В условиях продолжающегося кризиса в отношениях с Европейским союзом любые двусторонние встречи представителей России и отдельных стран ЕС на высшем уровне приковывают к себе повышенное, а в отдельных случаях – аномально высокое внимание со стороны как российских, так и западных СМИ и экспертного сообщества. Это, в свою очередь, ведет к многочисленным спекуляциям и домыслам, которые имеют мало общего с реальной повесткой дня переговоров. Так, в частности, произошло с прошедшим 8–9 апреля 2015 г. визитом премьер-министра Греции Алексиса Ципраса в Москву.
На протяжении нескольких недель, предшествовавших приезду греческой делегации в российскую столицу, в прессе выдвигалось предположение, что главной темой переговоров станет предоставление Россией финансовой помощи Греции, над которой после прихода к власти нового правительства, добивающегося пересмотра кредитных соглашений с европейскими кредиторами и МВФ, нависла угроза дефолта. В частности, отмечался тот факт, что на следующий день после встречи президента В. Путина с А. Ципрасом Греции предстояло выплатить очередной транш МВФ в 459 млн евро, на что, по утверждению ряда экспертов, у страны не было денег. Однако в реальности деньги были найдены и без российской помощи , а вопрос о кредитах на московских переговорах вообще не был включен в повестку дня. Обе стороны прекрасно понимают, что Россия, находясь под давлением низких цен на нефть и западных санкций, не имеет достаточных средств, чтобы взять на себя рефинансирование долга Греции (для справки, размер греческой государственной задолженности сопоставим с объемом всех золотовалютных резервов России).
Другая тема, которая хотя и была поднята на встрече лидеров двух государств, но, вопреки ожиданиям, не стала главной, – российское продуктовое эмбарго, введенное в отношении стран ЕС, включая Грецию, в ответ на санкции. Основную часть греческого экспорта в Россию составляет сельскохозяйственная продукция, поэтому Греция оказалась в числе стран, в наибольшей степени пострадавших от «санкционных войн». Однако следует отметить, что Россия хотя и рассматривалась греческими поставщиками как перспективный рынок сбыта, но так и не вошла в число крупнейших партнеров Греции по экспорту [1]. Поэтому последствия российского эмбарго имеют для Греции преимущественно локальное измерение (например, сильно пострадала область Иматия, специализирующаяся на выращивании персиков, которые идут на российский рынок), тогда как в масштабах страны потери греческих аграриев сравнительно невелики – порядка 30–35 млн евро. Относительно возможной отмены для Греции эмбарго В. Путин четко обозначил российскую позицию, сказав на пресс-конференции, что мы «не можем делать исключение для какой-то одной страны Евросоюза».
По итогам встречи в Кремле руководители двух государств подписали всего два документа – план действий на 2015–2016 годы и заявление по случаю 70-й годовщины Дня Победы. Также в присутствии В. Путина и А. Ципраса был подписан меморандум о проведении в 2016 г. Года России в Греции и Года Греции в России. Таким образом, ни к каким сенсационным результатам эта встреча на высшем уровне не привела, вследствие чего многие аналитики (особенно в странах Западной Европы) поспешили заявить, что переговоры греческого премьер-министра оказались для Греции безрезультатными. В частности, немецкая телерадиокомпания Deutsche Welle опубликовала на своем сайте статью под заголовком «Визит Ципраса в Москву был провалом». В ней отмечается, что его попытка «поставить под угрозу солидарность стран ЕС и приобрести нового друга и кредитора в лице Москвы» не принесла успеха, и теперь он будет вынужден вновь сесть за стол переговоров с тройкой международных кредиторов (Еврокомиссией, ЕЦБ и МВФ). На наш взгляд, такие оценки некорректны и не учитывают реалий российско-греческих отношений.
В западной (а отчасти и в российской) аналитике сложился устойчивый стереотип о Греции как о стратегическом партнере России или даже российском «троянском коне» в составе Евросоюза. Действительно, даже несмотря на нынешнее противостояние России и ЕС в связи с кризисом на Украине, наши двусторонние отношения развивались бесконфликтно, наблюдалось совпадение позиций по многим вопросам международной безопасности, в середине 2000-х гг. активно развивалось сотрудничество по широкому спектру направлений – энергетика, туризм, инвестиции, поставки российского вооружения в Грецию. В 2014 г., хотя Греция и присоединилась к антироссийским санкциям, проявив солидарность с другими странами ЕС, центристское правительство во главе с А. Самарасом, находившееся у власти до января 2015 г., неоднократно выражало сомнения в целесообразности такого подхода, утверждая, что санкции – это «обоюдоострое оружие».
И все же последние пять лет российско-греческие отношения явно утратили былую динамику, а в 2009–2011 гг., по мнению многих экспертов, находились в состоянии «глубокой заморозки» [2] в связи с экономическими проблемами в Греции, а также пребыванием у власти проамериканского правительства Г. Папандреу. Последующие несколько лет хотя и ознаменовались ростом показателей взаимной торговли и туристического обмена, не привнесли в двусторонние отношения ничего нового: военно-техническое сотрудничество, прекратившееся еще в 2009 г., так и не возобновилось, переговоры об участии российских компаний в приватизации греческих активов оказались безрезультатными. В 2014 г. дополнительным ударом стали санкции и начавшаяся в России рецессия, из-за которых товарооборот упал на 40% , а количество российских туристов, приехавших в Грецию, снизилось на 15%.
В этой ситуации перед двумя странами объективно назрела задача придания нового импульса развитию отношений, и именно на этом моменте А. Ципрас сделал основной акцент в ходе своего московского визита – как на совместной с В. Путиным пресс-конференции 8 апреля 2015 г., так и на проведенной им днем позднее лекции в МГИМО. В своем выступлении перед студентами он подчеркнул, что российско-греческое сотрудничество должно вновь приобрести многовекторный характер и охватывать сферы международной безопасности, экономики и гуманитарного взаимодействия.
В отношении проблем безопасности А. Ципрасом были выдвинуты два важных соображения. Первое из них заключается в том, что основная угроза объединенной Европе в настоящее время исходит не со стороны России, а со стороны Ближнего Востока и Северной Африки. Для Греции это имеет особую важность в связи с тем, что она находится в географической близости от двух очагов нестабильности – Ливии и Сирии. Решение этих проблем отвечает общим интересам России и Евросоюза и должно стать одним из предметов диалога.
Второе соображение относится к кризису вокруг Украины. В русле общей внешнеполитической линии Евросоюза Греция настаивает на соблюдении обеими сторонами Минских соглашений как основы для деэскалации конфликта и выражает озабоченность в связи с ситуацией в Мариуполе, где – что особенно важно для Греции – проживает многочисленное греческое население. Но при этом А. Ципрас в очередной раз высказался против санкций как механизма давления на Россию в украинском вопросе, призвав к их обоюдной отмене. С точки зрения греческой дипломатии, Европа нуждается в новой структуре безопасности, которая должна выстраиваться Евросоюзом не изолированно от России, а совместно с ней. В этом вопросе особую роль может сыграть ОБСЕ¸ потенциал которой не используется в полной мере. Эти инициативы А. Ципраса имеют большую важность: греческий лидер открыто сказал, что не согласен с доминирующим в ЕС жестким подходом к отношениям с Россией и будет добиваться их пересмотра. Это вовсе не значит, что правительство Греции пойдет на открытый конфликт с Брюсселем по этому вопросу (напротив, А. Ципрас всячески подчеркивает, что Греция является неотъемлемой частью Евросоюза), однако сам факт таких заявлений позволяет надеяться на постепенное изменение позиции Евросоюза в отношении нашей страны.
Что касается сферы экономического сотрудничества, то и здесь, несмотря на отсутствие громких результатов, Россией и Грецией были найдены точки соприкосновения. Главная среди них – энергетика. Выразив несогласие с названием проекта «Турецкий поток» (антитурецкие сантименты по-прежнему сильны в греческом политическом дискурсе), А. Ципрас в то же время отметил, что идея строительства газопровода из России в Турцию представляет для Греции интерес как с точки зрения удовлетворения ее собственных потребностей в голубом топливе, так и с точки зрения извлечения дополнительной прибыли за счет его транзита через греческую территорию в соседние страны. Поддержка проекта, пришедшего на смену отмененного в декабре прошлого года «Южного потока», согласуется с общей энергетической стратегией греческих властей, направленной на превращение Греции в крупный газовый узел на юго-востоке Европы. Но при этом премьер-министр страны оговорился, что Греция будет действовать в строгом соответствии с законодательством ЕС и помимо поставок российского газа планирует разрабатывать совместные проекты с другими потенциальными экспортерами голубого топлива на европейские рынки – Азербайджаном и Кипром.
Вопреки прогнозам, на переговорах не поднимался вопрос о скидке на поставляемый в Грецию российский газ, однако нельзя исключать, что в случае, если строительство «Турецкого потока» будет запущено (пока что ситуация с ним остается крайне неопределенной), снижение цены будет выдвинуто греческой стороной в качестве одного из условий ее участия в проекте.
Другим важным направлением взаимодействия, особенно для Греции, является сотрудничество в области туризма. Очевидно, что страна крайне заинтересована в восстановлении притока российских туристов до рекордного уровня 2013 г. Поскольку все возможности для упрощения выдачи виз гражданам РФ в рамках Шенгенского соглашения уже исчерпаны, основные надежды возлагаются на рекламную кампанию Греции как туристического направления, чему в немалой степени будет способствовать проведение перекрестного года и увеличение числа авиарейсов между двумя странами. Также на повестке дня стоит вопрос о налаживании российско-греческих инвестиционных связей, в частности – о возможном создании совместных предприятий по производству продуктов питания (это могло бы частично компенсировать потери Греции от продуктового эмбарго) и участии российских компаний в приватизации греческих активов. Однако на сегодняшний день все эти направления находятся на стадии обсуждения, возможно, какие-то более конкретные предложения будут выработаны ближе к началу Петербургского международного экономического форума (18–20 июня 2015 г.), в котором примет участие греческая делегация.
Разумеется, на основании сделанных в Москве заявлений, несущих пока что преимущественно декларативный характер, сложно судить о том, станет ли визит А. Ципраса началом подлинной перезагрузки в российско-греческих отношениях: пока что по всем затронутым в ходе переговоров вопросам сохраняется слишком много неопределенности. Но само то обстоятельство, что две страны всерьез приступили к многоплановому диалогу на фоне сложностей в отношениях между ЕС и Россией, является позитивным сигналом.
[1] Кузнецов А.В. Трансформация структуры внешней торговли Греции в условиях экономического кризиса. В кн.: Современная Греция в мировой экономике и политике. М.: ИМЭМО РАН, 2015. С. 37.
[2] Triantaphyllou D. Greece // EU – Russia Watch 2012. Tartu, 2012. P. 62.