Встреча в Париже: между историей и многосторонностью

11 ноября 2018 г. центр международной жизни временно переместился в столицу Франции: около 70 глав государств и правительств участвовали в юбилейной церемонии по случаю завершения Первой Мировой войны, а затем открыли новую ежегодную конференцию — так называемый Форум мира. По замыслу президента Э. Макрона, оба мероприятия должны были логически дополнить друг друга, перебросив мост от уроков прошлого к проблемам современности. Постоянно настаивающий на необходимости многостороннего устройства международной системы, нынешний хозяин Елисейского дворца получил возможность еще раз привлечь внимание к своей повестке в противовес идейным оппонентам.

Общее значение Парижского форума пока трудно оценить однозначно. Он явно не будет лишней площадкой для укрепления многостороннего сотрудничества, но поскольку проводился в первый раз, еще должен пройти проверку временем: дадут ли какие-то всходы заявленные проекты; будет ли форум впредь привлекать внимание мировых лидеров уже без ярких исторических поводов. В целом же сбавить градус международных дискуссий с его помощью пока не удалось, судя по тому, как Д. Трамп по возвращении из Парижа принялся критиковать идею европейской обороны и даже лично Э. Макрона. Самому же французскому президенту, по крайней мере, удалось на какое-то время оказаться в самом центре международной жизни и приковать к себе все внимание прессы — о более твердых результатах его ноябрьской многосторонней дипломатии говорить пока не приходится.

11 ноября 2018 г. центр международной жизни временно переместился в столицу Франции: около 70 глав государств и правительств участвовали в юбилейной церемонии по случаю завершения Первой Мировой войны, а затем открыли новую ежегодную конференцию — Форум мира. По замыслу президента Э. Макрона, оба мероприятия должны были логически дополнить друг друга, перебросив мост от уроков прошлого к проблемам современности. Постоянно настаивающий на необходимости многостороннего устройства международной системы, нынешний хозяин Елисейского дворца получил возможность еще раз привлечь внимание к своей повестке в противовес идейным оппонентам.

Неделя памяти

Накануне юбилея Э. Макрон отправился в мемориальную поездку на северо-восток Франции по местам боев Великой войны. За семь дней, с 4 по 10 ноября, глава государства успел посетить семнадцать населенных пунктов в одиннадцати департаментах. Были выбраны места, имеющие основополагающее значение для французской исторической памяти, начиная с Эльзаса (Страсбурга), продолжая Верденом и заканчивая Компьенским лесом. В каждом случае выдерживался соответствующий церемониал: так, о грядущем введении во французский Пантеон писателя М. Женевуа было объявлено именно в том месте, за которое тот сражался, — коммуне Эпарж. В отдельных точках «мемориального маршрута» к Э. Макрону присоединялись иностранные коллеги для посещения взаимно значимых памятников: в Реймсе — президент Мали И. Кейта, в коммуне Типваль — британский премьер-министр Т. Мэй, в Страсбурге и Компьени — президент ФРГ Ф.-В. Штайнмайер и канцлер А. Меркель.

AFP / FRANCOIS MORI

К слову о немецкой стороне, лейтмотивом всех дискуссий вокруг юбилея естественным образом стала тема франко-германского примирения. Не случайно руководство Пятой Республики предпочло позиционировать 11 ноября не в качестве праздника победы французского оружия, но, прежде всего, как день мира, долгожданного для всех народов. За последние десятилетия Франция и Германия приучили друг друга к языку красивых дружественных жестов: Ш. де Голль и К. Аденауэр посещали Реймсский собор в 1962 г., Ф. Миттеран и Г. Коль жали друг другу руки в Вердене в 1984 г., а теперь Э. Макрон и А. Меркель вместе приехали в Компьенский лес к знаменитому штабному вагону. Тем самым Париж и Берлин из поколения в поколение дают понять соседям, что их отношения после двух мировых войн — это не источник новых конфликтов, а наоборот, прочный фундамент, на котором можно строить единую Европу.

Единственным моментом, несколько подпортившим турне Э. Макрона, стала полемика, регулярно разгорающаяся во Франции по случаю военных дат XX века, — как относиться к фигуре маршала Ф. Петена. По ходу маршрута Э. Макрон неосторожно заявил, что считает «допустимым» воздать должное всем французским военачальникам Первой Мировой без исключения. Подобная идея мгновенно вызвала недоумение со стороны общественности, поскольку Ф. Петен, как известно, не только привел Францию к победе в 1918 г., но и в 1940 г. возглавил коллаборационистский режим Виши. Поэтому администрация президента поспешила анонсировать, что торжества в честь маршалов Ф. Петена все-таки не коснутся, а вместо первого лица на них будут присутствовать начальник Генерального штаба и военный советник главы государства. Сам Э. Макрон впоследствии попытался сгладить произведенное впечатление, объяснив, что он предпочитает воспринимать персонажей прошлого во всей их сложности, видя объективные факты без вынесения однобоких оценок.

Однако кроме исторического фона, у поездки президента по департаментам была и текущая политическая подоплека, которую Елисейский дворец практически не скрывал. Дело в том, что из-за проводимого социально-экономического курса за Э. Макроном довольно прочно закрепилось реноме «президента богатых», «президента крупных городов», который якобы не интересуется делами провинциальной, сельской Франции. Соответственно, посредством длительной поездки в регионы можно было попробовать развеять эту репутацию и наладить контакт с «забытыми» гражданами в небольших городах и деревнях. Так в графике президента по соседству с мемориальными мероприятиями оказались встречи с местными органами власти и визиты: на биофармацевтическое предприятие Novasep и региональный бизнес-форум Choose France Grand Est (департамент Мерт-и-Мозель), в медицинскую организацию EHPAD (департамент Эн), на завод Renault (департамент Нор), в социальный центр Vachala (департамент Па-де-Кале). Также было проведено выездное заседание кабинета министров, а параллельно Э. Макрон успел дать еще и два больших интервью (что он практикует не так и часто) радиостанции Europe 1 и местному отделению телеканала France 3. Одним словом, интерес действующей власти к северо-востоку Франции обозначился совершенно четко — и он вдвойне закономерен, если вспомнить, что в первом туре президентских выборов 2017 г. победу здесь одержала М. Ле Пен, а совсем не Э. Макрон, да и кампания в Европарламент (май 2019 г.) уже не за горами.

Международный контекст

Помимо внутрифранцузских дел, несколько сюжетных линий, заслуживших внимания, обозначились накануне 11 ноября и во внешнеполитическом плане.

Во-первых, Э. Макрон сделал ряд заявлений, иллюстрирующих его отношение к нынешнему состоянию международных дел. Перед отъездом в «мемориальный тур» он дал еще одно интервью изданию Ouest-France, в котором рассказал, как «поражен сходством между текущим моментом, в котором мы живем, и межвоенным периодом». По замечанию президента, в 1918 г. «была выиграна война, но проигран мир», и только после 1945 г. удалось вынести необходимые уроки и направить отношения европейских держав в мирное русло интеграции. Тогда как и сегодня, с его точки зрения, опять воспроизводится «все то, что задавало ритм жизни» в 1920–1930-е гг.: разнообразные «страхи», разрывающие Европу на части, «язва национализма», последствия экономического кризиса, риск оказаться в подчинении у внешних сил. Следовательно, развил он эту мысль в эфире Europe 1 из Вердена, сегодня Европе как никогда необходима способность защищаться со всех сторон — и от Китая, и от России, и от США. Для этого нужна «настоящая европейская армия», позволяющая не зависеть в вопросах обороны и безопасности от Вашингтона и действовать «более суверенным образом».

Андрей Кортунов:
Франция — трудный партнер, с которым можно работать

Во-вторых, при такой риторике Э. Макрона возникал вопрос, как на нее отреагируют его гости, — особенно Д. Трамп. Общение французского и американского президентов давно превратилось едва ли не в самостоятельный дипломатический жанр, где Э. Макрон пытается доказать выгоды мультилатерализма, Д. Трамп стоит на интересах США, а публике остается «считывать» их жесты и рукопожатия. При этом круг тем, по которым имеются противоречия, обычно один и тот же: соотношение НАТО и европейской оборонной идентичности, международная торговля, климат, иранское досье. Важное исключение составляет сирийское урегулирование, по которому позиции Парижа и Вашингтона все-таки относительно близки (в прессе сообщалось, что накануне четырехстороннего саммита в Стамбуле 27 октября Д. Трамп даже специально звонил Э. Макрону, чтобы тот по возможности выражал скоординированную точку зрения). Однако в основном встречи проходят примерно по одному сценарию, в котором существенные разногласия причудливо сочетаются с заметным внешним дружелюбием. Вот и на этот раз Д. Трамп сначала жестко отреагировал на слова Э. Макрона о европейской армии, напомнив о бремени расходов по НАТО, что не помешало обоим лидерам полноценно переговорить 10 ноября.

В-третьих, отдельной интригой форума в Париже стала вероятная встреча Д. Трампа и В. Путина. Необходимость подобного разговора, откровенно говоря, назревала: стороны могли обсудить и обстановку на Ближнем Востоке, и общее состояние двусторонних отношений, и, разумеется, будущее договора РСМД (а вслед за ним и СНВ). Однако в какой-то момент стало известно, что полноформатная беседа не состоится, тем более протокольные мероприятия были расставлены так близко по времени, что подходящего «окна» просто не оставалось. По одной из версий, таково было желание принимающей стороны, опасавшейся, что встреча президентов России и США отвлечет внимание от той символики, которую предполагалось вложить в юбилей Первой Мировой. Это решение (если оно действительно было принято) выглядит не самым очевидным со стороны Э. Макрона, любящего говорить о посреднической роли своей дипломатии: ведь смысл посредничества состоит не только в том, чтобы собрать на одной площадке лидеров государств, от которых напрямую зависят мир и безопасность на планете, но и в том, чтобы дать им возможность взвешенно поговорить. Так или иначе, сторонам оставалось рассчитывать на короткие обмены мнениями по ходу официальной программы, которым даже при всем желании крайне трудно придать форму проработанных договоренностей.

Итоги на будущее

Действительно, длительного российско-американского разговора в Париже не случилось; вместо него имело место только общение на приеме в Елисейском дворце (хотя как средство «глобальной психотерапии» это уже неплохо). Главным же результатом следует считать то, что лидерам, по всей видимости, удалось хотя бы подтвердить общий настрой на более обстоятельную встречу уже в ближайшее время — на полях саммита G20 в Буэнос-Айресе (30 ноября – 1 декабря). Именно там у обеих делегаций, скорее всего, будет существенно больше времени для взаимодействия, да и президент Аргентины М. Макри, в отличие от своего французского коллеги Э. Макрона, вряд ли станет тому препятствовать.

В остальном же следует понимать, что церемония 11 ноября была, в первую очередь, протокольным мероприятием, поэтому неудивительно, что она не предусматривала ни большого количества программных выступлений, ни каких-либо новых инициатив, как это бывает на разнообразных саммитах. Единственное исключение было сделано в пользу страны-хозяйки. В речи у Триумфальной арки Э. Макрон вновь напомнил, что за четыре года Великой войны «Европа едва не покончила с собой», а после того, как наступил мир, «чувство унижения, дух реванша, экономический и духовный кризис породили взлет национализма и тоталитаризма». По его словам, «история иногда угрожает возобновить свое трагическое течение и подорвать наследие мира», поэтому с современными вызовами необходимо бороться всем странам вместе, отвергая чувство узконационального превосходства. Как следует из слов президента, в авангарде этой борьбы готовы быть Франция как «носительница универсальных ценностей» в паре с Германией, ЕС как «свободный союз, никогда ранее не виданный в истории», и ООН как «гарант духа сотрудничества».

Андрей Кортунов:
Встречи Трампа с Путиным как средство глобальной психотерапии

Конкретика же, по замыслу организаторов, должна была звучать в отдельном формате — на Форуме мира, который был открыт немногим после церемонии и продолжался еще два дня, до 13 ноября. Правда, участвовали в нем уже не все — а именно, Д. Трамп вместо обсуждения проблем глобального управления решил почтить память американских солдат на кладбище в пригороде Парижа. Сам же форум был особенно примечателен тем, что его работа была построена по не вполне традиционному для дипломатических площадок проектному принципу. Как объяснил видный французский международник (и председатель форума) Ж. Ваис, так было сделано для того, чтобы участники смогли не просто констатировать кризис многополярности, но и задуматься над совместными идеями по выходу из него. С этой же целью к работе форума были также подключены, помимо государств, многочисленные международные организации и бизнес, что позволило мероприятию стать по-настоящему многосторонним. Многие страны представили собственные проекты: например, от России это были «Гражданский диалог в кризисных ситуациях» (по линии МГИМО) и «Университет КГИ» (по линии Фонда Кудрина). Из наиболее широких инициатив, озвученных на форуме, можно выделить т.н. «Пакт об информации и демократии», который был подготовлен организацией «Репортеры без границ» и призван стать информационно-цифровым дополнением к Всеобщей декларации прав человека 1948 года. Впрочем, некоторым делегациям удалось одновременно использовать форум и для более привычных целей. В частности, «на полях» мероприятия состоялись переговоры французского и немецкого лидеров с президентом Украины П. Порошенко, по итогам которых было выпущено совместное коммюнике с осуждением недавно прошедших выборов на Донбассе.

Общее значение Парижского форума пока трудно оценить однозначно. Он явно не будет лишней площадкой для укрепления многостороннего сотрудничества, но поскольку проводился в первый раз, еще должен пройти проверку временем: дадут ли какие-то всходы заявленные проекты; будет ли форум впредь привлекать внимание мировых лидеров уже без ярких исторических поводов. В целом же сбавить градус международных дискуссий с его помощью пока не удалось, судя по тому, как Д. Трамп по возвращении из Парижа опять принялся критиковать идею европейской обороны и даже лично Э. Макрона. Самому же французскому президенту, по крайней мере, удалось на какое-то время оказаться в самом центре международной жизни и приковать к себе все внимание прессы — о более твердых результатах его ноябрьской многосторонней дипломатии говорить пока не приходится.