Йеменский (ли) Сокотра?

Остров Сокотра еще с древних времен был крайне интересен многим региональным и глобальным акторам международных отношений, связано это было во многом с уникальными флорой и фауной острова, а также с его геополитически выгодным положением.

Все наиболее резонансные информационные всплески в мировых СМИ, связанные с йеменским конфликтом, если они не были связаны с набившими оскомину обвинениями хуситов в иранской поддержке, в последнее время были так или иначе привязаны к разгорающимся с каждым месяцем все сильнее противоречиями в рядах коалиции между ее единственными прямыми активными участниками — КСА и ОАЭ. Тема оккупации острова Сокотры силами ОАЭ не является исключением, хотя она может оказаться лишь прелюдией к гораздо более серьезной проблеме в случае вмешательства в это соперничество патронов коалиции — США и Великобритании.

Вопрос эмиратской оккупации Йемена внезапно вышел на первые полосы мировых СМИ в начале мая 2018 г. Непосредственным поводом для начала шумихи в прессе послужил инцидент с премьер-министром законного правительства Хади Ахмадом бин Дагром, посетившим Сокотру в начале мая и призвавшим ОАЭ согласовывать свои действия с легитимными властями Йемена. Намек на попрание суверенитета был, очевидно, воспринят представителями ОАЭ как сигнал о собственных притязаниях на данную территорию со стороны Саудовской Аравии, в которой уже три года проживает А.М. Хади. Фоном инцидента служила попытка генерала Али Мохсина и партии Ислах направить на остров свой воинский контингент. ОАЭ немедленно перебросили на остров тяжелую технику и дополнительный воинский контингент в количестве 100 человек. Эмиратские военные взяли под свой контроль единственный аэродром и главный порт острова. В результате возникли временные препятствия для выезда высокопоставленной правительственной делегации с территории Сокотры.

Продержавшись пару недель, тема столь же стремительно пошла на спад, так и не став поводом для подлинного серьезного рассмотрения проблем продолжающегося йеменского конфликта, в котором с каждым годом выявляется все больше самых неожиданных и пагубных для безопасности Аравии поворотов, совершенно не связанных ни с экспансией Ирана, ни с действиями хуситов.

Политика ОАЭ на Сокотре вызывает противоречивую реакцию даже среди жителей острова, не говоря уже о политических фракциях в масштабах всей страны. Кто-то относится с благодарностью к роли ОАЭ в составе коалиции, получая от них масштабную гуманитарную помощь и инвестиции в экономические проекты, мирясь с издержками, которые в экстренный период, переживаемый йеменцами, рассматриваются как дозволенные. Другие рассматривают размещение баз, несанкционированный вывоз в ОАЭ строительных материалов и кораллов, добытых на острове, а также крупных партий уникальных эндемических растений, которые встречаются только на Сокотре, как угрозу идентичности и будущему островного архипелага.

Между тем новая архитектура безопасности региона, в которой ОАЭ явно намерены принять самое активное участие, не предполагает покидание ими ни острова Сокотра, ни других стратегических точек Йемена, занимающего центральное место в геополитическом пространстве юго-западной Азии. Можно уверенно прогнозировать, что с появлением на острове еще и саудовских военных напряженность внутри коалиции будет только усиливаться.

С учетом выраженного стратегического значения архипелага, который на Западе иногда сравнивают по очертаниям и положением на карте с непотопляемым авианосцем, этот новый очаг может завести гораздо дальше, чем январские события в Адене, в которых уже были задействованы авиация и тяжелая военная техника.

Инцидент между президентом А.М. Хади и ОАЭ очевидно сойдёт со страниц прессы, но будет иметь тревожное продолжение. Его переход в пассивное состояние к концу мая отчасти был вызван случайным вмешательством нового стихийного бедствия — удара урагана «Маконо», налетевшего на Сокотру 25 мая 2018 г. И сегодня мировая общественность может наблюдать, как йеменский конфликт выступает катализатором все новых и новых размежеваний в Аравии.

Единственным надежным способом избежать еще более пагубных последствий йеменского кризиса как для Йемена, так и для других игроков в регионе был бы скорейший переход к его мирному урегулированию, за который выступают все без исключения йеменские политические фракции.

Остров Сокотра — часть одноименного архипелага и самый крупный среди островных владений Йемена. Его площадь составляет 3650 кв. км, а население — около 65 тыс. человек. Остров расположен на границе Аравийского моря к юго-востоку от йеменского порта Мукалла на расстоянии 345 км от берега. Островная гряда архипелага Сокотры включает шесть островов, в том числе о. Дарса, о. Самха (называемые Братьями) и обитаемый о. Абд-эль-Кури на западе гряды вблизи сомалийского берега Африканского Рога. Географическое положение, тектонические особенности и рельеф (с горным массивом аль-Хаджира, достигающим почти 1500 м в высоту), бухты и коралловые рифы Сокотры издавна обладали особой привлекательностью. В наше время это свойство отчетливо проявляется как в борьбе за военный и геополитический передел региона, так и в возможности превращения острова в первоклассный уникальный туристический объект.

Так, в 1834 г. к острову начала проявлять интерес Британская империя, использовав его в качестве опорной базы для колониального захвата Адена в 1837 г. Не достигнув успеха в попытках выкупа острова у махрийской династии, Великобритания в 1886 г. добилась подписания с султаном протекционного договора о предоставлении ей права безопасного торгового судоходства и о запрете на выдачу привилегий иным иностранцам на территории султаната [1]. Остров оставался владением махрийской султанской династии бин Афраров до 1967 г., когда там высадился десант из представителей Национального Фронта, объявивший о низложении султанов и объединении всех даулей (карликовых государств) юга Аравии в единое республиканское государство, получившее позже название Народная Демократическая Республика Йемен (НДРЙ).

Сергей Серебров:
«Йеменский тупик: причины, угрозы, сценарии выхода»

Революционные власти НДРЙ поставили архипелаг Сокотра в административное подчинение столичной провинции Аден, подчеркнув стратегический статус территории. Удобное расположение Сокотры привлекло также и внимание СССР — главного партнера НДРЙ, оборудовавшего на острове пункт обслуживания своего военного флота. Он просуществовал почти до распада СССР.

Важную страницу в комплексном научном изучении архипелага вписала совместная комплексная советско-йеменская научная экспедиция (СОЙКЭ), начавшая свою работу с 1983 г. под научным руководством Института востоковедения. Имя академика В. Наумкина, бессменно руководившего сокотрийским отрядом этой экспедиции и издавшего серию фундаментальных работ по истории, лингвистике, геологии и этнографии архипелага, известно не только специалистам всего мира, но и многим жителям острова, которые с огромным признанием оценили вклад российских ученых в научное и культурное развитие острова.

В 1990 г. после объединения НДРЙ с Йеменской Арабской Республикой (ЙАР) архипелаг Сокотра стал частью Йеменской Республики (ЙР). В 1999 г. он был переведен в административное подчинение провинции Хадрамаут, с которой имел наиболее устойчивые экономические связи, но в историческом прошлом — весьма натянутые отношения.

В октябре 2013 г. в разгар Всеобщего Национального Диалога произошло важное изменение административного статуса архипелага. Его статус был повышен до уровня ещё одной, 22-ой провинции республики с названием Архабиль Сокотра в составе двух мудирий (районов) — Хадибо (столица провинции) и Калансия (с о. Абд-эль-Кури). Впрочем, в принятом временным президентом А. М. Хади (при поддержке КСА) в феврале 2014 г. плане федерализации Йемена предполагалось, что четыре провинции юга — Махра, Сокотра, Хадрамаут и Шабва — вместе войдут в состав новой федеральной базовой единицы республики — иклим (штат) Хадрамаут. Он должен был стать одним из шести новых субъектов Йеменской федерации (два на юге и четыре — на севере). Иклим Хадрамаут выглядел подлинным Левиафаном нового Йемена, поскольку на него пришлось бы 60% территории, 70% запасов углеводородов и менее 10% населения [2].

В йеменских политических реалиях создание подобного дисбаланса между субъектами федерации влекло несомненные риски для судьбы йеменского государства и сразу встретило мощное общественное сопротивление. Подлинного консенсуса по данному ключевому вопросу реформы политической системы страны достигнуто не было. План федерализации Хади был принят кулуарно, молниеносно и без серьезных обсуждений. Причем критика закона о федерализации звучала с самых разных позиций и со стороны почти всех значимых политических групп Йемена. Своё недовольство слиянием с Хадрамаутом выразили также бывшие правители Махры и Сокотры из династии бин Афрар, опасавшиеся утраты культурной идентичности этих территорий и их экономического прозябания в тени головной провинции. Вместо искомой гармонизации в обществе принятый план федерализации страны породил новые оси соперничества на всех уровнях. Голос представителей свергнутых в 1967 г. правящих династий юга в обстановке прогрессирующей эрозии старой государственной машины и споров относительно будущего устройства становился все более весомым. Это в полной мере относится и к султанской династии Махры и Сокотры. Особенно явственный крен в сторону реанимации традиционных институтов по всему Йемену обозначился после запуска иностранной военной интервенции в марте 2015 г. с участием арабской коалиции во главе с Саудовской Аравией (КСА). Война ввергла народ Йемена в беспрецедентную гуманитарную и экономическую катастрофу. К 2018 г. более 22,5 млн человек (80% населения страны) были признаны ООН постоянно нуждающимися во внешней помощи. Конфликт также резко обострил политические проблемы Йемена. Убедившись в ограниченности возможностей у признанного главы государства А. М. Хади наладить эффективный контроль над территориями, находящимися в его компетенции, значительная часть населения юга де-факто выразило поддержку альтернативным политическим структурам. Многие из этих структур успешно освоили тактику установления прямых отношений с членами коалиции, используя имеющийся в ее рядах элемент противоречий для решения собственных экономических, военных и политических задач, далеко не отвечающих интересам президента А.М. Хади. Война ускорила процессы дезинтеграции в охваченном кризисом государстве, превратив международно признанного главу государства в далеко не самого влиятельного актора внутри Йемена и заставив его искать постоянного пристанища в Эр-Рияде вместе с членами его правительства. Не случайно в мае 2017 г. в южной части страны, т.е. в зоне ответственности коалиции и президента А. М. Хади, возникло сразу два новых набирающих силу и влияние политических центра, соперничающих с администрацией Хади — Переходный Совет Юга (ПСЮ) в г. Адене во главе с Эйдарусом аль-Зубейди и Хадрамаутский конгресс в г. Мукалле. Причем обе конкурирующие с Хади структуры так или иначе опирались на членов арабской коалиции. Как правило, на виду находилась преимущественно роль ОАЭ в создании лояльных структур на юге Йемене, поскольку КСА было значительно легче маскировать свои аналогичные действия фигурой признанного главы государства, а также его заместителя — вице-президента, генерала Али Мохсина, неформального лидера военного крыла партии Ислах.

В 2016 г. ОАЭ четко направили свою политику на юге Йемена на противодействие влиянию партии Ислах, пользовавшейся изначально всесторонней поддержкой со стороны КСА (прежде всего на севере страны, где Ислах конкурировал с партией власти — Всеобщим народным конгрессом (ВНК)). Идейное лицо Ислаха определяли входящие в него структуры «братьев-мусульман» (ваххабитского фланга).

Алексей Сарабьев:
Ближний Восток на новом витке эскалации войны в Йемене

При этом позицию ОАЭ в Йемене отличала не только идеологическая последовательность как страны, борющейся с влиянием «братьев-мусульман» на международной арене, но и здоровый прагматизм, поскольку им легко удалось найти убежденных единомышленников по этой борьбе среди южан, считавших Ислах одним из главных вдохновителей и соучастников дискриминационной политики Саны в отношении юга. В частности, ОАЭ быстро нашли общий язык с разными фракциями Хирака (Мирного Движения Юга), считавшегося ведущим политическим зеркалом интересов южан до начала кампании.

Превращение юга в зону серьезных разногласий между главными сторонами коалиции стало развиваться с 2016г., когда ОАЭ отдельно от саудовского Командования коалиции инициировали и провели отстранение от власти запрещённых террористических структур АКАП, захвативших обширные территории юга в считанные дни после начала операции «Буря решимости». С тех пор произошло несколько довольно серьёзных вооруженных столкновений на этой почве. Конфликт между КСА и ОАЭ за лидерство на юге ведётся с помощью прокси — лояльных им йеменских вооруженных группировок. Так, в январе 2018 г. в Адене в мощных и кровопролитных столкновениях участвовали лояльные президенту А.М. Хади, поддерживаемые Эр-Риядом силы и отряды «южного сопротивления», лояльные ПСЮ и опирающиеся на ОАЭ.

Мировые СМИ крайне редко комментируют конфликтные ситуации внутри коалиции на почве йеменского кризиса, но в случае с островом Сокотра было сделано исключение. Можно предположить, что причиной стало появление нового измерения у йеменского кризиса, ещё не освоенного политологами и журналистами — тезиса об угрозах суверенитету Йемена со стороны ОАЭ, что в краткосрочном плане давало тактические козыри Эр-Рияду в рамках обозначенного соперничества. Однако, продержавшись в новостном фокусе несколько недель, эта тема стремительно пошла на спад. Затронутая в публикациях тема оккупации территории Йемена участниками коалиции не стала и вероятно не станет в ближайшем будущем поводом для подлинного серьезного рассмотрения этой и других проблем, связанных с продолжением войны в Йемене; эта война на протяжении более трёх лет постоянно генерирует самые разнообразные и пагубные для безопасности Аравии ситуации, в т.ч. совершенно не связанные ни с экспансией Ирана, ни с действиями хуситов.

***

Проблема оккупации и суверенитета Йемена давно находится в фокусе внимания режима, созданного альянсом А. А. Салеха с хуситами, против которого были начаты военные действия коалиции в 2015 г. Уже в июне 2017 г. МИД санского режима выступил с официальным заявлением, в котором говорилось: «Йеменская республика подтверждает, что практика государств-агрессоров и особенно ОАЭ по захвату участков территории и островов Йемена, обустройства на них военных баз и тайных тюрем, особенно на архипелаге Сокотра и на острове Перим, а также в других городах и провинциях отнюдь не означает уступку им суверенитета над этими территориями... эти случаи являются временными и распространяются только на время оккупации». Совершенно очевидно, что в цитируемом документе речь идет о тех же процессах, которые вдруг стали предметом обсуждения год спустя — в мае 2018 г. Тогда же, в 2017 г. некоторые фракции южного движения Хирак (крыло Баума), не поддержавшие платформу ПСЮ, развернули активную пропагандистскую кампанию против политики ОАЭ, характеризуемой ими как «оккупационная». Наконец, к критике ОАЭ стали присоединяться также и некоторые «исторические» лидеры южан в эмиграции, такие как А.Н. Мухаммад. Все указывало на то, что йеменцы начали проявлять серьезное беспокойство относительно будущего своего государства, а ОАЭ утрачивали чувство меры в утверждении своего лидерства на юге.

Пальма первенства в освещении этой проблемы принадлежала британской газете «Independent», которая опубликовала серию статей [3] Бетан Мак Кернан и Люси Тауэрс, побывавших на Сокотре и установивших колоссальные масштабы несанкционированной официальными властями Йемена разносторонней деятельности ОАЭ на острове. Аналитиков перестали удовлетворять ссылки ОАЭ на свою исключительно гуманитарную миссию на острове, начатую ими после катастрофического удара сразу двух сильнейших ураганов в 2015 г., разрушивших 80% дорог острова, сотни домов, школ; выведших из строя систему коммуникации и энергоснабжения. ОАЭ установили регулярное воздушное сообщение с Сокотрой и помогли сотням жителей острова получить компенсацию потерь имущества, а также пройти бесплатное лечение в ОАЭ. Внимание английских корреспондентов привлекла повышенная военная активность ОАЭ на Сокотре — создание там военной базы, проведение переписи населения острова, а также политика натурализации сокотрийцев путем создания подконтрольных альтернативных органов власти. Все это, по мнению аналитиков газеты, ссылавшихся на своих информаторов среди сокотрийцев, указывало на подготовку ОАЭ референдума среди жителей архипелага о дальнейшей государственной принадлежности острова.

Руслан Мамедов:
Йемен после убийства Салеха: режим ожидания для Москвы

Непосредственным поводом для начала шумихи в прессе послужил инцидент с премьер-министром законного правительства Хади Ахмадом бин Дагром, посетившим Сокотру в начале мая и призвавшим ОАЭ согласовывать свои действия с легитимными властями Йемена. Само по себе это требование вовсе не звучало бы вызывающе или неуместно, если бы признанный президент Йемена и глава кабинета не проживали более трёх лет в Эр-Рияде. Намек на попрание суверенитета был, очевидно, воспринят представителями ОАЭ как сигнал о собственных притязаниях на данную территорию со стороны Саудовской Аравии и как очередная попытка соперника очертить жесткие границы компетенции ОАЭ. Фоном инцидента служила попытка генерала Али Мохсина и партии Ислах направить на остров свой воинский контингент, что вызвало бурное негодование ОАЭ. Миссия премьер-министра Йемена на Сокотре в этом контексте обрела совершенно иное звучание — как стремление А. М. Хади выступить ширмой Ислаха, чьи лидеры также нашли пристанище в Эр-Рияде.

Вероятно, этим можно объяснить причину немедленного перехода ОАЭ к демонстрации своего военного потенциала, сопровождавшейся срочной переброской на остров эмиратской тяжелой техники и дополнительного воинского контингента в количестве 100 человек. Эмиратские военные взяли под свой контроль единственный аэродром и главный порт острова. В результате возникли временные препятствия для выезда высокопоставленной правительственной делегации с территории Сокотры. 6 мая 2018 г. инцидент получил официальный комментарий представителей законной власти Йемена, которые предупредили ОАЭ об угрозе распространения конфронтации на другие провинции Йемена.

В ходе конфликта Эр-Рияд не только занял посредническую позицию, но и удержал президента А. М. Хади от официальной передачи вопроса о нарушении ОАЭ суверенитета Йемена в СБ ООН. В связи с начавшимися осложнениями, министр иностранных дел ОАЭ А. Гаргаш выступил с предупреждением о готовности ОАЭ немедленно выйти из коалиции и вывести все свои силы из Йемена, что означало бы ее окончательный распад и, что самое неприятное, оставило бы Саудовскую Аравию один на один с колоссальным комом проблем, связанных с йеменским конфликтом.

Кроме того, в случае комплексного рассмотрения вопросов, связанных с действиями стран коалиции в Йемене в СБ ООН неизбежно всплыли бы и другие случаи нарушения мандата, выданного им Резолюцией СБ ООН 2216 (апрель 2015 г.). В частности открылись бы аналогичные факты, связанные с действиями лидера коалиции — Саудовской Аравии, затронувшие обширные, но менее стратегически значимые районы Йемена, чем архипелаг Сокотра. В этом случае официальная поддержка коалиции со стороны США и Великобритании столкнулась бы с новыми обвинениями со стороны правозащитных организаций и движений, давно требующих признать военными преступлениями десятки эпизодов деятельности коалиции в Йемене.

Показательно, что Эр-Рияд молниеносно включил в комплекс мер по урегулированию инцидента между президентом А. М. Хади и ОАЭ вокруг Сокотры отправку на остров собственного равноценного воинского контингента, после чего вся пропагандистская кампания в мировых СМИ быстро пошла на спад. Саудовский военный аналитик, бригадный генерал Анвар Ашкы нашел оригинальное объяснение столь необычному шагу КСА: «Решение арабской коалиции во главе с КСА ввести саудовские войска на Сокотру в места размещения эмиратских сил — на аэродром и в порт о. Сокотра — продиктовано его стремлением снять проблему недоверия между правительством Йемена и ОАЭ, а также задачей организации помощи и подготовки йеменского персонала». Но каким образом ввод еще одного иностранного военного контингента решает проблему суверенитета Сокотры или Йемена? Не станет ли этот метод оказания посреднических услуг опасным прецедентом для более крупных партнеров коалиции в случае возникновения трений между КСА и ОАЭ непосредственно на Сокотре? Как бедствующему населению Йемена выживать в условиях кризиса, если только страны коалиции обладают реальными возможностями совершать инвестиции в проекты, в которых находящийся уже более трех лет в режиме блокады Йемен остро нуждается?

Олег Филимонов:
Кризис в Йемене: перспективы для российской дипломатии?

Не случайно политика ОАЭ на Сокотре вызывает противоречивую реакцию даже среди жителей острова, не говоря уже о политических фракциях в масштабах всей страны. Кто-то относится с благодарностью к роли ОАЭ в составе коалиции, получая от них масштабную гуманитарную помощь и инвестиции в экономические проекты, мирясь с издержками, которые в экстренный период, переживаемый йеменцами, рассматриваются как дозволенные. Другие рассматривают размещение баз, несанкционированный вывоз в ОАЭ строительных материалов и кораллов, добытых на острове, а также крупных партий уникальных эндемических растений, которые встречаются только на Сокотре, как угрозу идентичности и будущему островного архипелага. Некоторые сокотрийцы с готовностью приняли участие в массовых акциях протеста против политики ОАЭ, чтобы добиться большего участия сокотрийцев в эмиратских проектах. Им не нравится демонстрация государственного флага ОАЭ на правительственных зданиях острова и прославление лидеров ОАЭ, но без их помощи и инвестиций дела на Сокотре шли бы гораздо хуже.

Султан Абдалла бин Афрар прокомментировал события на Сокотре довольно сдержанно, заявив, что не видит никакого повода для создания Эмиратами военных объектов на острове в связи с отсутствием там всякой угрозы со стороны хуситов, зато приветствует участие ОАЭ в реализации экономических проектов с участием местных жителей. Эту точку зрения разделяет и большинство южан, выступающих за перевод конфликта из военной сферы в плоскость экономического сотрудничества со странами залива.

Между тем новая архитектура безопасности региона, в которой ОАЭ явно намерены принять самое активное участие, не предполагает покидание ими ни острова Сокотра, ни других стратегических точек Йемена, занимающего центральное место в геополитическом пространстве юго-западной Азии. ОАЭ вряд ли станут сворачивать уже начатые ими экономические проекты на архипелаге, охватывающие такие сферы как авиасообщение, коммуникации, энергетика, здравоохранение и развитие современной туристической инфраструктуры. Во всех этих областях у ОАЭ накоплен самый передовой в регионе практический опыт.

В связи с этим можно уверенно прогнозировать, что с появлением на острове еще и саудовских военных напряженность внутри коалиции будет только усиливаться. С учетом выраженного стратегического значения архипелага, который на Западе иногда сравнивают по очертаниям и положением на карте с непотопляемым авианосцем, этот новый очаг может завести гораздо дальше, чем январские события в Адене, в которых уже были задействованы авиация и тяжелая военная техника.

Инцидент на о. Сокотра очевидно сойдёт со страниц прессы, но будет иметь тревожное продолжение. Его переход в пассивное состояние к концу мая отчасти был вызван случайным вмешательством нового стихийного бедствия — удара урагана «Маконо», налетевшего на Сокотру 25 мая 2018 г. Его жертвами стали 40 человек, несколько домов и рыбацких шхун, а также сотовая связь, принадлежащая ОАЭ (в результате чего всякая связь с островом была прервана).

22 мая 2018 г. Йемен беспрецедентно скромно отмечал 28 годовщину объединения страны. Тема оккупации его территории силами коалиции занимала одно из центральных мест в выступлении нового главы непризнанного режима, правящего в Сане — М. Мушата. Касаясь причин конфликта, он сделал упор на региональных аспектах соперничества: «Фактом является то, что соседние государства во главе с КСА восприняли единство Йемена как угрозу своему могуществу и положению в регионе и собрали все силы, чтобы его разрушить как принцип и как идею с помощью разных инструментов, представленных, в частности, теми элементами правления режима, которые поставили политическое единство на обслуживание собственных эгоистических интересов и тем самым привели к дискредитации единства как практики и как пути, опорочив смысл йеменского единства, которым пропитаны и вдохновлены сердца йеменского народа».

Мы видим, как йеменский конфликт выступает катализатором все новых и новых размежеваний в Аравии. После Катара многие прогнозируют усиления давления на Оман, непосредственным соседом которого со стороны Йемена является провинция Махра, в которой в 2017 г. также началось наращивание военного и иного присутствия как со стороны ОАЭ, так и КСА. Сильное влияние не укладывающихся в декларируемое русло действий коалиции в Йемене акций оказывает колоссальный мобилизационный эффект на поведение сторонников йеменского альянса на севере страны, где проживает 80% населения. Лидеры санского режима позиционируют угрозу раздела страны на зоны иностранного влияния как главный аргумент для продолжения демонстрации стойкости в сопротивлении силам коалиции. Этот мотив позволил хуситам сохранить альянс с ядром ВНК даже после вспышки усобицы, унесшей жизнь лидера ВНК и бывшего главы государства А. А. Салеха в декабре 2017 г. Обе ведущие племенные конфедерации северного Йемена — хашед и бакиль поддерживают курс на защиту йеменской идентичности, который проповедуют санские власти.

Единственным надежным способом избежать еще более пагубных последствий йеменского кризиса как для Йемена, так и для членов коалиции был бы скорейший переход к его мирному урегулированию, за который выступают все без исключения йеменские политические фракции. Однако признаки ожидаемого раскола в рядах альянса после трагических событий декабря 2017 г. в Сане вызвали очередной прилив оптимистических ожиданий командования коалиции во главе с саудовским наследным принцем Мухаммадом бин Салманом; ожидания касались победоносного военного завершения кампании. Сбудутся ли эти надежды, сопутствовавшие всем трём годам войны на этот раз, — сказать трудно. На севере назревает необратимый гуманитарный коллапс, способный унести жизни миллионов голодных и страдающих от эпидемий людей. Если он произойдёт, то победа окажется пирровой.

В этой сложной обстановке назначенный в марте 2018 г. новый специальный посол ООН — британский дипломат М. Гриффитс — объявил о намерении возобновить попытки организации переговорного процесса между конфликтующими сторонами в июне 2018 г., впервые после трех неудач, постигших его мавританского предшественника в 2015 и 2016 гг. Судя по сокотрийскому инциденту, путь к мирным переговорам для ООН окажется ещё более сложным, чем в прошлом, поскольку произошло не только расширение зоны противоречий, но и изменение их направления.

1. цит. по В.В. Наумкин. Острова архипелага Сокотра (экспедиции 1974-2010 гг.), ИВ РАН М.2012, с. 57.

2. С. Н. Серебров. Йемен: национальный диалог и проблема сепаратизма Юга, ИВ РАН, Оценки и идеи, т.1,№5, июль 2014 г. с. 16.

3. https://www.independent.co.uk/news/world/middle-east/socotra-island-yemen-civil-war-uae-military-base-unesco-protected-indian-ocean-a8331946.html

https://www.independent.co.uk/news/world/middle-east/socotra-yemen-civil-war-uae-miltary-base-island-life-emirates-a8342621.html

https://www.independent.co.uk/news/world/middle-east/cyclone-mekunu-yemen-socotra-island-dead-missing-winds-flooding-a8369781.html