Встреча в Абу-Даби: прорыв на пути к политическому урегулированию в Ливии?

2 мая в Абу-Даби с официальным визитом прибыл главнокомандующий Ливийской национальной армией маршал Халифа Хафтар. Целью его приезда стало проведение переговоров с главой Правительства национального единства Ливии Фаизом Сараджем. Результаты состоявшейся встречи двух политиков, олицетворяющих два полюса текущего этапа противостояния в Ливии, оцениваются крайне высоко.

Глядя на то, каких договоренностей смогли достичь Х. Хафтар и Ф. Сарадж, наконец-то встретившись лицом к лицу в Абу-Даби, можно предполагать, что группы элит пришли к компромиссу по крайней мере по одному вопросу. Военное решение существующих противоречий в нынешних условиях неэффективно, необходимо договариваться. Эта встреча — свидетельство того, что оба деятеля готовы к перезапуску процесса политического урегулирования.

Перезагрузка Схиратского процесса, о которой говорят уже давно, действительно необходима, поэтому, если ей будет наконец дано начало самими ливийцами, процесс можно будет считать сдвинутым с мертвой точки.

AP
Фаиз Сарадж и Халифа Хафтар

2 мая 2017 г. в Абу-Даби по приглашению наследного принца шейха Мухаммада Бен Зейда Аль-Найефа с официальным визитом прибыл главнокомандующий Ливийской национальной армией (ЛНА) маршал Халифа Хафтар. Ранее маршал, ставший частым гостем в ОАЭ, находился в этой стране с официальным визитом в апреле, когда им был проведен ряд встреч, в т.ч. с представителями военного командования США. Целью же его «майского» приезда стало проведение переговоров с главой Правительства национального единства (ПНЕ) Ливии Фаизом Сараджем. Результаты состоявшейся встречи двух политиков, олицетворяющих два полюса текущего этапа противостояния в Ливии, оцениваются крайне высоко практически всеми сторонами, заинтересованными в возобновлении процесса политического урегулирования ливийского кризиса, в т.ч. и Россией.

Сам факт того, что встреча двух этих лидеров оказалась возможна, стал большой заслугой дипломатов и посредников из ряда государств. В частности, ОАЭ и Египта, выступающих в качестве внешних партнеров Палаты представителей (ПП), вооруженные силы которой возглавляет маршал Х. Хафтар. Не малую роль сыграли и усилия, предпринятые дипломатами из Италии и России для создания необходимых условий взаимного доверия между основными сторонами текущего этапа внутриливийского противостояния. Так, в преддверии переговоров в Абу-Даби с насыщенным визитом Триполи посетила крупная российская делегация во главе со спецпредставителем Президента РФ по Ближнему Востоку и странам Африки, заместителем министра иностранных дел М. Богдановым. Во время своего пребывания в Ливии М. Богданов провел встречу с Ф. Сараджем и другими представителями ливийского политического истеблишмента, а также имел разговор со специальным представителем генерального секретаря ООН по Ливии Мартином Коблером.

После провала попытки организовать личную встречу Ф. Сараджа и Х. Хафтара в феврале 2017 г. на площадке переговоров между представителями ПП и ПНЕ в Каире, предпринятую египетскими посредниками при поддержке Франции и ОАЭ, нынешний заход можно считать успешным. Причиной тому не в последнюю очередь служит наметившаяся в минувшие месяцы кооперация между заинтересованными странами Европы, Россией и рядом арабских стран в стремлении возобновить политический диалог в Ливии и вновь вернуть «пальму первенства» в разрешении многолетнего кризиса дипломатам, отобрав ее у военных. Тем не менее, хотя оно и оказало сильное воздействие, нельзя переоценивать влияние иностранных акторов на их ливийских контрагентов; не менее важное значение имеет изменившаяся ситуация «в поле» в самой Ливии.

Появление маршала Х. Хафтара и председателя Правительства Ф. Сараджа в ОАЭ стало знаковым событием, происходящим на фоне очередного обострения военно-политической ситуации в их родной стране. На протяжении всего первого квартала 2017 г., после официального завершения военной операции против ИГ в Сирте в декабре 2016 г., сначала в прибрежной полосе, а затем и на юге страны, усиливалось вооруженное противостояние между силами, лояльными ПНЕ в Триполи, и формированиями ЛНА, присягнувшими Палате представителей в Тобруке. В феврале–марте начался очередной этап борьбы за контроль над прибрежными нефтеналивными портами, терминалы которой представляют безусловную стратегическую ценность в Ливии, остающейся целиком и полностью зависимой от экспорта нефти как главного источника наполнения бюджета. В конце марта-начале апреля боевые столкновения охватили пригороды Себхи, южной «столицы» Ливии, но к концу апреля ситуация здесь окончательно зашла в тупик. Ни ЛНА, ни их оппоненты оказались неспособны достичь решающего преимущества над противником. На этом фоне все более очевидной стала невозможность военного решения возникшей патовой ситуации, что, в свою очередь, диктовало безальтернативность возобновления политического диалога на высшем уровне.

Григорий Лукьянов:
Ливия: если не США, то кто?

Главное послание, которое оба деятеля решили отправить миру, заключается в том, что они готовы к перезапуску процесса политического урегулирования.

Многие наблюдатели и особенно принимающая сторона в Абу-Даби изначально возлагали большие надежды на переговоры между двумя политическими деятелями, олицетворяющими альтернативные подходы к будущему Ливии. Сторонники Х. Хафтара создали для него образ непримиримого борца с исламизмом, который сыграл для него добрую службу как на внутри-, так и на внешнеполитической арене, обеспечив поддержкой таких стран, как Египет, Франция и в определенной степени Россия. В свою очередь, Ф. Сарадж, никогда не обладавший собственной военной силой в Ливии и вынужденный полагаться лишь на политический авторитет, даруемый ему образом компромиссной фигуры и сторонника политического диалога, — лидер совершенно иного типа. Он удобен своей слабостью, и в этом заключается его сила, как бы парадоксально это ни звучало. Необходимо учитывать тот факт, что обе фигуры во многом несамостоятельны в принятии серьезных политических решений и служат представителями интересов влиятельных групп ливийской элиты, которую далеко не всегда можно разделить по региональному или территориальному признаку. Глядя на то, каких договоренностей смогли достичь Х. Хафтар и Ф. Сарадж, наконец-то встретившись лицом к лицу в Абу-Даби, можно предполагать, что эти группы элит достигли компромисса по крайней мере по одному вопросу. Военное решение существующих противоречий в нынешних условиях неэффективно, необходимо договариваться.

Учитывать символическое значение данной встречи крайне важно, но и переоценивать ее функциональную значимость все же не стоит. Если обозреть список принципиальных решений, под которыми подписались Ф. Сарадж и Х. Хафтар, то очевидным становится их рамочный характер.

Итоговый документ, представленный общественности, возвращает нас к тексту Ливийского всеобъемлющего политического соглашения, подписанного в марокканском городе Схирате в декабре 2015 г. Все основные положения Схиратского соглашения прямо нашли отражение в итоговом заявлении сторон, встретившихся в Абу-Даби. Его базовыми принципами стали:

• приверженность сохранению территориальной целостности и единства Ливии;

• отказ от вмешательства «третьих» внешних сил в решении судьбы ливийского народа;

• уверенность в необходимости монополизации права на применение насилия в руках государства через роспуск нерегулярных вооруженных формирований;

• необходимость сотрудничества всех политических сил в борьбе с международным терроризмом.

В очередной раз сторонами декларируется намерение создать новое правительство национального единства, которое будет сформировано заново в независимости от существующего сегодня ПНЕ. В свою очередь, выполняющий в настоящий момент функции коллективного главы государства Президентский совет, ожидается, будет распущен, а на его месте возникнет новый Президентский государственный совет. Его функции будут расширены на время его существования, т. е. до проведения новых внеочередных всеобщих парламентских и президентских выборов в 2018 г. Так, именно Президентскому государственному совету, минуя правительство национального единства, планируется подчинить вооруженные силы и другие силовые структуры страны, наделив его тем самым функциями и правами коллективного главнокомандующего. В состав нового Президентского совета планируется включить председателя правительства (т. е. главу ПНЕ — Ф. Сараджа), спикера парламента (т.е. председателя Палаты представителей (Тобрук) ― Агилла Салеха) и командующего армией (которым может в этот раз официально стать Х. Хафтар). Для реализации заявленных договоренностей было предложено создать ряд профильных рабочих групп, а также провести повторную встречу Ф. Сараджа и Х. Хафтара на следующей неделе.

Много красивых и правильных слов было сказано, но при этом остается не совсем ясно, как будут преодолены принципиальные расхождения, не дававшие сторонам договориться ранее. Особенно это важно на фоне опыта безуспешной имплементации положений Схиратского соглашения в недавнем прошлом — 2016–2017 гг.

Тем не менее главное послание, которое оба деятеля, а точнее стоящие за ними группы элит, решили отправить миру, заключается в том, что они готовы к перезапуску процесса политического урегулирования. Перезагрузка Схиратского процесса, о которой говорят уже давно, действительно необходима, поэтому, если ей будет наконец дано начало самими ливийцами, процесс можно будет считать сдвинутым с мертвой точки. С другой стороны, безусловно, демонстрируемая всему миру готовность к компромиссу стала результатом неспособности той или иной стороны взять себе пирог целиком. Поэтому невозможно исключать срыва достигнутых с большим трудом договоренностей даже в краткосрочной перспективе. Не зря же принципиальное отличие ливийского кризиса, как считают эксперты РСМД, — его непредсказуемость. Само по себе достигнутое в Абу-Даби не означает отказа сторон от изначальных целей, но демонстрирует готовность сменить тактику, что сегодня выгодно всем — и в самой Ливии, и за ее пределами.