Внешняя угроза сплотила японцев вокруг Синдзо Абэ

Нынешние выборы для Японии стали уникальными, поскольку безопасность и внешняя политика, которые традиционно мало интересуют рядовых японцев, заняли на них центральное место. Выборы проходили в условиях, когда «в воздухе запахло войной».

Политические позиции премьер-министра и его стиль управления импонируют далеко не всем японцам. Однако многие склонны голосовать со смешанным чувством скорее от безнадежности, оценивая любую другую партию и лидера как неприемлемого для себя. Свою роль в победе ЛДП сыграл и фактор явки: наиболее опасные для С. Абэ категории населения воздержались, а голосовали те избиратели, на которых делает ставку нынешняя власть. Таким образом, С. Абэ фактически гарантировал себе пост главы кабинета до 2021 г. — выборы председателя ЛДП в сентябре 2018 г. при текущем раскладе становятся пустой формальностью.

Партия надежды, с которой многие связывали большие ожидания, выступила крайне неудачно. Этому послужил неприкрытый популизм программы партии, которая призвала покончить с атомной энергетикой, заморозить повышение потребительского налога. Некоторой неожиданностью можно назвать удачное выступление на выборах Конституционно-демократической партии. Можно считать, что Япония в результате выборов приблизилась к двухпартийной системе.

В нижней палате японского парламента теперь наблюдается ситуация «комфортного супербольшинства» для партии власти, которая имеет все основания полагать, что получила карт-бланш из рук японских избирателей на любые решения. С. Абэ теперь сможет с большей уверенностью реализовать свое намерение провести через парламент законопроект об изменении конституции.

Анна Киреева:
Сближение России и Японии: что показала встреча Путина и Абэ?

22 октября 2017 г. в Японии прошли выборы в палату представителей японского парламента. На выборах из почти 1180 кандидатов были выбраны 465 депутатов — 289 в мажоритатных округах, где между собой борются отдельные кандидаты и побеждает сильнейший из них, и 176 — в так называемых округах пропорционального представительства, где голосование идет по партийным спискам. На выборах сошлись три основные политические силы: партии правящего блока в составе правоцентристсткой Либерально-демократической партии и центристской партии Комэйто; правоцентристского блока в составе Партии надежды и Партии обновления и левоцентристского блока. В последний вошли три партии левой ориентации: Конституционно-демократическая, Социал-демократическая и Коммунистическая.

Выборам предшествовала напряженная и насыщенная предвыборная кампания. Достаточно сказать, что за месяц с лишним перед выборами (нижняя палата была распущена 25 сентября) оппозиционный лагерь подвергся коренной перетряске. Появились две новые крупные партии — Партия надежды и Конституционно-демократическая партия — и исчезла Демократическая партия, которая осталась только в составе верхней палаты.

Формально основным вопросом на выборах, который артикулировал действующий японский премьер-министр, распуская нижнюю палату, стали пути расходования дополнительных средств, которые японский бюджет получит в 2019 г. после повышения на 2% потребительского налога — с 8 до 10%. Однако более существенными темами на выборах стали военная безопасность и внешняя политика. Выборы проходили в условиях, когда «в воздухе запахло войной». Через японскую территорию пролетели две северокорейские ракеты, на улицах японских городов зазвучали сигналы воздушной тревоги, а на экранах телевизоров побежала «бегущая строка», предупреждающая о том, куда населению укрываться в случае воздушного налета. Поэтому в ходе дебатов политики обсуждали вопрос о том, сможет ли новейшая система ПРО «Иджис ашор» гарантированно перехватить вражеские ракеты на их подлете к японской территории; достаточно ли у Японии средств, чтобы выстоять в случае, если США нанесут удар по северокорейским ядерным объектам, а КНДР в ответ ударит по японской территории.

На выборах обсуждались и традиционные для японского политического дискурса вопросы, связанные с экономической и социальной политикой правительства, судьбой атомных электростанций, вопросами политических прав граждан и т. д. Но нынешние выборы стали уникальными с той точки зрения, что именно безопасность и внешняя политика, которые традиционно мало интересуют рядовых японцев, заняли на них центральное место.

Несмотря на столь резкие перемены политического ландшафта, предшествовавшие голосованию, выборы не принесли больших неожиданностей. Убедительную победу на них одержала правящая коалиция, сохранившая за собой квалифицированное большинство в нижней палате — 313 мест из 465. При этом Либерально-демократическая партия получила абсолютное большинство в нижней палате, даже чуть усилив свое представительство, — 284 места из 465 (ранее 284 из 475).

Основной причиной победы ЛДП стало ощущение внешней угрозы, заставившее японцев сплотиться вокруг премьер-министра Синдзо Абэ. Следует отметить, что из-за разгоревшихся весной–летом 2017 г. политических скандалов репутация главы кабинета существенно пострадала. Проведенные накануне выборов опросы показали, что почти половина японских избирателей предпочла бы, чтобы С. Абэ оставил свой пост. Однако С. Абэ удалось повернуть вспять неблагоприятный для себя процесс утраты доверия со стороны общества. Летом он развернул бурную дипломатическую активность и продемонстрировал, в том числе с трибуны ООН, небывалую жесткость по отношению к КНДР, что привело к существенному улучшению рейтингов поддержки его кабинета. Если на минимуме рейтинг составлял менее 30%, то к сентябрю он превысил 40%.

Виталий Швыдко:
Япония и ЕС: прогресс на переговорах о ЗСТ и дальнейшая судьба глобализации

Политические позиции премьер-министра и его стиль управления импонируют далеко не всем японцам. Общество фактически расколото напополам по вопросу изменения конституции, которое глава кабинета собирается реализовать до окончания срока своего правления. Критику вызывает и курс «абэномики», который фактически уже исчерпал свой потенциал и далеко не во всем достиг поставленных целей. Не всем нравятся авторитарные замашки С. Абэ, принимающего, в противоположность традициям консенсуальной демократии, многие решения единолично, не советуясь с однопартийцами. Однако многие японцы склонны голосовать со смешанным чувством скорее от безнадежности, оценивая любую другую партию и лидера как неприемлемого для себя. Эти избиратели помнят, что эйфория по поводу смены власти в 2009 г. была напрасной — пришедшая под популистскими лозунгами Демократическая партия оказалась еще хуже неидеальной, но проверенной ЛДП. По их мнению, «смена коней на переправе» в нынешнюю лихую годину была бы крайне опасной.

В пользу партии власти работала относительно стабильная экономическая ситуация в стране. Корпорации сейчас получают рекордные за несколько лет прибыли; зарплаты хотя и не растут, но все же относительно стабильны. И самое главное — японцы чувствуют, что страна при власти С. Абэ ощущает себя в относительно большей безопасности, чем многие сопоставимые с ней страны «Группы семи». Здесь не столь остры проблемы терроризма и иммиграции, как в Западной Европе; относительно закрытая экономика не так сильно ослаблена в результате кризисов, связанных с глобализацией; наконец, отношения Японии со странами-соседями, включая Китай, Южную Корею и Россию, при С. Абэ заметно улучшились по сравнению с периодом правления Демократической партии в 2009–2012 гг.

К тому же свою роль сыграл и фактор явки, которая составила 53,68% — второй с конца показатель после предыдущих выборов 2014 г. Значительная часть избирателей (по опросам, около 40%) представляет так называемые плавающие голоса. Это голоса тех, кто не определился со своим партийным выбором и либо вообще не ходит на избирательные участки, принципиально не проявляя никакого интереса к политике, либо делают свой выбор в последний момент, на основе субъективных мотивов, например, под влиянием телевизионных высказываний какого-либо доверенного политического комментатора. Сюда же входят и те, кто из протестных соображений голосует «назло» против партии власти, даже если не поддерживает ни одну из оппозиционных партий. При этом низок был и процент явки среди молодежи, включая 18-19-летних, которые принимали участие в голосовании во второй раз после изменения избирательного законодательства. Таким образом, наиболее опасные для С. Абэ категории населения остались дома, а пришли те избиратели, на которых делает ставку нынешняя власть — люди старшего и среднего возраста, исповедующие консервативные ценности.

Крайне неудачно выступила оппозиция. Большие ожидания были связаны с Партией надежды, возглавленной харизматическим губернатором Токио Юрико Коикэ. Помимо личной популярности Ю. Коикэ, расчет был сделан на то, что новая партия сможет использовать организационные возможности Демократической партии, многие депутаты которой по призыву ее лидера С. Маэхара баллотировались под знаменами Партии надежды. Однако чуда не произошло — партия в нижней палате получила только 50 мест. Свою роль сыграл неприкрытый популизм программы Партии надежды, которая призвала покончить с атомной энергетикой, заморозить повышение потребительского налога и т. д. Откровенно нереалистичные лозунги Партии надежды подверглись массовому осмеянию в социальных сетях. Сама же Ю. Коикэ предпочла не выставлять свою кандидатуру на выборах, сохранив за собой должность губернатора. Это лишило сторонников ее партии надежд на ее выдвижение в парламенте в качестве кандидата на пост премьер-министра. Наконец, Ю. Коикэ заявила о возможности коалиции Партии надежды с ЛДП при условии ухода С. Абэ с поста премьер-министра. Это дало многим основания полагать, что глава Партии надежды исходит больше из чувств личной мести в отношении своего бывшего соратника по правящей партии (Ю. Коикэ вышла из ЛДП только летом 2017 г.), нежели из соображений программно-идеологического характера.

Николай Мурашкин, Искандер Акылбаев: :
Япония и Центральная Азия: «тихое» партнерство с привлечением внерегиональных игроков

Некоторой неожиданностью можно назвать удачное выступление на выборах Конституционно-демократической партии во главе с либералом Ю. Эдано — 55 мест против 15 до выборов. Кадеты стали второй по численности партией в нижней палате и главной оппозиционной силой страны. Их успех объясняется большой востребованностью левой идеологии в японском обществе — значительная часть японского электората придерживается социал-демократических убеждений и с неприкрытой обеспокоенностью относится к «милитаристскому», по их мнению, курсу кабинета С. Абэ. В старом парламенте левоцентристские голоса не имели адекватного политического представительства — Демократическая партия, претендовавшая на роль главной оппозиционной силы, была в идеологическом отношении крайне аморфной и потому вызывала у многих отторжение. Теперь же идеологическое размежевание с консерваторами, ушедшими в Партию надежды, дает основания для оптимистической оценки дальнейшего продвижения Японии по пути становления двухпартийной системы.

Таким образом, С. Абэ фактически гарантировал себе пост главы кабинета до 2021 г. (выборы председателя ЛДП в сентябре 2018 г. при текущем раскладе становятся пустой формальностью). Он, скорее всего, останется премьер-министром в период проведения Токийской олимпиады 2020 г., в которой будет представлять Японию вместе со своим политическим соперником Ю. Коикэ.

Что можно сказать о нынешнем составе нижней палаты японского парламента? В нем теперь наблюдается ситуация «комфортного супербольшинства» для партии власти, которая имеет все основания полагать, что получила карт-бланш из рук японских избирателей на любые решения. Можно предположить, что С. Абэ теперь сможет с большей уверенностью реализовать свое намерение провести через парламент законопроект об изменении конституции, тем более что в этом вопросе он пользуется поддержкой Партии надежды. Курс его кабинета в области военной безопасности получит дальнейшее продолжение. Япония будет ускоренными темпами превращаться в «нормальное государство», не отягощенное никакими пацифистскими ограничениями. И хотя среди предвыборных манифестов ЛДП выделялись лозунги социальной политики (например, введение бесплатного дошкольного и частично вузовского образования), скорее всего, социал-демократическая компонента во внутриполитическом курсе ЛДП, заточенной на консервативные японские ценности, отчетливо артикулироваться не будет.

Что касается российско-японских отношений, то они, как и прежде, будут развиваться при опоре на личностную дипломатию японского премьер-министра, который считает российское направление одним из приоритетных. Однако крупные подвижки в двусторонних отношениях можно ожидать не раньше марта 2018 г., когда в России завершится президентская кампания.