населяющего ее народа [13]. Правительственный кризис в Бельгии, который мог бы продлиться долгие месяцы, был благополучно завершен в октябре 2014 года, благодаря усилиям тёзки нового испанского монарха Филиппа бельгийского [14].

Говоря о факторах внешнего воздействия на негативные для сепаратистов итоги уходящего года, следует упомянуть и позицию руководящих деятелей ЕС и НАТО. Иллюзорные надежды на то, что обособившиеся от своих государств новообразования автоматически станут членами соответствующих наднациональных объединений, были неоднократно дезавуированы представителями этих организаций. Постоянно подчеркивалось, что будь-то Шотландия, Каталония, Фландрия или какое-либо иное новое государство, все они начнут с нуля процедуру приёма в ЕС и НАТО на тех же условиях, что и страны Восточной и Центральной Европы в последние десятилетия [15].

В ряду аргументов, заставивших задуматься многих сторонников независимости, эти доводы также сыграли не последнюю роль.

Неясные перспективы

На сегодняшний день ни в одном из западноевропейских государств нет реальных кандидатов на самоопределение. Не только рядовые граждане проблемных регионов – Шотландии, Каталонии, Фландрии, Страны Басков, Корсики, Гренландии, Северной Ирландии, но и политическая элита не готовы начать новый раунд борьбы за независимость. Комплекс вышеназванных обстоятельств наряду с ситуацией в таких взрывоопасных точках, как Восточная Украина и Ближний Восток, не способствует поиску обходных путей к самостоятельности с неясными перспективами. В то же время сепаратисты могут добиться – и уже добиваются – определенных уступок от центра в экономической, финансовой и социальной сферах, укрепляют свою культурно-языковую идентичность, вынуждают центральные власти развивать систему местного самоуправления. Представляется, что в обозримом будущем сепаратисты попытаются получить и другие важные для регионов преференции. В свою очередь власти смогут, используя метод кнута и пряника, локализовать центробежные тенденции в своих государствах.

Сноски:

1. Вестник Европы ИТАР-ТАСС, 2014, 19 сентября, с.2.

2. Вестник Европы ИТАР-ТАСС, 2014, 11.11., с.5.

3. В.Швейцер. Брюссельский ребус. Вестник РСМД. 24.10. 2014.

4. Компас, ИТАР-ТАСС, 2014. вып. 17, с.2-3.

5. Там же, 2014, вып.6, с. 4-9.

6. Вестник Европы, ук. соч. 2014, 28.06., с.5.

7. Компас, ук. соч. 2014, вып.39, с.31-34.

8. Компас, ук. соч. 2014, вып.41, с.10.

9. В.Швейцер. Выборы в Европейский парламент: сдвиги на партийно-политическом пространстве – «Современная Европа» 2014, №4, с.24.

10. Компас, ук. соч. 2014, вып.42, с.4.

11. Вестник Европы, ук. соч. 23.10.2014, с.6; ук. соч. 13.11.2014., с.2.

12. Вестник Европы, ук. соч. 01.04. 2014 с.8.

13. Вестник Европы, ук. соч. 20.06. 2014 с.7.

14. См. сноску №3.

15. В.Швейцер. Сепаратисты в Европе: чужие среди своих. Вестник РСМД. 12.03.2013.

2014г., Москва, Швейцер Владимир Яковлевич