Нынешний кризис в Йемене возник не внезапно. В Эр-Рияде давно с настороженностью следили за усилением в Йемене последователей шейха аль-Хуси, которых считают проводниками иранских интересов на юге Аравийского полуострова. После пограничных столкновений в 2009 г., фактически обернувшихся для армии королевства унизительным поражением, речь даже шла о создании 50-километровой зоны отчуждения на границе, в оборудование которой КСА готово было вложить несколько миллиардов долларов.
Реакцию саудовского руководства на приход хуситов к власти можно назвать панической. Пролоббированное ими в ЛАГ решение о создании межарабской коалиции и начале воздушной кампании выглядит поспешным, поскольку они рискуют повторить ошибки, допущенные американцами в Афганистане и Ираке. Ведь победить хуситов с помощью одной только авиации невозможно, а в случае полномасштабного вторжения саудовцам и их союзникам неизбежно придется решать вопрос о восстановлении государственной власти в стране. Однако йеменский президент Абд-Раббо Мансур Хади лишился поддержки даже на юге, интересы которого он представлял до революции.
Примечательно, что идея создания военного блока возникла не в ответ на успехи ИГ в Сирии и Ираке, хотя радикалы выступали с угрозами в адрес КСА, а именно на фоне активизации хуситов в Йемене.
Как представляется, всему виной страх перед угрозой шиитской экспансии. Саудовцы давно говорят об опасности возникновения на Ближнем Востоке шиитского полумесяца (Ирак, Сирия, Ливан). А теперь к ней добавилась угроза превращения Йемена в дружественное Ирану государство и «окружения» Саудовской Аравии.
Надо полагать, что паника саудовского руководства объясняется не только успехами хуситов, но переменами в политике США. Администрация Барака Обамы в последние годы переключает внимание на АТР, а странам Ближнего Востока дают понять, что им теперь придется самим поддерживать порядок у себя в регионе. Вряд ли американцы оставят КСА один на один с Ираном в случае военного конфликта, но Эр-Рияд это не успокаивает.
На настроения среди саудовской элиты, как представляется, сильно повлияло свержение в 2011 году президента Египта Хосни Мубарака, которого США фактически бросили на произвол судьбы, несмотря на длительные партнерские отношения. Дальше – больше: к власти в Египте пришли «Братья-мусульмане», с которыми у КСА непростые отношения, новый президент Мухаммед Мурси вскоре после избрания отправился в Тегеран на саммит Движения неприсоединения, а потом иранские боевые корабли прошли через Суэцкий канал.
Необходимо отметить, что с 1980-х гг. Египет позиционировал себя как главный арабский союзник КСА (помимо партнеров по ССАГПЗ) и один из гарантов его безопасности. Президент Х.Мубарак заявлял о том, что безопасность АРЕ и Саудовской Аравии тесно связаны между собой и выражал готовность оказать военную помощь в случае необходимости.
Реальность внесет коррективы
В нынешней ситуации проявляется такая особенность системы международных отношений на Ближнем Востоке, как отсутствие явного лидера. В арабском мире сейчас несколько центров силы, однако ни один из них не может претендовать на роль регионального гегемона, способного стабилизировать ситуацию.
Прежний лидер, Египет, остается самой густонаселенной арабской страной с самой большой и боеспособной армией, но из-за внутренних проблем и хронической нехватки финансовых ресурсов (усугубившейся после революции) он уже не может позволить себе активную внешнюю политику.
Саудовская Аравия финансовых проблем не испытывает, но ее армия и спецслужбы относительно немногочисленны и еще не готовы взять на себя ответственность за события в регионе. На внешнеполитическую активность королевства также, судя по всему, влияет борьба за власть внутри правящей семьи: когда принцы решают вопрос престолонаследия, другие проблемы теряют актуальность.
Сейчас налицо попытка создать (а точнее, возродить) тандем – египетские солдаты плюс саудовские деньги. Но его работоспособность под вопросом. У арабов нет положительного опыта подобных союзов. В любых межарабских силах (во время арабо-израильских войн, в Ливане в 1970-е годы, во время Кувейтского кризиса) доминировали одна-две страны, а остальные присылали контингенты больше для проформы.
Создание арабского аналога НАТО из членов ЛАГ маловероятно. Ведь в ЛАГ входят свыше двух десятков стран, а их интересы порой разнятся очень сильно. Достаточно сказать, что арабы не смогли выработать даже единую позицию по такому важному для них вопросу как конфликт с Израилем (Египет и Иордания подписали с ним сепаратные мирные соглашения, а остальные государства с этим не спешат).
Казалось бы, можно создать союз единомышленников, о котором говорилось на саммите ЛАГ в Шарм-эль-Шейхе. Но даже страны Персидского залива не смогли создать сколько-нибудь эффективный военный блок. Их силы «Щит полуострова» продемонстрировали свою беспомощность во время иракской агрессии против Кувейта. Поэтому монархии Залива предпочли сделать ставку на двусторонние договоренности об обороне с США и странами Западной Европы.
Тем не менее потенциальные союзники нашлись. Саудовскую Аравию сейчас поддержали те страны, которые заинтересованы в финансовой помощи или инвестициях. Особенно это очевидно в случае с Египтом, который не только получает прямую финансовую помощь, но и заинтересован в переводах от мигрантов, работающих в странах Залива. Похожая ситуация наблюдается с Иорданией, которая получает от КСА нефть по льготным ценам.
Однако даже египтяне не пойдут дальше участия в воздушной кампании. Каир крайне озабочен ситуацией в соседней Ливии, где набирают силу радикальные исламисты, и элитные части (которые якобы войдут в состав будущей коалиции) могут скоро понадобиться там. Тем более, что президент А.Ф. ас-Сиси уже обратился к международному сообществу с просьбой санкционировать военное вмешательство в Ливии. Есть серьезная террористическая угроза и на Синае.
Иорданцы уже обожглись в борьбе с ИГ, когда король Абдалла II был вынужден бессильно наблюдать, как террористы сжигают заживо захваченного в плен иорданского пилота. Им нужно охранять границу с Сирией и с Ираком, поэтому вряд ли они смогут послать в Йемен больше нескольких батальонов.
Этого явно будет мало, если вспомнить американское присутствие в Ираке, который по численности населения сравним с Йеменом. США и их союзникам для поддержания подобия стабильности потребовались сотни тысяч солдат и огромное количество техники.
Все это наводит на мысль, что если арабский контингент все же попадет в Йемен, то он окажется примерно в том же положении, что и силы африканского союза в Сомали, которые в основном находились в столице и занимались обеспечением собственной безопасности.
Ввиду военной слабости самой Саудовской Аравии и любой арабской коалиции, которую она может создать, попытки военного вмешательства в йеменские события выглядят как авантюра, которая лишь усилит хаос в стране. В нынешней ситуации представляется куда более целесообразным найти силу или политическую фигуру, способную взять под контроль ситуацию в стране, и оказать ей поддержку (военную, финансовую, дипломатическую). Так что нынешние бомбардировки выглядят больше как попытка припугнуть хуситов, чтобы они были уступчивее на переговорах, которые рано или поздно начнутся.
Нефтяной фактор остается в стороне
Сразу необходимо оговориться, что Йемен не является крупным игроком на мировом нефтяном рынке. В последние годы добыча там упала до 150 тыс. баррелей в день.
Но опасения были связаны скорее с возможной опасностью нарушения судоходства в Аденском заливе и проливе Баб-эль-Мандеб, через который ежедневно проходит до 3 млн. баррелей нефти. У многих игроков рынка свежи в памяти события недавнего прошлого, когда в 2008-2009 годах активизация сомалийских пиратов привела резкому удорожанию страховых услуг. Тогда в плен к пиратам попали даже танкеры с саудовской нефтью, а закончилось все отправкой в Индийский океан международных морских сил, которые в целом решили проблему.
Впрочем, хуситы пока не высказывали намерений перекрывать пролив Баб-эль-Мандеб. Но даже если бы они захотели, им вряд ли это удастся. Это не относительно узкий Ормузский пролив, а у Йемена нет сколько-нибудь серьезного флота.
Реальная опасность для судоходства возникнет только в том случае, если Йемен повторит судьбу Сомали и его территория станет базой для пиратских группировок. Но даже в этом случае угроза преувеличена, поскольку в регионе уже действуют международные силы, которые имеют опыт борьбы с морским разбоем.