Военно-морские возможности России на Тихом океане критически отстают от потребностей

Тихоокеанский флот (ТОФ) занимает в структуре ВМФ России особое место. Призванный решать задачи в самом протяженном оперативном регионе, который включает в себя Тихий и Индийский океаны, он максимально удален от индустриальных центров России и крупнейших транспортных узлов, что не может не сказываться на его боеспособности. Дополнительный отпечаток накладывает соседство сразу с несколькими крупными военно-морскими державами, включая США и Китай. Каковы реальные возможности и перспективы развития самого удаленного флота России?

Очевидно, что в текущем состоянии флот не способен выполнять задачи «проекции силы» в отдаленных районах, ограничиваясь демонстрацией флага одиночными кораблями. Участие боевых кораблей ТОФ в антипиратских миссиях на рубеже 2000–2010-х гг. и БДК в миссиях «сирийского экспресса» в начальный период гражданской войны в Сирии создавало серьезную нагрузку на боеготовые силы флота, ограничивая его возможности в случае необходимости решать задачи где-либо еще, в том числе на «домашнем» ТВД.

Отсутствие (и фактическое, и в обозримой перспективе) в составе ТОФ авианесущих кораблей критически ограничивает возможности действий флота вне радиуса прикрытия береговой авиации в случае конфликта с США и их союзниками, имеющими мощные ВВС и морскую авиацию.

Отсутствие современных минно-тральных сил и недостаточное воздушное прикрытие главных баз флота, в сочетании с активной отработкой в США новых технологий дистанционного минирования с использованием управляемых боеприпасов со спутниковым наведением, грозят большими потерями в случае столкновения с США и их союзниками. Подобное развитие событий может повлечь за собой нелегкий выбор между признанием поражения в региональном конфликте и эскалацией с угрозой применения стратегических ядерных сил.

Российскому Тихоокеанскому флоту, определенно, есть куда расти, причем делать это требуется во всех направлениях. С точки зрения инфраструктуры базирования ТОФ нуждается в восстановлении хотя бы части баз, оставленных в ходе его радикального сокращения. Это позволило бы закрыть зияющий пробел между Владивостоком и Камчаткой, прикрытый только незначительными береговыми силами, пограничниками и контингентами сухопутных войск на Сахалине и Курилах.

Размещать на этих базах, строго говоря, пока нечего, но за несколько лет, которые уйдут на их восстановление, в состав ТОФ можно было бы ввести дополнительное количество малых кораблей и катеров с ударным ракетным и противолодочным вооружением, способных взять на себя задачи охраны водного района на Сахалине и островах Курильской гряды.

Говоря о судьбе главных сил ТОФ, в текущих условиях, когда в случае возможного конфликта с Японией Владивосток может быть легко заблокирован минными постановками с воздуха, а корабли в главной базе внезапно атакованы, возможно приемлемым решением является перевод сохранившихся крупных кораблей ТОФ в Петропавловск-Камчатский, где они могли бы прикрывать базу подводных лодок в Вилючинске и обеспечивать беспрепятственное развертывание АПЛ как в мирное время, так и в случае конфликта.

Безусловно необходимым является наращивание десантных сил флота и их качественное совершенствование с переходом на загоризонтную высадку десанта. В случае, если ВМФ России придется проводить собственную «фолклендскую операцию» на Южных Курилах, то сделать это наличным составом 100-й бригады десантных кораблей будет невозможно.

Авиация флота так же нуждается в совершенствовании инфраструктуры, в частности имея в виду единственный крупный камчатский аэродром Елизово (он же аэропорт Петропаловска-Камчатского).

На текущий момент российский Тихоокеанский флот, по сути, является «заготовкой» для настоящего флота, подобно тому, как это было во времена Сибирской флотилии XIX века или после поражения в Русско-Японской войне. Партнерство России с КНР, безусловно, облегчает груз, давящий на российские силы в регионе в условиях ухудшения отношений с США, но такое партнерство вряд ли гарантирует России отсутствие возможных столкновений с той же Японией в случае изменения внутренней политики в этой стране. Кроме того, и партнерство с КНР, и наличие территориальных претензий со стороны Японии, повышают для России вероятность столкновения с США.

При этом никакое сближение с Китаем не гарантирует, что внешнеполитические задачи, для которых необходим инструмент в виде боеспособных военно-морских сил, будут решать за Россию ВМС НОАК.

Тихоокеанский флот (ТОФ) занимает в структуре ВМФ России особое место. Призванный решать задачи в самом протяженном оперативном регионе, который включает в себя Тихий и Индийский океаны, он максимально удален от индустриальных центров России и крупнейших транспортных узлов, что не может не сказываться на его боеспособности. Дополнительный отпечаток накладывает соседство сразу с несколькими крупными военно-морскими державами, включая США и Китай. Каковы реальные возможности и перспективы развития самого удаленного флота России?

Период полураспада

Прохор Тебин:
Что скрывает новая военно-морская доктрина России?

По состоянию на конец 1991 года Тихоокеанский флот был вторым по численности и совокупной боевой мощи объединением ВМФ СССР. В его состав входили 40 боевых надводных кораблей дальней морской и океанской зоны, 17 ракетных подводных крейсеров стратегического назначения, около 40 атомных и 15 дизельных многоцелевых субмарин, без учета многочисленных устаревших единиц, к тому времени находившихся в процессе вывода из боевого состава и сдачи на слом. Кроме того, более 30 кораблей имелось в составе десантных сил флота [1].

ТОФ располагал серьезной авиационной группировкой, численность которой превышала 300 самолетов и вертолетов разных типов, включая две морские ракетоносные авиадивизии, имевшие более 100 ракетоносцев Ту-22М и Ту-16К различных модификаций. Группировка легких сил включала несколько десятков малых ракетных и противолодочных кораблей, тральщиков и катеров различных типов. Инфраструктура базирования флота помимо основных баз во Владивостоке и Вилючинске включала ряд менее крупных пунктов по всему Тихоокеанскому побережью, включая Приморский, Хабаровский края, Магаданскую область, остров Сахалин и Камчатку.

Как и весь ВМФ СССР, Тихоокеанский флот со второй половины 1980-х гг. переживал серьезную трансформацию, связанную со значительным сокращением корабельного состава и авиационных сил за счет вывода из боевого состава устаревших боевых единиц.

В 1990-е гг. доля крупных кораблей в составе Тихоокеанского флота должна была возрасти за счет увеличения авианесущей группировки [2], появления в составе флота второго атомного ракетного крейсера и минимум двух ракетных крейсеров с газотурбинной установкой, помимо уже вошедшей в строй «Червоной Украины» (ныне — «Варяг»). Планировалось дальнейшее строительство современных эсминцев и больших противолодочных кораблей проектов 956 и 1155, а также массовая постройка сторожевых кораблей (фрегатов) проекта 1154.

Однако по причине распада СССР естественный процесс обновления корабельного состава обернулся его уничтожением. Устаревшие корабли, подлодки и самолеты не получили адекватной замены. Большое количество современных боевых единиц было списано, так как на их содержание перестали выделяться средства.

Василий Кашин:
Россия и Китай: союз или стратегическая неопределенность?

Серьезное сокращение численности завершилось к началу 2000-х гг., и к середине первого десятилетия нового века состав флота более-менее зафиксировался с точки зрения численности, хотя постепенный вывод отдельных кораблей продолжился и позднее. К настоящему моменту группировка надводных кораблей дальней морской и океанской зоны составляет всего шесть боевых единиц советской постройки, включая один ракетный крейсер, один эсминец и четыре БПК. К ним вынужденно можно прибавить два недавно переданных Тихоокеанскому флоту корвета новой постройки, несмотря на то, что корабли проекта 20380, неплохо для своих размеров вооруженные, имеют недостаточную автономность для решения задач в дальней морской и океанской зоне.

Десантная группировка флота располагает всего четырьмя большими десантными кораблями. Подводные силы флота включают четыре стратегических ракетоносца, девять многоцелевых атомных и восемь дизельных субмарин. При этом большая часть группировки многоцелевых атомных подлодок небоеспособна из-за крайне замедленных темпов ремонта. Из пяти, формально имеющихся в составе ТОФ, подводных крейсеров — носителей крылатых ракет проекта 949А в строю фактически находятся три лодки, а из четырех субмарин проекта 971 — только одна.

Через радикальное сокращение прошли и другие силы флота. Так, авиация ТОФ сегодня имеет менее 100 летательных аппаратов [3], полностью лишившись, в частности, дальних бомбардировщиков-ракетоносцев.

Если говорить об обновлении состава флота в постсоветский период, то за вычетом небольшого количества боевых единиц, построенных еще по советским заказам в 1990-е гг., новые корабли и подлодки начали появляться на Тихом океане лишь 20 лет спустя: три новых стратегических ракетоносца проекта 955 и два корвета проекта 20380.

Несколько лучше обстоит дело с береговыми силами флота, получившими современные зенитные ракетные системы С-400, значительно усилившие ПВО Петропавловска-Камчатского и береговые противокорабельные ракетные комплексы, повысившие оборонительные возможности российских войск на Курилах и Сахалине.

Промежуточный баланс

На сегодняшний день российский Тихоокеанский флот представляет собой достаточно слабую в количественном отношении морскую группировку, основа ударной мощи которой (соединение атомных подводных лодок), базируясь на Камчатке, отделена от главных надводных сил, находящихся в Приморье. За вычетом Владивостока с окрестностями и Авачинской губы, флот практически лишился постоянных пунктов базирования, которые обеспечили бы при необходимости скрытное рассредоточение и маневр имеющимися силами.

Павел Гудев, Игорь Мишин:
Южно-Китайское море: второй фронт американо-китайского противостояния

Действующие планы обновления ВМФ (насколько можно судить о них, анализируя совокупные данные по открытым источникам) позволят ввести в состав Тихоокеанского флота в следующем десятилетии не более 6–8 кораблей дальней морской зоны (фрегатов) и до 10 кораблей ближней морской зоны (корветов). При этом почти все боевые единицы советской постройки за это время будут выведены из состава флота, что будет означать консервацию надводных сил флота на уровне текущих возможностей.

Группировка подводных сил Тихоокеанского флота к концу 2020-х годов будет составлять, по оптимистичному прогнозу, до пяти стратегических ракетоносцев проекта 955/955А, 3–4 атомных подводных крейсера с крылатыми ракетами проекта 885, и до шести АПЛ проектов 949А и 971, прошедших модернизацию. Ожидается так же поставка шести дизельных субмарин проекта 636 и, вероятно, 3–4 дизельных лодок нового поколения. Эти меры в целом позволят несколько улучшить состояние тихоокеанского подплава по сравнению с нынешним.

Вероятно, начнется и обновление десантных сил флота, в частности, предполагается, что именно для Тихого океана предназначены заложенные весной 2019 года БДК проекта 11711М с увеличенной авиационной группой.

Воздушные силы флота будут получать модернизированные перехватчики МиГ-31БМ, патрульные самолеты Ту-142 и Ил-38, ремонт которых позволит продлить срок их службы до 2030-х гг. О планах пополнения авиации ТОФ самолетами новой постройки пока не сообщалось.

Условия базирования флота несколько улучшились за счет совершенствования инфраструктуры Вилючинска и Владивостока, но о возможном восстановлении каких-либо ранее оставленных баз пока ничего не сообщалось.

При сохранении текущего распределения, когда главные надводные силы расположены в Приморье, а подводные — на Камчатке, будет сохраняться и главный недостаток сегодняшней структуры ТОФ, выражающийся в неспособности главных сил надводного флота обеспечить развертывание подводной группировки. Резко сократившиеся в численности легкие силы позволяют контролировать лишь окрестности главных баз, оставляя неприкрытыми целые направления на протяженном дальневосточном морском театре.

Прохор Тебин:
В зоне поражения. Тенденции развития надводных сил американского флота

Очевидно, что в текущем состоянии флот не способен выполнять задачи «проекции силы» в отдаленных районах, ограничиваясь демонстрацией флага одиночными кораблями. Участие боевых кораблей ТОФ в антипиратских миссиях на рубеже 2000–2010-х гг. и БДК в миссиях «сирийского экспресса» в начальный период гражданской войны в Сирии создавало серьезную нагрузку на боеготовые силы флота, ограничивая его возможности в случае необходимости решать задачи где-либо еще, в том числе на «домашнем» ТВД.

Отсутствие (и фактическое, и в обозримой перспективе) в составе ТОФ авианесущих кораблей критически ограничивает возможности действий флота вне радиуса прикрытия береговой авиации в случае конфликта с США и их союзниками, имеющими мощные ВВС и морскую авиацию. Кроме того, отсутствие современных минно-тральных сил и недостаточное воздушное прикрытие главных баз флота, в сочетании с активной отработкой в США новых технологий дистанционного минирования с использованием управляемых боеприпасов со спутниковым наведением, грозят большими потерями в случае столкновения с США и их союзниками. Подобное развитие событий может повлечь за собой нелегкий выбор между признанием поражения в региональном конфликте и эскалацией с угрозой применения стратегических ядерных сил.

Задачи и угрозы

Следует признать, что в текущем виде Тихоокеанский флот имеет весьма ограниченные возможности, сводящиеся, по сути, к прикрытию развертывания группировки морских стратегических ядерных сил в угрожаемый период и защите их позиционного района в военное время. В рамках локального и регионального противостояния с Японией и гипотетического столкновения вокруг южных островов Курильской гряды флот не имеет достаточных сил для самостоятельного завоевания господства на море, что, как и во время Русско-японской войны 1904–1905 гг., делает актуальной проблему переброски дополнительных сил ВМФ и ВКС из других регионов России. При этом «ядро» ударных сил Тихоокеанского флота в виде стратегических ракетоносцев практически бесполезно в подобном конфликте, а силы общего назначения ТОФ значительно уступают морским силам самообороны Японии в численности.

^* ВМС КНДР не имеют собственной морской авиации, эксплуатируя придаваемые при необходимости самолеты и вертолеты военно-воздушных сил.

По численности ядра флота — многоцелевых подлодок и надводных кораблей 1 и 2 рангов, выполняющих основной объем задач в условиях современного мирного времени и локальных конфликтов — российский Тихоокеанский флот сегодня занимает пятое место в регионе, и шестое, если расширить сравнение на весь регион Индо-Пацифики, включив в него и ВМС Индии. Это делает группировку ТОФ в целом крайне уязвимой к любым потерям, будь то аварии в мирное время, вывод кораблей и лодок на плановый ремонт, или боевые повреждения/потери в случае войны. Исправление этой ситуации требует немедленного наращивания численности корабельного состава ТОФ.

Модельный конфликт и не только

Александр Антонов:
Перспективы развития ВМФ России как военного инструмента глобальной политики

Своего рода контрольной задачей для Тихоокеанского флота ВМФ России можно считать гипотетический конфликт с Японией, как единственной страной в регионе, которая, во-первых, имеет территориальные претензии к России и, во-вторых, является союзником США, при этом способным, теоретически, осуществить наступательную операцию в спорном районе самостоятельно, без втягивания американских сил в конфликт. Однако это совершенно не означает, что подобный конфликт произойдет в обозримом будущем: речь идет именно о сравнении военных потенциалов в гипотетическом контексте данной контрольной задачи для первого этапа восстановления российского Тихоокеанского флота.

Решение этой задачи подразумевает способность Тихоокеанского флота выиграть войну на море у сил самообороны Японии, либо сорвав их возможную операцию, либо проведя свою успешную операцию в ответ. В текущем виде Тихоокеанский флот очевидно не способен к выполнению этой задачи без привлечения сил из других регионов страны, и исправление этой ситуации следует считать ключевой целью военно-морского строительства на Дальнем Востоке. Следует при этом иметь в виду, что задача может решаться разными способами, и не требует обязательной гонки «вымпел на вымпел», как это происходило в морских противостояниях в начале XX века.

В конечном счете, имея атомный подводный флот и развитые ракетные технологии, Россия может компенсировать количественное отставание строительством более мощных боевых единиц, обеспечивающих качественное превосходство за счет принципиально иного уровня боевой мощи — сверхзвуковые ПКР, более плотная и эшелонированная ПВО надводных кораблей, ударные возможности АПЛ и т.д. Разумеется, это не снимает задачи наращивания численности сил флота на Дальнем Востоке — ситуация, когда вывод из строя одной боевой единицы создает заметную брешь в обороноспособности неприемлема для крупной военной державы.

Следует иметь в виду, что создание флота, способного без подкреплений выиграть гипотетический конфликт с Японией само по себе в нынешнем состоянии ВМФ и промышленности потребует длительного времени, но при этом даст в руки военного руководства инструмент, способный действительно обеспечить активную военную поддержку внешней политике, будь то регулярное присутствие в ключевых регионах или создание сбалансированной боевой группы для участия в локальном конфликте.

Есть куда расти

Исходя из популярного постулата, что любые проблемы — это точки роста, российскому Тихоокеанскому флоту, определенно, есть куда расти, причем делать это требуется во всех направлениях. С точки зрения инфраструктуры базирования ТОФ нуждается в восстановлении хотя бы части баз, оставленных в ходе его радикального сокращения. Это позволило бы закрыть зияющий пробел между Владивостоком и Камчаткой, прикрытый только незначительными береговыми силами, пограничниками и контингентами сухопутных войск на Сахалине и Курилах.

Александр Ермаков:
Летающие акулы Поднебесной

Размещать на этих базах, строго говоря, пока нечего, но за несколько лет, которые уйдут на их восстановление, в состав ТОФ можно было бы ввести дополнительное количество малых кораблей и катеров с ударным ракетным и противолодочным вооружением, способных взять на себя задачи охраны водного района на Сахалине и островах Курильской гряды.

Говоря о судьбе главных сил ТОФ, в текущих условиях, когда в случае возможного конфликта с Японией Владивосток может быть легко заблокирован минными постановками с воздуха, а корабли в главной базе внезапно атакованы, возможно приемлемым решением является перевод сохранившихся крупных кораблей ТОФ в Петропавловск-Камчатский, где они могли бы прикрывать базу подводных лодок в Вилючинске и обеспечивать беспрепятственное развертывание АПЛ как в мирное время, так и в случае конфликта.

Безусловно необходимым является наращивание десантных сил флота и их качественное совершенствование с переходом на загоризонтную высадку десанта. В случае, если ВМФ России придется проводить собственную «фолклендскую операцию» на Южных Курилах, то сделать это наличным составом 100-й бригады десантных кораблей будет невозможно.

Авиация флота так же нуждается в совершенствовании инфраструктуры, в частности имея в виду единственный крупный камчатский аэродром Елизово (он же аэропорт Петропаловска-Камчатского). Учитывая роль этого аэродрома в случае конфликта, он, как минимум, нуждается в дублере, например, на западном побережье или на юге полуострова, который обеспечил бы при необходимости рассредоточение сил. Если же говорить о наращивании боевого потенциала авиации ТОФ, то здесь представляется необходимым наращивание ее ударной составляющей за счет включения частей, укомплектованных современными многоцелевыми истребителями Су-30/Су-35 и бомбардировщиками Су-34.

Во всяком случае это можно сделать заметно быстрее, нежели нарастить число крупных кораблей в составе флота, при этом польза подобного усиления, как минимум в части повышения боеспособности ТОФ «в домашних водах», будет несомненна.

На текущий момент российский Тихоокеанский флот, по сути, является «заготовкой» для настоящего флота, подобно тому, как это было во времена Сибирской флотилии XIX века или после поражения в Русско-Японской войне. Партнерство России с КНР, безусловно, облегчает груз, давящий на российские силы в регионе в условиях ухудшения отношений с США, но такое партнерство вряд ли гарантирует России отсутствие возможных столкновений с той же Японией в случае изменения внутренней политики в этой стране. Кроме того, и партнерство с КНР, и наличие территориальных претензий со стороны Японии, повышают для России вероятность столкновения с США. При этом никакое сближение с Китаем не гарантирует, что внешнеполитические задачи, для которых необходим инструмент в виде боеспособных военно-морских сил, будут решать за Россию ВМС НОАК.

1. Данные приводятся по материалам сайта http://russianships.info/ и книге «Военно-Морской флот СССР, 1945-1991 : История создания послевоенного ВМФ СССР и возможный облик флота России». - Кузин В. П.,Никольский В. И. СПб.: Историческое Морское Общество, 1996.

2. В состав ТОФ предполагалось включить ТАВКР «Рига» (впоследствии «Варяг», в настоящее время авианосец «Ляонин» ВМС НОАК). 

3. Данные автора по результатам анализа открытых источников