Военные игры России и НАТО: о мерах доверия
Маневры НАТО «Стедфаст Джаз» в Латвии
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
К.ист.наук, доцент кафедры международных отношений и дипломатии МосГУ, эксперт РСМД
Благодаря усилиям СМИ, российско-белорусские учения «Запад – 2013» и их натовский антипод – маневры «Стедфаст Джаз» (Steadfast Jazz), прошедшие почти синхронно осенью 2013 года, стали одним из наиболее заметных событий во взаимоотношениях России и Североатлантического альянса в уходящем политическом сезоне.
Благодаря усилиям СМИ, российско-белорусские учения «Запад – 2013» и их натовский антипод – маневры «Стедфаст Джаз» (Steadfast Jazz), прошедшие почти синхронно осенью 2013 года, стали одним из наиболее заметных событий во взаимоотношениях России и Североатлантического альянса в уходящем политическом сезоне.
Подобный интерес к теме военных учений объясняется все еще не вполне сформировавшимся за последние двадцать лет, но уже получившим отчётливые очертания новым военно-политическим ландшафтом Европы и Евразии. Динамика европейских и мировых процессов в сфере «жесткой безопасности» обусловливает и повышенное внимание к ней не только со стороны узких групп экспертов, но также СМИ и широких масс.
Сфокусированность российской и зарубежной (в основном восточноевропейской) прессы и интернет-изданий на, казалось бы, нормальной для армий всех стран деятельности не является чем-то новым. Аналогичным образом СМИ вели себя и в предыдущие годы, когда вопросы совершенствования боевой подготовки вооруженных сил России или же ее «партнеров-оппонентов» из числа стран НАТО переступали порог штабных кабинетов и выходили на полигонный уровень.
Активность российских военных на восточных границах НАТО беспокоит не столько Брюссель и Вашингтон, сколько Таллинн, Вильнюс или Ригу.
Каждый такой «выход», в зависимости от состояния российско-натовских отношений и мировой ситуации, политики, журналисты и эксперты окрашивали в определенные политические цвета. Лишь немногие публицисты позволяют себе иронию на военную тематику [1], но в целом взаимные претензии в недостаточной транспарентности военных приготовлений стали привычным компонентом политического и экспертного дискурса в сфере отношений между НАТО и Россией. Вернее, между Москвой и отдельными столицами государств альянса, в первую очередь странами Балтии.
Подобная ситуация уже стала привычной, так как активность российских военных на восточных границах НАТО беспокоит не столько Брюссель и Вашингтон, сколько Таллинн, Вильнюс или Ригу. Эта обеспокоенность соотносится с общим состоянием отношений России с восточноевропейским флангом ЕС/НАТО и отражает многие коллизии российско-натовских отношений, напрямую не связанные с военной сферой, но периодически сопровождаемые милитаристской риторикой с обеих сторон. Очередное обострение споров между Москвой и некоторыми европейскими столицами в невоенной сфере – от углубления евроинтеграции стран «Восточного партнерства» до дипломатических скандалов, послужило дополнительным раздражителем для отношений между Россией и НАТО.
Европа как территория мира
Тем не менее нынешние «военные игры» Москвы и Брюсселя в Центральной и Восточной Европе сами по себе не станут предвестником или катализатором новой фазы обострения отношений между Россией и Западом.
Подобное положение вещей признается и на официальном уровне: Россия и НАТО хорошо осведомлены о содержании и характере учебных военных мероприятий друг друга. И хотя для «подогревания» общественности у политических деятелей России и стран НАТО припасено немало острых фраз [2], они избегают однозначных оценок действий своих визави. Российские и зарубежные высокопоставленные лица осознают искусственность проблемы военных маневров, которая является далеко не самой главной в отношениях России и НАТО. Она воспринимается больше как пережиток прошлого, чем проблема настоящего [3]. Более важные вопросы стратегического характера (противоракетная оборона, тактическое ядерное оружие) Москва традиционно предпочитает обсуждать не на уровне штаб-квартиры альянса, а непосредственно с Вашингтоном.
Специалисты по военной политике НАТО также не склонны драматизировать ситуацию вокруг маневров. Они опровергают описываемые публицистами апокалиптические сценарии большой войны в Европе, несмотря на периодически обостряющиеся локальные конфликты. Для этого у стран континента попросту нет соответствующих потенциалов [4].
Даже с учетом повышенного внимания НАТО к своей традиционной функции коллективной обороны в рамках пятой статьи Вашингтонского договора от 1949 г [5], конфликт интересов между Россией и отдельными членами ЕС/НАТО все больше переходит из военно-политической в политико-экономическую плоскость.
Относительная маргинализация Центральной и Восточной Европы как потенциального театра военных действий также все более очевидна. Ключевым направлением военной активности США, ряда стран НАТО и самой России становится не Большая Европа, а Большая Азия.
О том, что Россия стремится перенести центр тяжести военной деятельности на восточные границы, свидетельствуют прошедшие в июле 2013 года крупнейшие за последние двадцать лет маневры на Дальнем Востоке, представлявшие собой группу 150 тактических, тактико-специальных и специальных учений [6].
Нынешние маневры НАТО в Европе скорее символизируют, чем содержательно определяют обязательства США и крупных западноевропейских стран в отношении своих союзников по альянсу из числа стран Балтии или Вишеградской группы.
Схожие тенденции наблюдаются и в американской военной политике последних лет. Нынешние маневры НАТО в Европе скорее символизируют, чем содержательно определяют обязательства США и крупных западноевропейских стран в отношении своих союзников по альянсу из числа стран Балтии или Вишеградской группы. По оценкам некоторых специалистов, в учениях НАТО в регионе ЦВЕ Вашингтон и Брюссель намерены делать ставку на воинские формирования самих центрально-европейских стран, а участие в них ВС США и государств Западной Европы будет носить «поддерживающий» характер. Так, из 6 тысяч военнослужащих, которых альянс планировал задействовать в маневрах, около 70% это солдаты и офицеры из Польши и прибалтийских республик, сами США изначально были готовы предоставить не более 200 человек личного состава, а Германия – 75 [7].
Как и российское министерство обороны, Пентагон подчеркивает свои тихоокеанские приоритеты, отодвигая на второй план союзников в Европе. Весьма скромное участие военных США в маневрах «Стедфаст Джаз» резко контрастирует с их полномасштабным вовлечением в американо-австралийские учения «Талисман Сейбр–2013» (Talisman Saber), которые состоялись в июле 2013 года. В них, по официальным данным, были задействованы 21 тысяч человек личного состава армии и флота США и 7 тысяч военнослужащих Австралии [8].
В Европе, которая считалась в течение многих десятилетий главной ареной силового противостояния, военная активность идет на спад. Это подтверждает и процесс сокращения обычных вооружений, начавшийся после холодной войны.
Следует отметить, что разоружение осуществляется в основном не совместными усилиями стран через договоренности, а скорее в одностороннем порядке, по соображениям их национальной, а не международной безопасности. Отдельные европейские государства снижают концентрацию тяжелых вооружений и военной техники в пределах европейского региона просто за ненужностью последних. Подобное стремление прослеживается не только у малых стран НАТО, но и у крупных государств, таких как Франция и Великобритания, делающих ставку не на территориальную оборону, а на развитие экспедиционного потенциала своих вооруженных сил.
Это обстоятельство не свидетельствует об исчерпанности темы ограничения и сокращения обычных вооружений, однако переводит данную проблематику в иное русло. Акценты смещаются в сторону укрепления мер доверия между различными группами европейских государств, а также обеспечения прозрачности их военной активности.
Транспарентность вместо разоружения
В свете нарастающей демилитаризации Европы в области традиционных, но морально устаревших тяжелых вооружений, более значимыми становятся вопросы международного контроля за качеством вооружений и военной техники, технологическая оснащенность которых существенно возросла с началом так называемой «революции в военном деле».
Вместе с тем, существующая международно-правовая основа в области разоружения, действующие механизмы контроля над вооружениями и военной деятельностью государств в значительной мере не отражают этих новаций. Документы, наподобие так и не вступившего в силу адаптированного ДОВСЕ, по-прежнему акцентируют внимание на «арифметике» и «географии разоружения». Они делают упор на количественные, а не на качественные величины, обращают внимание на географические районы, а не на пространственно-функциональные возможности размещения вооружений.
В то же время развитие современных видов оружия и военной техники, не включенных в ДОВСЕ (беспилотные летательные аппараты, морские вооружения), по-новому ставит вопрос о международном контроле над их использованием, в том числе в ходе учений. С учетом того, что эффективность применения различных видов высокоточного оружия не зависит от их количества, а определяется другими факторами - скоростью переброски, быстротой развертывания и применения, огневой мощью, – большое значение приобретают не громоздкие договоры, а политические институты, формирующие новую культуру доверия в Европе и Евро-Атлантике. Таковая сложилась в НАТО, членам которой удалось сформировать «сообщество безопасности», перейти от основанной на юридических договоренностях модели безопасности «гарантийного типа» к интеграционной модели, предполагающей отказ от многих механизмов взаимного военного контроля в пользу «безусловного» доверия.
Вместо больших проектов в сфере международной безопасности, где ранее у НАТО и России имелась или все еще имеется совместная заинтересованность, стороны движутся по уже проверенному пути «малых дел», постепенно выводя «высокую политику» в область межгосударственных отношений.
Российская культура достижения национальной и международной безопасности по-прежнему основывается на ее традиционном «юридически обязывающем» понимании. Контроль над вооружениями при таком подходе понимается как система взаимных проверок и инспекций военных объектов на основе четких договоренностей между государствами.
Подобный «традиционализм», обусловленный исторической спецификой и уязвимостью геополитического положения России, все же претерпевает изменения. По мнению некоторых экспертов, для России все большее значение приобретают «облегченные» политические договоренности, вроде обновленного Венского документа 2011 года, а не громоздкие обязывающие договоры типа ДОВСЕ [9]. По крайней мере, власти России и стран НАТО, руководствуясь положениями ВД–2011, создали устойчивый режим обмена информацией о передвижениях войск в рамках маневров и учений для повышения уровня прозрачности в военной сфере.
Наряду с режимом ВД –2011 развиваются механизмы обеспечения мер доверия между Россией и НАТО. Таким инструментом, прежде всего, является Совет Россия-НАТО, в рамках которого действует специальная рабочая группа по военной транспарентности, стратегии и реформе вооруженных сил. Ее отличительный признак- развитие доверия через сотрудничество, в том числе, путем организации учений, как на уровне компьютерных симуляций, так и на уровне взаимодействия боевых и тыловых частей в реальных условиях. Последние из них - «Бдительное небо-2013», завершились в сентябре 2013 года.
Продолжение политики «малых дел»
Сергей Лавров и Андерс Фог Расмуссен
на заседании Совета Россия-НАТО
Широкий резонанс, созданный СМИ вокруг осенних маневров России и НАТО при относительном хладнокровии военных и дипломатов, свидетельствует о том, что установившийся рабочий уровень взаимодействия между Москвой и альянсом лишил их отношения острой политической подоплеки, которая была характерна для них еще совсем недавно.
Стороны нашли формат взаимодействия, который на сегодняшний день их в целом устраивает. Отказ от завышенных ожиданий, которые Москва и Брюссель демонстрировали на ранних этапах становления российско-натовского диалога, и прагматизация сотрудничества отчетливо обозначили пределы взаимодействия. Выявился и круг вопросов, по которым партнерство возможно и желательно, и которые не могут быть предметом политического торга.
Кроме того, вместо больших проектов в сфере международной безопасности, где ранее у НАТО и России имелась (как на Балканах) или все еще имеется совместная заинтересованность (как в Афганистане), стороны движутся по уже проверенному пути «малых дел», постепенно выводя «высокую политику» в область межгосударственных отношений, (между Москвой и отдельными членами НАТО, а не альянсом в целом).
Сфера учений стоит как бы между «чистой политикой» и «техникой» отношений. С одной стороны, Москва и Брюссель развивают весьма успешный диалог по вопросам координации, отработки совместных действий, развития оперативной совместимости сил и средств, когда речь идет о контртеррористических или антипиратских действиях. С другой стороны, они предпочитают избегать сближения на военном уровне, когда речь заходит о принятии решений в таких «чувствительных» с политической точки зрения сферах, как ПРО, миротворческие операции, урегулирование «замороженных конфликтов».
Сближая свои позиции по одной группе вопросов европейской безопасности и фиксируя расхождения по другой, Россия и НАТО сохраняют «личное пространство», необходимое для собственных военных мероприятий, осуществляемых без постороннего участия.
Вместе с тем, именно скрытая часть автономных военных мероприятий каждого из «партнеров-оппонентов» вызывает общественный запрос на сенсации и, как следствие, живой интерес со стороны СМИ и интернет-активистов наподобие WikiLeaks. Этот запрос подталкивает их к попыткам проникнуть в тайны российского и натовского «военного закулисья».
Периодически появляющиеся в печати или интернете заметки о скрытых военных планах НАТО по защите Польши и стран Балтии, направленных против России [10], как это было накануне саммита в Лиссабоне в 2010 году, или информационные «вбросы» зарубежных газет о российском ядерном оружии в Калининградской области [11], служат тому наглядным примером.
Однако подобные материалы, направленные на создание искусственных проблемных ситуаций в российско-натовских отношениях, не только не отражают сути реальных процессов военного планирования и строительства вооруженных сил в России и странах Запада, но и уводят Москву и Брюссель в сторону от решения насущных проблем, которых в их диалоге остается еще немало.
Очевидно, что освещение по-настоящему острых вопросов, а не их фиктивных аналогов, могло бы стать весьма полезным занятием для российских и зарубежных журналистов. Вместе с тем, сама специфика отношений России и НАТО, по всей видимости, исключает возможность подобного развития событий.
1. См. Чвелюх Ю. Учения НАТО: успех или провал? ИноСМИ. 7.11.2013 http://inosmi.ru/world/20131107/214539245.html
2. Шойгу. С: главные угрозы для России — терроризм и НАТО http://www.gazeta.ru/politics/news/2013/11/09/n_3312969.shtml
3. Тезисы выступления заместителя Министра обороны Российской Федерации А.И.Антонова на заседании Совета Россия-НАТО на уровне послов (24 июля 2013 г.) http://natomission.ru/security/article/security/artnews/205/
4. Kilbane, M. NATO and the Decline of European Military Power (October 5, 2013). Available at SSRN: http://ssrn.com/abstract=2342127 or http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.2342127
5. Согласно пятой статье Вашингтонского договора, акт агрессии против одного из членов НАТО рассматривается как акт агрессии против альянса в целом.
6. Сайт Минобороны РФ. 18.07.2013 http://function.mil.ru/news_page/country/more.htm?id=11806079@egNews
7. Wojciech Lorenz Steadfast Jazz 2013: NATO on Course to Strike a Better Balance, Nato war games come at tricky time in EU-Russia relations // PISM Buletin No. 63 (516), 11 June 2013. http://www.pism.pl/files/?id_plik=13895
8. The Australian Army ExerciseTalisman Saber 2013 begins. http://www.army.gov.au/Our-work/News-and-media/Exercise-Talisman-Saber-2013-begins
9. См. например: выступление генерал-лейтенанта запаса Е.П. Бужинского на пленарном заседании Форума по сотрудничеству в области безопасности ОБСЕ 13 февраля 2013 года. http://www.pircenter.org/media/content/files/11/13615556880.pdf
10. WikiLeaks cables reveal secret Nato plans to defend Baltics from Russia. http://www.theguardian.com/world/2010/dec/06/wikileaks-cables-nato-russia-baltics
11. Satellites pinpoint Russian nuclear arms in Baltics. http://www.washingtontimes.com/news/2001/feb/15/20010215-021129-5026r/?page=all
(Нет голосов) |
(0 голосов) |