Зачем создаётся ещё один Интернационал?

Состоявшийся 9–10 декабря 2021 г. Саммит за демократию не мог не поднимать фундаментальных вопросов современных международных отношений, их нынешнего состояния и будущего. Однако не в последнюю очередь напрашивается вопрос, почему сейчас, а не при администрации Билла Клинтона, в недрах которой родилась идея создания «сообщества демократий». Могу предположить, что тогда дело торжества демократии по всему миру при неоспоримом лидерстве США казалось в принципе обеспеченным.

Остались одна «правильная» идеология и одна «правильная» модель общественного развития, вроде как отобранные самой историей. Как справедливо отмечал в своей книге 2014 г. «Мировой порядок» Генри Киссинджер, США и Запад в целом положились на «автоматизм» процесса глобализации этих ценностей, ставших аксиомой и потому не требовавших доказательств и продуманной стратегии их утверждения.

И только ко времени прихода Трампа в Белый дом пришло осознание, что США своими инвестициями, технологиями и рынком взращивали себе главного конкурента и соперника, в том числе идеологического, имея в виду устойчивость предполагаемой модели «авторитарного» правления — она оказалась не столь уж исторически преходящей.

Сейчас проект нового Интернационала вдруг показался востребованным. Во-первых, чтобы поддержать веру в западную демократию. Во-вторых, создать контролируемое большинство в международном сообществе, которое можно было бы использовать в политических целях, в том числе на площадке ООН. В-третьих, создать неформальный рычаг воздействия на «избранных» как в части их внешней политики, так и внутреннего развития.

В свете исторического опыта подобного рода проектов можно судить о том, что Саммит за демократию со своими 110 приглашёнными государствами служит признанием наличия серьезных проблем у Запада, в его политике и общественном развитии. Даже такая сравнительно мягкая международная мобилизация, как, впрочем, и обращение к вере в либеральные ценности в их современной редакции, будет наталкиваться на встречные требования участников, манипулирование ими своим членством (достаточно вспомнить, сколь болезненным был для Запада выход Великобритании из Евросоюза) и даже неприкрытым шантажом. Тот же Киев, легко предположить, будет путать это с членством в НАТО и требовать всякого рода поддержки и «солидарности». Оставшихся за бортом Турцию и Венгрию будут подталкивать в направлении ещё большего отчуждения от «коренного» Запада. Никуда не денутся общие для всех вызовы, прежде всего экологические, которые не признают искусственных идеологических границ и ответ на которые могут дать только подлинно коллективные усилия всего мирового сообщества.

Инициаторы такого проекта берут на себя нелегкое бремя доказательств по части его эффективности. Издержки, в том числе для единства мирового сообщества и перспектив европейской политики, находящейся в кризисе, могут быть немалыми, но, как водится, американцы никогда никому ничего не должны. Сработает ли это в условиях глобального тренда к эмансипации международных отношений от всякого рода идейных и иных пут, покушающихся на право народов на историческое творчество, вот в чем вопрос. Мир тянут обратно в историю, причём недавнюю и всем хорошо знакомую.

Состоявшийся 9–10 декабря 2021 г. Саммит за демократию не мог не поднимать фундаментальных вопросов современных международных отношений, их нынешнего состояния и будущего. Однако не в последнюю очередь напрашивается вопрос, почему сейчас, а не при администрации Билла Клинтона, в недрах которой родилась идея создания «сообщества демократий». Ее публично продвигала тогдашний госсекретарь М. Олбрайт.

Могу предположить, что тогда дело торжества демократии по всему миру при неоспоримом лидерстве США казалось в принципе обеспеченным. Оставалось только подождать, когда подтянутся отстающие в глобальной идеологической среде, лишенной конкуренции с окончанием холодной войны и распадом Советского Союза. Остались одна «правильная» идеология и одна «правильная» модель общественного развития, вроде как отобранные самой историей. Как справедливо отмечал в своей книге 2014 г. «Мировой порядок» Генри Киссинджер, США и Запад в целом положились на «автоматизм» процесса глобализации этих ценностей, ставших аксиомой и потому не требовавших доказательств и продуманной стратегии их утверждения.

Не потому ли и сама глобализация, как мы ее знаем, не вызывала до Трампа вопросов. Никому не приходило в голову, что главным бенефициаром ведомой Западом глобализации станет Китай, который воспримет рыночные механизмы, но не приобщится к западному сообществу, не войдёт в круг «друзей и союзников» Америки. Ещё труднее было предположить, что подъем Китая и всего остального мира будет происходить за счёт разрушения среднего класса США и других западных стран.

Андрей Кортунов:
«Саммит за демократию»: что это было?

И только ко времени прихода Трампа в Белый дом (точнее будет сказать, что поэтому-то он и победил на выборах 2016 года) пришло осознание, что США своими инвестициями, технологиями и рынком взращивали себе главного конкурента и соперника, в том числе идеологического, имея в виду устойчивость предполагаемой модели «авторитарного» правления — она оказалась не столь уж исторически преходящей. Бывший советник президента Дж. Буша-мл. Стивен Хедли заметил, что глобализация была ошибкой, надо полагать, грубой и непростительной, a blunder — слово, которое используется в переводе на английский известного выражения Талейрана: «Это хуже, чем преступление, это ошибка!». В интервью газете «Саут Чайна Морнинг Пост» три года назад бывший политсоветник уже президента Трампа Стивен Бэннон заявил, что глобализация — это творение рук человеческих и потому ее можно обратить вспять, то есть, давалось понять, «закрыть», а с ней и «закрыть» Китай, который «открывали» англичане с помощью пушек в Опиумные войны в середине XIX века.

На мой взгляд, во времена Клинтона риски раскола мирового сообщества на путях создания подобия Коминтерна сочли неоправданными. Было понимание того, что это подрывало бы ООН, где США наряду с другими ведущими державами имеют привилегированный статус. Пришлось бы усомниться в победе демократии, как ее понимают на Западе, повсюду в мире. Сложно было бы не приглашать Россию и Китай, которые ещё не вполне созрели для безусловного принятия «американского лидерства» и отказ сертифицировать демократизм которых мог способствовать их отчуждению. В КНР центральную роль в политической системе продолжала играть Компартия, а с Россией наметились геополитические противоречия, связанные с расширением НАТО.

Таким образом, это «лекарство» могло показаться тогда слишком сильным и потому неуместным, тем более что Москва в беседах за закрытыми дверями не скрывала своего отношения к этой идее проведения новых разделительных линий в Европе и мире. Другое дело сейчас, когда унаследованные от эпохи холодной войны институты и идеи дали свои плоды, заставив многих говорить о «новой холодной войне». Исторический Запад признал провал идейной глобализации и не нашёл ничего лучшего, чем оформить новый идеологический раскол человечества введением в оборот антагонизма по линии «демократия против авторитаризма», косвенно признав культурно-цивилизационное многообразие современного мира и конкурентоспособность «автократий». Сравнительные успехи ведущих держав в борьбе с коронавирусом также говорили об этом. Ситуация даже обернулась более жесткими ограничительными мерами именно в западных странах, вызвав предсказуемые гражданские протесты. Проблема демократии во весь рост встала и в самих США в свете непризнания итогов выборов 2020 года электоратом Трампа.

Поэтому проект нового Интернационала вдруг показался востребованным. Во-первых, чтобы поддержать веру в западную демократию. Во-вторых, создать контролируемое большинство в международном сообществе, которое можно было бы использовать в политических целях, в том числе на площадке ООН. В-третьих, создать неформальный рычаг воздействия на «избранных» как в части их внешней политики, так и внутреннего развития.

Андрей Петров:
Саммит за «американократию»: США выбрали, с кем будут дружить против России и Китая

Вспомним, что Коминтерн объединял компартии и использовался Советским Союзом в том числе в разведывательных целях, в целом служил оборонительным инструментом в условиях того, что формулировалось как «капиталистическое окружение». Он был распущен Москвой в 1943 году на волне укрепления единства Антигитлеровской коалиции. Свой Интернационал, а именно Антикоминтерновский пакт создала нацистская Германия, но расширить его не смогла, прежде всего, ввиду непримиримости противоречий с СССР, которые могла разрешить только война.

В свете исторического опыта подобного рода проектов можно судить о том, что Саммит за демократию со своими 110 приглашёнными государствами служит признанием наличия серьезных проблем у Запада, в его политике и общественном развитии. Даже такая сравнительно мягкая международная мобилизация, как, впрочем, и обращение к вере в либеральные ценности в их современной редакции, будет наталкиваться на встречные требования участников, манипулирование ими своим членством (достаточно вспомнить, сколь болезненным был для Запада выход Великобритании из Евросоюза) и даже неприкрытым шантажом. Тот же Киев, легко предположить, будет путать это с членством в НАТО и требовать всякого рода поддержки и «солидарности». Оставшихся за бортом Турцию и Венгрию будут подталкивать в направлении ещё большего отчуждения от «коренного» Запада. Никуда не денутся общие для всех вызовы, прежде всего экологические, которые не признают искусственных идеологических границ и ответ на которые могут дать только подлинно коллективные усилия всего мирового сообщества.

Словом, инициаторы такого проекта берут на себя нелегкое бремя доказательств по части его эффективности. Издержки, в том числе для единства мирового сообщества и перспектив европейской политики, находящейся в кризисе, могут быть немалыми, но, как водится, американцы никогда никому ничего не должны. Сработает ли это в условиях глобального тренда к эмансипации международных отношений от всякого рода идейных и иных пут, покушающихся на право народов на историческое творчество, вот в чем вопрос. Мир тянут обратно в историю, причём недавнюю и всем хорошо знакомую. Не обернётся ли фарсом психологический комфорт попытки «пожить по своей глупой воле» (Достоевский) и в собственном мире, отличном от реального, и как на это посмотрит американский электорат, который может заподозрить нежелание элит заниматься собственными, далеко не блестящими делами?

15 декабря 2021 г.